Титул VIII. О делении вещей и свойствах их (De divisione rerum et qualitate)

1. (Гай). Наиболее общим образом вещи делятся на две части: одни яв-ляются вещами божественного права, другие — человеческого права. Вещи божественного права — это, например, вещи священные и религиозные. Свя-тые вещи, как, например, стены и врата (города), также некоторым образом относятся к вещам божественного права. Вещи божественного права не вхо-дят в чье-либо имущество. То же, что относится к вещам человеческого пра-ва, входит большей частью и в чье-либо имущество; но (эти вещи) могут и не входить в чье-либо имущество, ибо вещи, входящие в состав наследства, не входят в чье-либо имущество, пока не явится какой-либо наследник. Вещи, которые являются вещами человеческого права, суть или публичные, или ча-стные. Те, которые являются публичными, не считаются находящимися в чьем-либо имуществе, но считаются вещами, принадлежащими самой сово-купности (universitas); частные же вещи — это те, которые принадлежат от-дельным лицам.

§ 1. Кроме того, некоторые вещи суть телесные, некоторые — бестелесные. Телесные вещи — те, которые могут быть осязаемы, например участок земли, человек (раб), золото, серебро и, наконец, другие неисчисли-мые вещи. Бестелесные вещи — те, которые не могут быть осязаемы; таковы те вещи, которые заключаются в праве», как наследство, узуфрукт, обяза-тельства, заключенные каким-либо образом. Для (понятия) вещи не имеет значения, что в составе наследства имеются телесные вещи, ибо и плоды, из-влекаемые из участка земли, являются телесными вещами, и то, что нам должно быть дано на основании какого-либо обязательства, большей частью является телесными вещами, как, например, участок, человек (раб ), деньги; ибо само право наследования, и само право пользоваться вещью и извлекать плоды, и само право обязательства являются бестелесными. К этой категории относятся и права городских и сельских имений, которые называются серви-тутами.

2. (Марциан). Некоторые вещи в силу естественного права являются общими для всех, некоторые принадлежат совокупности, некоторые не при-надлежат никому, большинство принадлежит отдельным людям. § 1. В силу естественного права, конечно, является общим для всех следующее:

воздух, текучая вода и море, а следовательно, и берега моря.

3. (Флорентин). Также камушки, жемчуг и прочее, что мы находим на берегу, немедленно становятся нашими в силу естественного права.

4. (Марциан). Никому не запрещается доступ на берег моря с целью рыбной ловли, лишь бы данное лицо воздерживалось от входа в виллы, со-оружения и памятники, так как эти (предметы) не относятся к праву народов, как море…§ 1. Но почти все реки и гавани являются публичными

5. (Гай). Пользование берегами является публичным на основании права народов, равно как и пользование самою рекою. Поэтому каждый волен причаливать на судне к берегу, привязывать канат к деревьям, растущим на берегу, , складывать какой-либо груз на берегу, равно как и плавать по реке. Но собственность принадлежит тем, чьи имения прилегают к реке; поэтому им принадлежат и деревья, растущие по берегам. § 1. Ловящим рыбу в море предоставляется устраивать для своего пребывания хижину на берегу.

6. (Марциан). Так что они становятся хозяевами земли, на которой они строят, но лишь до тех пор, пока сохраняется строение; после же разрушения строения земля как бы в силу права, вытекающего из возвращения (ius postliminii)», приходит в прежнее положение, и если другой возводит строе-ние на том же месте, то это место становится его местом. § 1. Принадлежат совокупности, а не отдельным лицам, например находящиеся в общинах (civitates) театры, стадионы54 и т. п. и если что-либо другое из принадлежа-щего общине является общим. Поэтому общий раб, принадлежащий общине, не считается принадлежащим отдельным лицам по долям, но принадлежит совокупности, и потому Божественные братья дали рескрипт в том смысле, что раба общины можно допрашивать под пытками55 для доказательства об-стоятельств, говорящих как против члена общины, так и в пользу его56. По-этому и отпущенный на свободу раб общины не обязан испрашивать разре-шения магистрата, если он вызывает в суд кого-либо из членов общины57. § 2. Вещи священные, и религиозные, и святые не находятся в составе чьего-либо имущества. § 3. Священные вещи — это те, которые посвящены (богам) обществом, а не частными лицами: если кто-либо частным образом устано-вит для себя святыню, то эта вещь является не священной, а светской. Рав-ным образом если здание сделалось священным, то даже после разрушения строения место58 продолжает оставаться священным. § 4. Но религиозным делает место кто угодно по своей воле, если погребает мертвеца на своей земле. На чужой земле разрешается погребать с согласия хозяина: и хотя бы согласие выражено после погребения мертвеца, место делается религиозным. § 5. Пустую гробницу скорее следует считать религиозным местом, как об этом свидетельствует Вергилий»».

7. (Ульпиан). Но Божественные братья дали рескрипт в противополож ном смысле.

8. (Марциан). Является святым то,- что защищено от бесправных деист вий (iniuria) людей… § 2. Кассий сообщает, что Сабин правильно ответил том смысле, что в муниципиях стены являются святыми и что следует вое пре-тить, чтобы на них что-либо помещалось».

9. (Ульпиан). Священные места — это те, которые публично посвящены (богам), безразлично находятся ли они в городе или в поле. § 1. Следует знать, что публичное место может стать священным тогда, когда принцепс посвятил его или дал (кому-либо) власть посвятить. § 2. Следует заметить, что священное место — это одно, а святилище — другое. Священное место -это освященное место, а святилище — это место, в котором покоются святыни; это может быть и в частном здании; если хотят освободить место от его религи-озного характера, то следует вынести оттуда святыни. § 3. В собственном смысле слова мы называем святым то, что не является ни священным, ни светским, но что является неприкосновенным62; так, законы являются свя-тыми, ибо они закреплены некоторой санкцией. Что подкреплено некоторой санкцией, то является святым хотя бы и не было посвящено богу»3; иногда в санкции устанавливают, что тот, кто совершит там нечто64, наказывается смертью. § 4. Муниципальные стены нельзя ни восстанавливать без разреше-ния принцепса или презеса, ни присоединять к ним, ни помещать на них что-либо. § 5. Священная вещь не подлежит оценке.

10. (Помпоний). Аристон говорит, что захваченное морем становится публичным так же, как то, что построено в море, становится частным.

11. ( Помпоний). Если кто-нибудь повредит стены, то он наказывается смертью, как и тот, кто перелезет через стену с помощью лестницы или иным способом, ибо римским гражданам не разрешается выходить (из города) ина-че, как через ворота; перелезание через стены является враждебным актом и должно быть отвергнуто: и Рем, брат Ромула, был убит, как передают, за то, что он хотел перебраться через стену.

Понятие вещей. В понятие вещей в классический период римского права входили не только вещи материальных предметов внешнего мира, но также юридические отношения и права.

Термин «вещь» (res) употреблялся в нескольких значениях:

Ø все то, что существует в материальном мире;

Ø объекты имущественных прав;

Ø правовые отношения.

Классификация вещей. Деление вещей на виды производится по их специальным свойствам, имеющим значение для экономического и правового оборота.

1) вещи Божественного права и вещи человеческого права

2) телесные и бестелесных

3) манципируемые и неманципируемые

4) делимые и неделимые

5) изъятые и не изъятые из оборота;

6) простые и сложные;

7) потребляемые и непотребляемые;

8) главные и побочные;

9) определяемые родовыми признаками и индивидуально-определенные;

10) движимые и недвижимые;

Главным делением римляне считали деление вещей на вещи божественного права и вещи человеческого права.

