Чем отличается аналогия закона от аналогии права, применение законодательства регулирующего сходные отношения

В тех случаях, когда возникли определенные отношения, которые прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).

Аналогия закона применяется при условии, что существующий в законодательстве пробел не может быть восполнен с помощью предусмотренных законом средств, в том числе с помощью обычаев делового оборота. Кроме того, применение закона по аналогии к регулируемым отношениям не должно противоречить их существу. Не является аналогией закона отсылка, содержащаяся в норме закона к другой норме.

При отсутствии сходного правового регулирования для конкретного отношения может использоваться аналогия права (п. 2 ст. 6 ГК). Суть аналогии права состоит в том, что права и обязанности сторон в возникшем правоотношении будут определяться исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства и требований добросовестности, разумности и справедливости. Общие начала сформулированы в ст. 1 ГК. Под смыслом гражданского законодательства понимаются его характерные черты, закрепленные в предмете и методе. Термины «добросовестность», разумность» и справедливость являются субъективными оценочными понятиями и определяются в каждом конкретном случае.

Правила об аналогии закона и аналогии закона применяется только при применении федеральных законов и не могут распространяться на действие подзаконных актов. Применение аналогии закона и аналоги права на практике встречается крайне редко

Аналогия закона представляет собой применение к отношениям, которые не урегулированы законодательством или договором, норм гражданского права, регулирующих сходные отношения.

Условиями применения аналогии закона являются:

· Отсутствие регламентации данных отношений законодательством;

· Отсутствие соглашения между сторонами по данному вопросу;

· Отсутствие противоречий между применяемой нормой права и отношением, подлежащим урегулированию.

Применение аналогии закона вызвано тем, что законодательство не всегда успевает сформироваться в отношении уже существующих гражданских правовых отношений.

Аналогия права – это применение общих начал и смысла гражданского законодательства к урегулированию прав и обязанностей исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости.

Аналогия права применяется только при невозможности использования аналогии закона. При этом требования добросовестности следует понимать как добросовестные действия сторон

( исправное исполнение своих обязательств), требования разумности предполагают учет жизненных обстоятельств, конкретной обстановки, возможных последствий и др. (н-р, устранение недостатков товара в разумный срок). Требование справедливости подразумевает учет интересов обеих сторон.

6. Понятие, особенности и виды гражданских правоотношений.

В процессе осуществления различного рода деятельности как отдельные индивиды (граждане), так и организации этих индивидов вступают между собой в различные отношения, которые в силу их общественного характера получили название общественных отношений. Отдельные виды этих отношений регулируются нормами и соответственно они получили название правоотношений.

Правовые отношения носят волевой сознательный характер, который проявляется в том, что в них проявляется индивидуальная воля его участников. В одних случаях воля его участников проявляется на всех стадиях, начиная от его возникновения и кончая его реализацией (договор купли-продажи), в других же случаях волевой характер правоотношения проявляется в процессе осуществления возникших не по воле сторон взаимных прав и обязанностей (например, в обязательстве из причинения вреда, когда ни причинитель вреда, когда ни причинитель, ни потерпевший не хотели возникновения правоотношения, однако, когда оно все же возникло, сознательно осуществляют возникшие в данном случае права и обязанности).

Гражданское правоотношение – это урегулированные нормами ГП волевое общественное отношение по поводу материальных и нематериальных благ, участники которых обладают правовой и имущественной обособленностью и выступают в качестве юридически равных носителей прав и обязанностей.

Будучи одним из видов правоотношений обладают такими общими для всех правоотношений чертами как общественный характер этих отношений и основанность на законе. Вместе с тем у них есть следующие особенности.

1. Субъекты гражданских правоотношений равны между собой, имущественно обособлены и самостоятельны, независимо от функций, возлагаемых на них в конкретном правоотношении. Таким образом, обязанный субъект не подчинен управомоченному, а лишь связан конкретной обязанностью. Этим гражданское правоотношение отличается от административного.

2. Широкий круг субъектов. В гражданском правоотношении могут участвовать все возможные субъекты права (граждане, юридические лица, Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования).

3. Множественность объектов (вещи, работы и услуги, информация, результаты интеллектуальной деятельности, нематериальные блага).

4. Возможность установления содержания гражданских правоотношений по содержанию сторон (другие правоотношения возникают только при наличии соответствующей нормы права, прямо предусматривающей возможность возникновения правоотношений).

5. В качестве правовых (юридических) гарантий реального осуществления предоставленных субъектам гражданских прав и обязанностей применяются главным образом меры имущественного характера (возмещение убытков и взыскание неустойки).

6. Возможность возникновения гражданских правоотношений по основаниям, прямо законом не предусмотренным, но не противоречащим ему (ст. 8 ГК РФ).

7. Специфика порядка и способов защиты нарушенных гражданских прав, заключающаяся в том, что в случае нарушения прав, участники гражданских правоотношений обращаются в судебные органы путем предъявления соответствующего иска.

8. Основаниями возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений являются особые жизненные обстоятельства, которые получили название юридических фактов.

Таким образом, гражданское правоотношение — это волевое общественное имущественное или личное неимущественное отношение, урегулированное нормами гражданского права, в котором его участники юридически связаны наличием взаимных субъективных прав и обязанностей.

Структура любого правоотношения состоит из трех необходимых элементов: 1) субъектов правоотношения; 2) объекта; 3) содержания гражданского правоотношения.

Под субъектным составом гражданского правоотношения понимаются участники гражданского правоотношения. В соответствии со ст. 124 ГК РФ участниками гражданских правоотношений являются граждане (физические лица), юридические лица, Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования. Одни участники правоотношений обладают правом и называются управомоченными лицами, другие несут обязанности и называются обязанными лицами, однако, в большинстве случаев они являются одновременно управомоченными и обязанными лицами.

Состав участников гражданского правоотношения может меняться в результате правопреемства, под которым понимается переход прав и обязанностей от одного лица — правопредшественника — к другому — правопреемнику, причем последний вступает в правоотношения вместо своего правопредшественника.

Правопреемство может быть универсальным (общим) или сингулярным (частным). Особенностью общего правопреемства является то, что правопреемник по основаниям, предусмотренным законодательством, занимает место правопредшественника во всех правах и обязанностях, за исключением тех, в которых закон не допускает правопреемство вообще (речь идет о правах, которые не переходят к другим лицам, например, право авторства).

