с.1

ВВЕДЕНИЕ.

Коло­нат пред­став­ля­ет собой один из самых тем­ных инсти­ту­тов в рим­ской импе­рии. Не лег­ка зада­ча опре­де­лить, как он сло­жил­ся, и како­вы были управ­ляв­шие им нача­ла. Раб­ство истол­ко­вы­ва­ет­ся про­ще: оно явля­лось фак­том искон­но­го поряд­ка, при­су­щим строю пер­во­быт­но­го обще­ства; кор­ни его кро­ют­ся в такой фазе жиз­ни чело­ве­че­ско­го рода, когда нера­вен­ства вся­ко­го вида воз­ни­ка­ли есте­ствен­ным путем. Но коло­нат — не раб­ство; мы ско­ро увидим, что он на него совсем не похож. Он не сов­па­да­ет так­же со сред­не­ве­ко­вым сер­ва­жем. Колон, по срав­не­нию с рабом или сред­не­ве­ко­вым кре­стья­ни­ном (сер­вом), — сво­бод­ный чело­век. Мы не видим ни из одно­го тек­ста, чтобы он был рабом в насто­я­щем или про­шлом. Он все­гда рож­ден воль­ным чело­ве­ком, и зако­ны про­дол­жа­ют при­зна­вать его тако­вым во всю его жизнь.

Коло­нат не был, с дру­гой сто­ро­ны, так­же осо­бен­но­стью пер­во­на­чаль­ных учреж­де­ний рим­ско­го государ­ства; он появ­ля­ет­ся на свет в гото­вом виде сре­ди обще­ства, уже ста­ро­го, почти дрях­ло­го. Пер­вая труд­ность заклю­ча­ет­ся здесь в необ­хо­ди­мо­сти ура­зу­меть, как мог­ло про­изой­ти, что мил­ли­о­ны чело­ве­че­ских существ, сво­бод­ных по рож­де­нию, в эпо­ху, срав­ни­тель­но спо­кой­ную, и в нед­рах пра­виль­но устро­ен­но­го государ­ства, ока­за­лись при­го­во­рен­ны­ми веч­но обра­ба­ты­вать зем­лю, к кото­рой они были при­креп­ле­ны? — Бес­ко­неч­но затруд­ни­тель­но выяс­нить, как мог­ло зако­но­да­тель­ство, кото­рое во все эпо­хи исто­рии чело­ве­че­ства счи­та­лось писан­ным разу­мом, про­воз­гла­сить, с.2 что у зем­ледель­цев отни­ма­ет­ся пра­во схо­дить с дан­но­го клоч­ка поч­вы, и что в силу одно­го фак­та обра­бот­ки его они будут при­нуж­де­ны к про­дол­же­нию это­го труда «на веч­ные вре­ме­на». Подоб­ные зако­ны рису­ют­ся нам с пер­во­го взгляда раз­ру­ше­ни­ем есте­ствен­но­го поряд­ка вещей и про­ти­во­по­лож­но­стью спра­вед­ли­во­сти. Прав­да, что почти все учреж­де­ния антич­но­го обще­ства, если мы близ­ко при­гляды­ва­ем­ся к ним, всту­па­ют в столк­но­ве­ние с совре­мен­ны­ми наши­ми поня­ти­я­ми; но дан­ное про­ти­во­ре­чит им осо­бен­но рез­ко. Поэто­му-то мы при­об­ре­тем неко­то­рое веро­я­тие уяс­нить себе его и выра­ботать на него пра­виль­ный взгляд лишь под тем усло­ви­ем, если отре­шим­ся от умст­вен­ных при­вы­чек, кото­рые цар­ст­ву­ют над нашим созна­ни­ем, и от общих начал, кото­рые управ­ля­ют жиз­нью в наши дни.

Дру­гая труд­ность при иссле­до­ва­нии вопро­са выте­ка­ет из того обсто­я­тель­ства, что коло­нат неожидан­но откры­ва­ет­ся перед наши­ми гла­за­ми в зако­нах IV века как бы без вся­ко­го под­готов­ле­ния. Всмот­ри­тесь в зако­но­да­тель­ство более ран­ней эпо­хи, глав­ным памят­ни­ком кото­ро­го явля­ют­ся Диге­сты, — вы не толь­ко не увиди­те в нем коло­на­та, но наобо­рот най­де­те вопло­щен­ной в совер­шен­но отчет­ли­вых чер­тах воль­ную арен­ду зем­ли по сроч­ным кон­трак­там: а послед­няя состав­ля­ет про­ти­во­по­лож­ность коло­на­та. Потом, вне­зап­но, в одном поста­нов­ле­нии Кон­стан­ти­на от 332 г. пред­ста­ет перед нами нача­ло или пра­ви­ло, при­креп­ля­ю­щее коло­на к зем­ле.