1) вещи Божественного права (не все вещи могли быть предметами частного обладания – вещи священные, посвященные богам – храмы, рощи, алтари, статуи, культовые предметы; вещи святые (священно неприкосновенные, находящиеся под защитой богов – городские стены и ворота, и вещи религиозные– посвященные подземным богам, особенно гробницы и могилы).

2) вещи человеческого права:

— публичные, принадлежащие политической совокупности граждан. К таким вещам относились театры, стадионы, реки, пользование берегами рек;

— частные, принадлежавшие отдельным лицам.

Не все вещи могли быть объектом вещного права по своей природе.

3) телесные вещи – предметы, существующие в материальном мире независимо от правовых предписаний; такие, которые можно материально осязать: земля, человек, одежда, золото, животное…

4) бестелесные – не существуют в физическом мире, но лишь в человеческих отношениях на основании предписаний права; вещи, которые состоят только в праве и не имеют в собственном смысле материального выражения, но подразумевают осуществление некоторых действий в от­ношении предметов: наследство, узуфрукт, обязательство.

Юридическое качество вещи первенствует над материальным выражением при опреде­лении объектов вещного права — эта кардинальная особенность римс­кой правовой традиции стала наиболее важной для всего последующего понимания вещей в частном праве.В интересах частного вещного права вещи могут подразде­ляться по способу возникновения над ними обладания.

Исключительно римским было деление вещей на манципируемые (res mancipi) и неманципируемые (r. nec mancipi). Оно сохранялось вплоть до начала империи.

5) манципируемые вещи (res mancipi) — вещи, для приобретения права собственности на которые требовался специальный формальный обряд манципации; это италийские земли, постройки на них, рабы, рабочий скот, строения на землях Италии.

Италийские земли передавались исключительно через манципацию. Вся земля принадлежала государству. К италийским землям относились следующие земельные участки:

Ø оброчные земли, т. е. земельные участки, которые бессрочно (первоначально — на 5-летний срок) и с правом наследования сдавались в аренду;

Ø земельные участки, продаваемые государством или общиной частным лицам

Ø государственная земля, которая продавалась во временное частное пользование с установлением обязанности приобретателя уплачивать арендные платежи

Ø государственные земельные участки, имеющие естественные природные границы (реки, горы и т. п.).

Ø италийские земли, которые подлежали передаче в частную собственность колонистам. и др.

6) неманципируемые вещи— все другие предметы, безотносительно к их стоимости и иным свойствам; вещи, для отчуждения которых требовалась простая передача (traditio).

Различие между двумя группами вещей состояло в способе отчуждения.

Неманципируемые вещи отчуждались путем простой передачи, а для отчуждения манципируемых вещей требовалось выполнение особых формальностей (обряда манципации).

Деление на ман­ципируемые и неманципируемые сохраняло значение и для бестелес­ных вещей. Деление вещей на манципируемые и неманципируемые сохранялось вплоть до начала империи.

Вещи делимые и неделимые.

7)Делимая вещь -такая, которая от раздробле­ния на части не теряет своих качеств, не изменяет свою сущность и функции, остается той же, что и бы­ла, только меньшей по объему. Делимой вещью является прежде всего земля, а также все то, что она приносит: плоды, рудные богат­ства и т. п.

8) Неделимые – вещи, которые материально разделить нельзя.

Разделение вещей на делимые и неделимые имело первостепенное значение, так как если право собственности на вещь принадлежало нескольким лицам и право собственности прекращалось, то делимые вещи распределялись в равных долях между собственниками, а если вещь была неделимой, то она оставалась в собственности одного лица, а другие получали денежную компенсацию;

Простые и сложные вещи. Простые вещи составляли одно целое, физически однородное единство, как, например, раб, бревно, камень.

Сложные вещи делились на два вида:

а) составные, включавшие несколько связанных между собой тел (шкаф, корабль, дом);

б) состоящие из не связанных между собой вещей, но объединенных общим наименованием (народ, легион, стадо).

Вещи движимые и недвижимые. Движимые вещи – вещи, которые могут изменять свое положение в пространстве (животные, рабы, мебель, домашняя утварь).

Недвижимые вещи — вещи, которые не могут изменять свое положение в пространстве без сохранения целостности. Это дома, строения, земельные участки, недра земли.

Собственность. Ограничение собственности.

Общая собственность.

Право собственности есть право владения, пользования и распоряжения вещью независимо от других лиц. Собственность есть прямое, полное, исключительное, абсолютное, единое, правовое господство над материальной вещью.

Собственность (по римскими юристам) – наиболее полное право лица на вещь.

Первоначально римское право не знало термина собственность (proprietas). В древнейший период собственность обозначалась словами «моя вещь», «наша вещь» (pleno iure), т. е. «в полном праве».

Право собственности включало в себя:

Ø пользование вещью – условное или материальное обладание лица вещью, от возмож-ности держать в руках до права заявить о принадлежности вещи перед другими лицами, в любой момент потребовать гарантированности этого материального обладания;

Ø извлечение из вещи полезных свойств – употребление вещи для собственных материальных или духовных нужд, использование как самой вещи, так и приносимых ею плодов, доходов, употребление – как непосредственно личное, так и через других лиц;

Ø распоряжение вещью – возможность распорядиться вещью по своему усмотрению, вплоть до полного ее уничтожения в физическом смысле или в юридическом (передав вещь третьему лицу)

ОГРАНИЧЕНИЕ СОБСТВЕННОСТИ.

Римское право собственности имело определенные пределы. В римском праве учитывались взаимные интересы собственников и устанавливались границы воздействия собственников на вещи.

Ограничения в большинстве случаев устанавливались в отношении права собственности на земельные участки.

Направления ограничения:

Ø ограничения в публичных интересах

Ø ограничения в интересах других собственников.

Право собственности ограничивалось так называемыми сервитутами, известными уже Законам XII таблиц.

Сервитут – вещное право, которое выражается в праве пользования в определенных пределах чужой вещью. (Например, собственник участка, на котором есть вода, ограничивался в правах, а сам земельный участок служил для пользы участка, не имеющего водного источника. Право собственника пользоваться водой с соседнего участка является сервитутным правом).

Полномочия собственника могли ограничиваться по двум основаниям:

Ø по закону (законодательные ограничения устанавливались в интересах других собственников)

Ø по волеизъявлению самого собственника.

Ограничения бывают:

Ø негативные, т. е. это обязанность лица (собственника) воздерживаться от каких-либо действий (in non faciendo),

Ø позитивные (in patiendo), т. е. обязанность собственника терпеть действия других лиц.

По Законам XII Таблиц собственник участка обязан был допускать на свой участок через день соседа для собирания плодов, упавших с соседнего участка, мог срезать ветви, свисающие от соседа до 15 футов, или срубить дерево, пустившее корни на его участок; не обязан терпеть надстройку соседа над границей своего участка, выпячивание стены более чем на полфута; обязан допускать за определенное вознаграждение проход через свой участок к местам погребения и др.

В классическом правеограничения древнего права в основном сохраняются, но вводятся и новые, обусловленные развитием общественных отношений. Нобелем запрещалось иметь корабли вместимостью сверх 300 амфор; свободные средства предписывалось вкладывать в землю; ограничивались права рабовладельцев на рабов и т.д.

В постклассическом праве запрещалось разрушать дом ради продажи строительных материалов; владельцы необработанных сельскохозяйственных участков теряли их в пользу тех, кто их обрабатывал, и т.д.

Общая собственность.