Под частным правопреемством понимается правопреемство, возникающее в одном или нескольких правоотношениях. Так, в соответствии с п. 1 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. Однако не всякие права могут переходить от одного лица к другому. Как следует из ст. 383 ГК РФ, переход к другому лицу неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности, требований об алиментах и возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, не допускается.

Содержание гражданского правоотношения — это составляющие его субъективные права и обязанности. Название «субъективные» они получили потому, что принадлежат конкретным участникам возникших гражданских правоотношений и, таким образом, отличаются от гражданских прав и обязанностей в объективном смысле. В последнем случае речь идет об абстрактных предписаниях норм права, выраженных в различных нормативных актах государства.

Субъективные права и обязанности — это установленная в соответствии с гражданским законодательством и обеспеченная им мера дозволенного поведения участников гражданского правоотношения.

Субъективные права и обязанности неразрывно связаны друг с другом. Возникают они одновременно, однако в дальнейшем содержание гражданского правоотношения может меняться: у участников гражданского правоотношения могут появится новые права и обязанности. Так, в результате ненадлежащего исполнения договора поставки поставщиком у покупателя может возникнуть право на взыскание неустойки а у поставщика обязанность ее выплатить.

Объектом гражданского правоотношения является то благо, по поводу которого возникает гражданское правоотношение и в отношении которого существует субъективное право и соответствующая ему обязанность. Каждому объекту соответствует определенный вид гражданских правоотношений, Так, в правоотношениях собственности объектом правоотношений являются вещи, в обязательственных правоотношениях — действия и т.д.

Все существующее разнообразие гражданских правоотношений может быть соответствующим образом квалифицировано. Такая классификация имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку помогает правильно уяснить характер взаимоотношений сторон в том или ином правоотношении и, следовательно, правильно применять гражданское законодательство к конкретному случаю.

Классификация гражданских правоотношений может проводиться по различным основаниям. Исходя из содержания, гражданские правоотношения могут быть разделены на имущественные и неимущественные.

Классификация гражданских правоотношений на имущественные и неимущественные основана на том, что имущественные отношения имеют некоторое экономическое содержание и всегда связаны с нахождением имущества у того или иного лица (например, правоотношения собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления и других вещных прав), либо с передачей имущества одним лицом другому (например, по договорам купли-продажи, мены и т.д.).

Деление гражданских правоотношений на абсолютные и относительные основано на том, что в абсолютных правоотношениях носителю абсолютного права противостоит неопределенное количество обязанных лиц. Так, например, собственник может требовать от всякого и каждого, чтобы тот воздерживался от совершения любых действий, мешающих собственнику осуществлять свои правомочия по владению, пользованию и распоряжению принадлежащей ему вещью. Примерами абсолютных прав является право собственности, право авторства. Что касается относительных правоотношений, то в них конкретному управомоченному лицу (или нескольким точно определенным лицам противостоит конкретное обязанное лицо (или несколько определенных обязанных лиц). Так, по договору купли-продажи покупатель имеет право требовать передачи проданного имущества от конкретного продавца. Относительные права отличаются от абсолютных тем, что им противостоит обязанность конкретного лица, которое, как правило, обязано не воздерживаться от совершения тех или иных действий, как это имеет место в абсолютных правоотношениях, а, напротив, совершать те или иные действия. Примерами таких прав являются права, возникающие из различных договоров (купли-продажи, поставки, подряда на капитальное строительство, перевозки и др.), в которых праву одного лица противостоит обязанность другого лица — совершить определенные действия в пользу первого.

Классификация гражданских правоотношений на вещные и обязательственные основана на том, что носитель вещного права может осуществлять это право без содействия обязанных лиц (например, собственник имеет возможность пользоваться принадлежащей ему на праве собственности вещью для удовлетворения своих потребностью самостоятельно. Помимо права собственности к вещным правам относится право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, сервитуты. К вещным правам относятся абсолютные права, объектом которых является вещь (например, обладание каким-либо имуществом на праве собственности), а к обязательственным — права относительные, объектом которых является определенное поведение обязанного лица (например, право покупателя на получение от продавца товара по заключенному договору или право потерпевшего на возмещение причиненного вреда).

Гражданские правоотношения можно разделить на срочные, то есть ограниченные определенным сроком (примером могут служить авторские правоотношения, вытекающие из авторского права, действующего в течение жизни автора и 50 лет после его смерти, начиная с 1 января года, следующего за годом смерти автора) и бессрочные, т.е. не ограниченные каким-либо сроком (например, право собственности.

Гражданские правоотношения можно классифицировать на простые и сложные. К простым относятся правоотношения, в котором одному лицу принадлежит только одно право, а другому лицу — только одна обязанность. Например, в договоре займа у займодавца есть право требовать возврата взятых взаймы денежных сумм, а у заемщика только обязанность их возвратить. В сложных правоотношениях у обеих сторон есть одновременно и права и обязанности. К сложным относятся большинство гражданско-правовых договоров (купля-продажа, аренда и т.д.).

