Преступления со сложным составом

По степени общественной опасности выделяются три вида состава преступления: основной (простой), квалифицированный (с отягчающими, квалифицирующими признаками) и привилегированный (со смягчающими признаками).

Основным (простым) признается состав преступления, содержащий совокупность объективных и субъективных признаков, которые всегда имеют место при совершении определенного вида преступления, однако не предусматривающий дополнительных признаков, повышающих или понижающих уровень общественной опасности содеянного.

Вместе с тем одно и то же преступное деяние в зависимости от тех или иных признаков, относящихся к объекту (важность объекта, на который происходит посягательство, и др.), объективной стороне (например, способа, места, времени и т.п. совершения преступления), к субъективной стороне (наличие корыстных или иных мотивов и т.д.) или к субъекту преступления (особое должностное или служебное положение, возраст и т.д.), может содержать различную степень общественной опасности.

Если эти и другие подобные признаки отягчают вину и в силу этого влияют на квалификацию (квалифицирующие признаки), учитываются законодателем в статье Особенной части УК, наряду с основными составами выделяются квалифицированные составы преступления.

Квалифицирующими признаками следует признавать все дополнительные обстоятельства, включенные в состав преступления и изменяющие его квалификацию. Такие обстоятельства предлагается именовать квалифицирующими, т.е. влекущими изменение квалификации преступления, появление новой санкции, дифференциацию наказания, иными словами — усиливающими квалифицирующими признаками (Л. Л. Кругликов).

Думается, что главным в этом вопросе является не столько терминологическое оформление этих признаков (хотя это и важный аспект проблемы), сколько выявление их. Квалифицированный состав преступления, как правило, формулируется в разных частях или пунктах соответствующей статьи Особенной части УК терминологической моделью типа: «То же деяние».

Уголовное законодательство предусматривает довольно значительное количество квалифицирующих признаков, из которых наиболее чаще используются: тяжкие последствия, насилие, судимость, особо опасный рецидив, организованная группа, низменные побуждения и др.

По своей юридической природе квалифицирующие признаки имеют двойственный характер. С одной стороны, они входят в совокупность признаков преступления и в этом отношении обладают определенным набором черт, характеризующих их как признаки состава. С другой — они являются своеобразным (нередко существенным) «привеском» к основному составу, так как не входят в ту единственно возможную совокупность признаков общественно опасного деяния, которая определяет его, согласно закону, как преступное и уголовно наказуемое.

Квалифицирующие признаки отражают степень общественной опасности определенного вида поведения, так как свидетельствуют о существенном изменении уровня общественной опасности по сравнению с той, которая отражена с помощью признаков основного состава. Однако отсутствие квалифицирующих признаков или неподтверждение их в ходе следствия или судебного разбирательства автоматически не влечет исключение состава преступления в содеянном, так как оно может содержать признаки основного состава преступления.

Квалифицирующие признаки состава преступления необходимо отличать от факторов, выполняющих роль лишь смягчающих или отягчающих обстоятельств. Основное различие между ними заключается в том, что квалифицирующие признаки состава преступления — это средство (прием) законодательной дифференциации прежде всего ответственности, а через нее и наказания.

Обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание, — это способ индивидуализации только наказания, и потому они учитываются лишь при назначении наказания, ибо предоставляют суду возможность варьировать выбор вида и размера наказания в пределах санкции статьи, уменьшая его или, соответственно, увеличивая.

Особо отягчающие признаки, если они включаются законодателем в соответствующую статью уголовного кодекса, могут повлиять на создание особо квалифицированного состава преступления, обозначаемого законодателем словосочетанием типа: «Действия, предусмотренные частями первой, второй настоящей статьи» и т.д.

Привилегированным (со смягчающими обстоятельствами) является состав преступления, который, помимо признаков основного состава, содержит еще и признаки, с помощью которых законодатель осуществляет дифференциацию ответственности в сторону ее снижения. Привилегированный состав может содержаться либо в разных частях одной и той же статьи уголовного кодекса, либо может быть предусмотрен отдельной статьей.

Предложенная классификация составов преступления не является единственной в теории уголовного права и практике применения уголовного закона. Помимо деления составов преступления по степени общественной опасности деяния, в теории уголовного права они подразделяются и по способу описания в законе элементов и признаков состава преступления.

Так, по указанному критерию все составы преступления предлагалось делить на простые и сложные. Простые составы преступления, в свою очередь, — на описательные и бланкетные; сложные — на альтернативные, с двумя действиями, с двумя формами вины и с двумя объектами

Думается, что такое подразделение составов преступления на виды не вполне обоснованно по следующим основаниям. Прежде всего в теории уголовного права устоялось общепризнанное правило, согласно которому состав преступления не может быть бланкетным, поскольку всегда содержит описание тех или иных конкретных признаков преступления.

Бланкетной может быть только уголовно-правовая норма. Кроме того, вряд ли целесообразно отнесение альтернативных составов преступления к сложным, ибо по сути своей это особое описание законодателем в одной уголовно-правовой норме нескольких различных составов преступления, каждый из которых обладает совокупностью определенных признаков и потому рассматривается в качестве самостоятельного.