Неко­то­рые уче­ные слиш­ком поспеш­но заклю­чи­ли отсюда, что коло­нат был уста­нов­лен имен­но в ту эпо­ху1. Вслед­ст­вие это­го мно­гие ста­ли рас­смат­ри­вать его, с.3 как спе­ци­аль­ное меро­при­я­тие, при­ду­ман­ное зако­но­да­те­лем и введен­ное в жизнь сра­зу. Когда соста­ви­лось такое мне­ние о коло­на­те, воз­ник вопрос о том, как объ­яс­нить ново­введе­ние, такое необы­чай­ное, и в ответ пред­ло­же­ны были две гипо­те­зы: одни при­пи­сы­ва­ли учреж­де­ние коло­на­та изо­бре­та­тель­но­сти рим­ских импе­ра­то­ров2; дру­гие назы­ва­ли его заим­ст­во­ва­ни­ем от гер­ман­цев.

Оба пред­по­ло­же­ния не опи­ра­ют­ся ни на каком дока­за­тель­стве. С одной сто­ро­ны нель­зя сослать­ся на импе­ра­тор­ский закон, кото­рый учреж­дал бы коло­нат. Вы не най­де­те в кодек­сах декре­та о его введе­нии. Закон 332 г., о кото­ром мы толь­ко что упо­ми­на­ли, не созда­ет коло­на­та; он гово­рит о нем, как о поряд­ке, уже суще­ст­ву­ю­щем. К тому же ни один писа­тель того вре­ме­ни не отно­сит уста­нов­ле­ние это­го инсти­ту­та к ини­ци­а­ти­ве кото­ро­го-нибудь из импе­ра­то­ров, а как бы ни были недо­ста­точ­ны доку­мен­ты, нахо­дя­щи­е­ся в нашем рас­по­ря­же­нии, мы долж­ны при­ни­мать за досто­вер­ное лишь то, о чем они свиде­тель­ст­ву­ют. Суще­ст­ву­ют такие пред­взя­тые мыс­ли, кото­рые как бы застав­ля­ют при­ду­мы­вать исто­ри­че­ские фак­ты. Неко­то­рые верят, напри­мер, что пра­ви­тель­ство рим­ских импе­ра­то­ров обла­да­ло без­гра­нич­ным поли­ти­че­ским могу­ще­ст­вом; отсюда они и выво­дят, что воля импе­ра­то­ров созда­ла коло­нат. Утвер­жда­ют, что в про­грам­му импер­ско­го пра­ви­тель­ства вхо­ди­ла поли­ти­ка при­креп­ле­ния все­го сель­ско­го насе­ле­ния к зем­ле в инте­ре­сах обес­пе­че­ния обще­ст­вен­но­го поряд­ка. Одна­ко, такое пред­по­ло­же­ние без­услов­но про­из­воль­но. Нель­зя при­ве­сти ни одно­го древ­не­го тек­ста в под­твер­жде­ние того, буд­то совет­ни­ки импе­ра­то­ров зада­ва­лись подоб­ной целью, ни даже с.4 того, что она им при­пи­сы­ва­лась совре­мен­ни­ка­ми. В самом деле было бы изу­ми­тель­но, если бы явле­ние или инсти­тут с такой при­ро­дой, как коло­нат, был бы создан каким-нибудь госуда­рем. Соци­аль­ные учреж­де­ния нико­гда не сла­га­ют­ся таким путем. Надоб­но еще пом­нить, что рим­ское импе­ра­тор­ское пра­ви­тель­ство нико­гда не отли­ча­лось рефор­ма­тор­ской пред­при­им­чи­во­стью. Такие глу­бо­кие пере­во­роты не были в его духе. Заме­тим, нако­нец, что зако­но­да­тель IV века гово­рит «об очень древ­них коло­нах»3; он сооб­ща­ет так­же, что осно­вы коло­на­та «уста­нов­ле­ны пред­ка­ми»4. Ему, ста­ло быть, было извест­но, что воз­ник­но­ве­ние инсти­ту­та отно­сит­ся к отда­лен­ным вре­ме­нам, и ему не при­хо­ди­ло в голо­ву выво­дить коло­нат из рас­по­ря­же­ния како­го-нибудь импе­ра­то­ра.