Пределы допустимости применения института аналогии

Налоговое право регулирует публичные правоотношения, сущность которых сводится к изъятию части имущества, находящегося в частной собственности, в пользу государства. В связи с этим права, обязанности и порядок взаимодействия участников налоговых правоотношений должны быть максимально четко и ясно конкретизированы непосредственно в законе. Признав возможность восполнения пробелов, существующих в законодательстве о налогах и сборах, посредством применения аналогии права или аналогии закона, необходимо четко представлять себе границы допустимости использования института аналогии при разрешении налоговых споров.
Круг общественных отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах, определен в ст. 2 НК РФ и подразделяется на четыре группы:
— установление, введение и взимание налогов и сборов в РФ;
— осуществление налогового контроля;
— обжалование актов налоговых органов, действий (бездействия) их должностных лиц;
— привлечение к ответственности за совершение налогового правонарушения.
Из всего спектра правовых норм, регламентирующих указанные отношения, следует выделить две области, восполнение пробелов в которых, в том числе с использованием аналогии, недопустимо.
К первой категории относятся нормы, регулирующие установление и введение налогов и сборов. Любой налог представляет собой изъятие в пользу государства части денежных средств, принадлежащих налогоплательщику на праве частной собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления (п. 1 ст. 8 НК РФ). Согласно конституционному принципу каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы.
Конституционный Суд РФ в своих постановлениях не раз указывал, что налог или сбор можно считать законно установленным только в том случае, если законом зафиксированы все существенные элементы налогового обязательства, т. е. установить налог можно только путем прямого перечисления в законе существенных элементов налогового обязательства 5 .
В Постановлении от 18.02.97 № 3-П Конституционный Суд РФ подчеркнул значимость не только содержания налоговых законов, но и порядка их принятия, указав, что федеральные налоги и сборы следует считать «законно установленными», если они установлены федеральным законодательным органом, в надлежащей форме, т. е. федеральным законом, в предусмотренном законом порядке и введены в действие в соответствии с действующим законодательством. Разумеется, данную правовую позицию следует в полной мере распространить на региональные и местные налоги и сборы.
Правоприменители, обнаружив пробел в части установления налогоплательщиков конкретного налога, определения обязательных элементов его юридического состава, даже руководствуясь здравым смыслом и целесообразностью, не могут использовать правовые нормы, регулирующие какие-либо сходные отношения.
Так, в связи с исключением с 31.08.2002 из перечня федеральных налогов, содержащегося в ст. 19 Закона РФ от 27.12.91 № 2118-1 «Об основах налоговой системы в Российской Федерации», налогов, служащих источником образования дорожных фондов, возник пробел в положениях, регламентирующих взимание налога на пользователей автомобильных дорог. Ведь в силу ст. 2 Федерального закона от 31.07.98 № 147-ФЗ налоги, не установленные ст. 19, 20 и 21 Закона РФ № 2118-1, не взимаются. Какие бы обстоятельства ни свидетельствовали о том, что подобный пробел стал следствием явного недосмотра законодателя, в данном случае мы имеем дело с непреодолимым пробелом. Устранить его никто, кроме законодателя, не вправе, поскольку речь идет о порядке установления и введения налога.
Аналогичным образом при отсутствии в законе какого-либо из обязательных элементов налогообложения суд, налоговые органы не смогут восполнить этот пробел, ни применив аналогию, ни любым другим способом. Так, включив передачу имущественных прав в объект налогообложения НДС, законодатель не указал, в каком порядке по таким операциям следует определять налоговую базу. Следовательно, до устранения этого пробела самим законодателем налогоплательщики не обязаны начислять и уплачивать НДС при передаче имущественных прав 6 .
Еще одним примером пробела в нормативном регулировании элементов конкретного налога может служить положение ст. 337 НК РФ. Подпункт 3 п. 2 названной статьи относит к такому виду добытых полезных ископаемых, как углеводородное сырье, «газ горючий природный из газовых и газоконденсатных месторождений» и «газ горючий природный из… нефтегазоконденсатных месторождений, добываемый через нефтяные скважины». В результате из объектов налогообложения выпадает газ природный горючий, который добывается из нефтегазоконденсатных месторождений, но не через нефтяные, а через газовые скважины. О том, что имеет место очевидный пробел, не соответствующий замыслу законодателя, свидетельствуют вступающие в силу с 01.01.2004 поправки в главу 26 НК РФ, которыми данный пробел устранен. Однако в отношении газа, добытого в 2002-2003 гг., восполнить его невозможно, поскольку это будет противоречить ст. 57 Конституции РФ и ст. 17 НК РФ.
Вторую группу правовых норм, «пробельность» которых также не вправе самостоятельно преодолевать правоприменители, составляют нормы, регулирующие вопросы квалификации действий налогоплательщиков и налоговых агентов с точки зрения их противоправности и наказуемости. В указанной сфере применение по аналогии норм, регулирующих сходные отношения, либо решение вопроса на основе общих начал налогового права будет противоречить не только положениям НК РФ, но и общим принципам ответственности, выработанным юридической наукой.
«Законом должны быть конкретно определены признаки деяний, которые законодатель рассматривает в качестве правонарушений. Граница между наказуемыми и ненаказуемыми проступками должна быть проведена четко» 7 . Содержащиеся в главе 15 НК РФ общие положения об ответственности за совершение налоговых правонарушений также не допускают возможности привлечения к ответственности при отсутствии в законе какого-либо из элементов состава правонарушения либо при невозможности определить размер санкции, налагаемой на правонарушителя.

Процессуальная аналогия

Как можно заметить, у вышеназванных групп отношений есть одна общая черта: преобладание материальных норм над процессуальными. В то время как отношения по осуществлению налогового контроля и по обжалованию актов налоговых органов, действий и бездействия их должностных лиц носят ярко выраженный процессуальный характер. Их правовое регулирование, как правило, осуществляется посредством процедурных норм.
Все вышеизложенное позволяет выработать общий принцип допустимости применения норм налогового законодательства по аналогии. Аналогия возможна, только когда законом определены соответствующие права и обязанности участников налоговых правоотношений, но не предусмотрен порядок их реализации. Иными словами, посредством применения аналогии закона можно преодолевать пробелы процессуальные, но не материальные 8 .
Конечно же, нельзя утверждать, что процессуальные и материальные налоговые нормы можно четко разделить лишь на основе регулируемого ими вида отношений. Например, если речь идет о порядке привлечения к налоговой ответственности либо о порядке производства по делу о налоговом правонарушении, следует признать допустимым применение института аналогии.
В частности, п. 1 ст. 10 НК РФ закреплено, что привлечение к ответственности и производство по делам о налоговых правонарушениях осуществляются в порядке, установленном главами 14, 15 НК РФ. Согласно п. 1 ст. 108 НК РФ «никто не может быть привлечен к ответственности за совершение налогового правонарушения иначе, как… в порядке, предусмотренном Налоговым кодексом». Однако порядок производства по делам о налоговых правонарушениях, предусмотренный НК РФ (ст. 100-101), сформулирован только применительно к налоговым правонарушениям, выявленным в результате выездной налоговой проверки.
Но это не свидетельствует о невозможности привлечения к ответственности по итогам камеральной проверки. Деяние становится наказуемым в силу его противоречия нормам закона, и его наказуемость не зависит от формы налогового контроля. Следовательно, единственный вариант привлечения к ответственности по итогам камеральной проверки — применение по аналогии норм, регулирующих сходные отношения, т. е. порядка производства по делам о налоговых правонарушениях, сформулированного законодателем применительно к выездным проверкам.
Институт процессуальной аналогии помогает преодолевать весьма распространенные пробелы в нормативном регулировании, возникающие в ситуации, когда законодатель, предоставив налогоплательщику определенное право, делегирует установление порядка его реализации либо конкретизацию данного права федеральным органам исполнительной власти, которые принимают соответствующий подзаконный акт со значительным опозданием. По мнению автора, налогоплательщик не может лишиться возможности воспользоваться предоставленным ему правом из-за невыполнения или несвоевременного выполнения органом исполнительной власти предписаний законодателя.
Так, в соответствии с подп. 2 п. 7 ст. 254 НК РФ к материальным расходам для целей налогообложения приравниваются потери от недостачи и (или) порчи при хранении и транспортировке товарно-материальных ценностей в пределах норм естественной убыли, утвержденных в порядке, установленном Правительством РФ. Однако указанный порядок был установлен Правительством РФ только в ноябре 2002 г. 9 Причем Постановление Правительства РФ от 12.11.2002 № 814 определяет не сами нормы естественной убыли, а перечень соответствующих органов, которым предписано их утвердить до 01.01.2003.
Комментируя сложившуюся ситуацию, сотрудники налоговых органов рекомендовали до утверждения нормативов вообще не учитывать расходы в виде потерь. Однако право на уменьшение налогооблагаемой прибыли на суммы потерь от недостачи или порчи товарно-материальных ценностей предоставлено организациям законом. И в отсутствие установленных в надлежащем порядке норм налогоплательщики могут по аналогии воспользоваться не подлежащими в данном случае применению ведомственными актами, определявшими нормативы потерь до 01.01.2002.
В похожей ситуации на необходимость применения аналогии указал и ФАС Северо-Западного округа. Пунктом 3 ст. 7 Закона РФ «О налоге на добавленную стоимость» было установлено, что возмещение НДС при производстве товаров, реализуемых в рамках безвозмездной помощи, производится в порядке, определяемом Правительством РФ. Соответствующее постановление было принято только через полтора года. Однако суд указал, что отсутствие разработанного порядка применения льготы не лишает налогоплательщика права на ее применение. Налогоплательщик совершенно обоснованно руководствовался общим порядком возмещения из бюджета сумм НДС, уплаченных поставщикам, т. е. правильно воспользовался по аналогии нормами Закона об НДС 10 .
Разумеется, использование института аналогии не позволит решить всех проблем, возникающих в ходе применения положений налогового законодательства при разрешении споров. Однако уяснение определенных правил применения норм налоговых законов по аналогии по крайней мере будет способствовать формированию единообразной и последовательной арбитражной практики.
📌 Реклама

