Основные способы и приемы формирования содержания нормативных актов

Как достичь того, чтобы социальная реальность нашла адекватное отражение в праве? В процессе человеческого развития постепенно шаг за шагом создавались необходимые для этого правовые способы и приемы. Рассмотрим их, не устанавливая между ними какой-либо иерархии.

Запреты, предписания, дозволения

Существует три различных приема формулирования правил поведения.

Суть норм запретительного характера заключается в установлении обязанностей воздерживаться от определенных действий. Этот способ формулирования правовых норм призван законсервировать существующее положение дел в обществе. В случае установления запретов законодатель весьма недвусмысленно подвигает субъектов права на желаемое поведение.

Предписание (или позитивное обязывание), напротив, требует от субъектов права совершения активных действий. Если предписания сравнить с запретами, то можно сказать, что в отношении адресата нормы права законодатель осуществляет явный психологический прессинг. Понятно, что и запреты, и особенно предписания в определенной мере гасят энергию людей. Тогда зачем законодатель идет на это? Цель заключается в том, чтобы не допустить или по крайней мере предотвратить либо снизить возможные отрицательные последствия для общества. Обычно с помощью этих приемов регулируются витальные, т.е. жизненно важные, отношения.

Дозволения — это прием нормативного регулирования, связанный с предоставлением субъектам права возможности совершать то или иное действие. Устанавливая субъективные права, законодатель лишь их ориентирует, побуждает к определенному поведению. Этот прием установления норм права позволяет субъектам права самостоятельно решать, как строить свое поведение, способствует раскрепощению энергии людей и по своей эффективности превосходит первые два приема.

Как показывает практика, необходимым является применение всех этих приемов. Однако следует стремиться к сбалансированности и оптимальному сочетанию запретов, предписаний и дозволений. Если государственная власть будет делать упор на запреты и предписания, это приведет к тому, что у людей отберут самое дорогое — свободу, что чревато социальным взрывом. И, наоборот, если дозволения будут использоваться неумеренно, возникнет опасность дестабилизации общества.

Использование этих приемов для формулирования содержания права имеет в целом объективный характер и лишь отчасти их выбор подвержен воле законодателя. В их появлении на арене человеческого бытия прослеживается следующая закономерность.

На начальном этапе развития человечества основным средством правового регулирования были запреты как способ наиболее простой и интеллектуально доступный для людей того исторического периода. Этот способ правового регулирования находит широкое применение в деспотическом государстве, основанном на сельскохозяйственном способе производства.

Затем с усилением государственной власти в индустриальную эру правовое регулирование приобрело властно-императивный характер, и предписание как способ правового регулирования стало выдвигаться на первое место. Именно с его помощью можно более динамично управлять обществом, определяя содержание права.

Однако жесткие приемы формулирования правовых норм (запреты и предписания) не дают проявиться активности людей, гасят их свободу. Подобные приемы недостаточно эффективны в развитом обществе, где людям свойственна нацеленность на реализацию своей энергии во благо не только себя, но и общества в целом. Вот почему в дальнейшем на первое место выходит дозволение как прием формулирования содержания права. Дозволение больше свойственно демократическому государству, базирующемуся на интеллектуальной собственности и широком использовании информационных технологий.

Конечно, в любой национальной системе права встречаются и запреты, и предписания, и дозволения. Однако их удельный вес в законодательстве страны объективно обусловлен и определяется уровнем ее развития.

Обозначенную выше закономерность, связанную с использованием запретов, предписаний и дозволений, можно проиллюстрировать на примере развития акционерного законодательства.

Поначалу АО как новая и неизученная форма хозяйствования создавались по специальному акту самого монарха (так было во Франции, в Германии, России), которым четко определялись цепи создания общества.

Затем устанавливается разрешительный порядок учреждения АО, при этом определяются ограничения по уставному капиталу и некоторые другие.

Впоследствии осуществляется переход к регистрационному порядку создания АО, который сводится к подаче минимального количества документов (заявления, устава и т.д.), после чего наименование общества вносится в реестр и выдается соответствующее свидетельство.

В последние годы установился еще более простой явочный порядок создания АО. Суть его заключается в признании статуса корпораций за теми из них, которые начали деятельность будучи еще не зарегистрированными, но предпринявшими шаги к этому (отослали документы и имеют квитанцию, подтверждающую данный факт).

Принципы права

Запрет, предписание, дозволение — это основные способы формирования содержания права. Однако по степени важности им не уступают принципы права, потому что позволяют выразить содержание права в концентрированном виде. В принципах отражается сущностный и даже философский момент права.

Принципами в праве, как и в большинстве наук, являются идеи, либо фундаментальные, либо просто важные, опирающиеся на здравый смысл, на практику судебных решений, иногда исходящие из сделанного выбора и составляющие максимально абстрактные нормы и даже цели, которых будет придерживаться и к которым будет стремиться юридическая мысль (правотворческая или правоприменительная).

Принципы права — это максимально абстрактно выраженные правила поведения, определяющие сущность права и отражающие закономерности его развития.