С дру­гой сто­ро­ны, те, кто тол­ку­ет, что коло­нат утвер­дил­ся в импе­рии под вли­я­ни­ем земель­ных поряд­ков, кото­рые прак­ти­ко­ва­лись у древ­них гер­ман­цев5, долж­ны бы были преж­де все­го хоро­шень­ко дока­зать, что он дей­ст­ви­тель­но суще­ст­во­вал в пер­во­быт­ной Гер­ма­нии. Они цити­ру­ют, прав­да, одну строч­ку из Таци­та, в кото­рой мы видим гер­ман­ско­го зем­ледель­ца, «вла­де­ю­ще­го посто­ян­ным жили­щем и обра­ба­ты­ваю­ще­го кусок чужой зем­ли за оброк, упла­чи­ва­е­мый зер­ном или скотом ее соб­ст­вен­ни­ку». — На осно­ва­нии одних этих про­стых слов они сей­час же заклю­ча­ют о налич­но­сти у гер­ман­цев коло­на­та позд­ней­ше­го рим­ско­го типа. Но они не заме­ча­ют, что этот гер­ман­ский кре­стья­нин был рабом. Сло­во ser­vus два раза повто­ре­но в выпи­сан­ной фра­зе Таци­та6. Он, сле­до­ва­тель­но, с.5 суще­ст­вен­но отли­ча­ет­ся от коло­на, и сме­шать одно­го с дру­гим мож­но было толь­ко при невни­ма­тель­ном чте­нии слов рим­ско­го исто­ри­ка. Аграр­ный порядок, опи­сы­ва­е­мый Таци­том, это — раб­ское дер­жа­нье, а не коло­нат. Я не пред­по­ла­гаю, непре­мен­но, что послед­ний был совсем неиз­ве­стен у гер­ман­цев; я даже скло­нен думать, что он у них был в ходу; но так как Тацит о нем не упо­ми­на­ет, и ника­кой дру­гой доку­мент его не обна­ру­жи­ва­ет, мы не име­ем пра­ва утвер­ждать, что коло­нат был обы­ча­ем, при­не­сен­ным из Гер­ма­нии.

Выска­зы­ва­лись еще дру­гие гипо­те­зы. Неко­то­рые исто­ри­ки, обра­щая спе­ци­аль­но вни­ма­ние на то, что коло­нат появ­ля­ет­ся лишь во вре­мя хри­сти­ан­ских импе­ра­то­ров, поже­ла­ли поэто­му усмот­реть в нем не угне­те­ние, а напро­тив бла­го­де­тель­ное нов­ше­ство. Они объ­яс­ня­ли, что то было смяг­чен­ное раб­ство7. Гос­по­дин буд­то пре­вра­тил сво­его раба в коло­на (кре­пост­но­го кре­стья­ни­на) при помо­щи как бы полу­осво­бож­де­ния. Мы не дума­ем, чтобы такая тео­рия более оправ­ды­ва­лась фак­та­ми, чем пред­ше­ст­во­вав­шие. Коло­нат не про­ис­хо­дит от раб­ства, ибо одним из суще­ст­вен­ных и посто­ян­ных при­зна­ков коло­на явля­ет­ся сво­бод­но­рож­ден­ность. В нем нет так­же ниче­го ана­ло­гич­но­го с отпус­ком на волю; лег­ко убедить­ся, что зако­ны, отно­ся­щи­е­ся к воль­ноот­пу­щен­ни­кам, состав­ля­ют как раз про­ти­во­по­лож­ность зако­нам, кото­рые опре­де­ля­ют поло­же­ние коло­нов. Воль­ноот­пу­щен­ник может выби­рать себе место­пре­бы­ва­ние, где ему понра­вит­ся, меж­ду тем как коло­ну запре­ще­но навсе­гда покидать с.6 заня­тый уча­сток. Поло­же­ние коло­на наслед­ст­вен­но, поло­же­ние воль­ноот­пу­щен­ни­ка по зако­ну нико­гда не явля­лось тако­вым. Патро­ну при­над­ле­жа­ли опре­де­лен­ные пра­ва насле­до­ва­ния иму­ще­ст­вом воль­ноот­пу­щен­ни­ка, и они совсем не похо­жи на пра­ви­ла, регу­ли­ру­ю­щие пере­да­чу наслед­ства коло­на. Ста­ло быть, коло­нат не был ни ослаб­лен­ным раб­ст­вом, ни полу­осво­бож­де­ни­ем. Поэто­му-то, мы увидим, что в текстах нико­гда не сме­ши­ва­ют­ся коло­ны с раба­ми и воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми8. Коло­нат не может пони­мать­ся, как пере­ход­ная сту­пень — меж­ду раб­ст­вом и сво­бо­дой: источ­ник его про­ис­хож­де­ния коре­нит­ся не в раб­стве, и сам он не ведет к сво­бо­де.