1 См., например, Зарипов В. М. Зачет излишне уплаченного налога сроками не ограничен // Налоговые споры. Тематический выпуск журнала «Арбитражная практика». Октябрь 2002. С. 125. Не соглашаясь с доводом В. М. Зарипова о невозможности применения норм налогового законодательства по аналогии, автор тем не менее поддерживает его вывод о недопустимости распространения трехлетнего срока возврата излишне уплаченного налога на случаи зачета излишне уплаченных сумм, поскольку в ст. 78 НК РФ налицо так называемый «преднамеренный» пробел, сознательно допущенный законодателем и не нуждающийся в восполнении.

2 Постановление ФАС Московского округа от 19.09.2001 № КА-А40/5203-01.

3 Постановления ФАС Северо-Западного округа от 10.02.2003 № А52/2603/2002/2, от 14.10.2002 № А52/1297/2002/2.

4 Федеральный закон от 29.12.95 № 222-ФЗ «Об упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности для субъектов малого предпринимательства».

📌 Реклама

5 Постановления Конституционного Суда РФ от 18.02.97 № 3-П «По делу о проверке конституционности Постановления Правительства Российской Федерации от 28 февраля 1995 года «О введении платы за выдачу лицензий на производство, розлив, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции» и от 11.11.97 № 16-П «По делу о проверке конституционности статьи 11.1 Закона Российской Федерации от 1 апреля 1993 года «О Государственной границе Российской Федерации» в редакции от 19 июля 1997 года».

6 Исключение составляет уступка права требования, налоговая база при которой определяется в порядке, установленном ст. 155 НК РФ. Хотя низкий уровень законодательной техники, которым отличается данная статья, вызывает сомнения в отношении возможности ее применения в ряде случаев на практике.

7 Налоговое право: Учебное пособие / Под ред. С. Г. Пепеляева. М.: ИД ФБК-ПРЕСС, 2000. С. 409.

Гражданский кодекс различает аналогию закона и аналогию права. К ним прибегают, когда определенное отношение прямо не урегулировано нормативными актами или договором. Вначале стремятся применить аналогию закона и лишь при невозможности достичь подобным образом результата, прибегают к аналогии права.

Аналогия закона – решение конкретного юридического дела на основе правовой нормы, регулирующей сходные обстоятельства, отношения.

Аналогия закона применяется в тех случаях, когда входящие в предмет гражданского права общественные отношения не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применяемый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, поскольку это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения.

Аналогия права – решение на основе общих принципов права.

Аналогия права применяется при невозможности использовать аналогию закона, права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства.

Условия применения аналогии закона:

1. Имеет место общественное отношение, которое по своим признакам входит в предмет гражданского права, т.е. является либо имущественным, либо личным неимущественным.

2. Данное общественное отношение не урегулировано нормой гражданского права, соглашением сторон или обычаем делового оборота. При этом правовое регулирование общественного отношения не предусмотрено не только буквальным текстом какого-либо гражданского закона, но и не охватывается его подлинным смыслом, т.е. нельзя урегулировать это общественное отношение путем расширительного толкования какой-либо нормы гражданского права.

3. Имеется норма права, регулирующая сходное общественное отношение.

Условия применения аналогии права:

3. Отсутствует норма права, регулирующая сходное общественное отношение.

Широта и сложность регулируемых гражданским правом отношений могут вызвать к жизни ситуации, прямо не урегулированные гражданско-правовыми нормами. Такой пробел, не восполняемый ни условиями заключенного договора, ни обычаями делового оборота, устраняется с помощью аналогии закона (п. 1 ст. 6 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – ГК).

Аналогия закона выражается в том, что к соответствующим отношениям применяются нормы гражданского законодательства, регулирующего сходные отношения. Она допустима при наличии определенных условий.

Во-первых, это существование пробела в законодательстве, не восполняемого с помощью предусмотренных законом средств, включая обычаи имущественного оборота. Во-вторых, наличие законодательного регулирования сходных отношений. Так, трастовые операции банков до принятия специальных правил о договоре доверительного управления имуществом фактически регулировались нормами о сходных договорах — поручения и комиссии, которые и применялись к трастовым договорам при отсутствии в них каких-либо необходимых условий. В-третьих, применение аналогичного закона к регулируемым отношениям должно не противоречить их существу. Нельзя, например, применять общие положения о сделках к большинству личных неимущественных отношений.