Значение принципов права заключается в том, что они:

• отражают объективные законы жизни. Именно поэтому принципы права выражают интеллектуальную сторону содержания права;
• являются основой правотворческой деятельности государства, организаций, граждан. Принципы права могут находить закрепление в законодательстве (прямо либо косвенно) или жить в сознании людей;
• зачастую приобретают непосредственное регулирующее значение, например когда суд, не найдя нормы права для разрешения конкретного дела, решает его на основе принципов права. В этом случае мы ведем речь об аналогии права.

Принципы подразделяются на виды в зависимости от места, которое каждый из них занимает в политико-юридической системе общества, и от их значения в соответствующих отраслях права:

1) общие принципы:

• законности — самый важный юридический принцип, по которому ни один индивид, ни одна группа индивидов, ни один орган государственной власти не вправе действовать вопреки закону в широком понимании этого слова;
• личной свободы, согласно которому индивиды должны иметь возможность действовать самостоятельно и по своей воле, не подвергаясь какому бы то ни было неправомерному принуждению, при условии соблюдения установленных законом пределов такой свободы, связанных с общими интересами;
• равенства граждан;
• свободы совести;
• демократизма (народовластия);
• социальной справедливости;
• гуманизма;
• права на оборону и др.;

2)отраслевые принципы:

• правосудной защиты (в процессуальном праве);
• свободы труда (в трудовом праве);
• уважения и взаимопомощи (в семейном праве);
• свободного распоряжения собственностью (в гражданском праве) и др.

Как видим, изучение права позволяет выделить и использовать большое количество принципов разного значения и масштаба.

Декларации ⇒ Правовые фикции ⇒

A.B. Иванчин

Иванчин Артем Владимирович — кандидат, юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета имени П.Г. Демидова

Абстрактный и казуистический приемы в уголовном правотворчестве

В ходе многовековой законодательной практики сформировались два приема формулирования нормативных предписаний в зависимости от степени их обобщения: абстрактный и казуистический. Вряд ли стоит особо говорить о том, сколь ответственным делом является выбор законодателя между двумя этими типами приемов. От правильного решения данного вопроса напрямую зависит эффективность уголовно-правового регулирования.

Абстрактный прием заключается в обобщающем выражении содержания уголовно-правовых предписаний, в употреблении общих формулировок. По мнению Ф. Жени, истинный законодатель должен «отвлекать себя от чистой казуистики и создавать постановления, достаточно широкие для того, чтобы охватить всю совокупность конкретных отношений, имеющих между собою общие черты и поддающихся выражению в одной формуле»1. Выскажем, однако, мысль, которая покажется на первый взгляд парадоксальной: право (в нормативном смысле) вообще не может создаваться при помощи казуистического приема, потому что оно, по определению, абстрактно. Казуистичны (в точном смысле этого слова) индивидуальные правовые акты, разрешающие конкретные жизненные ситуации (казусы). Нормативные акты, напротив, всегда обладают определенным уровнем абстракции, так как рассчитаны на регулирование неопределенного числа ситуаций. Подтверждают нашу мысль и приводимые в литературе иллюстрации казуистического приема. А.Ф. Черданцев, например, указывает, что казуистически изложены «в УК РФ и КоАП РСФСР обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность»2. Да, их перечни громоздки. Но очевидно и то, что и они являются результатом обобщения конкретных обстоятельств, а потому также носят абстрактный характер.

Поэтому в действительности правовые предписания могут быть изложены в большей или меньшей степени абстрактно. Очевидно, что в ходе многовековой истории правотворчества постепенно сформировалось представление о том, насколько абстрактно следует излагать нормативные предписания — об оптимальном уровне их абстрактности. Наверное, данный уровень и имела в виду Е.В. Ильюк, рекомендуя законодателю сочетать абстрактный и казуистический приемы3. При выходе за минимум этого уровня право чрезмерно детализируется, теряет характер нормативного обобщения, то есть характеризуется низким уровнем абстрактности. «Излишние подробности в тексте закона усложняют пользование им и с точки зрения технической делают закон неудовлетворительным»4, — не без оснований писал М.Д. Шаргородский. Вот в таких случаях и говорят о казуистичности правовых предписаний. Принципиально не возражая против самого термина, подчеркнем еще раз: под казуистическим приемом представляется правильным понимать способ, при котором нормативные предписания излагаются недостаточно абстрактно.

Результатом применения абстрактного метода являются, например, такие законодательные выражения, как «умышленное причинение» (описание вины и деяния), «похищение человека» (описание деяния и потерпевшего), «унижение чести и достоинства другого лица» (характеристика деяния и потерпевшего), «совершение развратных действий» (обрисовано деяние) и т. д. Абстрактные формулировки позволяют избежать пробелов в правовом регулировании, так как охватывают различные жизненные ситуации.

Казуистический прием состоит в излишней детализации: перечислении конкретных обстоятельств жизненных ситуаций, всевозможных случаев. Казуистично, например, изложены диспозиции части 1 статьи 111 (в части описания вреда здоровью, относящегося к тяжкому по последствиям), статьи 133 УК РФ (в части указания на виды обмана), части 1 статьи 222 (в части указания на виды неза-

1 Жени Ф. Законодательная техника в современных гражданско-правовых кодификациях // Журнал Министерства юстиции. — 1906. — № 9. — Ноябрь. — С. 175.