Итак, необ­хо­ди­мо вытес­нить из наше­го ума все эти общие места и пред­взя­тые мне­ния. Исто­рик дол­жен исклю­чи­тель­но опи­рать­ся на тек­сты, вни­ма­тель­но наблюден­ные, и он может прий­ти к како­му-нибудь твер­до­му обоб­ще­нию толь­ко в силу тща­тель­но­го изу­че­ния всех фак­тов в их подроб­но­стях. Мы будем иссле­до­вать при помо­щи ана­ли­за доку­мен­тов, вышел ли коло­нат из одно­го источ­ни­ка или явил­ся резуль­та­том несколь­ких тече­ний; был ли он учреж­ден сра­зу или обра­зо­вал­ся посте­пен­но; осу­ще­ст­вил­ся ли он как акт зако­но­да­тель­ной воли или пред­став­лял собой есте­ствен­ное послед­ст­вие извест­ной сово­куп­но­сти обы­ча­ев, ком­би­на­цию соот­вет­ст­ву­ю­щих инте­ре­сов. Для этой цели, мы рас­смот­рим вопрос, изу­чая его из века в век, и рас­по­ло­жим наши доку­мен­ты в поряд­ке хро­но­ло­ги­че­ском.

У этого термина существуют и другие значения, см. Колон.

Колон (лат. colonus, coloni) — зависимый крестьянин в Римской империи времен её упадка и в Византии.

Наибольшее распространение колоны как социально-экономический класс граждан получили в Западной Римской империи, в первую очередь в северной половине Римской Галлии, где колоны фактически стали предшественниками зависимых крестьян времён классического феодализма. Сложившийся в такие формы колонат пережил падение империи и продолжал в том же виде существовать в варварских королевствах. В эпоху окончательного установления феодализма (в подготовке которого колонат играл видную роль) колоны постепенно перешли в класс крепостных (вилланов). Когда землевладельцы приобрели на своих землях права государственной власти, ограничения их власти над колонами, созданные законодательством римских императоров, теряли силу, и колонов стал тогда защищать уже не закон, а обычай и интерес самого землевладельца, побуждавший его не требовать со своих крестьян чрезмерного.

Классические римские юристы упоминают о колонах в главе о сдаче и о найме, и колонат относился, следовательно, тогда ещё к области частного права. Когда кончался срок договора, землевладелец мог удалить колона, а колон — или покинуть землю, или, по соглашению с землевладельцем, продолжить договор. Но при Константине Великом колоны были уже людьми, прикрепленными к земле, которую они обрабатывали и за пользование которой несли в пользу землевладельца известные повинности.

Положения кодекса Юстиниана, касающиеся колонов, рисуют их положение в таком виде: колон не может покинуть обрабатываемые им участки. Он по выражению закона, «раб земли». Но, ограничивая свободу колонов, законодательство одновременно стесняло и свободу распоряжения землевладельца, который не имел права согнать своих колонов с занимаемых ими участков или продать землю без сидевших на ней колонов. В известных случаях, впрочем, землевладельцам разрешалось, в интересах земледелия, переводить колонов с одного имения на другое, но при этом воспрещено было раздроблять семьи. Давая хозяину власть наказывать колонов за попытку бежать, императоры запрещали землевладельцам принимать чужих колонов. Принявший беглого колона обязан был возвратить его, возместить прежнему владельцу понесенные им убытки, уплатить подати колона за все время его пребывания у себя, и ещё подвергался штрафу по приговору судьи. Каждый колон имел постоянно один и тот же особый участок земли, который он передавал по наследству своим детям и обрабатывал, как хотел и умел. Этим положение колонов существенно отличалось от положения рабов, которые работали в разных частях имения, в общей массе, по указаниям и под надзором управляющих. Хозяин колона не мог требовать от него никаких личных услуг.