Ограничения распоряжения могут быть связаны с тем, что на одну и ту же вещь имеется двое или более собственников. При этом возникает отношение, называемое сособственность.

Сособственность (condominium) — это общая собственность, когда двум или более лицам принадлежит одна вещь (дом, участок земли, раб). При этом считалось, что каждый из сособственников обладает не физической частью общей вещи (тем более, что часто это могла быть вещь неделимая), а так называемыми идеальными долями, под которыми понимались части в целом праве на вещь.

В соответствии с характеристикой, данной римским юристом Цельзом отношению общей собственности, каждый из собственников имеет долевое право собственности на всю вещь в целом; ему принадлежала, следовательно, не доля вещи, а доля права на вещь. Если право собственности одного из участников этой общности почему-то отпадало, право другого расширялось (нап-р, отказ от права собственности со стороны одного из двух участников общности à право другого стало осуществляться полностью).

Право совместной собственности могло возникать:

Ø у товарищей – на материальную прибыль или ценностные вещи, полученные в результате деятельности товарищества;

Ø у наследников – при совместном наследовании;

Ø при смешении вещей– на вещь, полученную в результате смешения, устанавливалось право совместной собственности лиц, которым принадлежало право собственности на вещи до смешения. Если были смешаны однородные сыпучие тела (н-р, зерно одного сорта), то каждому собственнику принадлежало право на то количество, которое принадлежало ему до смешения;

Ø при обнаружении клада – у нашедшего и хозяина земли (в том числе государства).

Право установило следующие особенности, присущие отношениям общей собственности:

Ø управление всей вещью или какой-либо реальной частью ее допускалось только с согласия всех сособственников;

Ø каждый сособственник вправе принять меры, необходимые для поддержания вещи в нормальном хозяйственном состоянии и без согласия других сособственников, но они обязаны были возместить ему разумно совершенные при этом расходы;

Ø доходы и плоды, получаемые от эксплуатации вещи, присваивались сособственниками пропорционально их долям.

Ø каждый из сособственников был вправе самостоятельно распоряжаться своей идеальной долей (мог продать ее, отдать в залог);

Ø каждый сособственник был вправе требовать раздела вещи (если она относилась к вещам делимым) либо мог прекратить свое участие в общей собственности, потребовав выплаты соразмерной цены своей идеальной доли.

Для раздела сособственностиучастнику по его просьбе предоставлялся иск. Судебное решение по иску о разделе общего имущества служило способом установления новых прав. Этим оно отличалось от судебного решения по делу о праве собственности. Например, если двое лиц не желали сохранять право сособственности на имущество, полученное в наследство, и не могли в связи с этим договориться о разделе, они имели право обратиться в суд с иском о разделе. Суд обязан был или установить для каждого из них право собственности на конкретную часть их имущества, или при невозможности раздела передать имущество одному из них, возложив на него обязанность возместить другому соответствующую денежную сумму. Это уже новые права собственников. До суда они имели долю в праве общей собственности, после суда – индивидуальное право собственности на половину имущества.

При разделе сособственности судья руководствовался собственным усмотрением, но оценивать делимую вещь должен был по справедливой цене (иск о разделе наследства; иск о проведении границ).

Виды собственности:

1) от субъекта права:

Ø индивидуальная

Ø публичная – обладателем было юридическое лицо – корпорация публичного права или гос. казна

Ø общая (condominium) – одна и та же вещь была предметом нескольких равноправных лиц;

2) от объекта права:

Ø общественная (коллективная)

Ø частная

3) от происхождения и степени обладания:

Ø квиритская Субъектом мог быть только римский гражданин. Объект – оборотные вещи

Ø преторская (бонитарная) когда манципируемые вещи отчуждались без манципации.

Ø провинциальная – распространялась на провинциальные (завоеванные) земли,

Ø перегринская – собственность, принадлежащая перегринам.

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 23

В классический период в римском праве выработалось по­нятие вещей в широком значении. Этим широким понятием охва­тывались не только вещи в обычном смысле материальных пред­метов внешнего мира, но также юридические отношения и права.

Вещи телесные и бестелесные. Гай так и делит вещи на телесные, которые можно осязать (quae tangi possunt) и бестелесные, которые нельзя осязать. В качестве примеров бестелесных вещей Гай назы­вает наследство, узуфрукт, обязательства. Следует отме­тить, что в числе примеров бестелесных вещей Гай не упоминает пра­ва собственности: римские юристы не различают четко право собственности на вещь и самую вещь, вследствие чего право соб­ственности попадает у них в категорию, телесных вещей.

В отрывке из комментария Ульпиана к преторскому эдикту в Дигестах на вопрос, что составляет предмет иска о на­следстве, дается ответ, что предмет этого иска со­ставляют все вещи наследства, будут ли то «права» или «телесные предметы».

Сопоставляя это место источников с примерами, приводимыми Гаем, приходится признать, что разделяя вещи на телесные и бес­телесные, Гай разумеет под последними не вещи, в смысле пред­метов внешнего мира, а именно права.

Вещи движимые и недвижимые. Деление вещей на движи­мые и недвижимые в римском праве не имело особого значения. И те и другие подлежали почти одинаковым юридическим нормам.

Тем не менее это естественное деление играло некоторую харак­терную и для рабовладельческого Рима роль. Недвижимостями считались не только земельные участки и недра земли, но и все созданное чужим трудом на земле собственника. Оно признавалось естественной или искусственной частью по­верхности земли. Сюда относились постройки, посевы, насаждения. Все эти предметы, связанные с землей или фундамен­тально скрепленные с ее поверхностью, считались ее составными частями. Они подлежали правилу— сделанное над поверхностью следует за поверхностью. Невозможной пред­ставлялась отдельная собственность на дом и на землю. Воздушное пространство над участком тоже рассматривалось, как часть по­верхности.

Под движимыми вещами понимались мебель, домаш­няя утварь, рабы, животные.

Деление вещей на движимые и недвижимые приняло более чет­кий характер при принципате. В эпоху домината передача прав на недвижимости регламентировалась уже специальными правилами, направленными на обеспечение публичности соответствующих сделок. К этому же времени окончательно сложились особые пра­ва на недвижимости: оброчные земли, эмфитевзис, суперфиций. Впрочем уже по законам XII таблиц приобретение земли и движимых вещей по давности владения требова­ло разных сроков: для давностного завладения землей был уста­новлен в связи с системой двухпольного хозяйства более длитель­ный (два года) срок, чем для движимых вешей (один год). Не все недвижимости были подчинены единообразной регламентации;

учитывалось местоположение участков в связи с их хозяйственным назначением, различались— городские участки, за­строенные для городских жилищ, городских ремесленных и про­мышленных заведений, и— сельскохозяйственные участки: поля, луга, леса, деревенские жилища и склады. Различа­лись также земли италийские и провинциальные.

Манципируемые и неманципируемые. Старое и главное деление ци­вильного права вещей на res mancipi и res пес mancipi сохранилось до начала империи.

Веща­ми манципируемыми являются земельные участки на италийской зем­ле и притом как сельские, каким считается поместье, так и городские, каков дом; также права сельских участков, например, дорога, тропа, прогон, водопровод; также рабы и четвероно­гие, которые приручаются к упряжке или ярму, например, быки, мулы, лошади и ослы. Остальные вещи считаются неманципируемыми.

Как видно из текста, круг res mancipi был очерчен довольно уз­ко. Он охватывал ager romanus, а с конца республики, когда вла­дычество римлян распространилось на всю Италию, земельные, участки, расположенные в Италии, построенные на них дома и предиальные (земельные) сервитута, на рабов и вьючных или упряжных животных, обслуживающих земли римских землевла­дельцев.