2 Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. — М., 1998. — Т. 2: Теория права / Под ред. М.Н. Марченко. — С. 371.

4 Шаргородский М.Д. Техника и терминология уголовного закона // Советское государство и право. — 1948. — № 1. — С. 60.

конного оборота оружия). Этот способ изложения нормативного материала нередко приводит к пробелам в праве.

Если обратиться к истории, то одним из ярких примеров чрезмерной детализации является Прусское общеземское уложение 1794 года, которое, по словам Р. Кабрияка, «предстало в виде настоящего «законодательного монстра”, состоявшего из 19 208 статей и захваченного демоном казуистики, который попытался зарегламентировать все, не упустив ни мельчайшей детали: допустим, ни много ни мало пять статей отводилось положению гермафродитов; в Кодекс, ничтоже сумняшеся, были включены даже предписания о том, сколько времени мать должна кормить грудью своего ребенка!»1. Не следствие ли это пресловутого немецкого педантизма? Впрочем, сам король раскритиковал данный Кодекс за его непомерный объем и потому уже Германскому гражданскому уложению (BGB) «удалось избежать курьезных излишеств своего прусского предшественника»2.

Считается поэтому, что абстрактный прием присущ высокой ступени развития законодательной техники. С.С. Алексеев, отмечает, что «абстрактный прием изложения нормативного материала соответствует более высокому уровню юридической культуры и развития науки»3. Не случайно тенденция развития законодательства проявляется в повышении уровня абстрактности его предписаний4. Однако такой подход нуждается, на наш взгляд, в уточнении, так как не меньшее зло таит в себе и слишком абстрактное выражение правовых норм.

Кстати, не редкость в УК РФ и прием, сочетающий казуистический способ с абстрактным. Имеются в виду ситуации, когда законодатель использует абстрактное понятие и частично его конкретизирует. Если частично конкретизируемое понятие является формальным, такой прием, по общему правилу, нежелателен. В абстрактных же понятиях оценочного свойства такая расшифровка представляется не только допустимой, но и желательной. Например, в пункте «б» части 3 статьи 131 УК РФ говорится об изнасиловании, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия. Границы оценочного понятия «тяжкие последствия» столь размыты, что его частичная законодательная конкретизация в существенной мере облегчает процесс правоприменения. В связи с этим П.И. Люблинский обоснованно отмечал, что «всякий такой перечень (частичная конкретизация. — А.И.) должен начинаться или заканчиваться указанием общего понятия, в противном случае он превращает диспозицию в казуистичную с широким допущением аналогии»5.

Отсюда следует важное техническое правило: законодатель должен излагать уголовно-правовые предписания в достаточной степени абстрактно. Необходимо находить компромисс между абстрактностью и детализацией, по поводу которого точно высказался Р. Кабрияк: «Одна из основных проблем, которые предстоит решать составителям будущих кодификаций, заключается, пожалуй, в поиске «золотой середины” — едва уловимой точки равновесия между обобщением и уточнением»6.

Думается, что обрисовка составов преступлений в действующем УК РФ не всегда удовлетворяет изложенному выше требованию. При этом в первоначальной редакции Кодекса «казуистических дефектов» наблюдалось меньше, нежели сейчас. Уровень текущего регулирования показывает, что соблюдение изложенного правила заботит законодателя еще в меньшей степени.

Примером «застарелого» дефекта этого рода может служить казуистично изложенная диспозиция части 1 статьи 312 УК РФ, которая предусматривает ответственность, в частности, за растрату, отчуждение, сокрытие или незаконную передачу имущества, подвергнутого описи или аресту. Основной изъян данной диспозиции видится в использовании законодателем казуистического способа изложения состава преступления. Этот способ изложения нормативного материала нередко приводит к пробелам в праве, что произошло и в данном случае. Так, по одному из дел органами предварительного расследования было установлено следующее. Гражданина А. суд своим решением обязал к выплате денежных средств в пользу гражданина Б. В течение длительного времени за А. образовалась кредиторская задолженность. Для погашения этой задолженности судебный пристав-исполнитель обратил взыскание на имущество должника — произвел его арест, включив в опись и телевизор. На время решения процедурных вопросов по реализации арестованное имущество было оставлено на ответственное хранение должнику А. При этом А. был официально назначен ответственным хранителем и ему разъяснены положения статьи 312 УК РФ. По прошествии месяца после ареста А., зная о предстоящем изъятии телевизора и не желая, чтобы он достался взыскателю, вынес его в место для сбора му-

1 Кабрияк Р. Кодификации. — М., 2007. — С. 408.

2 Там же.

3Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. — Свердловск, 1973. — Т. 2. — С. 149.

4 Именно отсутствие казуистичности называлось исследователями одним из главных достоинств Уголовного уложения 1903 г. (см.: Колоколов Г.Е. Новое Уголовное уложение: Толкование и критический разбор. — М., 1904. — С. 23).