Что касается повинностей за пользование землей, то общего для всей империи правила, которое определяло бы величину их, не было, и они представляли в разных местах значительные различия. Количество повинностей определялось установившимся в каждом имении обычаем (consuetudo praedii), но землевладельцам было прямо запрещено увеличивать их. Если хозяин требовал с колона более того, что платилось ранее, колону предоставлялось право обращаться к суду, который и взыскивал переборы. Относительно способа уплаты повинностей (деньгами, натурой, то есть определённой частью плодов, или трудом) также не существовало общего правила. Юридически положение колонов определяется тем, что они — люди свободные. Прикрепление к земле не лишило колонов личной свободы. Как люди свободные, колоны имели семью, могли жениться, не испрашивая согласия землевладельца, могли приобретать собственность, даже недвижимую, и передавать её своим детям (тогда как пекулий раба после его смерти переходил к хозяину). Далее, колоны имели право вчинять от своего имени иски в суде, в известных случаях даже против своих хозяев (например, требовать возвращения излишне взятого с них).

КОЛОНАТ (позднелат. colonatus, от лат. colonus — земледелец) — особая форма производственных взаимоотношений между непосредственным производителем и крупным земельным собственником, сложившаяся и широко распространившаяся в Римской империи. При системе колоната происходит дробление единого земельного массива, ранее обрабатываемого рабским коллективом, руководимым из единого центра (виллы), на множество парцелл, обрабатываемых на правах держания или сдаваемых в аренду свободным или зависимым от землевладельца земледельцам-колонам. Колоны обязаны были уплачивать арендную плату сначала деньгами, а затем — из доли урожая и выполнять некоторые натуральные повинности. Появление и развитие колоната было связано с кризисом рабовладельческого способа производства, с исчерпанием производственных возможностей рабства как господствующей системы хозяйства. Колонатные отношения до некоторой степени выводили производство из тупика, в котором оно оказалось после нескольких сот лет господства рабства с незаинтересованностью раба в труде, его низкой производительностью и пренебрежением к труду, с чрезмерной эксплуатацией раба, хищническим отношением как к средствам производства, так и к непосредственному производителю. Новая форма эксплуатации предполагала известную экономическая самостоятельность непосредственного производителя, имеющего собственное хозяйство и потому заинтересованного в росте производительности своего труда, повышении рентабельности хозяйства, более бережном и рациональном отношении к орудиям и средствам производства.

Являясь переходной формой от рабовладения к крепостничеству, колонат имеет черты сходства как с тем, так и с другим. Прикрепление колонов к земле, наличие собственного хозяйства, мелкое землепользование, исчисление арендной платы из доли урожая, минимальные связи с рынком сближают колонатные отношения с крепостничеством. По своему юридическому положению колон приближался к рабу. Римское законодательство (особенно в 4-5 века) признает земельного собственника господином колона, сам колон и его имущество считаются инвентарем имения; колон лишен ряда прав свободного человека (его права на брак, наследство, свободное передвижение ограниченны, сам он ставится под административную юрисдикцию землевладельца).

Социальными предпосылками колоната были, с одной стороны, ухудшение общественного положения обедневших свободных, вынужденных заниматься физическим трудом, который в развитом рабовладельческом обществе считался обязанностью рабов, с другой стороны — известное повышение социального положения раба в силу разложения рабства и обострившейся классовой борьбы рабов. Все это вело к формированию нового промежуточного слоя — полусвободных колонов. Юридические корни колоната многочисленны и разнообразны: до конца 3 века колонат развивался как частноправовой институт и в зависимости от местных традиций, степени и темпа развития рабовладельческих отношений в разных частях римского государства он принимал разные формы. В восточном Средиземноморье на его развитие, возможно, оказала большое влияние принудительная аренда, широко известная в эллинистическое время; в римской Африке — отношения, сложившиеся между карфагенскими завоевателями и порабощенным местным сельским населением, которые были восприняты римлянами; в рейнских и дунайских провинциях — поселения пленных варваров; в Италии — традиционные римские институты патроната и клиентелы.