По мнению большинства ученых, все составы преступления по способу описания в законе их признаков следует подразделять на: простые, сложные и альтернативные.

Простой состав преступления — это состав, содержащий описание одного деяния, части или стадии которого не образуют самостоятельного преступления. Иными словами, каждый элемент состава преступления представлен в единственном экземпляре.

Сложный состав преступления — это состав, законодательная конструкция которого усложнена включением в него, помимо элементов или признаков в одинарном числе, дополнительных количественных элементов или признаков, однако в совокупности своей представляющих один состав преступления.

Сложные составы преступления, в свою очередь, подразделяются на:

составы преступления, в которых один элемент или несколько элементов состава преступления не одинарные (несколько объектов, две формы вины и т.п.);

составы преступления, в которых одно преступление самим законодателем сконструировано из нескольких преступлений, имеющих, применительно к другой ситуации, относительно самостоятельное значение, однако в данном конкретном составе преступления выполняющих роль лишь его элементов или признаков.

Последний подвид составов преступления имеет свои разновидности, а именно состав:

с двумя объектами (разбой и др.);

с двумя обязательными действиями (изнасилование и др.);

с двумя формами вины (незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей, и др.);

с двумя и более последствиями (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, и др.).

Альтернативный состав преступления — это состав, в котором описано не одно преступное действие или способ действия, а несколько альтернативных их вариантов, наличие хотя бы одного из которых является основанием для решения вопроса об уголовной ответственности. Составы преступления этого вида подразделяются на составы:

с двумя или несколькими альтернативными действиями (незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств);

в которых законодатель внутри одного состава преступления органично объединяет два других состава преступления (разбой).

По особенностям конструкции признаков объективной стороны составы преступления подразделяются на: материальные, формальные и усеченные.

Материальный состав преступления — это состав, момент окончания которого законодатель связывает с наступлением преступного результата (последствий). Если же деяние, направленное на достижение преступного результата, обязательного для данного состава преступления, не привело к его наступлению, состава оконченного преступления не будет. Виновный в таком случае будет нести ответственность за покушение на совершение соответствующего преступления.

Формальными признаются составы, в которых для наличия оконченного преступления требуется лишь совершение деяния, указанного в законе, вне зависимости от наступления тех или иных последствий, которые могут быть вызваны этим деянием.

Фактически же наступившие последствия в формальных составах преступления могут выполнять роль либо квалифицирующих признаков, либо отягчающих наказание обстоятельств.

Усеченный состав преступления — это состав, для признания которого оконченным не требуется не только наступления преступного результата, но и доведения до конца тех действий, которые способны вызвать данные последствия. Усеченные составы преступлений законодатель считает оконченными на более ранней стадии преступных действий (разбой, бандитизм и др.).

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 6

Российский Кодекс для характеристики составных преступлений употребляет термины «сопряженное», «связанное». Признак сопряженности назван в ст. 105, ч. 2, п. «в» — убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника; 105, ч. 2, п. «з» — убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством, бандитизмом; 105, ч. 2, п. «к» — убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера. Сопряженность указана в двух предпринимательских преступлениях: ст. 171, ч. 2 — незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере, и ст. 172, ч. 2 — незаконная банковская деятельность, сопряженная с извлечением дохода в особо крупном размере, и одно в ст. 239 УК, часть первая которой устанавливает наказуемость создания религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью и т.д.

В трех составных преступлениях — терроризм (ст. 205), бандитизм (ст. 209) и массовые беспорядки (ст. 212) — законодатель формулирует составляющие их преступления посредством альтернативного перечня действий (ст. 205, 212) либо одним обобщенным термином «вооруженное нападение».

Как видим, для характеристики составных преступлений законодатель использует три приема юридической техники: вводит слово «сопряженное», перечисляет преступления, образующие составное преступление, обозначает обобщенным термином ряд преступлений, которые входят в объективную сторону составного деяния.

Если законодатель неадекватно отражает признаки составного преступления, неизбежны квалификационные ошибки. Первый признак составного преступления — единый непосредственный объект посягательства всех входящих в составное преступление деяний. В убийствах — жизнь человека, в предпринимательских преступлениях — экономическая деятельность в соответствующих сферах хозяйствования, в терроризме, бандитизме, массовых беспорядках, организации насильственных объединений и групп — общественная безопасность. За пределы непосредственного объекта составные преступления, как и все иные преступления, не выходят. При этом умышленное убийство как с простым, так и с квалифицированным составом, исключая привилегированные, ввиду самой высокой ценности объекта, всегда лежит за границами любого составного преступления и требует самостоятельной квалификации по совокупности преступлений. Исключение из этого правила квалификации составляют лишь международные преступления, в частности геноцид и экоцид.