5 Люблинский П.И. Техника, толкование и казуистика Уголовного кодекса / Под ред. и с предисл. В.А. Томсино-ва. — М., 2004. — С. 21.

6 Кабрияк Р. Кодификации. — М., 2007. — С. 412.

Юридическая техника. 2010. М 4

сора, откуда он был убран неустановленными лицами. При проверке сохранности арестованного имущества этот факт был выявлен1.

Правовой анализ данной ситуации приводит к неутешительному выводу о том, что деяние А. не содержит в себе признаков преступления, указанных в части 1 статьи 312 УК РФ. Дело в том, что распоряжение телевизором путем его выбрасывания не является его:

— отчуждением или передачей, поскольку имущество не вручалось третьему лицу;

— сокрытием, поскольку в нем не усматривается признаков утаивания от государственных органов и их должностных лиц, при котором виновный сохраняет господство над вещью;

— растратой, поскольку таковая предполагает не просто распоряжение имуществом, но его обращение в пользу виновного (при потреблении) или третьих лиц (при израсходовании).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Кроме того, в силу казуистичности диспозиции части 1 статьи 312 УК РФ из сферы ее действия выпали не только случаи выбрасывания арестованного имущества, но и уничтожение или повреждение такого имущества. Сегодня подобные действия также уголовно ненаказуемы, несмотря на всю нелогичность данной ситуации. Общественная опасность выбрасывания, уничтожения или распоряжения арестованным имуществом заключается в том, что этот вид поведения, равно как и перечисленные в части 1 статьи 312, противодействует исполнению судебного акта, препятствует или делает невозможным возмещение причиненного преступлением или иным правонарушением имущественного ущерба. Поэтому налицо пробел в уголовном праве.

Здесь мыслимо (в порядке обсуждения проблемы) расширительное толкование части 1 статьи 312 УК РФ с оценкой приведенных случаев распоряжения арестованным имуществом, например, как растраты. Однако вряд ли такой подход согласуется с принципом законности. Н.А. Лопашенко, излагая содержание данного принципа, справедливо отмечает следующее: «Когда встает вопрос об уголовном преследовании, работники правоохранительных органов должны установить точное соответствие содеянного норме закона. Отсутствие в конкретном деянии даже одного законодательно описанного признака является безусловным препятствием к наступлению уголовной ответственности. В основу последней не может быть положена внешняя похожесть совершенного и законодательно закрепленного. <…> В российском уголовном законодательстве отсутствует принцип аналогии, который позволял бы карать за пропущенные законодательством пробельные общественно опасные деяния. Восполнение пробелов в уголовном праве — исключительная компетенция законодателя»2.

Поэтому для восполнения пробельности части 1 статьи 312 представляется желательным отказаться от казуистического способа описания объективной стороны данного состава преступления, заменив его абстрактным. Именно благодаря абстрактному методу то же самое уничтожение или повреждение имущества, но только подлежащего конфискации, полностью подпадает под признаки, отраженные в диспозиции части 2 статьи 312 УК РФ (это иное уклонение). Отсюда представляется целесообразным изложить критикуемую часть статьи 312 УК РФ следующим образом: «Незаконное действие (бездействие) в отношении арестованного имущества, совершенное лицом, которому оно вверено, а равно…».

К сожалению, поправки, вносимые в УК РФ в последние годы, свидетельствуют о том, что законодателя не особенно заботит соблюдение правила об оптимальном уровне абстрактности законодательных предписаний. Федеральным законом от 1 июля 2010 года № 147-ФЗ3 в главу 22 УК РФ были внесены очередные поправки. УК РФ дополнила статья 1701 о фальсификации Единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета, а также статья 1855, которая установила ответственность за фальсификацию решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества.

Обе эти статьи являются яркими «образчиками» казуистического приема и имеют очевидные резервы для повышения уровня абстрактности. При этом не нужно быть большим специалистом в цивилистике, чтобы понять это. Например, в части 1 статьи 1855 (диспозиция которой насчитывает свыше 200 слов!) сделана попытка перечислить всевозможные разновидности «рейдерских» захватов. Убеждены, что попытка такого перечисления a priori обречена на неуспех, ибо «нельзя объять необъятное». Афоризм Козьмы Пруткова здесь вполне уместен, поскольку схемы «рейдерских» захватов постоянно обновляются и усложняются и их обрисовка в уголовном законе по определению должна быть абстрактной. Рабочий вариант для обсуждения и доработки: «Совершение незаконных действий (бездействия), направленных на захват управления в юридическом лице». Указание на незаконный характер

1 См.: Архив Управления Федеральной службы судебных приставов по Ярославской области, 2007.

3 См.: Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уго-

ловно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ (принят ГД ФС РФ 16 июня

2010 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2010. — № 27. — Ст. 3431.

поведения является «бланкетной связкой», которая будет нацеливать практику на применение рассматриваемой статьи в системном единстве с корпоративными нормами гражданского права.