Колонат прошел длительный путь развития. В его истории можно наметить 2 основных периода. 1-й период — 2 век до н. э. — 1 век н. э., когда колонат был лишь одной из разновидностей рабовладельческих отношений. Колон считался свободным человеком, юридически и экономически независимым от земельного собственника и связанным с ним только равноправными договорными отношениями. Он обрабатывал арендуемый участок не только своими руками, но и руками принадлежавших ему рабов (иногда только рабов) и выступал как непосредственный производитель и вместе с тем как мелкий рабовладелец. Арендная плата вносилась им в денежной форме, колон, таким образом, был втянут в товарное производство как его непосредственный участник, независимо от собственника. Со 2 века начался новый период. Нерентабельность рабского труда и сокращение его источников, истощение почвы привели к гибели мелкие и средние рабовладельческие хозяйства. Из мелкого рабовладельца колон превратился в непосредственного производителя, а ранний колонат — в парциарный, при котором произошло полное изменение взаимоотношений колона и собственника. Потерявший экономическую самостоятельность, колон фактически был прикреплен к имению, потерял прямые связи с рынком, а собственник из равноправной стороны превратился в патрона-покровителя; арендная плата определялась в доле урожая (от 1/4 до 1/3). Колон выполнял и некоторые натуральные повинности (отработка нескольких дней на пахоте, прополке, жатве и т. д.). Ухудшение экономического положения империи в результате кризиса рабовладельческого общества 3 века, обеднение колонов и увеличение могущества латифундистов заставили римских императоров обратить особое внимание на развитие колонатных отношений с целью обеспечения фискальных интересов, подъема земледелия. Если раньше в римском законодательстве не было каких-либо единых общегосударственных норм, регулировавших взаимоотношения колона и собственника, то в 4-5 веках началась унификация колонатных отношений со стороны государственной власти и насильственное внедрение их сверху на всей территории империи. Колоны юридически были прикреплены к земле, еще в 3 веке потеряли право свободного передвижения. (Считают, что конституция императора Константина (332) подтвердила эдикт одного из императоров 3 века). По закону императора Анастасия (491-518) всякий земледелец, проработавший в имении 30 лет, независимо от своего социального и экономического положения, становился колоном, колон терял ряд прав свободного человека. Группы зависимого сельского населения, различные по происхождению, юридическому и социальному положению (пленные варвары, посаженные на землю, квази-колоны, рабы, наделенные участком земли колоны, инквилины — мелкие земельные арендаторы (с 4 века), адскриптиции, цензиты, оригинарии, трибутарии и др.), слились в одно сословие, имевшее общие права и; обязанности, занимавшее промежуточное положение между рабами и свободными и явившееся историческими предшественником средневековых крепостных. Внедрение новой формы эксплуатации происходило не в виде сельской идиллии, как полагает, например, Фюстель де Куланж, а в обстановке ожесточенной классовой борьбы закабаляемых колонов, породившей крупнейшие социальные движения 3-5 веков.

Несмотря на разнообразие точек зрения на происхождение и сущность колоната, для буржуазной историографии характерно стремление рассматривать колонат с формально-юридической точки зрения, в известном отрыве от общего хода исторического развития рабовладельческого общества. В работах буржуазных историков главное внимание уделяется не экономическим и социальным причинам появления и развития колоната, а описанию его отдельных сторон, особенно происхождению, юридическому обоснованию. Немецкий ученый К. Родбертус связывал появление и развитие колоната с развитием садовой культуры в Италии и посадкой в связи с этим рабов на мелкие участки как земледельцев; немецкие ученые К. Савиньи, Й. Марквардт, Т. Моммзен — с поселениями варваров (в частности, германцев) на римской территории; французские ученые А. Валлон и Фюстель де Куланж, немецкий В. Хейстербергк, русский И. М. Гревс — с мелкой свободной арендой. По мнению М. И. Ростовцева, немецких ученых Б. Хейстербергка и К. Шульца, колонат обязан своим появлением доримским институтам. Французские ученые Ш. Жиро, Ж. Каркопино относят его возникновение к республиканской эпохе, большинство исследователей колоната — к эпохе ранней империи. Различны взгляды на юридическое положение колонов: Родбертус считал колонат смягченным рабством, Фюстель де Куланж — институтом свободной аренды, взаимовыгодной для собственника и колона, М. И. Ростовцев, итальянский историк Дж. Сегре, немецкие ученые О. Зеек, Й. Кромайер и другие — полусвободными неполноправными арендаторами. Нет единства и в вопросе о роли имперского законодательства при формировании колоната. Французский историк Ш. Ревилью и немецкий А. Шультен (работавший в Испании) считают колонат искусственным насаждением, созванным императорскими декретами и административными распоряжениями в фискальных целях. Фюстель де Куланж, напротив, совершенно отрицает какой-либо воздействие имперского законодательства на развитие колоната. Большинство ученых, признавая частноправовой характер колонатных отношений в 1-3 веках, считает, что законодательство оказало известное влияние на распространение и оформление К. (Д. М. Петрушевский, М. Вебер, М. И. Ростовцев).