Не является аналогией закона отсылка к регламентации сходных отношений, установленная законодательным порядком, — например, распространение правил о статусе обществ с ограниченной ответственностью на общества с дополнительной ответственностью (п. 3 ст. 95 ГК). Ведь здесь речь идет не о пробеле в законе, а об особом юридико-техническом приеме, способе регулирования.

При отсутствии сходного правового регулирования для конкретного отношения может использоваться аналогия права (п. 2 ст. 6 ГК). Смысл ее состоит в определении прав и обязанностей сторон правоотношения на основе не конкретных правовых норм, а общих начал и смысла гражданского законодательства, а также требований добросовестности, разумности и справедливости. Под общими началами гражданского законодательства следует понимать основные принципы гражданско-правового регулирования, а под его смыслом — отраслевые особенности, определяемые спецификой предмета и метода гражданского права. Критерии добросовестности, разумности и справедливости обычно применяются в негативном смысле: имея в виду, что решение, соответствующее началам и смыслу гражданского законодательства, не должно быть вместе с тем недобросовестным, неразумным или несправедливым.

Таким образом, аналогия права допустима при наличии пробела в законе, не восполнимого с помощью аналогии закона (т.е. при отсутствии нормы, регулирующей сходные отношения), а также с соблюдением названных выше критериев. При этом реальное применение аналогии права в судебной практике является крайне редким, исключительным случаем.

Следует подчеркнуть, что правила об аналогии закона и аналогии права используются в гражданском праве только при применении законодательства в строгом смысле слова, т.е. федеральных законов. Они не могут распространяться на действие подзаконных нормативных актов, а имеющиеся в них пробелы не могут восполняться подобным образом.

Правовые основания применения права по аналогии

Татьяна Анатольевна ЩЕЛОКАЕВА, начальник отдела анализа и обобщения судебной практики законодательства и статистики Второго арбитражного апелляционного суда, кандидат юридических наук (г. Киров).

В современной правовой системе РФ применение права по аналогии остается весьма затруднительным, так как требует от правоприменителя высокого уровня профессиональной подготовки. Несмотря на достаточно хорошую теоретическую разработку данного вопроса и его законодательное закрепление, правоприменительные органы неоправданно редко и очень осторожно выносят решения, мотивированные применением аналогии закона или аналогии права. На наш взгляд, подобная ситуация в административной и судебной практике сложилась из-за определенных сложностей, с которыми сталкивается правоприменитель при квалификации пробела в праве как правового основания применения права по аналогии, а также при установлении пределов такого правоприменения.

В силу ст.13 АПК РФ в случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, арбитражные суды применяют нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм рассматривают дела исходя из общих начал и смысла федеральных законов и иных нормативных правовых актов (аналогия права).

В этой норме законодатель сформулировал легальные определения аналогии права и аналогии закона, а также установил правовые основания применения арбитражными судами права по аналогии. По вопросу пределов применения права по аналогии он оказался весьма краток, указав, что данное правоприменение не должно противоречить существу спорных отношений.

Пробел в праве как основание применения права по аналогии: вопросы квалификации.

На сегодняшний день с учетом потребностей правовой практики проблема пробельности права сужается до проблемы принятия решения по конкретному делу в случае установления пробела в праве. Следовательно, вопрос о квалификации пробела в праве весьма актуален.

В юридической литературе пробел в праве традиционно определяется как отсутствие нормы права либо нормативного акта. С точки зрения законодателя, это ситуация, когда спорные отношения не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота (ст. 13 АПК РФ). По мнению автора, приведенное определение не содержит всех существенных признаков данного явления.

Выделяя пробел в праве, нужно учитывать присущие ему обязательные черты.

1. Пробел в праве следует понимать как отсутствие не любой нормы права, а именно нормы права, которая непосредственно регулирует рассматриваемое правоприменителем общественное отношение. В этом вопросе арбитражные суды нередко допускают ошибки.

При рассмотрении законности определения суда о прекращении производства по делу о несостоятельности (банкротстве) арбитражный суд апелляционной инстанции ошибочно квалифицировал ситуацию как пробел в праве и применил по аналогии ст. 49 АПК РФ (постановление Арбитражного суда Республики Коми от 05.12.2005 №А29-4853/05-ЗБ).

Поскольку заявитель по делу о банкротстве обратился в суд с ходатайством о прекращении данного производства, оценивая правомерность принятия судом отказа от заявления о признании лица несостоятельным, суд руководствовался п. 4 ч. 1 ст. 150 АПК РФ (арбитражный суд прекращает производство по делу, если установит, что истец отказался от иска и отказ принят судом), а также ч. 5 ст. 49 АПК РФ (арбитражный суд не принимает отказ истца от иска, если это нарушает права других лиц). Последняя норма является общей, она непосредственно регламентирует принятие судом отказа от иска (заявления) для всех видов арбитражного судопроизводства.

Таким образом, в рассматриваемой ситуации существует норма права, непосредственно регулирующая спорное отношение, и у суда отсутствовали правовые основания для применения права по аналогии.

Регулятивность нормы права — это ее способность устанавливать права и обязанности участников отношений. Непосредственная регулятивность есть соответствие условий гипотезы нормы права квалифицирующим обстоятельствам индивидуально-определенного общественного отношения. При квалификации правоприменитель сначала устанавливает объективные и субъективные обстоятельства дела, а затем осуществляет поиск нормы права. Поиск осуществляется путем установления соответствия между обстоятельствами дела и обстоятельствами, которые смоделировал законодатель в гипотезе нормы права. Только в результате такой интеллектуально-волевой деятельности может быть установлен пробел в праве.

При рассмотрении дела по исковому заявлению одного потребительского общества к другому суд установил, что Закон РФ «О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации» не содержит норм, регулирующих порядок совершения потребительскими кооперативами сделок, в том числе сделок с заинтересованностью (постановление Арбитражного суда Республики Коми от 28.07.2004 № А29-1453/04-2э).

Между тем из материалов дела следовало, что договор по передаче имущества подписан от обеих сторон одним и тем же лицом, которое занимало должность председателя совета упомянутых потребительских кооперативов. При разрешении спора суд правильно установил пробел в законодательстве о потребительских кооперативах и применил по аналогии нормы законодательства об обществах с ограниченной ответственностью и об акционерных обществах в части особого порядка заключения сделок с заинтересованностью.

2. Пробел в праве имеет место в том случае, когда отсутствует норма права (правило поведения), непосредственно регулирующая конкретное общественное отношение не только в определенном нормативном документе, но и в системе права в целом.