Примечательно, что излишней казуистичностью страдают предписания о преступлениях против избирательных прав, которые были введены уже после принятия УК. Это касается в первую очередь статей 1411 и 1421 УК РФ. Статья 1411 вообще не имеет аналогов в Кодексе: диспозиция только части 1 этой статьи насчитывает более 240 слов (абсолютный рекорд!). Это «при рекомендованной норме для восприятия 7-8 слов»1. Не утратило актуальности и обоснованности замечание Н.Ф. Кузнецовой по поводу беспрецедентной многословности части 1 статьи 1411 УК РФ. Примечательно, что данное замечание было сделано еще до изменения указанной диспозиции Федеральным законом от 21 июля 2005 года № 93-ФЗ, когда она состояла «всего-то» из 175 слов: «Следовало же найти два-три главных обобщенных криминообразующих признака и описать преступление согласно нормативам современного русского языка»2. Законодатель сделал с точностью до «наоборот».

Тот факт, что многословие характерно для новелл, волей-неволей наводит на мысль о том, что старым и новым запретам в этой сфере присущ различный уровень законодательной техники. Действительно, в старых предписаниях употреблены более абстрактные формулировки с емкими понятиями: воспрепятствование работе избирательных комиссий, комиссий референдума (ч. 1 ст. 141 УК РФ), фальсификация избирательных документов, документов референдума (ч. 1 ст. 142 УК РФ) и др. Полагаем, что при умелом сочетании абстрактного и бланкетного приемов и иные предписания УК РФ в анализируемой сфере могли бы выглядеть более компактно и точно.

Так, в части 1 статьи 1411 УК РФ законодатель предпринял попытку описать всевозможные виды материальной поддержки кандидата, избирательного объединения и группы участников референдума. В итоге объективная сторона преступления представлена следующими деяниями: передача денежных средств, расходование денежных средств, передача материальных ценностей, выполнение оплачиваемых работ, реализация товаров, оказание платных услуг по необоснованно заниженным расценкам, внесение пожертвований через подставных лиц. Не понятно, почему использован столь казуистичный вариант, если юридический лексикон богат абстрактными понятиями, охватывающими все эти деяния: например, «оказание материальной поддержки», «предоставление имущества и выгод имущественного характера», «передача имущества, права на имущество или совершение других действий имущественного характера». Нам вполне приемлемой представляется первая формулировка: «оказание материальной поддержки…».

Отметим также, что в части 1 статьи 1411 УК РФ оговариваются разные способы оказания материальной поддержки, противоречащие законодательству о выборах и референдумах: «минуя соответствующий избирательный фонд», «передача ценностей без компенсации за счет средств соответствующего избирательного фонда», «без оплаты из соответствующего избирательного фонда или с оплатой из соответствующего избирательного фонда по необоснованно заниженным расценкам» и др. Совершенно очевидно, что правотворец, опираясь на законодательство о выборах и референдумах, предпринял попытку конкретизировать способы незаконного оказания материальной помощи. Но в этом случае с позиции законодательной техники напрашивалось более умелое применение бланкетного приема: например, «незаконное оказание материальной поддержки в крупном размере», «оказание материальной поддержки в крупном размере в нарушение порядка, установленного законодательством о выборах и референдумах…».

Неоправданно казуистично изложена и статья 1421 УК РФ. В ее диспозиции законодатель попытался сформулировать закрытый перечень деяний, с помощью которых фальсифицируются итоги голосования: включение неучтенных бюллетеней в число бюллетеней, использованных при голосовании, фальсификация подписей избирателей в списках избирателей, порча бюллетеней, приводящая к невозможности определить волеизъявление избирателей, и пр. Думается, что и в данном случае конкретизация различных способов искажения воли избирателей была излишней. В итоге оказалась перегруженной диспозиция статьи, и серьезные сомнения вызывает полнота (беспробельность) описанного в ней уголовно-правового запрета. Избирательный процесс столь многообразен, что вряд ли возможно охватить все виды незаконных деяний, посредством которых искажаются результаты выборов или референдума.

Например, может произойти не порча или незаконное уничтожение, а утрата бюллетеней. Обратимся к Федеральному закону «О выборах Президента Российской Федерации» от 10 января 2003 года № 19-ФЗ. В пункте 21 статьи 73 закреплено: «Если в результате дополнительного подсчета по

2 Кузнецова Н.Ф. Наука российского уголовного права и законотворчество // История развития уголовного права и ее значение для современности: Материалы V Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 26-27 мая 2005 г. — М., 2006. — С. 254.

Юридическая техника. 2010. № 4

строкам 2, 3, 4, 5, 6 протокола об итогах голосования контрольные соотношения не выполняются снова (2=3+4+5+6), участковая избирательная комиссия составляет соответствующий акт… и вносит данные о расхождениях в специальные строки протокола об итогах голосования: строку 16 «Число утраченных избирательных бюллетеней” и строку 17 «Число не учтенных при получении избирательных бюллетеней”». То есть теоретически утрата бюллетеней возможна как после выборов, так и до выборов, что в итоге повлияет на результаты выборов или референдума.