Марксистская постановка вопроса о колонате дана в сочинении Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», которое оказало решающее влияние на работы советских историков, в работах В. С. Сергеева, Н. А. Машкина, С. И. Ковалева, А. Б. Рановича, E. M. Штаерман и других возникновение и развитие колоната рассматривается в тесной связи с общим ходом развития рабовладельческого общества, анализируются социально-экономическими предпосылки развития колоната.

В. И. Кузищин. Москва.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 7. КАРАКЕЕВ — КОШАКЕР. 1965.

Литература:

Зависимое население

Унаследованное от античного общества рабство занимало в социальном строе Византии подчиненное место. Под влиянием христианства положе­ние рабов постепенно улучшалось в юридическом отношении.

Рабы в Византии рассматривались как люди (а не как вещь). За ними признавался личный статус. Право господина наказывать раба было ограничено, убийство раба с IV в. приравнивалось к убийству свободного человека плебейского сословия. Рабы могли вести дела в судах, кроме как против своего господина. С начала IV в. были раз­решены браки со свободными, хотя это и не поощрялось. Вместе с тем рабам полностью запрещался доступ к каким-либо государст­венным должностям. Несколько различалось дополнительно поло­жение рабов частных лиц и рабов государственных (император­ских). Императорские рабы могли владеть собственностью, в том числе земельной.

К VI-VII вв. количество рабов неуклонно сокращалось. Большин­ство из них трансформировалось в другие категории зависимого или свободного плебейского населения – главным образом, в зависимых землевладельцев-крестьян. К XII в. рабство в империи было уже не­значительным.

Основную массу зависимого земледельческого населения в ран­ний период составляли колоны. Колонат как система аграрных и правовых отношений также был унаследован Византией от поздней Римской империи. Однако здесь он получил новое развитие, приоб­рел новые правовые формы и стал основным путем преобразования прежнего рабского населения в феодально-зависимое.

Колоны подразделялись на две категории: «Одни суть энапографы, и их пекулий принадлежит их господам, другие же по прошествии 30-летнего срока становятся мистотами, остава­ясь свободными вместе со своим имуществом, и они принуждаются и землю возделывать, и платить налоги»*.

* Кодекс Юстиниана. XI.48.19.

Колоны-энапографы (приписные) считались как бы наслед­ственными рабами земельного владения и были как бы прикреплены к нему. Для них запрещались браки со свободными. В случае бегст­ва колона из имения его принудительно возвращали туда вместе с имуществом. Не избавляло от статуса энапографа и поступление в монастырь: при выходе оттуда до истечения особого давностного срока крестьянина возвращали в его прежний статус.

Права свободных колонов также были ограничены. Если у колона не оставалось наследников, то все имущество (по своеобраз­ному праву «мертвой руки», сродни западноевропейскому) перехо­дило господину. Были ограничены и права на завещание при нали­чии наследников. Если колон традиционно платил господину нату­ральный оброк, то он не считался владельцем имевшегося у него участка земли. Без разрешения господина запрещалось поступать на военную службу (которая давала бы впоследствии законное право на освобождение и на земельный надел), занимать государственные должности. Эти ограничения снимались, если колон прослужил своему господину более 30 лет. В VI в. колоны были лишены права перехода из имения в имение. Имущественные и неимущественные права колонов были частично сохранены: они могли быть арендато­рами, могли заключать обязательства.

К VII-VIII вв. аграрный строй в Византии существенно изменился. На место крупных латифундий, основанных на труде колонов, пришли государственные хозяйства и военно-служилое землевладение. Колонат внутренне преобразовался в строй крестьянской общины свободных земледельцев, зависимой главным образом только от государства.