Единство объекта составных преступлений, обеспечивающее им статус единичного сложного преступления, исключает их многообъектность. Объекты входящих в них преступлений теряют свою самостоятельность, входя компонентами в объект составного преступления. К примеру, терроризм включает взрывы, поджоги, иные действия, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. Объекты, входящие в состав преступлений, различны, — здоровье людей, собственность, общественный и международный порядок. Входя в составные преступления, посягательства на них утрачивают свойства самостоятельного объекта, а включаются (при терроризме) в объект — общественная безопасность. Когда объекты составляющих деяние сохраняют в конкретных случаях самостоятельное значение, потребуется квалифицировать содеянное по правилам реальной совокупности преступлений. Например, член банды вне планов и целей банды «самоинициативно» поджег автомашину своего родственника по мотивам личной неприязни. Такое нападение квалифицируют самостоятельно как уничтожение чужого имущества по ст. 167 УК. Если же угоны и поджоги автомобилей входили в цели бандитских нападений, то состав бандитизма налицо, совокупность отсутствует.

Так, Герасимов и Сапунков были признаны виновными в бандитизме, выразившемся в вооруженных разбойных нападениях с применением оружия, причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, в покушении на убийство и убийстве двух лиц, в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов. Подсудимые совершали нападения на водителей легковых автомашин, занимающихся частным извозом, с целью хищения чужого имущества путем убийств. Квалифицированы действия подсудимых были по ст. 209 (бандитизм), разбой (п. п. «а», «в» ч. 3 ст. 162), покушение на убийство и убийство по п. п. «ж» (организованная группа), «з» (сопряженность с разбоем) ч. 2 ст. 105 УК.

Квалификация по ст. 209 как составного преступления не требовала дополнительной квалификации по статье о разбое. Двойная ответственность нарушила принцип non bis in idem (нельзя дважды наказывать за одно и то же). Квалификация по совокупности с бандитизмом убийства правильна. Однако вменение убийства как сопряженного с разбоем и бандитизмом снова нарушало принцип запрета двойной ответственности за одно и то же преступление. Эта квалификационная ошибка проистекала из погрешностей конструкции п. п. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК. Законодатель нарушил в конструкции названных видов убийства оба квалификационных правила: однообъектность составного преступления и то, что входящие в составное преступление преступления не должны быть по категории более тяжкими или равными, нежели само составное преступление. Бандитизм относится к четвертой категории особо тяжких преступлений, как и квалифицированное убийство. В связи с этим он не может служить компонентом убийства. То же относится к квалифицированному разбою по п. п. «а» (организованная группа) и «в» (причинение тяжкого вреда здоровью). Квалифицированные же составы убийства, как отмечалось, всегда требуют самостоятельной квалификации и ни с какими другими преступлениями не сопрягаются.

Правильно отмечалось, что «даже самое распространительное толкование убийства, сопряженного с разбоем, не позволяет считать посягательство на собственность его органичной составляющей». «Сопряженный» в толковом словаре определяется не как «включенный», а как «взаимно связанный, сопровождаемый».

Нарушение законодателем обоих правил конструирования составных преступлений обоснованно вызвало непризнание целым рядом авторов названных «сопряженных» видов убийств составными преступлениями. В связи с этим присоединяюсь к мнению большинства коллег (Б.В. Волженкин, Г.Н. Борзенков, Э.Ф. Побегайло, В.В. Питецкий, Т.А. Плаксина, Т.Г. Черненко, П.С. Яни и др.) о том, что законодателю надлежит отказаться от конструирования квалифицированных составов убийства через признак сопряженности с другими равно тяжкими преступлениями, имеющими при этом другие объекты посягательства.

Ввиду законодательных квалификационных ошибок правоприменительная практика пренебрегла нормативными формулировками сопряженности убийства с различными по объекту и, следовательно, характеру общественной опасности преступлениями и, как правило, квалифицировала названные в соответствующих пунктах ч. 2 ст. 105 преступления по совокупности с убийством. При этом с неизбежностью нарушался важный принцип запрета двойной ответственности (ч. 2 ст. 6 УК): «Никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление».

Десять лет действия УК РФ не разрешили эту коллизию между законом и преобладающей практикой его применения. ФЗ от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ и от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ решили изменить практику, внеся в статью о совокупности преступлений изменения. С отменой такого вида множественности преступлений, как неоднократность, из реальной совокупности преступлений оказался исключенным такой конститутивный признак, как предусмотренность преступлений двумя или более статьями УК. Коллизионность увеличилась оттого, что этот признак сохранен в ч. 2 ст. 17 для идеальной совокупности, т.е. когда одно действие (бездействие) содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями. В ч. 1 ст. 17, т.е. при реальной совокупности, это свойство совокупности преступлений, в отличие от прежней редакции ст. 17 УК, отсутствует.

Еще большую коллизионность внесла новая законодательная трактовка совокупных преступлений. Часть 1 ст. 17 устанавливает: «Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ СЛУЧАЕВ, КОГДА СОВЕРШЕНИЕ ДВУХ ИЛИ БОЛЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРЕДУСМОТРЕНО СТАТЬЯМИ ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ НАСТОЯЩЕГО КОДЕКСА В КАЧЕСТВЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ВЛЕКУЩЕГО БОЛЕЕ СТРОГОЕ НАКАЗАНИЕ. При совокупности преступлений лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление по соответствующей статье или части статьи настоящего Кодекса» (выделено мной. — Н.К.).