Мыслима и другая ситуация: заведомо неправильное составление списков избирателей, участников референдума, выражающееся в исключении из них лиц, обладающих активным избирательным правом (по аналогии с одним из деяний, изложенных в ст. 1421 УК РФ). Это деяние, хотя и приводит к фальсификации итогов голосования, не указано в части 1 статьи 1421 УК РФ. Не случайно в статье 5.1 КоАП РФ (Нарушение права гражданина на ознакомление со списком избирателей, участников референдума) говорится об административной ответственности за нерассмотрение в установленный законом срок заявления о неправильности в списке избирателей. Поэтому вполне возможны преднамеренные ошибки в избирательных списках или списках участников референдума и исключения из данных списков. Таким образом, с точки зрения законодательной техники и существа вопроса казуистическое описание объективной стороны в диспозиции статьи 1421 УК РФ требует замены на абстрактное. Возможный для обсуждения вариант такой «перестройки»: «умышленные действия, повлекшие заведомо неправильное определение результатов выборов, референдума».

Приведенные примеры (к сожалению, далеко не единичные) наглядно доказывают, что УК РФ имеет значительные резервы для повышения уровня абстрактности предписаний, с помощью которых законодатель описывает составы преступлений.

Способы изложения правовых предписаний по полноте

На основании вывода, сделанного по главе 1, говоря ниже о правовых нормах, будем подразумевать, что они излагаются посредством правовых предписаний — а значит, изложение правовой нормы — это изложение правовых предписаний.

Способы изложения норм права посредством правовых предписаний в статьях нормативных актов обусловлены спецификой регулируемых отношений и конструкций правовой нормы в тексте нормативного акта. Способы изложения — это те правила и приемы, которые используются законодателем для формулирования объема юридических норм в тексте закона (иного нормативного акта).

В зависимости от полноты изложения элементов нормы права в статьях нормативных актов (гипотезы, диспозиции и санкции) принято различать прямой и отсылочный способы (в т. ч. ссылочный и бланкетный способы). В зависимости от уровня нормативного обобщения различают абстрактный и казуистический способы изложения права:

При этом отсылки и бланкетные нормы являются одновременно видами связей между нормативными правовыми актами и отдельными нормами права (наряду с предписаниями принять какой-либо нормативный правовой акт, осуществить правовое регулирование определенной области общественных отношений, указанием на более высокий или равный по юридической силе законодательный акт, во исполнение которого принят закон). Система таких связей — это важный элемент законодательной техники, которая позволяет избежать повторов, дублирования и перенасыщения правового материала.

Несмотря на то, что способы изложения элементов нормы права в статьях нормативно-правовых актов различны, норма права сохраняет свою логическую структуру: правотворческий орган руководствуется необходимостью обеспечить нормам права вид логически стройной системы и подчиняет ей язык нормативно-правовых актов. Это ставит перед ним ряд специальных задач: придать нормам права вид логического развертывания от одной нормы к другой, как движение от общего к конкретному; избежать повторений в различных нормах права одних и тех же юридически значимых положений; добиться логической ясности языка нормативного акта, выразить норму права наиболее экономными языковыми средствами; исключить самоочевидные и общеизвестные (в силу массового социального опыта людей) условия, факты и положения.

Решение этих задач — постоянно действующий фактор, который объясняет несовпадение статьи нормативного акта и нормы права: нередко норма права изложена как статья нормативного акта, но чаще всего они непосредственно не совпадают. Поэтому можно утверждать, что норма права и пункт нормативного акта не тождественны: пункт — это часть текста, а норма права — это правило поведения. В наиболее общем виде все многообразие этих расхождений и, следовательно, варианты изложения правовых норм может быть сведено к нескольким вариантам.

По характеру изложения правовых норм в статьях принято различать прямой, отсылочный и бланкетный способы.

1) Прямой способ изложения

Суть данного способа заключается в том, что законодатель включает в статью нормативно-правового акта все три элемента правовой нормы, т.е. и гипотезу, и диспозицию, и санкцию. В данном случае логическая структура нормы полностью совпадает со структурой того нормативно-правового акта, в котором она содержится. Использование такого способа не требует привлечения дополнительных источников для уяснения смысла правовой нормы.

Такой вариант соотношения нормы и статьи нормативного акта наиболее приемлем как для правоприменителя, так и для граждан. В качестве примера такого совпадения можно привести ст. 397 ГК РФ «Исполнение обязательства за счет должника», ст. 110 Семейного кодекса РФ.

Однако не все авторы считают прямой способ изложения правовых норм практически возможным. В курсе лекций МГУ, например, утверждается, что в одной статье нормативного акта (и даже — в одном нормативном акте) все элементы правовой нормы никогда не могут быть выражены в полном объеме.

2) Отсылочный способ изложения:

При отсылочном способе возможны два варианта.

Во-первых, в одной статье нормативного акта содержится несколько норм. Примером такого соотношения являются статьи Особенной части Уголовного кодекса, содержащие квалифицирующие составы преступлений (ст. 139, 141, 143, 144, 146, 147 и др.). В данном случае каждая часть этих статей содержит самостоятельный вид преступления. В целях экономии нормативного материала и во избежание его громоздкости законодатель использует именно такой способ конструирования правовых норм.

Во-вторых, норма права содержится в нескольких статьях нормативного акта (и даже нескольких нормативных актов). Примером этого являются ссылочные и бланкетные нормы.