При этом следует учитывать, что отсутствие данной нормы в отдельном нормативном акте вовсе не означает ее отсутствия в другом законе, нормативном договоре, правовом обычае. Основанием для применения права по аналогии является пробел в праве, но не пробел в законе.

В науке сформировались разные позиции по указанному вопросу. С. Ф. Кечекьян под пробелом в законе понимает ситуацию, когда нормативный акт, регулируя общественные отношения в общей форме, оставляет без правового опосредования какие-то аспекты данных отношений, в то время как оно должно быть именно в этом нормативном акте. А при полном отсутствии нормативного акта, т. е. там, где даже в общей форме определенные отношения не получили своего закрепления правом, налицо пробел в праве. Соответственно, для преодоления первого вида пробелов применяется аналогия закона, а для второго вида пробелов — аналогия права, так как аналогия закона не применима.

В. В. Лазарев, напротив, отожествляет пробел в праве с пробелом в законе и подчеркивает, что «пробелы в законах, законодательстве есть пробелы в праве и наоборот», поскольку термин «законодательство» употребляется в предельно широком смысле слова как система нормативных предписаний, издаваемых компетентными нормотворческими органами.

Автор предлагает отличать пробел в праве от пробела в законе. Под последним следует понимать отсутствие нормы права, непосредственно регулирующей общественное отношение, в отдельном нормативном правовом акте (законе в широком смысле этого слова), в то время как в силу предмета данного закона отсутствующая норма должна содержаться в нем.

При таком понимании пробел в законе как правовое явление шире пробела в праве. В определенных случаях отсутствующая норма права может содержаться в другом законе, и такую ситуацию нельзя квалифицировать как пробел в праве. При наличии пробела в законе без признаков пробела в праве правоприменитель принимает решение по делу путем субсидиарного применения права.

В отечественной правовой системе мы сталкиваемся с двумя вариантами пробела в законе (при отсутствии пробела в праве).

Во-первых, когда законодатель экономит нормативный материал и сознательно предусматривает пробел в законе. При этом в законе прямо установлено субсидиарное применение права. Например, в Семейном кодексе РФ отсутствуют нормы права, регламентирующие порядок изменения и расторжения брачного договора (мы имеем дело с пробелом в законе). Но данную ситуацию нельзя квалифицировать как пробел в праве, так как в силу предписания п. 2 ст. 43 настоящего Кодекса брачный договор может быть изменен или расторгнут по основаниям и в порядке, которые установлены ГК РФ для изменения и расторжения договора. Здесь компетентный орган будет субсидиарно применять нормы другого закона, следуя воле законодателя.

Одним из достоинств действующего арбитражного процессуального закона является его лаконичность, что прежде всего обеспечено нормами, предписывающими субсидиарное применение положений раздела Н «Производство в арбитражном суде первой инстанции. Исковое производство» АПК РФ для регламентации других видов производства в арбитражном суде, в частности положениями ч. 1ст. 197,ч. 1 ст. 202,ч. 1 ст. 217, ч. 1 ст. 266, ч. 1 ст. 284.

Во-вторых, пробел в законе может появиться в связи с нарушением таких требований правотворческой техники, как полнота правового регулирования и согласованность закона с другими нормативными актами. Например, банки и иные кредитные организации, ссылаясь на сохранение банковской тайны, отказывались сообщать судебным приставам-исполнителям сведения о денежных средствах, банковских счетах и банковских вкладах своих клиентов, которые являлись должниками по исполнительным документам, поскольку по ч. 4 ст. 26 ФЗ «О банках и банковской деятельности» справки по счетам и вкладам физических лиц выдаются им самим, судам, а при наличии согласия прокурора — органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве.

В то же время положения п. 2 ст. 12, п. 2 ст. 14 ФЗ «О судебных приставах» относят судебных приставов-исполнителей к числу субъектов, имеющих доступ к банковской тайне. Судебные приставы-исполнители направляют запросы в банки и иные кредитные организации о наличии у должников — физических лиц счетов и вкладов на основании названных норм.

Данная ситуация ошибочно квалифицируется как коллизия норм права. Для установления таковой требуется наличие двух норм права, регулирующих одно и то же отношение по-разному. Поскольку в приведенном примере в ФЗ «О банках и банковской деятельности» отсутствует норма, регулирующая отношения между банком и судебным приставом-исполнителем по поводу предоставления сведений, составляющих банковскую тайну, отсутствует и правовая коллизия.

Сложившаяся ситуация есть не что иное, как пробел в законе: законодатель своевременно не включил в ч. 4 ст. 26 ФЗ «О банках и банковской деятельности» судебных приставов-исполнителей. Правоприменитель при решении конкретного дела руководствуется нормами другого нормативного документа — ФЗ «О судебных приставах», устанавливает обязанность банка представлять требуемые сведения путем субсидиарного применения права, что подтверждается позицией по данному вопросу Конституционного Суда РФ (постановление от 14.05.2003 № 8-П).

Таким образом, пробел в праве — это отсутствие нормы права (правила, непосредственно регламентирующего рассматриваемое отношение) в системе действующего права. Пробел в праве всегда является и пробелом в законе, но не всегда пробел в законе есть пробел в праве.

Арбитражный суд Ивановской области (решение от 29.07.2004 № 27/9) ошибочно квалифицировал спорную ситуацию как пробел в праве, в то время как имел место всего лишь пробел в законе. Музей-заповедник обратился в суд с заявлением о переводе на него прав покупателя на объект недвижимости (памятник истории и культуры), мотивированным наличием у него права преимущественной покупки. При определении срока исковой давности суд применил по аналогии установленный в п. 3 ст. 250 ГК РФ трехмесячный срок и на основании пропуска срока защиты в удовлетворении заявленного требования отказал. Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, также посчитал, что имеет место пробел в праве, и мотивировал свой вывод о трехлетнем сроке исковой давности ссылкой на ст. 6 ГК РФ.

Между тем в ст. 54 ФЗ «О музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» закреплены особенности совершения сделок в отношении музейных предметов и музейных коллекций, в том числе преимущественное право их покупки у государства. Отсутствие в названном Законе нормы о сроке исковой давности не является пробелом в праве, поскольку нормы указанной статьи регулируют имущественные отношения, составляющие предмет гражданского права, и в ст. 196 ГК РФ имеется норма, устанавливающая срок исковой давности для защиты гражданских прав, в том числе права преимущественной покупки памятника истории и культуры.