Ни в одной из многочисленных российских и советских работ о совокупности преступлений ничего подобного не предлагалось. С точки зрения юридической техники подчеркнутая фраза не просто неудачна, а неприемлема. Новации в ст. 17 вызвали полное недоумение в теории и на практике. Коллизии нормы о квалифицированном составе убийства, сопряженного с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями, они не сняли, а наоборот, распространили их на другие сложные составы преступлений. В самом деле, как трактовать фразу «за исключением случаев». Исключение из чего? Из того, что ни за одно из преступлений лицо не было осуждено? Нет, очевидно. Сравнение со ст. 18 «Рецидив преступлений» четко проводит границу между совокупностью и рецидивом как раз по признаку судимости: исключение из обязательного количественного признака совокупности «два и более преступлений» тем более невозможно.

По логическому толкованию исключение делается из совокупности преступлений, «когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание». Что за новый вид сложного преступления? Сложного, потому что охватывает два и более преступлений, это понятно, а вот «сопряжение» обстоятельств, «влекущих более строгое наказание», непонятно. «Более строгое» по сравнению с чем? По терминологии УК «обстоятельства, влекущие более строгое наказание», являются «обстоятельствами, отягчающими наказание». Они относятся к назначению наказания, а не к преступлению и его видам.

Если толковать эти обстоятельства как «квалифицирующие признаки преступлений», то изменения ст. 17 УК не признают совокупностью преступлений совершение двух или более преступлений с квалифицированным как минимум одним преступлением, за которое статьи Особенной части устанавливают более строгое наказание по сравнению с наказанием за простой состав. В действительности это другой вид сложных преступлений, а именно преступлений, квалифицированных вторым более тяжким последствием.

Новая редакция ч. 1 ст. 17 УК была ориентирована более всего на устранение квалификационных ошибок по п. п. «в», «з» и «к» ч. 2 ст. 105. Цели она явно не достигла. Гораздо правильнее было бы исправить законодательную ошибку в конструировании названных составов убийства, убрать сопряженность с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Но поскольку этого не произошло, при обсуждении проблемы квалификации «сопряженного» убийства на расширенном заседании кафедры уголовного права и криминологии МГУ мною предложено пользоваться правилами квалификации сложных составных преступлений, с одной стороны, и совокупности преступлений — с другой. Как единое составное преступление должно квалифицироваться такое деяние, которое имеет единый родовой объект, и слагающие его преступления должны быть по категории тяжести ниже его. В связи с этим «сопряженные» с убийством террористический акт, бандитизм, разбой, похищение человека и другие деяния, предусмотренные в ч. 2 ст. 105 УК, должны квалифицироваться по совокупности. Аргумент: соблюдение принципа запрета двойной ответственности за одно и то же преступление (non bis in idem, ч. 2 ст. 6 УК, ч. 1 ст. 50 Конституции РФ). В полной мере такая рекомендация о совокупности преступлений обоснована в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. N 1, хотя она делалась до изменения ч. 1 ст. 17 УК.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» также правильно сказано: «Если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ».

Федеральные законы от 8 декабря 2003 г. и от 21 июля 2004 г. поставили науку и практику в своего рода «состояние крайней необходимости»: не применять ч. 1 ст. 17 в новой редакции, квалифицировать убийство по ч. 2 ст. 105 УК по совокупности с «сопряженными» тяжкими и особо тяжкими преступлениями <*>. Беспрецедентный случай негативных результатов законодательных ошибок.

Итак, можно сделать выводы:

1. Правила квалификации составных преступлений сводятся к основной проблеме размежевания единых составных преступлений и совокупности преступлений.

2. Составные преступления слагаются из двух или более умышленных преступлений, взаимосвязанных и однородных, посягающих на единый сложносоставной объект (например, общественная безопасность). Входящие в составное преступление деяния всегда меньшей категории опасности, чем составное преступление. Совокупность входящих в составное преступление деяний и самого составного преступления исключается.

3. Менее тяжкие по категории преступления тогда только выступают компонентами составного деяния, если они направлены на единый объект и однородны с другими преступлениями-компонентами. Если член банды или террористической группы уклоняется от службы в армии, то ввиду различия объектов — общественная безопасность и интересы службы в армии — за это преступление он несет ответственность как за реальную совокупность бандитизма и уклонения от службы в армии.

4. Изменения в институте совокупности преступлений Федеральными законами 2003 и 2004 гг. не упорядочили квалификацию убийств, сопряженных с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями, а внесли еще большую путаницу. Правильно, хотя и в отступление от новаций в ст. 17 УК, поступают те правоприменители и суды, которые отказываются от признака «сопряженности» в ч. 2 ст. 105 и квалифицируют убийства и перечисленные в п. п. «в», «з» и «к» преступления по совокупности, руководствуясь постановлениями Пленума ВС РФ.

5. При дальнейшем совершенствовании УК РФ обоснованно сокращение количества сложных составных преступлений с переходом на конструкции единых простых составов и квалификации их по правилам совокупности преступлений. Так законодатель поступил с таким видом множественности, как неоднократность. Он исключил из УК неоднократность, предложив квалификацию по эпизодам совершенных преступлений как единых и предусмотренных разными статьями и их частями по правилам совокупности деяний. Такие законодательные решения в целом способствуют сокращению квалификационных ошибок. Однако, на мой взгляд, специальную неоднократность и судимость как криминологически обоснованные признаки преступлений правильнее было бы сохранить.