Наоборот, к числу res пес mancipi относились все вещи, не вхо­дящие в группу res mancipi, в частности, провинциальные земли и все движимые вещи, мелкий скот (свиньи, овцы, козы), мебель, продовольствие и т. д.

Это деление определялось тем, что к числу res mancipi относи­лись вещи, которые издревле и еще ко времени законов XII таб­лиц рассматривались как наиболее ценные части римского земель­ного хозяйства. Глава семьи силою, хватая их рукой (manu capere), заставлял рабов и крупный домашний скот работать на себя. С экономическим значением res mancipi была связана и основная особенность их юридического положения: особо усложненный по­рядок перенесения права собственности на эти вещи. В то время, как для отчуждения вещей res пес mancipi было достаточно про­стой передачи (traditio), для отчуждения res mancipi требовалось применение формальных и сложных способов — mancipatio или in iure cessio.

Вещи делимые и неделимые. Различались вещи делимые и неделимые. Делимыми признавались вещи, которые от разделе­ния не изменяют ни своего рода, ни своей ценности; каждая от­дельная часть представляет прежнее целое, только в меньшем объ­еме.

Кроме материального разделения вещей, допускалось и разделе­ние права на так называемые идеальные доли. В таких случаях пра­во на вещь, не разделенную материально, признавалось принадле­жащим и нескольким лицам всем вместе и каждому из них на известную долю ценности вещи, на 1/2, 1/3, и т. д. При пре­кращении общей собственности на вещь, т. е. права собственнос­ти, принадлежавшего нескольким лицам в идеальных долях, име­ла большое значение юридическая делимость или неделимость вещи: только в первом случае допускалось ее разделение в натуре между бывшими общими собственниками. Во втором случае вещь оставалась в собственности одного из них, а остальные получали денежную компенсацию.

Делимыми считались земельные участки; построенные на них здания делились, но только вертикально. Внешними признаками разделения служили стены, границы и межи. Делимыми считались и движимые вещи, как сырье, материалы однородного состава (ру­да, камни, песок).

Вещи потребляемые и непотребляемые. К потребляемым от­носились вещи, которые, согласно их прямому назначению, при первом же пользовании материально уничтожались. Сюда относились продовольствие и деньги, последние в том смысле, что при каждом расчете они те­рялись для собственника. Непотребляемыми вещами считались та­кие, которые не изнашивались от употребления (драгоценный ка­мень), или если и уничтожались, то постепенно, теряя свою ценность и способность выполнять свое назначение.

Так как пользование потребляемыми вещами связано с их уничтожением, то при предоставлении собственником другим ли­цам права пользования потребляемыми вещами, возврат их экви­валента обеспечивался особыми гарантиями.

Вещи, определяемые родовыми признаками, и индивидуаль­ные.Знакомство с греческими приемами об­щей систематики привело еще «старых» римских юристов перио­да республики к применению понятий рода и вида в отношении вещей. Это естественнонаучное и логическое деление вещей до­полнялось требованием исследовать в каждом отдельном правоот­ношении намерения сторон — рассматривали ли они вещь, объект юридической сделки, как вещь родовую, т. е. обладающую общими чертами данной группы вещей, или как индивидуаль­ную, как данный экземпляр определенного рода вещей. Классики относили к genus вещи, имеющие один общий род и не имеющие в обороте индивидуальности. Их меновая ценность оп­ределялась по их роду, мере, весу, числу.

Родовым вещам противопоставлялись видовые, индивидуально определенные вещи.

Значение этого деления выступало в различном решении во­проса о риске случайной гибели вещи или партии вещей. Если вещь или партия вещей рассматривалась участниками правоотно­шения, как родовая, то она считалась юридически не подвержена ной гибели, ибо всегда могла быть заменена другой однородной вещью или другой партией однородных вещей. Отсюда правило — род не погибает. В случае же гибели индиви­дуально определенной вещи, лицо, обязавшееся доставить ее, ос­вобождалось от обязанности замены. Из понятия родовых вещей впоследствии развилось неизвестное ранее понятие вещей замени­мых, т. е. таких, которые оборот (а не участники каждого данного правоотношения) обычно рассматривает как оп­ределяемые родом, весом, мерой, числом.

Веши простые и сложные. Следуя стоической философии, Помпоний различал три вида вещей:

(1) Простые вещи —обра­зующие нечто физически связанное и однородное, не распадаю­щееся на составные части (раб, бревно, камень и т. п.).

(2) Сложные вещи, состоящие из искусственных соединений разнородных вещей, имеющих между собой материальную связь и носящих общее наименование —например, здание, корабль, шкаф. Части сложных вещей не теря­лись вполне в целом, они были до их соединения отдельными ве­щами и могли даже принадлежать разным лицам. Права этих лиц определялись в зависимости от свойств соединения и отношений между соединенными вещами. Иногда права других лиц не пре­кращались и после того, как их вещь стала частью чужой сложной вещи. С другой стороны, соединенные части подчинялись праву, установленному на целое.

(3) Наконец, третью группу составляли совокупности раздель­ных вещей — материально не связан­ных, соединенных только одним общим назначением и именем, например, стадо, легион. Это — временные хозяйственные или ор­ганизационные объединения вещей или лиц. В таких случаях предметами правоотношений могли быть лишь отдельные вещи, входившие в целое. Однако, уступая требовани­ям оборота, римляне допускали в области прав на эти вещи также и влияние целостного представления; например, собственник стада мог истребовать все стадо, доказав право собственности на большую часть отдельных животных, ответчику же предоставлялось доказывать, что остальные не принадлежали истцу; при узу­фрукте и залоге стада управомоченный должен был нормально эксплуатировать именно все стадо, пополняя убыль из приплода или путем прикупки, убоя и отчуждения негодного материала.

Вещи главные и побочные. Вещами побочными или прида­точными являлись вещи, определенным образом за­висящие от главной вещи и подчиненные юридическому положе­нию последней. Основными видами побочных вещей считались: части вещи, принадлежности и плоды.

Части вещи не имели юридически самостоятельного существо­вания. Когда вещь в целом являлась объектом юридической сдел­ки, то последствия этой сделки распространялись и на все части вещи. Объектом самостоятельных сделок часть вещи могла быть лишь в случаях своего отделения от целого. Таким образом, на­хождение составных частей в составе главной вещи подчиняло их ее юридическому положению и прежние юридические отношения по поводу частей считались прекратившимися, пока длилось их соединение. Римляне проводили следующие различия: а) если со­единение сопровождалось изменением сущности включенной ве­щи или нераздельностью полученного соединения, то права на присоединенную вещь прекращались навсегда для ее собственни­ка, например, растворенное вино; б) если ни присоединенная, ни главная вещь не меняли своей сущности, а совокупная вещь, сверх того, не становилась нераздельной, то при выделении ве­щи, присоединенной к главной, восстанавливалось прежнее юри­дическое положение присоединенной вещи.

Так, согласно законам XII таблиц, при застройке чужого брев­на в здание собственник не мог требовать выделения бревна из чу­жого дома, пока собственник дома сам не разберет его и не выде­лит бревна. Тогда бревно снова признавалось собственностью прежнего хозяина и становилось самостоятельным объектом иска.

Принадлежностью называется вещь, связанная с другой (глав­ной) вещью не физически, а экономически: главная вещь не считается незаконченной, если от нее отделена принадлежность; при­надлежность также может существовать отдельно от главной вещи, однако лишь при совместном использовании той или другой ве­щи достигается хозяйственный результат (например, замок и ключ).