3. Пробел в праве — это не любое отсутствие нормы права; речь идет об отсутствии нормы права для регулирования отношения, которое входит в предмет правового регулирования. Автор согласен с утверждением, что «пробел в праве — это пробел в содержании действующего права в отношении факторов общественной жизни, находящихся в сфере правового воздействия».

Этот признак следует учитывать при квалификации пробела в праве на практике. Он позволяет отграничить пробел в праве от смежного явления — мнимого пробела или квалифицированного молчания законодателя.

Общеизвестно, что круг регулируемых государством общественных отношений значительно уже совокупности существующих в обществе отношений. Законодатель включает в сферу правового регулирования только волевые, типичные и значимые для него и общества общественные отношения.

Отсутствие нормы права для регламентации находящегося вне сферы правового регулирования отношения является не пробелом, а квалифицированным молчанием законодателя.

На практике разграничение пробела в праве и квалифицированное молчание законодателя вызывает трудности. Например, в ст. 264 (281) АПКРФ отсутствует такое основание для возвращения апелляционной (кассационной) жалобы, как подача жалобы напрямую, а не через принявший решение суд первой инстанции в нарушение требования ч. 2 ст. 257 (ч. 2 ст. 274} Кодекса. Такое положение оценивается как квалифицированное молчание законодателя, что, на наш взгляд, ошибочно, поскольку все процессуальные отношения являются правовыми, т. е. входят в сферу правового регулирования.

Полагаем, что в указанном случае законодатель, установив публичную обязанность, не предусмотрел для данного субъекта правовые последствия в случае ее неисполнения. И более правильна та позиция правоприменителя, когда он возвращает апелляционную (кассационную) жалобу, применяя аналогию закона, а именно норму п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК РФ (спор не подлежит рассмотрению в данном суде, поскольку материалы дела находятся в другом суде).

Единственное — приведенный в качестве примера судебный акт мотивирован ссылкой на ч. 1 ст. 284 АПК РФ, что, по мнению автора, не совсем точно, поскольку основания возвращения кассационной жалобы установлены в ч. 1 ст. 281 АПК РФ (специальная норма). Таким образом, имеет место пробел в правовом регулировании данного вопроса и норма, регламентирующая основания возвращения искового заявления, применяется по аналогии закона, а не субсидиарно.

На практике возникают трудности и с определением сферы правового регулирования. На наш взгляд, сфера правовой регламентации определяется по отправным оперативным нормам, в которых законодатель устанавливает предмет правового регулирования. В приведенном примере предмет регулирования арбитражного процессуального закона очерчен в ст. 1 АПК РФ, согласно которой настоящий Кодекс регламентирует осуществление правосудия в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. В случае направления жалобы непосредственно в вышестоящую инстанцию, минуя суд первой инстанции, осуществить правосудие в апелляционной и кассационной инстанциях без материалов дела объективно невозможно.

Итак, пробел в праве — это отсутствие в системе действующего права нормы права, непосредственно регулирующей общественное отношение, которое включено в сферу правового регулирования.

Сходство общественных отношений как основание применения аналогии закона.

Согласно ч. 6 ст. 13 АПК РФ аналогия закона представляет собой применение судом норм права, регулирующих сходные отношения, в случае установления пробела в праве. Наиболее сложным в практической деятельности, в том числе судебной, является проблема установления сходства отношений: первого (в отношении которого установлен пробел) и второго, которое непосредственно регулируется нормой права.

Полагаем, это надо делать, руководствуясь некоторыми общетеоретическими правилами.

1. Прежде всего следует учитывать характер анализируемых отношений, их правовую природу. Сходство не может быть установлено между публично-правовым И частноправовым отношениями, точно также нельзя признать сходными материальные, материально-процедурные и процессуальные отношения.

2. Отношения могут быть признаны сходными только при совпадении предмета и метода правового регулирования.

Арбитражный суд усмотрел сходство отношений по сообщению сведений о студентах органам государственной статистики и пенсионным органам, ибо они возникают по поводу исполнения публичной обязанности по информированию государственных органов. Кроме того, информация предоставляется по поводу численности и возраста студентов. Установив пробел в праве (отсутствие нормы права, регламентирующей порядок исчисления процентного соотношения обучающихся детей в возрасте до 18 лет для целей начисления пенсии педагогическим работникам) и сходство названных общественных отношений, суд применил аналогию закона.

Руководствуясь нормой п. 25 Порядка заполнения и представления формы федеральною государственного статистического наблюдения № 2-НК «Сведения о государственном и муниципальном среднем специальном учебном заведении или высшем учебном заведении, реализующем программы среднего профессионального образования», утвержденного Постановлением Федеральной службы государственной статистики от 03.05.2005 № 27, суд установил обязанность образовательного учреждения представлять пенсионному органу сведения об обучающихся детях в возрасте до 18 лет по состоянию на 1 октября отчетного года в соответствии с числом полных лет на начало календарного года.

Отсутствие законодательного запрета как основание применения права по аналогии

Аналогия права и аналогия закона — технико-юридические приемы, которые разрешены законодателем и к которым правоприменитель обязан (вынужден) прибегнуть в случае установления пробела в правовом регулировании.

Аналогия в праве бывает материальной (применяется норма материального права для регламентации соответствующих отношений) и процессуальной (применяется норма процессуального права для регламентации отношений по государственно-принудительному возложению санкций). Исходя из буквального смысла ч. 6 ст. 13 АПК РФ, а также систематического толкования всех положений настоящей статьи, законодатель разрешил арбитражным судам применять только материально-правовую аналогию. Такая позиция законодателя с точки зрения теории правового регулирования неграмотна, а с точки зрения арбитражной практики малоэффективна.

Во-первых, в процессуальном законе сформулирована материально-правовая норма, что противоречит принципу отраслевой систематизации законодательства. Кроме того, данное императивное требование законодателя вступает в коллизию с применяемыми арбитражными судами охранительными (устанавливающими меры юридической ответственности за правонарушение) нормами административного и налогового законодательства. Общеизвестно, что квалифицировать по аналогии права противоправное деяние как правонарушение запрещено.

Во-вторых, о малоэффективности анализируемой нормы свидетельствует то, что ее редко применяют арбитражные суды. В частности, при разрешении дела по аналогии суды ссылаются не на ч. 6 ст. 13 АПК РФ, а на положения гражданского, финансового законодательства.

Между тем запрет на применение процессуальной аналогии в ч. 6 ст. 13 АПК РФ отсутствует.