Уголовный кодекс РФ включает свыше 40 составов преступлений, квалифицированных более тяжкими общественно опасными последствиями. Конструкция их однозначна: первое — последствие основного состава, второе — причинно связанное с ним более тяжкое последствие; вина в отношении первого последствия умышленная, в отношении второго — неосторожная.

Статья 27 УК называет их преступлениями с двумя формами вины и предлагает квалифицировать в целом как умышленные. В теории уголовного права принято именовать такие деяния преступлениями, квалифицированными вторым более тяжким последствием. Классическим примером такого единого сложного преступления считается умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека, повлекшее по неосторожности его смерть (ст. 111 УК).

Впервые норма о двойной вине введена УК 1996 г. Она была известна не вступившему в силу, за исключением отдельных глав Особенной части, Уголовному уложению 1903 г. Сформулирована ст. 27 в целом верно, кроме последней фразы: «В целом такое преступление признается совершенным умышленно». Ее обоснованно критиковал В.Н. Кудрявцев. Смысл введения нормы о двойной вине в том, чтобы выделить особенности преступлений, совершенных и с умыслом, и по неосторожности. Правильнее эту фразу исключить, а вину называть двойной умышленной и неосторожной.

Квалификация умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, традиционно часто связана с правоприменительными ошибками. Основные из них: объективное вменение, когда в отношении причинения смерти не установлена вина. Реже, но имеет место вменение смерти при отсутствии причинной связи между тяжким вредом здоровью и последующим вследствие этого лишением жизни потерпевшего. Например, когда лишение жизни наступило не вследствие причинения тяжкого вреда здоровью, а имел место простой состав неосторожного лишения жизни потерпевшего.

Наиболее серьезной квалификационной ошибкой является объективное вменение смерти или другого тяжкого вреда при отсутствии вины. Правоприменитель в таких случаях ограничивается установлением причинной связи между тяжким телесным вредом здоровью потерпевшего и смертью. Вина как бы презюмируется. Нарушение принципа субъективного вменения, сформулированного в ст. 5 УК («Принцип вины»), в этом случае нарушается. Вероятность объективного безвиновного вменения сокращается, если конкретно, подробно будет прослежена причинная связь между тяжким вредом здоровью и наступлением смерти. Для этого, как отмечалось в гл. IV настоящего издания, надо зафиксировать содержательную однородность причины и следствия, т.е. тяжкого вреда здоровью, который должен быть опасным для жизни, и его летального исхода. Однохарактерность (изоморфизм причины и следствия) определяется не вообще, типично, среднестатистически, а конкретно, применительно к индивидуальным психофизическим особенностям данного потерпевшего, убойности орудия посягательства, обстановки его применения, локализации ударов и т.д. Смерть причиняет всегда только опасный для жизни человека вред его здоровью.

Теория отечественного уголовного права уделяет серьезное внимание проблемам квалификации умышленного причинения вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть. Тем не менее ошибки при квалификации по ч. 4 ст. 111 УК все еще распространены. Правоприменители не особенно утруждают себя доказательством вины в отношении причинения смерти, если между вредом здоровью и наступлением смерти нет вмешательства третьих сил — природных или действий человека, например при наличии грубых медицинских ошибок: хирург оставил посторонний предмет в прооперированной полости, не ушил полностью рану и т.д. Если тяжкий вред здоровью был объективно опасен для жизни в момент нанесения и без хирургического вмешательства пациент все равно бы умер, между действиями (бездействием) хирурга, медсестры, которая не провела послеоперационную процедуру, и т.д., есть причинная связь с лишением жизни больного. Причинная связь устанавливается конкретно. В конкретных же условиях пациент остался бы живым, не будь медицинской ошибки. Для признания тяжкого вреда здоровью потерпевшему причиной смерти необходимо установить, что вред здоровью был опасным для жизни именно в момент его совершения, т.е. создавал реальную угрозу для жизни человека. Тяжкий вред здоровью, который не составил такой угрозы, не может стать причиной последовавшей после него смерти потерпевшего («post hoc non propter hoc» — «после того не означает вследствие того»).

Признак опасности для жизни потерпевшего — обязательное свойство причины ее реализации в виде наступления смерти. Он присущ всем преступлениям с двумя последствиями — аборта, неоказания помощи больному, похищения человека, террористического акта, халатности и др.

Точное установление того, что тяжкий вред здоровью стал причиной смерти потерпевшего, является объективной основой для определения наличия либо отсутствия неосторожной вины в отношении наступления смерти потерпевшего.

Угроза жизни потерпевшего создается оконченными действиями или бездействием. Если же они не завершены, а имеет место покушение, то можно ли в таком случае констатировать угрозу жизни при фактическом наступлении смерти потерпевшего?