Ввиду самостоятельного физического существования, принад­лежность может быть предметом самостоятельных прав на нее. Од­нако при отсутствии специальных оговорок заинтересованных лиц все правовые отношения, устанавливаемые на главную вещь, счи­таются распространяющимися (ввиду хозяйственной связи между обеими вещами) и на принадлежность к ней (отсюда афоризм: «принадлежность следует судьбе главной вещи»).

Плоды. Плодами естественными считались прежде всего орга­нические произведения вещей, постоянно и регулярно получаемые от эксплуатации плодоприносящих вещей, без изменения их хо­зяйственного назначения, в мире как растительном (огороды, де­ревья), так и в животном (шерсть, молоко).

Охота на водных и земельных пространствах составляла плод участков, если они специально были отведены для охоты. Относи­тельно недр земли мнения классиков расходились, но большинст­во относило продукцию недр земли к плодам. Право Юстиниана стало на ту же точку зрения и относило к плодам продукцию ка­менных карьеров, что было в духе охватившего ту эпоху интереса к монументальному строительству.

Плоды делились на: a) плоды, еще соеди­ненные с производящей их вещью; б) плоды, уже отделенные от производящей их вещи; в) плоды, не только отделенные, но и захваченные кем-либо для себя или для другого. Они в свою очередь подразделялись на плоды, наличные в натуре и плоды потребленные, переработанные или отчужденные. Различали еще категорию плодов — несобранных по упуще­нию, но подлежащих сбору при правильной хозяйственной экс­плуатации вещи.

Юридическое значение понятия плодов и различия их видов заключалось в различии их правовой судьбы при наличии права собственности, какого-либо иного права на плодоприносящую вещь или при установлении особых правоотношений по поводу такой вещи.

При истребовании вещи собственником путем виндикационного иска наличные плоды всегда подлежали возвращению собствен­нику вместе с вещью. За потребленные же плоды добросовестный приобретатель ответственности не нес. Это ограничение прав соб­ственника вещи было объяснено на основе анализа римских ис­точников Л.И.Петражицким, доказавшим, что ограждая добросо­вестного владельца от требований по поводу потребленных им плодов, римское право стремилось обеспечить устойчивость хо­зяйственных отношений, охранить лицо, неправомерно, но добро­совестно владевшее чужой вещью, от обременительной обязанно­сти возмещать доходы, которые были, может быть, давно потреблены в ошибочной уверенности, что они принадлежат тому, кто их потребил.

Доходы. Юридическое понятие плодов было римскими юриста­ми расширено и обнимало всякий регулярный доход, как прино­симый вещью естественным путем, так и получаемый на основа­нии особых правоотношений по поводу плодоприносящей вещи, например, проценты, получаемые с капитала.

Имущество. Постепенно римляне пришли к представле­нию об объединенных хозяйственным назначением целых имуще­ственных комплексах.

Самое раннее обозначение имущества гражданина дано в зако­нах XII таблиц термином familia pecuniaque — первоначально со­вокупность рабов и скота (pecus-pecunia). Позднее familia обозна­чала и всю совокупность имущества. В цивильном праве укрепилось понятие имущества, добытого трудами домовладыки — patrimonium (отчины), переходящего с соответствующими культо­выми обязанностями к наследникам.

В преторском праве иногда употребляется термин «отцовское и дедовское добро» (bona patema avitaque — в формуле объявления лица расточителем). Но, конечно, понятие имущества обнимает собой все то, что принадлежит данному лицу, независимо от того, само лицо приобрело это имущество, или имущество досталось ему по наследству. При жизни собственника его добро — bona — гарантирует кредиторов в платеже долгов. Отсюда Павел сделал вывод, что имуществом каждого лица считается то, что остается после удовлетворения кредиторов, за вычетом долгов. Как некото­рое обособленное имущество рассматривалось имущество, выде­ленное домовладыкой в пользу раба или подвластного для само­стоятельного хозяйствования и управления (так называемый пекулий).

Вещи в обороте и вне оборота — res in conunercio et res extra commercium. Римские юристы различали вещи в обороте, и вещи вне оборота. К первой категории относились все вещи, составляющие объекты частной собственности и оборота между отдельными людьми. Такие вещи могли быть предмета­ми оборота.

Внеоборотными вещами считались такие вещи, которые или по своим естественным свойствам или в силу своего особого назначения не могли быть предметами частных правоотношений. Классические юристы признавали группу вещей, а в Институциях Юстиниана повторили, что есть вещи, которые согласно естественному праву, принадлежат всем. Сюда относились: а) воздух, б) текучая вода и в) моря со всем, что в них водится.

Другую группу внеоборотных вещей составляли публичные вещи. Основным и единственным хозяином публичных ве­щей считался римский народ.

Имущества общин-городов (civitates) на практике также назы­вались res publicae. Таким образом, res publicae, во-первых, служи­ли по воле государства или общин удовлетворению их потребнос­тей как носителей власти. Во-вторых, res publicae служили источником государственных доходов и покрывали фискальные нужды в имуществе народа или фиска. Сюда входили общественные здания и укрепления, слу­жившие целям управления и защиты.

Следующую категорию публичных вещей составляли вещи, на­значенные для общего пользования всех граждан государства или общины и служившие для удовлетворения общественных потреб­ностей и целей — res universitatis. Сюда относились, прежде всего, публичные дороги и реки.

Реки делились римлянами на flumina publica и privata, в зависи­мости от того, пересыхали ли они на известное время года или нет. К публичным относились непересыхающие реки, т. е. реки, на ко­торых было возможно постоянное судоходство. В случаях, когда реки пересыхали или покидали свое русло, последнее переходило в собственность прибрежных владельцев.

Помимо публичных рек и дорог, римские источники относили в группу вещей общего пользования театры, стадионы, бани и пр. Пользование этими вещами пре­доставлялось всем гражданам.

Наконец, вне оборота были вещи божеского права, которые не были способны быть предметом чьего-либо гражданского права. Сюда относились вещи, посвященные богам — храмы, богослужебные предметы; места погребения членов рода, семьи, отдельного человека и даже ра­ба. Наконец, публичное право считало res sacrae городские стены и ворота каждой общины. Они принад­лежали городу, но в оборот могли поступить только после срытия. В праве Юстиниана было допущено отчуждение свя­щенных вещей — res sacrae — для выкупа пленных или уплаты церковных долгов.

3. Из прав на вещи раньше всех оформилось владение, за ко­торым стоит право частной собственности. И то и другое понима­лось юристами-классиками как непосредственное господство над вещью, направленное прямо на вещь, без чьего-либо посредства — ius in re. Когда же вещь не принадлежала самому заинтересован­ному лицу, но он притязал на пользование вещью, принадлежав­шей другому лицу (res aliena), то возникали права, называемые по­зднейшими юристами iura in re aliena, права на чужую вещь.

Таким образом в Древнем Риме выделялись следующиевиды вещных прав:

• право собственности как основное вещное право;

• владение (различие между владением и собственностью стало проводиться в римском праве лишь на позднем этапе его развития);

• права на чужие вещи. В данном случае право собственности на вещь принадлежит другому лицу, однако не собственник имеет ряд прав в отношении данной вещи.

Права на чужие вещи включали:

а) вещное право на пользование чужой вещью — сервитут;

б) вещное право на пользование и распоряжение чужой вещью:

залог;

эмфитевзис;

суперфиций.

ТЕМА 8. ВЛАДЕНИЕ.

1.Понятие и виды владения.