Полагаем, что отсутствие запрета на применение аналогии в том или ином законодательстве следует понимать как возможность применения аналогии прежде всего в процессуальном праве, поскольку отказ в судебной защите по мотиву неурегулированности процедуры противоречит смыслу и назначению регулятивного права в целом и процессуальному праву в частности.

Соответственно, положение ч. 6 ст. 13 АПК РФ нужно толковать расширительно: арбитражные суды применяют аналогию закона и аналогию права в случае, если спорные материальные отношения, а также процессуальные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами, отсутствует применимый к ним обычай делового оборота.

В дискуссии о возможности применения права по аналогии в ситуации, когда законодатель не разрешает ее, но и не запрещает в определенной отрасли законодательства, на наш взгляд, следует руководствоваться общетеоретическим положением о запрете разрешения дела по аналогии только в вопросе о квалификации, вменения правонарушения, которое является основанием для возложения юридической ответственности.

Позиция правоприменителя, изложенная в постановлении ФАС Волго-Вятского округа (от 05.12.2003 по делу № А11-4629/2003-К1-4/212), согласно которой суд признал необоснованным довод заявителя кассационной жалобы о применении по аналогии срока давности (ст. 4.5 КоАП РФ) к отношениям возложения штрафных санкций, установленных в законодательстве об исполнительном производстве, на наш взгляд, неверна.

По мнению заявителя, по аналогии закона (ч. 6 ст. 13 АПК РФ) постановление о взыскании с должника штрафа должно быть вынесено в установленный ст. 4.5 КоАП РФ двухмесячный срок с момента совершения правонарушения.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом, 08.04.2003 судебный пристав-исполнитель на основании исполнительного листа возбудил исполнительное производство, предложив должнику добровольно исполнить решение суда в пятидневный срок. Добровольное исполнение со стороны должника не последовало, поэтому судебный пристав-исполнитель 07.07.2003 вынес постановление о наложении на должника штрафа в размере 100 МРОТ. Указанные действия соответствуют п. 1 ст. 85 ФЗ «Об исполнительном производстве».

Доводы заявителя о необходимости применения аналогии закона к данной правовой ситуации рассмотрены судом и отклонены, так как в силу ч. 6 ст. 13 АПК РФ аналогия закона применяется в случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом. Отношения в сфере исполнительного производства урегулированы ФЗ «Об исполнительном производстве», который не предусматривает срока для наложения штрафа на лиц, виновных в невыполнении требований исполнительных документов, поэтому возможность применения санкций не утрачивается в течение всего периода исполнительного производства.

На наш взгляд, процедурные отношения, в том числе порядок наложения штрафа на лиц, виновных в невыполнении требований исполнительных документов, не могут протекать бессрочно. Функциональное назначение правовой процедуры заключается в обеспечении эффективности реализации санкций охранительных норм при соблюдении гарантий защиты лиц, привлекаемых к ответственности.

Полагаем, приведенная ситуация является не чем иным, как пробелом в праве, и, разрешая дело, суд обязан применить аналогию закона.

Итак, с учетом изложенного правоприменитель, в том числе арбитражные суды, при разрешении судебных дел по аналогии должен учитывать следующие правовые основания: наличие пробела в праве; наличие нормы права, регулирующей сходные отношения; отсутствие прямого законодательного запрета на разрешение спорного вопроса по аналогии.

Арбитражная практика №1, 2007

Аналогия закона и права — допускаемые законодательством способы восполнения пробелов в содержании нормативных актов в процессе применения права.

В процессе применения права возникают ситуации, когда установлено, что рассматриваемое дело имеет правовой характер, затрагивает существенные интересы взаимодействующих субъектов и должно быть разрешено; однако в законодательстве отсутствуют юридические нормы, которые прямо регулируют данное отношение. Такое состояние законодательства носит название пробела в праве.

Пробелы в праве обычно возникают вследствие отставания процесса внесения необходимых изменений в законодательство от развития социальных связей. Это отставание объективно, поскольку невозможно сразу зафиксировать в праве все многообразие отношений в тех или иных сферах общественной жизни, например в имущественных или управленческих. Пробелы могут свидетельствовать о недостатках организации законодательной деятельности, ее ошибках, отсутствии необходимого уровня законодательной техники и т.п.

Для преодоления пробелов в праве необходимо прежде всего совершенствование законодательства. Однако процесс законодательных изменений занимает, как правило, длительное время, в течение которого юридически значимые отношения остаются незащищенными. Поэтому в юридической науке и практике разработан специальный правовой институт аналогии, который позволяет, не дожидаясь изменений в законодательстве, провести юридическую квалификацию дела.

В соответствии с институтом аналогии в определенных законодательством случаях правоприменительный орган при разрешении прямо не урегулированного нормами юридически значимого дела вправе прибегнуть к аналогии закона или аналогии права.

Аналогия закона представляет собой разрешение правовой ситуации на основе норм, регулирующих сходные общественные отношения. Аналогия закона применяется при наличии пробелов в праве и в рамках предмета той отрасли, под которую попадают данные отношения.

Например, нормами гражданского права прямо не урегулированы получившие в последнее время широкое распространение общественные отношения, возникающие при заключении договоров на обучение в вузах. При наличии спора по такому договору он будет разрешен правоприменительным органом по аналогии с нормами, регулирующими договоры услуг в гражданском законодательстве.

Аналогия права представляет собой разрешение правовой ситуации на основе общего смысла и принципов той отрасли права, под которую попадают регулируемые отношения. Аналогия права осуществляется при наличии пробелов в праве и при невозможности применить аналогию закона.

Например, сторонами заключен гражданско-правовой договор, прямо не урегулированный нормами гражданского права и не имеющий аналогов в гражданском законодательстве. При наличии спора по такому договору он будет разрешен правоприменительным органом на основе принципов гражданского права, зафиксированных в гражданском законодательстве.

Институт аналогии закона и аналогии права дает возможность разрешать правовые дела даже при отсутствии прямого нормативного регулирования социальных связей. Поэтому отсутствие в законодательстве норм, прямо регулирующих отношения, носящие правовой характер, не может служить основанием для отказа в рассмотрении дела. Это особенно важно в условиях интенсивного развития различных сфер социальной жизни страны.

При использовании аналогии должна быть строго соблюдена определенная последовательность действий правоприменительного органа: вначале установлен пробел в праве, затем применена аналогия закона и при невозможности ее использования — аналогия права. Аналогия закона и аналогия права по общему правилу не применяются при разрешении уголовных дел и дел об административной ответственности.