а) Ссылочный способ изложения:

При этом способе элементы нормы права излагаются в нескольких статьях одного и того же нормативного акта (одна норма права (ее элементы) содержится в нескольких пунктах), делается ссылка на другую статью или часть статьи этого же нормативного акта. В этом случае нормы права и статья нормативного акта не совпадают между собой, так как в статье содержатся отдельные элементы нормы, а другие ее элементы помещаются в иных статьях данного нормативного акта (отсылочные нормы).

Примером отсылочного способа изложения может являться статья 103 Уголовного кодекса Российской Федерации » Умышленное убийство «. В данной статье наказание лишением свободы на срок от трех до десяти лет назначается за убийство без отягчающих обстоятельств. Перечень же признаков подобных обстоятельств находится в статье 102 данного кодекса. Таким образом, очевидно, что в представленной статье диспозиция нормы не раскрывается: чтобы указать ее содержание, нужно обратиться к статье 102, где говорится, что умышленным убийством при отягчающих обстоятельствах является убийство из хулиганских побуждений, совершенное с особой жестокостью и т.д. Следовательно, чтобы применить норму, содержащуюся в статье 103 Уголовного кодекса, необходимо убедиться в отсутствии признаков, указанных в статье 102. Статья 103 отсылает нас к статье 102 и поэтому называется отсылочной.

Также, например, в соответствии со ст. 97 УПК РФ дознаватель, следователь, прокурор, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому одну из мер пресечения, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом. Перечень таких мер пресечения предусмотрен в статье 98 УПК РФ. Или же: согласно ст. 286 Бюджетного кодекса РФ очередность списания средств со счетов федерального бюджета определяется ст. 255 данного Кодекса.

б) Бланкетный способ изложения:

При этом способе элементы нормы права излагаются в нескольких статьях различных нормативных актов. Правовая информация может быть представлена по-разному:

• 1) Статья указывает на элемент нормы права путем отсылки к другому порядку правового регулирования — правилам совершения какого-либо вида деятельности, правилам международного договора и т. п. В данном случае статья представляет собой нечто вроде «бланка», который заполняется другим законом, другим источником права.
• 2) При неполном изложении правовой информации в статье, которое требует привлечения дополнительных источников, не указываются сами эти источники. Другими словами, в статье имеется ссылка не на другую, конкретную статью нормативно-другого правового акта, а на законодательство вообще. Например, при незаконном вооружении для уяснения соответствующей нормы Уголовного кодекса должны быть привлечены нормативные акты, регламентирующие все случаи законного приобретения, хранения, ношения, изготовления и сбыта огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.
• 3) В статье нормативно-правового акта устанавливается лишь ответственность за нарушение определенных правил, самих же охраняемых правил в этой статье не содержится. В тех статьях, нормативных актов, где применяется такой способ, гипотеза подразумевается, четко излагается санкция, а сами правила поведения (диспозиция) только называются. Для того, чтобы четко определить санкцию, компетентные органы должны обратиться к специальным правовым актам, в которых правила, соответствующие данной норме, закреплены отдельно.

Например, «Нарушение ветеринарных правил, повлекшее распространение эпизоотии или иные тяжкие последствия, — наказывается…» (пункт 1 статьи 249 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Статья 252 Уголовного Кодекса России гласит: «Нарушение правил вождения или эксплуатации боевой, специальной или транспортной машины, повлекшее несчастные случаи с людьми или другие тяжкие последствия, — наказывается лишением свободы на срок от 2 до 10 лет”. В этой статье гипотеза подразумевается, четко излагается санкция, а сами правила (диспозиция), которые нарушены, только называются. Для того чтобы применить данную норму в каждом конкретном случае, следует выяснить, какие же правила вождения или эксплуатации машины нарушены. Для этого следователю, судье эксперту необходимо обратиться к специальному правовому акту, где закреплены правила вождения или эксплуатации машины.

4) Довольно часто в законах и подзаконных актах содержатся нормативные предписания уполномоченным органам принять или разработать тот или иной нормативный правовой акт или осуществить правовое регулирование определенной области общественных отношений. Подобные предписания могут также содержать указание на сроки принятия необходимых актов и их форму.

Например, «Поручить Правительству Российской Федерации разработать нормативные правовые акты, предусмотренные настоящим Федеральным законом, и привести свои нормативные правовые акты в соответствие с настоящим Федеральным законом» (пункт 4 статьи 30 Федерального закона от 02.01.2000 № 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевых продуктов»).

Таким образом, отличие бланкетных норм от ссылочных норм состоит главным образом в следующем:

• 1) если любую ссылочную норму можно сформулировать как определенную, включив в нее соответствующие части других правовых норм, то с бланкетной нормой этого сделать нельзя, поскольку такие части могут не существовать (например, правила пользования служебным транспортом).
• 2) при ссылочном способе указывается конкретная статья, к которой следует обращаться, чтобы добыть недостающие сведения об элементах правовой нормы. Эта статья содержится в том же нормативно-правовом акте. При бланкетном способе отсылка к конкретной статье закона не дается, а недостающие сведения об элементах правовой нормы следует искать в другом (других) нормативно-правовых актах.