2.Порядок установления и прекращения владения.

3.Защита владения

1.Понятие владения. Виды владения. Отличие владения от держания.

2.Способы установления и прекращения владения.

3.Защита владения.

1. Владение — это фактическое обладание вещью. Однако римское право признавало владением не любое фактическое обладание вещью и различало в связи с этимсобственно владение и держание.

Для наличия владения необходимы были два элемента:

• фактическое обладание вещью, связанное с юридическими последствиями, прежде всего, снабженное исковой защитой; Для юридической защиты владения характерно то, что она давалась вне зависимости от того, имеет ли данный владелец право собственности на нее.

• воля, намерение владеть вещью как своей собственной. Отсутствие последнего элемента означало, что нет владения, а есть держание вещи.

Держание чаще всего возникало на основе договора с собственником вещи (договор аренды, хранения и т. д.).

Юридическое значение различия между владением и держанием заключалось в том, что владельцы могли самостоятельно (от своего имени) защищаться от всяких незаконных посягательств на вещь, в то время как держатель вещи (например, арендатор) вынужден был каждый раз обращаться за защитой к собственнику и сам подавать иск не мог.

Таким образом,владениепо римскому праву- это фактическое обладание вещью, соединенное с намерением относиться к ней как к своей. Держание – фактическое обладание вещью без такого намерния.

Римское право различало:

• законное владение;

• незаконное владение.

Законное владение означает, что лицо имеет право владеть вещью (например, собственник). Незаконное владение означает, что лицо, владеющее вещью, не имеет права ею владеть.

Незаконное владение могло быть как добросовестным (владелец не знает и не должен был знать, что он не имеет права владеть вещью), так и недобросовестным (лицо знает или должно было знать, что незаконно владеет вещью, например, похититель вещи). Добросовестное и недобросовестное владение влекли разные юридические последствия (например, только добросовестный владелец мог приобрести право собственности на вещь в силу приобретательной давности).

2. Владение приобреталось с момента соединения двух элементов: фактического обладания вещью и намерения владеть ею как своей. Например, арендатор договаривается с собственником о выкупе арендуемого имущества до прекращения действия договора аренды.

Владение могло быть приобретено не только лично, но и через представителя.

Владение прекращалось с утратой хотя бы одного из двух элементов владения, а также в результате гибели вещи или изъятия ее из оборота.

3. Защита владения. Известно, что в споре о праве собственности стороны (истец и ответчик) приводятправовоеобоснование своих требований и возражений, т. е. для установления права собственности каждый из них должен сослаться на доказательства, подтверждающие егоправо наданную вещь. Такая защита называласьпетиторной(petitorrom).

В отличие от нее,владельческая, илипоссесорная(possessorium), защита не только не требовала, но и запрещала ссылку на право. Она не ставила себе задачи разрешения вопроса о правовом основании владения. Ни одна из сторон в поссессорном процессе не могла приводить правовых обоснований своих претензий. Цель этого процесса — выяснить факт владения и факт его нарушения, следовательно, доказыванию подлежали только упомянутые факты.

Поссессорная защита представляла собой процедуру разбирательства дел о владении, возбуждающихся посредством административных актов претора — интердиктов. Существовали интердикты об удержании владения и о восстановлении владения.

Первый интердикт применялся в том случае, когда на обладание вещью, находящейся во владении одного лица, притязало другое. В соответствии с этим интердиктом владение лица оставалось неприкосновенным, если оно возникло не насильно, не тайно и не являлось прекарным (пользованием до востребования). При доказанности какого-либо из этих фактов у невладеющей стороны появлялись основания для возражения о порочности владения и передачи вещи ей.

Второй интердикт применялся для защиты интересов лица, ранее владевшего спорной вещью, но к моменту возникновения поссесорного процесса утратившего владение в результате противоправных действий стороны, обладающей вещью. Владение восстанавливалось при доказанности существования его в прошлом и насильственного нарушения. В противном случае оно сохранялось за фактически владеющим к моменту возбуждения процесса лицом.

Если результат поссессорного процесса не удовлетворял одну из сторон, она могла возбудить петиторный процесс. Эта сторона, доказав принадлежность ей права на спорную вещь, приобретала на нее право собственности и, таким образом, получала вещь не по фактическому основанию, а по правовому.

В подавляющем большинстве случаев собственник и владелец совпадают в одном лице. Поэтому поссессорный процесс, предназначенный для защиты владения, практически защищал и право собственности. Сторона же, решившая противопоставить факту владения свое право, в петиторном процессе оказывалась в менее выгодном положении, ибо обязана была представить соответствующие доказательства. Нередко это сделать нелегко, а иногда и безнадежно. Между тем владеющий от предъявления доказательств освобожден, ибо в его пользу говорит сам факт владения. «Любой владелец уже тем, что он является владельцем, имеет больше прав, чем тот, кто не владеет».

Наиболее ярко неудачность использования чужеродных правовых конструкций в российском праве проявилась в институте «бездокументарных ценных бумаг» (как весьма неточно был переведен термин uncertificated securities, используемый в п.

«b» ст. 8.102 Единообразного торгового кодекса США). Эти объекты были приравнены законом к обычным ценным бумагам, традиционно существующим только в документарной форме (т.е. к документам — вещам) , в том числе с целью применения вещного (виндикационного) иска к случаям их истребования у незаконных обладателей. Для обоснования вещно-правовой природы «бездокументарных ценных бумаг» в литературе была предложена трактовка их природы как особых, «бестелесных вещей» , со ссылкой на идущее от Гая деление «вещей» на телесные (res corporales) и «бестелесные» (res incorporales) .

См.: ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918. Примечательно, что этот Закон не только в первоначальной, но и в действующей редакции говорит о «правах собственности на эмиссионные ценные бумаги» (например, в п. 1 ст. 27.6). Эта едва ли не общепринятая у отечественных экономистов терминология (property rights) бесспорно свидетельствует об американском происхождении этой категории.

См. особенно: Мурзин Д.В. Бестелесные вещи // Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. М., 2004. С. 320.

К телесным вещам Гай относил «те, которых по их природе можно коснуться, например земля, человек, одежда, золото, серебро и, одним словом, бесчисленное множество других вещей», а к бестелесным — «те, которых нельзя коснуться. К таковым относятся те, которые заключаются в праве, например: право наследования, узуфрукт, обязательства…», а также сервитуты (Институции Юстиниана.

М., 1998. С. 97).

Однако как отечественные, так и зарубежные романисты уже давно и единодушно отметили, что в действительности Гай классифицирует не вещи, а права, входящие в состав имущества, стремясь отметить различие между полным господством над вещью (оформляемым правом собственности, которое он не вполне удачно отождествляет с самой вещью) и другими правами, которые «или имеют объектом своим нечто нетелесное, или же дают субъекту неполное господство над телесной вещью» . Ведь древнее римское право, как уже отмечалось, не проводило различий между правом собственности и другими вещными правами. Кроме того, субъективное право как часть имущества в бытовом смысле нередко представляется в качестве самостоятельной, особой ценности, «предмета обладания», в результате чего «расширяется идеальное представление, соединяемое со словом «вещь», и в этом смысле римские юристы говорят о так называемых бестелесных вещах — res incorporales» . Поэтому в понимании Гая и других римских юристов res corporales — вещи, в отношении которых можно иметь «полное хозяйственное господство», т.е. быть собственником, тогда как res incorporales — нетелесные части имущества, к которым невозможно прикоснуться и в отношении которых такое господство (и соответственно, режим права собственности) исключается.

Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. С. 85, 87; Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 101 — 102. С этим давно устоявшимся в романистике взглядом никак не могут примириться некоторые современные исследователи, взявшиеся «охранять беззащитного Гая от труднообъяснимых выпадов» дореволюционных и современных романистов (см.: Мурзин Д.В.

Бестелесные вещи // Цивилистические записки: Межвузовский сборник трудов. Вып. 3. С. 320).

Как удачно подметил сербский цивилист О. Станкович, в римском праве различие телесных и нетелесных вещей связывалось с противопоставлением права собственности, отождествленного со своим объектом, и всех других имущественных прав, в отношении которых такое отождествление невозможно: когда говорят «имею дом», подразумевают «имею право собственности на дом», но, имея на дом ограниченное вещное право, например «пользовладение» (узуфрукт), невозможно сказать «имею дом», можно лишь сказать «имею пользовладение домом» . И в тех немногочисленных правопорядках, где закреплено деление вещей на «телесные» и «бестелесные» (unkorperliche) (см. особенно § 292 австрийского Общего гражданского уложения — ABGB), прямо отмечается возможность установления вещных прав только на телесные вещи . Следовательно, невозможно быть собственником «бестелесных вещей», а сами эти объекты не могут приобрести вещно-правовой режим (включая вещно­правовую защиту в виде виндикационного иска).

Stankovic O., Orlic M. Stvarno pravo. Drugo izd. Beograd, 1982. Str. 21 — 22.

Новая редакция ст. 128 ГК РФ (установленная Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 142- ФЗ) окончательно разрешила этот вопрос, прямо отнеся «бездокументарные ценные бумаги» не к вещам, а к «иному имуществу» . Теперь закон четко различает обычные ценные бумаги как документы (абз. 1 п. 1 ст. 142 и ст. 143.1 ГК РФ), т.е. вещи, и «бездокументарные ценные бумаги» как обязательственные и иные права (абз. 2 п. 1 ст. 142 ГК РФ). Соответственно, разделяются и способы их гражданско-правовой защиты, поскольку виндикация допускается только для документарных ценных бумаг (ср. п. 1 ст. 147.1 и п. 1 ст. 149.3 ГК РФ). Таким образом, попытка распространения режима объектов вещных прав на имущественные права («бездокументарные ценные бумаги», «безналичные денежные средства» и т.п.), трактуемые как «бестелесные вещи», окончилась закономерной неудачей.

Примечательно, что такой же подход к этой проблеме имеет место и в ряде восточноевропейских правопорядков, также впервые столкнувшихся с ней в 80 -е — 90-е гг. прошлого века. Так, чешское законодательство о ценных бумагах относит «бездокументарные ценные бумаги» к «иным имущественным ценностям» (jina majetkova hodnota) и, признавая за ними возможность быть объектами собственности, нигде не называет их владельцев собственниками, именуя их именно владельцами имущества (majitel) (см., например: Dvorak J. K nekterym otazkam vlastnickeho prava v Ceske republice // Kodifikace a dekodifikace soukromeho prava v dnesnim pravnim vyvoji (sbornik). Karolinum, Praha. 1998. S. 249).

К этому можно добавить, что в истолковании Конституционного Суда РФ ст. 128 ГК РФ «относит к числу объектов гражданских прав вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, а также иное имущество, в том числе безналичные денежные средства. Из этого следует, что безналичные денежные средства, будучи разновидностью имущества, не относятся к вещам, а потому не могут являться объектом вещных прав в гражданско-правовом смысле, — по своей природе безналичные денежные средства, существующие в виде записи на банковском счете кредитора (их обладателя), представляют собой его обязательственное требование на определенную сумму к кредитной организации, в которой открыт данный счет… Соответственно, указанными различиями предопределяются и различия в правовом регулировании отношений по поводу таких материальных объектов гражданских прав, как вещи, и отношений, связанных с оборотом таких имеющих нематериальный характер объектов гражданских прав, как безналичные денежные средства» . Очевидно, что этот вывод полностью распространяется и на правовой режим бездокументарных ценных бумаг.

См.: п. 3 Постановления КС РФ от 10 декабря 2014 г. N 31-П «По делу о проверке конституционности частей шестой и седьмой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества «Глория» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2015. N 2.

Следует также иметь в виду, что изначальный смысл категории ценных бумаг заключается именно в «овеществлении» закрепленных ими прав с помощью их фиксации в документе (вещи) для того, чтобы облегчить их последующий оборот путем применения вещно-правовых категорий «передачи», «добросовестного владения», «виндикации» и т.п., неприменимых к юридическому оформлению перехода обязательственных и иных гражданских прав. Поэтому отпадение вещной формы у современных эмиссионных ценных бумаг — акций, облигаций и некоторых производных от них «финансовых инструментов», закрепляющих стандартный набор прав (при системе их регистрации у реестродержателя, публично-правовой контроль за деятельностью которого заменяет «вещное обеспечение» закрепленных ими прав в форме документа), изменяет их гражданско-правовой режим, лишая эти «инструменты финансового рынка» статуса объектов вещных прав. Поскольку данной проблемы не существует в англо-американском праве, которому неизвестны различия правового режима вещей и прав (и в котором отсутствуют сами обобщающие институты вещных прав и ценных бумаг), эти юридические различия не были учтены экономистами при рецепции «финансовых инструментов» в отечественное гражданское право.

Между тем в современном европейском праве активно формируется взгляд на «ценные бумаги, учитываемые записью на счете», как на новый, особый объект гражданских прав — «новый имущественный объект», или «имущественную ценность sui generis» , уже получивший и свое, особое обозначение — «ценные права» (Wertrechte), или «эффекты» («зарегистрированные эффекты» — Bucheffekte) , а не ценные бумаги (Wertpapiere). Так, в ст. 3 швейцарского Закона об учетных эффектах (Bucheffektengesetz) 2006 г. они определяются как «оборотные права требования или права участия, зачисленные на счет депо, в отношении которых владелец счета может совершать соответствующие распоряжения». Таким образом, речь идет не о вещах или их аналогах, а об особых правах требования, оформленных записью на счете, но имеющих подобный вещно-правовому «абсолютный эффект» в силу прямого указания закона (а не воли сторон какого-либо договора) . Этот современный подход, исключающий признание новых имущественных прав объектами права собственности, представляется гораздо более перспективным и отвечающим существу дела, нежели малоудачные попытки придания им вещно­правового режима путем объявления их аналогами вещей.

М.Л. Башкатов. М., 2014. С. 394 и сл.

Виганд В. Ценные бумаги, учитываемые записью на счете, — новое имущественное право? С. 396, 407.

С этой точки зрения проблема «бездокументарных ценных бумаг» напоминает давнюю историю с не менее условным понятием «интеллектуальная собственность», которая первоначально (а некоторыми современными авторами и по сию пору) понималась буквально — в качестве некой разновидности традиционного вещного права. По этому поводу замечательный дореволюционный исследователь патентного права А.А. Пиленко писал, что «неразвитое юридическое мышление очень часто руководится так называемым законом конструкционной экономии. Закон этот заключается в следующем: появление какого-нибудь нового социально­правового явления всегда вызывает — как инстинктивный первый порыв — желание субсуммировать это явление в одну из издавна устоявшихся, издавна известных юридических категорий. С точки зрения такой конструкционной экономии можно было бы, например, сделать любопытный обзор тех построений, которые производились с различными новыми факторами нашей общественной жизни: бумага на предъявителя, страхование рабочих, даже вексель — сначала сделали полный кругооборот по всем сколько-нибудь подходящим институтам, ища себе прибежища; и только очевидная невозможность всех и каждой «аналогичной» конструкции приводила юристов, volens nolens, к сознанию необходимости поработать над конструкцией самостоятельно» . Можно отметить, что при исследовании гражданско -правового режима «бездокументарных ценных бумаг» указанный закон проявил себя в полной мере.