Этот вопрос встает при квалификации покушения на изнасилование, когда потерпевшая гибнет и ее смерть внешне похожа на несчастный случай, не связанный с действиями лиц, покушавшихся на изнасилование. Подобных квалификационных проблем не возникает в тех уголовных кодексах, которые широко формулируют составы «сексуального домогательства». Российский же УК в ст. 131 формулирует состав изнасилования как «половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения», в ч. 3, п. «а» «повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей». По буквальному толкованию получается, что угрозу смерти потерпевшей должно создавать именно оконченное насильственное половое сношение, когда после такового потерпевшая кончает жизнь самоубийством. Другое дело — констатация вины субъекта, дабы исключить объективное вменение.

Но если было покушение на изнасилование в виде угроз? Можно ли говорить о том, что оно повлекло, т.е. причинило, смерть потерпевшей? По буквальному толкованию ст. 131 ответ, по-видимому, должен быть отрицательным. Однако практика обычно отвечает на него положительно.

Квалификация зависит от конкретных обстоятельств покушения на сексуальное домогательство и изнасилование и решения главного вопроса — существовала ли угроза жизни и здоровью потерпевшего.

Так, Верховным Судом Республики Мордовия 17 сентября 1997 г. Фахретдинов осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 131 УК. Он был признан виновным в покушении на изнасилование группой лиц несовершеннолетней Ж., повлекшем по неосторожности смерть потерпевшей. Обстоятельства дела: Ж., выходя из дома, где была в гостях, увидела группу девушек, убегавших от пьяных ребят, среди которых был Фахретдинов. В это время к ней подошел ее знакомый и обещал защитить от этих ребят, предложил подняться на балкон, расположенный между восьмым и девятым этажами. Там же оказался Фахретдинов, Р. и не установленные следствием лица. Фахретдинов стал требовать от Ж. совершения с ним полового акта, начал срывать с нее одежду (кофту, колготки, сорочку — вещи нашли на балконе), спустил с себя брюки и приказал Р. быстро раздеваться, чтобы продолжить изнасилование после него. Потерпевшая, осознавая неотвратимость группового изнасилования и пытаясь спастись, забралась на окно декоративной решетки балкона, но упала на асфальт и разбилась насмерть.

Верховный Суд РФ оставил в силе приговор, не согласившись с версией о самоубийстве потерпевшей при отсутствии опасности для ее жизни и здоровья.

Создавалась ли сексуальная угроза в конкретной обстановке, на балконе между высокими этажами, в 23 часа группой пьяных лиц, несмотря на плач Ж., которая говорила, что ей 16 лет и она учащаяся, жизни и здоровью потерпевшей? Да, создавалась, и поэтому квалификация содеянного правильна.

В других случаях, например, когда на сексуальные угрозы потерпевшая предупреждает о том, что она выпрыгнет из окна не первого этажа, и действительно это сделала, правильнее усмотреть причинную связь в виде смешанного бездействия, т.е. бездействия, которому предшествовало активное действие, обоснована проблемой доказательства неосторожности в отношении причинения смерти или тяжкого вреда здоровью потерпевшей. Возможна квалификация по совокупности.

Итак, можно сделать выводы:

1. Преступления с двумя последовательно причиненными последствиями — основным и вторым более тяжким (как правило, смерти человека) и двумя формами вины — умыслом в отношении основного и неосторожностью в отношении более тяжкого представляют собой единые сложные преступления.

2. Их квалификация нередко влечет на практике ошибки, худшие из которых — объективное вменение, когда более тяжелое последствие инкриминируется без установления неосторожности в отношении его причинения.

3. Во избежание объективного вменения признаки неосторожности должны прочно основываться на признаках процесса причинения тяжкого вреда здоровью и наступления смерти потерпевшего. Причиной смерти человека может стать такое тяжкое повреждение здоровья, которое опасно для жизни в момент его нанесения. Только такая опасность, не будучи устраненной, реализуется в лишении жизни.

4. Причинность и виновность определяются не в среднем, а в конкретных условиях места, времени, состояния потерпевшего.

§ 1. Квалификация составных преступлений

Составные преступления — единые сложные преступления, слагаются из двух или более умышленных преступлений, которые при изолированном их рассмотрении являются самостоятельными преступлениями, но в силу их органичной взаимосвязи причиняют комплексный ущерб одному объекту. Именно единичность объекта делает их едиными, а не совокупными преступлениями, входящими в составные деяния. Из их числа надо исключить тоже сложные и единичные, но иной конструкции составы преступлений, совершаемых способом, который сам представляет собой преступление. Н.А. Зинченко, автор монографии «Составные преступления», включает насилие — способ в число составных преступлений, различая как подвиды, составные наступления в «чистом виде» и насильственные составные преступления по УК Украины 2001 г. В связи с этим у нее получилось более 50 составных преступлений, предусмотренных украинским кодексом. Некоторую непоследовательность автора полностью относить на ее счет не приходится. Источник неясности — законодатель. Определение того, составное Это преступление по признаку насилия или преступление, совершенное способом насилия, терминологически полисемично. Аналогичная картина в УК РФ. Там, где в диспозиции статьи Особенной части сказано «путем», например, похищение наркотических средств путем злоупотребления должностными полномочиями, ясно, что последнее является способом наркохищения. В тех же случаях, где употребляется термин «связанное», например, хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти, или «совершенное с» (хулиганство, совершенное с применением огнестрельного или холодного оружия), не всегда ясно, деяние сложно-составное или сложное по признаку использования преступления-способа. Отсюда возможны квалификационные ошибки.