Отсылки являются наиболее распространенным видом связи нормативных правовых актов. Отсылки можно классифицировать следующим образом:

• 1. По юридической силе нормативных правовых актов, к которым делается отсылка:
  • а) отсылки к нормативным правовым актам более высокой юридической силы;
  • б) отсылки к нормативным правовым актам равной юридической силы;
  • в) отсылки к нормативным правовым актам более низкой юридической силы.
• 2. По степени конкретизации:
  • а) отсылки к неопределенному законодательному акту;

Например, «Избирательное объединение — политическая партия, имеющая в соответствии с федеральным законом право участвовать в выборах, а также региональное отделение или иное структурное подразделение политической партии, имеющие в соответствии с федеральным законом право участвовать в выборах соответствующего уровня» (пункт 25 статьи 2 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»).

б) отсылки к определенному законодательному акту;

Например, «Отношения, связанные с назначением, подготовкой и проведением референдума Российской Федерации, регулируются Конституцией РФ, Федеральным конституционным законом «О референдуме РФ» и настоящим законом» (пункт 2 статьи 11 вышеназванного Федерального закона);

в) отсылки к отдельным нормам права;

Например, «Документы, указанные в пунктах 1—3 настоящей статьи, кандидат (кроме кандидата, выдвинутого в списке кандидатов) обязан представить лично» (пункт 5 статьи 33 вышеназванного Федерального закона).

• 3. По сфере действия нормативных правовых актов, к которым делается отсылка:
  • а) отсылки к нормативным правовым актам субъектов Российской Федерации;

Например, «Законом субъекта Российской Федерации может быть установлено, что на выборах в представительные органы муниципальных образований при определенном числе избирателей в избирательном округе (но не более пяти тысяч избирателей) зарегистрированные кандидаты, находящиеся на государственной службе, на время их участия в выборах могут не освобождаться от выполнения должностных или служебных обязанностей» (пункт 2 статьи 40 вышеназванного Федерального закона).

б) отсылки к федеральным нормативным правовым актам;

Например, «Федеральным законом инициатива проведения референдума может быть предоставлена иным субъектам» (пункт 2 статьи 14 Федерального закона);

в) отсылки к международным нормативным правовым актам и договорам;

Например, «На основании международных договоров Российской Федерации и в порядке, установленном законом, иностранные граждане, постоянно проживающие на территории соответствующего муниципального образования, имеют право избирать и быть избранными…» (пункт 10 статьи 4 Федерального закона).

Малоисследованным является вопрос о том, в каких случаях использование отсылки является оправданным и необходимым. Так, В.М. Сырых выделяет два таких случая: когда нормативное предписание, на которое ссылается законодатель, находится в другом нормативном правовом акте, выпадающем из общей связи нормативных актов, и самим интерпретатором может быть не обнаружен; когда законодатель хотел особо подчеркнуть важность нормативных предписаний, находящихся за пределами данного закона, при применении норм проектируемого закона.

Данный список может быть расширен. Так, оправданно использование отсылок с целью избежания дублирования правовых предписаний. В то же время возникает опасность злоупотреблений отсылками, что нередко встречается в законодательстве. Примером может служить такая отсылка: «Лица путем насилия, обмана, угроз, подлога или иным способом препятствующие свободному осуществлению гражданином РФ права избирать и быть избранным… несут уголовную, административную либо иную ответственность в соответствии с федеральными законами». Данное положение несет лишь информационную нагрузку, но никак не регулятивную или охранительную.

Распространенными ошибками при изложений отсылочных норм являются:

формулирование отсылки к правовой норме, которая, в свою очередь, содержит отсылку;

отсылка к нормативному правовому акту, который уже признан утратившим силу; неправильное указание реквизитов, в том числе наименования, нормативного правового акта, к которому делается отсылка.

Неправильное построение отсылочных норм приводит к несогласованности проектируемого акта с действующим законодательством, правовое регулирование становится разбалансированным и противоречивым.

Относительно расположения элементов правовой нормы в статьях нормативных актов при применении прямого и отсылочного способа изложения правовой материал может быть организован следующим образом:

• — при прямом и отсылочном изложении:
  • а) в одну статью нормативного акта включаются несколько правовых норм (несколько норм права содержатся в одном пункте).
• — при отсылочном способе:
  • а) одна статья нормативного акта содержит несколько непосредственно связанных между собой норм права или наоборот: норма права содержится в части статьи нормативного акта;
  • в) одна статья нормативного акта содержит гипотезу или диспозицию, общую для многих непосредственно связанных между собой норм права, т. е. является как бы вынесенной за скобки общей частью для таких норм (соответственно диспозиций или санкций); например, гипотеза (возраст, вменяемость) расположена в статьях Общей части Уголовного кодекса, а диспозиция и санкция — в конкретной статье Особенной части.
  • г) одна статья нормативного акта содержит несколько гипотез, или несколько диспозиций;
  • д) одна статья содержит гипотезу и диспозицию, так называемую усеченную норму, а санкции выделены в отдельную статью.