Пиленко А.А. Право изобретателя. М.: Статут, 2001. С. 590.

В высокоразвитых западноевропейских правопорядках можно встретить отдельные случаи распространения гражданско-правового режима вещей на некоторые ограниченные вещные права. Так, в Германии вещное право застройки по своему гражданско -правовому режиму приравнено к земельным участкам (недвижимым вещам) и, следовательно, само может стать объектом вещного права (например, права залога). Включение некоторых вещных прав в земельный участок (недвижимую вещь) в качестве его составных частей известно не только германскому праву (§ 96 BGB), но и другим развитым европейским правопорядкам (см. подп. 2 абз. 2 ст. 655 ШГК, ст. 526 французского Code civil, ст. 813 итальянского Codice civile).

Более того, § 1068 BGB формально допускает возникновение узуфрукта не на вещь, а на право, т.е. ситуацию существования «вещного права на право», например «узуфрукта на имущество» лица в силу завещания, по которому собственником всего имущества наследодателя становится его сын, а узуфруктуарием в отношении этого же имущества — пережившая супруга. Вместе с тем в силу прямого указания § 1085 BGB установление узуфрукта (как и любого другого вещного права) на «имущество в целом» невозможно, поскольку оно не является ни единой вещью, ни совокупностью однородных вещей. Поэтому и в результате наследования по завещанию в действительности может устанавливаться не «узуфрукт имущества», а узуфрукт прав на те имущественные права, которые находятся в составе наследственного имущества, т.е. узуфрукт на отдельные конкретные части этого имущества. При этом к узуфрукту прав в соответствии с абз. 2 § 1068 BGB по аналогии могут применяться лишь некоторые нормы об узуфрукте вещей, если это не противоречит закону: например, установление узуфрукта на право, согласно абз. 1 § 1069 BGB, производится по правилам о передаче (уступке) прав, а не вещей (и потому неотчуждаемые права согласно абз. 2 § 1069 BGB не могут стать предметом узуфрукта). Поэтому в строгом смысле слова речь в такой ситуации идет «только о сумме отдельных сервитутных прав на вещи и права» . Подобно этому узуфрукт может быть установлен на отдельные вещи, входящие в состав предприятия как имущественного комплекса (ср. абз. 2 § 22 Торгового кодекса Германии 1897 г. — Handelsgesetzbuch, HGB) (подробнее о юридических особенностях узуфрукта см. далее п. 5 § 2 гл. 9 настоящей работы).

В силу вещно-правового «принципа специализации» имущество какого -либо лица как целое не может быть признано самостоятельным объектом вещных прав, включая право собственности, узуфрукт или право залога . Еще дореволюционные отечественные романисты, исследуя известные римскому праву ситуации установления узуфрукта или ипотеки на все имущество лица, указывали, что «на самом деле объектами узуфруктного и закладного права должны быть признаны отдельные блага, входящие в состав данного имущества, а не самое имущество как таковое»; это же касается и перехода имущества по наследству: «и здесь приобретаются отдельные объекты, входящие в состав имущества, особенность заключается лишь в том, что… все объекты приобретаются uno acti, путем принятия наследства в целом… Равным образом и после принятия наследства предметом обладания являются на самом деле только отдельные объекты, а не имущество как таковое» . Иначе говоря, право собственности наследника на имущество наследодателя в действительности распространяется только на вещи, входящие в состав этого имущества, тогда как в отношении иных объектов наследник получает обязательственные, корпоративные или интеллектуальные права.

Schwab K.H., Prutting H. Sachenrecht. S. 250. Закрепленная § 1132 BGB «общая ипотека» означает не «генеральную ипотеку» всего имущества, а всего лишь ипотеку нескольких конкретных земельных участков (в том числе принадлежащих различным собственникам) в обеспечение одного требования.

Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 196; Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. С. 124.

Современный имущественный оборот не дает никаких оснований для пересмотра этих классических взглядов и отказа от «принципа специализации». Отдельные случаи установления «узуфрукта права» в германском праве вовсе не составляют базы для признания общим правилом конструкции «вещного права на право». Незыблемым здесь остается общее правило, согласно которому объектом вещных прав являются только вещи. Вопреки мнению некоторых современных отечественных сторонников допустимости конструкции «право на право» рассмотренные выше исключительные ситуации не могут быть «генерализованы» . Заново формирующемуся российскому вещному праву сложная ситуация «узуфрукта права» пока не угрожает хотя бы по причине отсутствия в нем самого института узуфрукта. В целом же можно сделать общий вывод о том, что как общепризнанные положения цивилистической доктрины, так и нормы гражданского законодательства континентально -европейских правопорядков исключают возможность согласия с утверждениями о том, что «большинство гражданских правоотношений является смешанными «вещно-обязательственными» и что «право собственности имеет объектом не только вещи, но и права» .

Иное дело, что вещи входят в состав более широкой категории «имущество» (что прямо следует из текста ст. 128 ГК РФ). В европейской цивилистике давно общепризнано, что имущество является собирательным, обобщенным понятием, а не единым, самостоятельным объектом права; в силу вещно-правового «принципа специализации» на него невозможно установить абсолютное вещное право . К сожалению, действующий российский закон, следуя сложившемуся (главным образом на базе ГК РСФСР 1964 г.) словоупотреблению, иногда отождествляет эти понятия. Так, в разд. II «Право собственности и другие вещные права» ГК РФ говорится о принадлежащем собственнику «имуществе» или об имуществе, находящемся в собственности тех или иных субъектов гражданского права, о возникновении и прекращении права собственности на имущество, об истребовании имущества из чужого незаконного владения и т.д. В действительности же здесь, безусловно, имеются в виду принадлежащие конкретным лицам индивидуально-определенные вещи.

В отличие от этого объектом обязательственных прав могут быть и вещи, определенные родовыми признаками (например, в обязательстве поставить определенное количество однородных товаров), и будущие вещи (не существующие в момент заключения договора об их передаче ), и даже составные части вещей (например, несущие стены и крыши домов, используемые по договорам о размещении наружной рекламы ). Для вещных прав эта ситуация исключается, ибо такого рода объекты не могут находиться в чьем -либо владении и стать предметом хозяйственного господства. Объектами обязательственных прав вполне могут быть и другие права, причем не только обязательственные (например, при уступке права требования), но и интеллектуальные (в соответствии с п. 4 ст. 129 ГК РФ) и корпоративные (например, по корпоративному договору в соответствии со ст. 67.2 ГК РФ). Это связано с тем, что общая категория объекта гражданских прав охватывает не только вещи, но и иные материальные и нематериальные блага, имеющие экономическую форму товара, которая в развитом имущественном обороте уже давно присуща отнюдь не только телесным вещам. Вместе с тем объекты вещных и обязательственных прав сохраняют различный гражданско-правовой режим и в качестве объектов оборота. Так, нормы о купле -продаже вещей применяются к продаже имущественных прав, только «если иное не вытекает из содержания и характера этих прав» (п. 4 ст. 454 ГК РФ).

Например, по договору аренды будущей вещи, признанному современной судебной практикой (п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды»). См. также: Постановление Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. N 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем» // Вестник ВАС РФ. 2011. N 9.

См.: п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания» (Вестник ВАС РФ. 2009. N 9) и абз. 2 п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73.