Российский кодекс для характеристики составных преступлений употребляет термины «сопряженное», «связанное». Признак сопряженности назван в ст. 105, ч. 2, п. «в» — убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника; 105, ч. 2, п. «з» — убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством, бандитизмом; 105, ч. 2, п. «к» — убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера. Сопряженность указана в двух предпринимательских преступлениях: ст. 171, ч. 2 — незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере и ст. 172, ч. 2 — незаконная банковская деятельность, сопряженная с извлечением дохода в особо крупном размере, и одно в ст. 239 УК, часть первая которой устанавливает наказуемость создания религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью и т. д.

В трех составных преступлениях — терроризм (ст. 205), бандитизм (ст. 204) и массовые беспорядки (ст. 212) — законодатель формулирует составляющие их преступления посредством альтернативного перечня действий (ст. 205, 212), либо одним обобщенным термином «вооруженное нападение».

Единство объекта составных преступлений, обеспечивающее им статус единичного сложного преступления, исключает их многообъектность. Объекты входящих в них преступлений теряют свою самостоятельность, входя компонентами в объект составного преступления. К примеру, терроризм включает взрывы, поджоги, иные действия, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. Объекты, входящие в состав преступлений различны, — здоровье людей, собственность, общественный и международный порядок. Входя в составные преступления, посягательства на них утрачивают свойства самостоятельного объекта, а включаются (при терроризме) в объект — общественная безопасность. Когда объекты составляющих деяние сохраняют в конкретных случаях самостоятельное значение, потребуется квалифицировать содеянное по правилам реальной совокупности преступлений. Например, член банды вне планов и целей банды «самоинициативно» поджег автомашину своего родственника по мотивам личной неприязни. Такое нападение квалифицируют самостоятельно как уничтожение чужого имущества по ст. 167 УК. Если же угоны и поджоги автомобилей входили в цели бандитских нападений, то состав бандитизма налицо, совокупность отсутствует.

Так, Герасимов и Сапунков были признаны виновными в бандитизме, выразившемся в вооруженных разбойных нападениях с применением оружия, причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, в покушении на убийство и убийстве двух лиц, в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов. Подсудимые совершали нападения на водителей легковых автомашин, занимающихся частным извозом, с целью хищения чужого имущества путем убийств. Квалифицированы действия подсудимых были по ст. 209 (бандитизм), разбой (пп. «а», «в» ч. 3 ст. 162), покушении на убийство и убийства по пп. «ж» (организованная группа), «з» (сопряженность с разбоем) ч. 2 ст. 105 УК.

Квалификация по ст. 209 как составного преступления не требовала дополнительной квалификации по статье о разбое. Двойная ответственность нарушила принцип non bis in idem (нельзя дважды наказывать за одно и то же). Квалификация по совокупности с бандитизмом убийства правильна. Однако вменение убийства, как сопряженного с разбоем и бандитизмом снова нарушала принцип запрета двойной ответственности за одно и то же преступление. Эта квалификационная ошибка проистекала из погрешностей конструкции пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК. Законодатель нарушил в конструкции названных видов убийства оба квалификационных правила: однообъектность составного преступления и то, что входящие в составное преступление преступления не должны быть по категории более тяжкими или равными, нежели само составное преступление. Бандитизм относится к четвертой категории особо тяжких преступлений, как и квалифицированное убийство. В связи с этим он не может служить компонентом убийства. То же относится к квалифицированному разбою по пп. «а» (организованная группа) и «в» (причинение тяжкого вреда здоровью). Квалифицированные же составы убийства, как отмечалось, всегда требуют самостоятельной квалификации, и не с какими другими преступлениями не сопрягаются.

Десять лет действия УК РФ не разрешили эту коллизию между законом и преобладающей практикой его применения. ФЗ от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ и от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ решили изменить практику, внеся в статью о совокупности преступлений изменения. С отменой такого вида множественности преступлений как неоднократность из реальной совокупности преступлений оказался исключенным такой конститутивный признак, как предусмотренность преступлений двумя или более статьями УК. Коллизионность увеличилась оттого, что этот признак сохранен в ч. 2 ст. 17 для идеальной совокупности, т. е. когда одно действие (бездействие) содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями. В ч. 1 ст. 17, т. е. при реальной совокупности, это свойство совокупности преступлений, в отличие от прежней редакции ст. 17 УК, отсутствует.

Еще большую коллизионность внесла новая законодательная трактовка совокупных преступлений. Часть 1 ст. 17 устанавливает: «Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. При совокупности преступлений лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление по соответствующей статье или части статьи настоящего Кодекса» (курсив мой. — Н.К.).

Ни в одной из многочисленных российских и советских работ о совокупности преступлений ничего подобного не предлагалось. С точки зрения юридической техники подчеркнутая фраза не просто не удачна, а неприемлема. Новации в ст. 17 вызвали полное недоумение в теории и на практике. Коллизии нормы о квалифицированном составе убийства, сопряженного с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями они не сняли, а наоборот, распространили их на другие сложные составы преступлений. В самом деле, как трактовать фразу «за исключением случаев». Исключение из чего? Из того, что ни за одно из преступлений лицо не было осуждено? Нет, очевидно. Сравнение со ст. 18 «Рецидив преступлений» четко проводит границу между совокупностью и рецидивом как раз по признаку судимости: исключение из обязательного количественного признака совокупности «два и более преступлений» тем более невозможно.

По логическому толкованию исключение делается из совокупности преступлений, «когда совершение двух или более преступлений предусмотрено по статьям Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание». Что за новый вид сложного преступления? Сложного, потому что охватывает два и более преступлений, это понятно, а вот «сопряжение» обстоятельств, «влекущих более строгое наказание», непонятно. «Более строгое» по сравнению с чем? По терминологии УК «обстоятельства, влекущие более строгое наказание», являются «обстоятельствами, отягчающими наказание». Они относятся к назначению наказания, а не к преступлению и его видам.

Если толковать эти обстоятельства как «квалифицирующие признаки преступлений», то изменения ст. 17 УК не признают совокупностью преступлений совершение двух или более преступлений с квалифицированным как минимум одним преступлением, за которое статьи Особенной части связывают более строгое наказание по сравнению с наказанием за простой состав. В действительности это другой вид сложных преступлений, а именно преступлений, квалифицированных вторым более тяжким последствием.

Новая редакция ч. 1 ст. 17 УК была ориентирована более всего на устранение квалификационных ошибок по пп. «в», «з» и «к» ч. 2 ст. 105. Цели она явно не достигла. Гораздо правильнее было бы исправить законодательную ошибку в конструировании названных составов убийства, убрать сопряженность с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Но поскольку этого не произошло, при обсуждении проблемы квалификации «сопряженного» убийства на расширенном заседании кафедры уголовного права и криминологии МГУ мною предложено пользоваться правилами квалификации сложных составных, преступлений, с одной стороны, и совокупности преступлений — с другой. Как единое составное преступление должно квалифицировать такое деяние, которое имеет единый родовой объект, и слагающие его преступления должны быть по категории тяжести ниже его. В связи с этим «сопряженные» с убийством террористический акт, бандитизм, разбой, похищение человека и другие деяния, предусмотренные в ч. 2 ст. 105 УК, должны квалифицироваться по совокупности. Аргумент: соблюдение принципа запрета двойной ответственности за одно и то же преступление (non bis in idem, ч. 2 ст. 6 УК, ч. 1 ст. 50 Конституции РФ). В полной мере такая рекомендация о совокупности преступлений обоснована в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1, хотя она делалась до изменения ч. 1 ст. 17 УК.

В постановлении № 29 Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» также правильно сказано: «Если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з” ч. 2. ст. 105 УК РФ, а также по п. «в” ч. 3 ст. 162 УК РФ».

Федеральные законы от 8 декабря 2003 г. и от 21 июля 2004 г. поставили науку и практику в своего рода «состояние крайней необходимости»: не применять ч. 1 ст. 17 в новой редакции, квалифицировать убийство по ч. 2 ст. 105 УК по совокупности с «сопряженными» тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Беспрецедентный случай негативных результатов законодательных ошибок.

Итак, можно сделать выводы:

1. Правила квалификации составных преступлений сводятся к основной проблеме размежевания единых составных преступлений и совокупности преступлений;

2. Составные преступления слагаются из двух или более умышленных преступлений, взаимосвязанных и однородных, посягающих на единый сложно-составной объект (например, общественная безопасность). Входящие в составное преступление деяния всегда меньшей категории опасности, чем составное преступление. Совокупность входящих в составное преступление деяний и самого составного преступления исключается;

3. Менее тяжкие по категории преступления тогда только выступают компонентами составного деяния, если они направлены на единый объект и однородны с другими преступлениями-компонентами. Если член банды или террористической группы уклоняется от службы в армии, то ввиду различия объектов — общественная безопасность и интересы службы в армии, за это преступление он несет ответственность как за реальную совокупность бандитизма и уклонения от службы в армии;

4. Изменения в институте совокупности преступлений (федеральными законами 2003 и 2004 гг. не упорядочили квалификацию убийств, сопряженных с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями, а внесли еще большую путаницу. Правильно, хотя и в отступление от новаций в ст. 17 УК, поступают те правоприменители и суды, которые отказываются от признака «сопряженности» в ч. 2 ст. 105 и квалифицируют убийства и перечисленные в пп. «в», «з» и «к» преступления по совокупности, руководствуясь постановлениями Пленума ВС РФ;

5. При дальнейшем совершенствовании УК РФ обосновано сокращение количества сложных составных преступлений с переходом на конструкции единых простых составов и квалификации их по правилам совокупности преступлений. Так, законодатель поступил с таким видом множественности, как неоднократность. Он исключил из УК неоднократность, предложив квалификацию по эпизодам совершенных преступлений как единых и предусмотренных разными статьями и их частями по правилам совокупности деяний. Такие законодательные решения в целом способствуют сокращению квалификационных ошибок. Однако, на мой взгляд, специальную неоднократность и судимость как криминологически обоснованные признаки преступлений правильнее было бы сохранить.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >