Философия права начинается с выяснения сущности и природы права.

Право — это совокупность правил поведения, выгодных государству и одобренных им посредством принятия законодательства.

Право — это социальные нормы, принимающие характер границ поведения человека в рамках действия этих норм.

Право обеспечивает юридическую регламентацию общества и отношений внутри него.

Гегель утверждал: «Веление права по своему основному определению — лишь запрет». Между тем, говоря словами Вл. Соловьева, подчинение человека обществу совершенно согласно с безусловным нравственным началом, которое не приносит в жертву частное общему, а соединяет их как внутренне солидарных.

Наиболее распространённым является определение права как системы общеобязательных норм (правил) поведения, установленных или санкционированных государством и обеспеченных его принудительной силой. право общество политический власть

Классическим философским определением права можно признать формулу, найденную Кантом: равенство в свободе по всеобщему закону.

Социальный институт права относится к регулятивной сфере общественной жизни, так как главное его назначение — это регуляция и контроль поведения индивидов, заключение этого поведения в определенные рамки, формы, приемлемые для общества в целом. Внешним регулятором правовых отношений выступает закон.

При всей очевидности функций и роли права в обществе его сущность, «природа” и содержание продолжают оставаться предметом дискуссий. В настоящее время обсуждаются в основном два подхода к пониманию сущности права: традиционный, или «запретительный”, и либеральный, опирающийся на идею «естественных”, неотчуждаемых прав и свобод личности.

Традиционный подход фактически отождествляет право с законом. Оно представляется системой общеобязательных норм (правил) поведения людей, устанавливаемых и поддерживаемых государством. В принципе это «нормальная», так сказать, житейская трактовка права, когда оно воспринимается как некий свод запретов и карательных санкций за их нарушение. Суть такого понимания права можно выразить принципом: «запрещено все то, что не разрешено».

Однако если продумать эту небезосновательную и до XVIII в. практически общепринятую позицию до ее логического конца, то любое общество предстанет сборищем потенциальных преступников, которых лишь строгость и неотвратимость наказания удерживают от неблаговидных поступков.

Здесь на первый план выходит репрессивная функция права. Его принципы и нормы видятся этакими красными флажками, которыми «обложили” людей для их же собственного блага. Внутри этого кольца флажков человеку гарантируются относительная свобода и безопасность, выход же за его пределы угрожает лишением того и другого.

Либеральный подход к сущности права возник во второй половине XVIII в. в рамках просветительской философии и связана с именами

И. Канта, Ш. Монтескье, Ж-Ж. Руссо, Ч. Беккариа и др. Основой права признаются права и свободы человека, которые должны соблюдаться категорически, независимо от любых, даже целесообразных требований момента. Никакой государственный запрет и вообще никакое требование к индивиду не должны покушаться на его неотъемлемые права и свободы.

В праве первичны не запреты и репрессии, не ограничения поведения человека, а его права и свободы.

Термину «право” было бы возвращено его подлинное содержание, отражающее социальную природу права: прежде всего, именно право человека на жизнь, собственность, безопасность, свободу совести, слова, перемещения и препинания.

Право — право человека на жизнь, собственность, безопасность, свободу совести, слова, перемещения.

Суть такого понимания права можно выразить принципом: «Разрешено все то, что не запрещено».

Принципиальное методологическое различие традиционной и либерально-просветительской концепций сущности права заключено в исходном пункте их построения. В первом случае конечной целью функционирования права считается поддержание общего правопорядка, сохранение устойчивости, стабильности, нерушимости правоотношений в государстве. В либерально-просветительской же трактовке во главу угла ставятся права и свободы отдельной личности. Обе концепции имеют свою «правоту», они взаимодополняемы.

В современных условиях бесспорно преобладающей является либерально-просветительская трактовка сущности права, оказавшаяся необычайно плодотворной. Именно в этой философской традиции удалось четко выделить понятие правового государства, основные правообразующие признаки.

Социальный институт права обязан своим появлением процессам разделения труда и развития товарного производства. Они ставят самостоятельных индивидов в положение всеобщей взаимозависимости. Зависимость эта носит совершенно безличный, анонимный характер. Преобладание безличных отношений порождает проблему гарантий соблюдения интересов отдельного человека. Тут появляется право, как особая социальная реальность. Общество как бы гарантирует индивиду, что, затратив усилия на производство нужного обществу товара или услуги, тот может рассчитывать на удовлетворение своих собственных потребностей. Действия по принципу «ты — мне, я — тебе» перестают быть только личным делом непосредственно участвующих, а берутся обществом за основу наведения порядка. Общество пытается составить очень сложный «баланс» интересов отдельных лиц, который может быть сведен только в том случае, когда все члены этого общества будут действовать по одним и тем же правилам. Правила эти действуют не только в сфере производства, ведь взаимозависимость индивидов в обществе проявляется во всех сферах их жизнедеятельности.

Право существовало не всегда. Важной особенностью исторического развития права следует признать его классовый характер. Кастово-сословно-классовая дифференциация населения в определенные исторические эпохи является неизбежной. При первобытнообщинном строе порядок общественной жизни поддерживался силой привычки, традицией, моральным авторитетом старейшин рода или совета племени. Как только общество раскололось на классы, возникли противоположные интересы, обычаи не могли уже регулировать поведение людей. В праве теперь официально закреплены понятия и нравственные нормы господствующего класса, которые становятся обязательными для всех членов общества, отождествляясь с официальной моралью. Право служит обычно классу-эксплуататору, однако оно обладает и определенной общесоциальной ценностью, так как в принципе противостоит произволу. В марксистском понимании классовость права была объявлена его сущностью. Согласно известному афоризму К. Маркса и Ф. Энгельса, право есть воля господствующего класса, возведенная в закон.

В качестве еще одной важной особенности функционирования сферы права необходимо отметить ее теснейшую связь с политическим устройством, именно оно дает материальную силу праву, выступает гарантом, контролером, охранителем правопорядка.

Таким образом, сущность права составляют не сами правила поведения (нормы, законы, кодексы) а то, что они призваны регулировать взаимные притязания индивидов, их ожидания и требования адекватного общественного ответа на свои действия и усилия. Право выступает как совокупность правовых общественных отношений, в которых выражена взаимозависимость индивидов. Юридические же нормы, законы есть лишь внешнее выражение права, его историческая форма.

• Секулярный гуманизм глазами христианина С. Худиев
• Либерализм – современный враг христианства архим. Рафаил (Карелин)
• Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека

***

Либерали́зм (от лат. liberalis — свободный) — идеология, провозглашающая права и свободы каждого человека высшей ценностью.

Следует различать либеральные ценности (индивидуализм, личная свобода, свобода слова, равенство перед законом, мир между людьми, неприкосновенность частной собственности, свобода предпринимательства, религиозный плюрализм и др.) и идеологию либерализма.

Не сложно заметить, что разные либеральные ценности по-разному соотносятся с нормами христианской морали и этики. Положим, либерализм декларирует свободу личности — христианство учит, что свобода, как естественная способность человека, дарована ему Богом, является чертой образа Божия в нём. Между тем, согласно христианству, под верным распоряжением личной свободой подразумевается лишь такое, какое согласно с Божественной волей; использование же дара свободы вопреки Божьей воле артикулируется как злоупотребление этим даром, как грех. В свою очередь либерализм может поддерживать, как норму, и тот вектор человеческой свободы, который направлен на богоборчество. По-разному интерпретируются христианством и либерализмом такие, к примеру, понятия как индивидуализм, религиозный плюрализм (в том числе в форме экуменизма).

С середины 20-го века в экономически развитых странах классический либерализм, подразумевавший опору на нравственность, стал вытесняться идеологией неолиберализма, во многом эгоистической, основанной на секулярных ценностях. Соответственно этой идеологии, либерал поставляется на место Создателя, объявляется творцом образцовой морали и этики, а в качестве ряда нравственных ориентиров, человеку, вместо Божественных заповедей, предлагаются нормы, прямо противоречащие закону Божию, — нормы, основанные на извращенном понимании личной и общественной свободы, на ложном осмыслении высшего призвания и предназначения человека. Понятия добра и зла, установленные Творцом, размываются. Кто от этого выигрывает? Производители желаний – продавцы товаров и услуг.

Следует отметить, что свобода является качеством, дарованным человеку Богом, это часть Его образа. Ошибка либерализма состоит не в том, что он провозглашает свободу важнейшей ценностью, а в том, что он:

• лишает человеческую свободу высшей цели и смысла, провозглашает самодостаточной ценностью;
• не различает истинную свободу, ведущую к совершенству и свободу грешного человека в проявлении своих страстей.

Философия либерализма – утилитари́зм (от лат. utilis — полезный). В рамках этого направления моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью. Главный лозунг либерализма – можно всё, что не мешает другим. Но это очень шаткое и небезопасное правило. Допустим, сейчас то-то и то-то лично мне не мешает. А как это скажется на других, а как это скажется на мне в будущем? К слову, большинство из тех, чьи дети стали ЛГБТКИАП, ранее были равнодушны к этой проблеме, их лично она не касалась… И вот результат!

Либерализм ставит приемлемые для либералов законы критериями правильности поступков человека и социальных явлений, при этом подразумевается, что законы могут меняться в угоду либерализму. Проявление религиозности может запрещаться, а пропаганда порока, наоборот, защищаться законом. Ребёнка отправляют на химическую кастрацию по прихоти матери в полном соответствии с законом. Разве это не нарушает свободы ребенка? Нормы морали шире правовых норм, это знает любой юрист.

Плоды либеральной идеологии:

• для государства – отказ от суверенитета, культурного разнообразия, семейных связей ради глобального общества потребления;
• разрушение традиционного института семьи; он мешает процветанию либерализма, ведь традиционная семья является базой и школой нравственных, культурных и духовных ценностей, имеет основу не в эгоизме, а в жертвенной любви ради ближнего;
• изменение системы ценностей человека; либерализм видит идеалом: человека-потребителя, эгоиста, без пола и возраста, с запросами на уровне инстинктов (полового и потребления), без семьи, находящегося под тотальным контролем государства. Происходит антропологический кризис, когда человек все больше теряет определенность – мировоззренческую, религиозную, половую, национальную, и т.д.

  Обо всём этом пророчествует Апокалипсис: «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откр.13:16-17).

  Людям без семьи, государства, без культурной идентичности, с примитивной шкалой ценностей, проще продавать товары и услуги, наконец, ими проще управлять.

Как либерализм отвлекает от высшего? Цель жизни человека – подготовка к вечности. Либерализм же ставит высшим идеалом: комфорт и удовольствия здесь и сейчас. Если либералам комфортно жить во грехе, то грех уже и не считается грехом, а то и признаётся общественной нормой (даже с запретом именовать пороки своими именами).

Либерализм — это идеология со своими принципами, которая готова их не просто провозглашать, а отстаивать; и не только убеждением, но и насилием над несогласными посредством законодательного ограничения их прав.

***

Либерализм – это политическая и экономическая идеология, воплощающие в себе:

— антропологический индивидуализм: понимание человеческого индивидуума как меры вещей;

— вера в прогресс (мир движется к лучшему будущему, и прошлое всегда хуже настоящего);

— убежденность в священном характере частной собственности;

— демократия – это власть меньшинства (защищающего себя от большинства, которое всегда склонно перерождаться в духе тоталитаризма или «популизма»);

— утверждение равенства возможностей как морального закона общества;

— уверенность в «договорной» («контрактной») основе всех социально-политических институтов, включая государство;

— упразднение любых государственных, религиозных и сословных авторитетов, которые претендуют на «общеобязательную истину»;

— разделение властей и создание общественных систем контроля над любыми властными инстанциями;

— создание «гражданского общества» без сословий, наций и религий вместо традиционных государств;

— однополюсный глобализм (человеческие существа признаются одинаковыми в своей сущности, с одним лишь отличием, а именно – особенностями их индивидуального характера – мир должен быть объединен, интегрирован на основе индивидуума и космополитизма, иными словами, на основе мирового гражданства).

— главенство рыночных отношений над всеми остальными формами политики (тезис «экономика – это судьба»: свободная рыночная экономика является единственной нормативной экономической системой – все остальные типы экономик должны быть либо реформирована, либо уничтожены);

— убежденность в том, что исторически путь западных народов и стран (европоцентризм) есть универсальная модель развития и прогресса всего мира, которая должна быть в императивном порядке взята за эталон и образец. Евро-американские общества принимаются в качестве критерия стандарта для остального человечества.

В течение двадцатого века либерализм победил своих соперников, а с 1991 стал единственной доминирующей идеологией в мире.

Либерализм борется против всех форм коллективной идентичности, против всех видов ценностей, проектов, стратегий, целей, методов, так или иначе являющихся коллективистскими, или по крайней мере не-индивидуалистическими. Любая цель, любое значение, любой смысл в либеральном или в открытом обществе, должны базироваться на индивидууме. Поэтому враги открытого общества, которое является синонимом западного общества после 1991 года и стало нормой для всего остального мира, очень конкретны.

Либерализм глубоко нигилистичен по своей сути. Множество ценностей, защищаемых либерализмом, в своем основании связано с его главным тезисом: приматом свободы. Но свобода в либеральном понимании является существенно отрицательной категорией: либерализм требует «свободы от», но не «свободы для» (чего-то), предлагая даже использовать два разных английских слова – liberty и freedom. Liberty – от чего и происходит название «либерализм» – это исключительно «свобода от». За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается «свободы для», т. е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы – или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.

Напротив, «свобода от» описана подробно и имеет догматический характер. Освободиться либералы предлагают от:

— государства и его контроля над экономикой, политикой, гражданским обществом;

— церкви с ее догмами;

— сословных систем;

— любых форм общинного ведения хозяйства;

— любых попыток перераспределять теми или иными государственными или общественными инстанциями результаты материального или нематериального труда;

— этнической принадлежности;

— какой бы то ни было коллективной идентичности.

Либералы идут довольно далеко, отрицая практически все традиционные социально-политические институты – вплоть до семьи или половой принадлежности. В предельных случаях либералы выступают не только за свободу абортов, но и за свободу от половой принадлежности (поддерживая права гомосексуалистов, транссексуалов и т.д.). Семья и иные формы социальности считаются ими чисто договорными явлениями, которые, как и иные «предприятия», обуславливаются юридическими соглашениями.

***

«Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8:31-36).

***

«Дайте человеку необходимое — и он захочет удобств. Обеспечьте его удобствами — он будет стремиться к роскоши. Осыпьте его роскошью — он начнёт вздыхать по изысканному. Позвольте ему получать изысканное — он возжаждет безумств. Одарите его всем, что он пожелает, — он будет жаловаться, что его обманули и что он получил не то, что хотел». Эрнст Хэмингуэй

***

«Слабость института прав человека, — говорится в «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», — в том, что он, защищая свободу выбора (αὐτεξουσίον), все менее и менее учитывает нравственное измерение жизни и свободу от греха (ἐλευθερία). Общественное устройство должно ориентироваться на обе свободы, гармонизируя их реализацию в публичной сфере. Нельзя защищать одну свободу, забывая о другой. Свободное стояние в добре и истине невозможно без свободы выбора. Равно и свободный выбор теряет свою ценность и смысл, если обращается ко злу».

***

Разумеется, ни один здравомыслящий человек не станет отрицать ценности свобод и прав. И в самом деле, права и свободы — это не только не плохо, а очень хорошо. Сама по себе эта идея невероятно важна. Прежде всего, потому что она коррелирует с некоторыми фундаментальными особенностями природы человека. Ведь Бог нас создал свободными по Своему образу, вложив частицу Своей свободы в человеческую природу. Но есть одно очень существенное обстоятельство, которое нужно знать и о котором следует помнить. Это то, что говорит апостол Павел о свободе: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал.5:13). Таков нравственный ориентир христианина в рамках любой системы ценностей. Свободно совершая свой жизненный выбор, мы призваны избрать путь, ведущий ко спасению, преодолевая нашу помраченную первородным грехом природу.

В чем состоит разница между либеральным и православным подходами к этой проблеме. Мы говорим: истинная свобода есть свобода от греха. А либеральный подход чужд этой позиции, ибо понятия греха в либерализме не существует — там есть плюрализм мнений. Если, с православной точки зрения, пропаганда гомосексуальных связей является грехом, то в рамках либеральных ценностей речь может идти лишь о частном мнении, абсолютно самодостаточном, правомерном и равном в своей ценности противоположному мнению, и потому имеющем точно такое же право на существование. Но если понятие пагубности греха отсутствует, то получается, что все права и свободы, которыми располагает человек, могут и будут поставлены на службу греху. В итоге формируется стагнирующая цивилизация, в которой грех становится практикой общественных отношений, законодательно утверждается в жизни общества.

митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, mospat.ru.

***

В каком-то смысле либерализм вполне правомерно считать очередным искаженным изводом из христианства и христианских ценностей (как и коммунизм, например), когда во главу угла берется лишь одна сторона христианского учения – свобода – в ущерб многим остальным.

Однако сегодня либерализм и либеральные страны – это не только и не столько царство свободы, ограниченное лишь рамками возможного: «живи сам, и жить давай другим». В либерализме как идеологии есть ряд четких постулатов относительно того, как должно быть устроено общество. Эти идеи или требования сегодня абсолютизированы и возведены в догмат. И, вопреки некоторым своим изначальным намерениям, либерализм, напротив, превратился в очень жесткое учение, которое, как это ни парадоксально, ущемляет свободу человека. Например, в борьбе с призраком тоталитаризма и авторитаризма оно само становится путем к Большому Брату. Сегодняшний агрессивный либерализм признает свободу, лишь пока люди соглашаются устроиться по либеральным идеологическим меркам. Но свобода, право и желание некоторых народов устроиться политически иначе им не признается и атакуется, что мы видим в сегодняшней агрессивной политике западных стран и их очередном (и весьма, к сожалению, успешном) Drang nach Osten («натиске на Восток»).

Но, пожалуй, главное, – это то, что либерализм (как и другие идеологии) категорически отказался от христианского представления о первородном грехе, о связанной с этим коренной испорченности человека и, соответственно, человеческого общества. В этом главный изъян не только его антропологии (учение о человеке), но и онтологии (учение о мире и бытии). Для либерала человек и его разум в основе своей пусть ограничены, но здоровы и неиспорченны. Учением о неотъемлемых правах личности либерализм словно пытается провести вокруг человека некую непереходимую для иных, в том числе и высших трансцендентных сил, границу или линию. Внутри этих границ, говорит либерализм, каждый сам себе хозяин: как он решит, так и будет – лишь бы его решения не приносили вреда окружающим.

Но тем самым человек по большому счету остается один на один со своей испорченной природой. И тогда его же собственный грех, многократно усиленный слишком «свободными» общественными порядками, в конечном счете и разъест его изнутри. Однако человек, проникнутый таким мировоззрением, напротив, будет воспринимать процесс своей духовной гибели как торжество свободы и правды.

Пущаев Юрий, журнал «Фома»

Свое воскрешение, либеральное переосмысление и развитие идеи естественного права получили в 17-18 вв. в трудах выдающихся мыслителей либерализма и Просвещения: Локка, Монтескье, Руссо, Канта, Джефферсона, Смита, Милля, Бентама и других. Они по существу заложили краеугольные камни современного понимания прав человека, обосновали понимание фундаментальных прав человека: на жизнь, свободу и собственность, сопротивление угнетению и некоторых других как естественных, неотъемлемых (неотчуждаемых) и священных императивов и норм взаимоотношений между людьми и властью.

При этом естественность прав рассматривалась как их присущность индивиду от рождения вследствие его принадлежности к роду человеческому, их неотделимость от личности даже в том случае, если она от них отказывается. Неотъемлемость

( неотчуждаемость) — как их имманентность индивиду как живому существу, без наличия которых он не может проявить свои человеческие качества, а также как присущность человеку вообще, независимо от времени и пространства, в котором он существует

(вследствие этого права человека могут служить общим критерием гуманистической оценки любых государств, существовавших в истории). Священность характеризует высочайшее уважение и почитаемость прав человека, их высший ценностный статус в иерархии общественных ценностей.

В 1625-ом г. голландец Гуго Гроций написал трактат «О праве во время войны и во время мира». Он совершил принципиальное изменение акцентов такой трактовки, подразделив все право на естественное право и воле-установленное, причем в последнее включаются и веления божественной воли. Фактически естественное право выступает здесь как международное право. Здесь представлена необходимость согласования естественного права с позитивным правом, а также легитимный характер неподчинения тем законам, которые расходятся с естественным правом.

«Право естественное есть предписание здравого разума, коим то или иное действие, в зависимости от его соответствия или противоречия самой разумной природе, признается либо морально позорным, либо морально необходимым; а следовательно, такое действие или воспрещено, или же предписано самим богом, создателем природы” (О праве войны и мира). Тем не менее, в этом своем последнем качестве оно отнюдь не произвольно: «Естественное право… столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим богом”. Постигаемое разумом однозначно, а природа существующего неподвластна богу. Поэтому рационалистическая дедукция приобретает столь важное значение. Одновременно Гроций подчеркивает социальное значение права: к природе человека относится «стремление к спокойному и руководимому собственным разумом общению человека с себе подобными”, «благоразумная соразмерность в безвозмездном распределении между отдельными людьми и обществами причитающихся им благ с оказанием предпочтения… поскольку это сообразно с действиями каждого и природой каждой вещи”.

Переход к сугубо социологическому понятию естественного права стал возможен только тогда, когда идея совокупного миропорядка потеряла значение. В социальных учениях Нового времени впервые становится возможным исследовать индивидуальные права человека безотносительно к тому, вступил ли он в общение. Появляется понятие индивидуальных естественных прав, основанное на взаимосвязанных формулировках права самосохранения:

1. Человек как природное тело имеет право на чисто физическое самосохранение;

2. Для этого ему служит здравый («правый”) разум, возможный лишь при интенсивном самосознании, требующем сохранения достоинства и чести;

3. Как природное тело, наделенное разумом, он способен на целесообразные действия (труд) и имеет право на их результаты;

4. Поскольку, как таковые, люди все совершенно одинаковы, ни один из них не имеет больше прав, чем другой (неравный социальный статус в принципе неестествен);

5. Социальность перестает быть сама собой разумеющейся, поэтому индивидуальные права (естественно присущие человеку в досоциальном состоянии), в социальном состоянии должны быть гарантированы (естественным становится взаимное соблюдение прав, договоренность об их ненарушении) — отсюда формулы о необходимости мира, понятие обществ, соглашения (общественный договор), акцентирование святости договора.

Теоретиками естественного права в 17-ом веке выступают Гоббс и Локк. Они определили основные категории естественного права: «естественное состояние», «естественный закон», понятие «природы человека», «разума» и «общественного договора». Под природой человека понимается совокупность влечений человека, вложенных в его сердце природой. Это, например, стремление к спокойному доброжелательному общению с себе подобными, справедливость. Разум трактуется как естественная способность человека. Природа человека является над-исторической, вневременной, абсолютной и потому, конечно же, абстрактной. Однако представление о всеобщей природе человека приводило к универсализму в понимании общественного устройства.

Обратимся к Гоббсу как теоретику естественного права. В трактате «О гражданине» он называет естественным состояние людей вне гражданского общества. Гражданское общество для Гоббса еще неотличимо от государства, различие между политическим и гражданским обществом проведет Гегель в 19 веке. Принципом естественного состояния Гоббс считает «войну всех против всех», так как людям свойственна от природы взаимная склонность вредить друг другу. Кроме того, в естественном состоянии существует естественное равенство, и каждый имеет право на все вещи. Собственно естественными законами Гоббс называет веления правого разума. Под правым разумом он понимает акт рассуждения, то есть собственно правильного суждения каждого отдельного человека о совершаемых им действиях. Правый разум дан нам природой, это естественная способность. Поскольку, согласно логике, правильное суждение вытекает из истинных и правильно подобранных посылок, то всякое нарушение естественных законов состоит в ложном рассуждении или в глупости людей, которые не видят своих обязанностей по отношению к другим людям. Но эти обязанности необходимы ради самосохранения. Правом Гоббс называет свободу каждого располагать своими естественными способностями в соответствии с требованиями правого разума. Значит, основание естественного права состоит в том, чтобы каждый защищал свою жизнь и оберегал свое тело, как только он может. При этом он имеет право выбирать какие угодно средства и в определении этих средств является сам себе судьей. Гоббс говорит, что долго находиться в естественном состоянии невозможно, так как оно ведет к взаимному истреблению людей. Вследствие взаимного опасения люди решают выйти из такого состояния и ищут себе для этого союзников. Первый основной естественный закон по Гоббсу — нужно искать мира по всюду, где его можно достичь; там, где мира достичь невозможно, нужно искать помощи для ведения войны. Из этого основного закона Гоббс выводит 20 производных законов:

1. Право всех на всё невозможно сохранить, надо заключить договор. Договор — это действие двух или нескольких лиц, переносящих друг на друга свои права.

2. Вытекает из первого: соглашений нужно придерживаться, или не следует обманывать чье-либо доверие. «Нарушение права есть своего рода бессмыслица в человеческом общении».

3. Нельзя, чтобы тот, кто первым оказал вам услугу, оказался после этого в худшем положении, чем раньше.

4. Каждый должен проявлять ко всем предупредительность. Тот, кто нарушает этот закон, может быть назван невыносимым и обременительным для остальных. Гоббс здесь как бы ссылается на Цицерона, который предупредительным и отзывчивым людям противопоставлял людей бесчеловечных.

5. После мер предосторожности на будущее мы должны прощать людям их прошлые провинности, если они просят нас об этом. Этот закон Гоббс называет «дарование мира».

6. При наказании или мести надо иметь в виду не ущерб прошлому, а благо в будущем. Нарушение этого закона называется жестокостью.

7. «Никто не должен показывать другому делом, словом, выражением лица или смехом, что он его ненавидит или презирает», нарушение этого закона называется оскорблением, за которым следует война.

8. Каждого человека по природе следует считать равным любому другому, этому праву противоречит гордость.

9. Каждый человек, притязающий на какие-то права, должен признавать эти права за любым другим лицом. Соблюдение этого закона называется скромностью, а нарушение — невоздержанностью и нескромностью.

10. Каждый человек при распределении права между другими людьми должен предоставлять им равные права. Соблюдение этого указания называется справедливостью, а нарушение его называется лицеприятие.

11. Утверждается совместное пользование теми вещами, которые невозможно разделить. Это пользование осуществляется в соответствии с заранее определенной мерой пропорционально числу пользующихся, иначе нельзя сохранить равенство.

12. Если вещи нельзя разделить, то вещью нужно пользоваться поочередно, при этом очередность устанавливается жребием. Жребий является двух типов: искусственный, основанный на случае, который люди называют счастьем; естественный, называемый первородством.

13. Вытекает из предыдущего: вещи переходят к тем, кто завладевает ими первый.

14. Обеспечивает неприкосновенность посредникам, которые способствуют установлению мира.

15. Подчиняет обе стороны, спорящие о праве, решению кого-нибудь третьего.

16. Никто не может быть судьей или арбитром в своем собственном деле.

17. Арбитром не должен быть никто из тех, кто надеется обрести большую выгоду или славу от победы одной из сторон.

18. Обязывает судей выносить свое решение на основании показаний незаинтересованного свидетеля, если недостает фактических данных.

19. Арбитр должен быть свободен от соглашения или обязательств, в силу которых он был бы обязан высказываться в пользу одной из сторон.

20. Нарушает закон тот, кто предается пьянству, которое разрушает способность правильно рассуждать.

Гоббс говорит, что естественные законы должны быть известны всем. Людям мешают узнать эти законы страсти (надежда, страх, гнев, честолюбие, скупость, тщеславие). Однако нет такого человека, который хоть раз находился бы в спокойном состоянии. В случае сомнения, что ваши действия расходятся с естественным правом, необходимо себя поставить на место того человека, на которого направлены воздействия. Естественный закон всегда и везде обязывает человека по совести, но не всегда перед судом внешним. Это моральные законы, составляющие существо моральной философии. Они неизменны и вечны, соблюдать их легко, нужно только иметь к ним стремление. Такие люди называются справедливыми. Именно такие люди назывались просвещенными, то есть которые познали естественные законы и могли устроить общество на основе этих естественных законов.

Естественно-правовая теория Локка в некоторых существенных моментах отличается от теории Гоббса. Естественное состояние Локк определяется так же, как и Гоббс, то есть как состояние полной свободы в отношении действий, распоряжения своим имуществом и личностью, в соответствии с тем, что он считает для себя подходящим, но в границах закона природы. Естественное состояние — это состояние природы, но не своеволия. Это состояние равенства; вся власть является взаимной, и никто не имеет больше другого. Для Локка равенство людей самоочевидно и неоспоримо. Он говорит: «Мы не может представить, чтобы между нами может быть такое подчинение, которое дает нам право уничтожать друг друга».

Самосохранение — это также главный естественный закон для Локка. Разум учит людей, что они не должны наносить ущерба друг другу, ибо они все равны. Естественный закон обязателен для каждого, каждый обязан сохранять себя и, как говорит Локк, не оставлять самовольно свой пост. В тех случаях, когда собственной жизни не угрожает опасность, он должен сохранять остальную часть человечества и не может, не должен лишать жизни другого человека иначе, чем творя правосудие. Таким образом, каждый в естественном состоянии обладает властью проводить главный закон природы в жизнь и тем самым обуздывать нарушителей и охранять невинных. Закон природы требует мира и сохранения всего человечества. И если бы каждый не обладал властью его исполнять, то он оказался бы бесполезным. Значит, в естественном состоянии один человек может приобретать какую-то власть над другим, но не полную и не деспотическую. Даже преступником нельзя распоряжаться под влиянием вспышки страсти, но только для возмездия. Степень распоряжения жизнью преступника диктуется спокойным рассудком и совестью, а именно настолько, чтобы это служило воздаянием и острасткой. Только эти два повода, воздаяние и острастка, служат основанием для того, что один человек законно причинял другому зло, то есть то, что мы называем наказанием.

Таким образом, в естественном состоянии для Локка нет «войны всех против всех», но есть некоторые неудобства. Они проявляют себя тогда, когда люди оказываются судьями в своих делах, здесь «себялюбие” делает людей пристрастными к себе, другим, друзьям, с другой стороны, страсть или мстительность могут увести от истины.

Поэтому из естественного состояния необходимо выйти, но если Гоббс причиной выхода из естественного состояния называл взаимное опасение людей, то для Локка основанием для выхода является долг взаимной любви, который возникает из нашего разума. Локк описывает свободу как следование своему желанию во всех случаях, когда это не запрещает закон, а также как состояние независимости от непостоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воле другого человека.

Локк говорит, что свобода настолько тесно связана с человеком, что он не может расстаться с ней, не поплатившись за это своей безопасностью и жизнью. Но лишить себя жизни человек не может, значит, он не может и дать другому власть над собой, то есть отказаться от свободы. Мы сами не обладаем властью над своей жизнью, значит, мы не может передать кому-то другому по соглашению то, чем не обладаем сами.

С разной степенью отчетливости эти элементы присутствуют в концепциях Монтескье и Руссо. Чем более радикальной становилась идея равного права на самосохранение, на индивидуальное определение способа жизни (при условии ненарушения равных прав других людей), на свободное (и обусловленное взаимными договорными обязательствами) вхождение в соглашение с другими индивидами как членами общества и на равное политическое участие в общественной жизни, тем более естественное право выступало в качестве негативного критерия наличной ситуации и наполнялось революционным содержанием в духе формул классических буржуазных революций.

Историческая заслуга Просвещения в вопросе о правах человека состоит не только в их теоретическом обосновании как гуманистических целей человечества, но и в нахождении важнейших способов их практического осуществления. К ним относятся прежде всего принципы народного суверенитета и разделения властей. Первый из них, разработанный Локком и Руссо, означает подчиненность власти индивидам, добровольно объединившимся в народ (общество) и обладающим правом на расторжение «общественного договора» и свержение власти в том случае, если она посягает на фундаментальные права человека на жизнь, свободу и собственность. Второй принцип, гарантирующий индивидуальные свободы, — разделение законодательной, исполнительной и судебной властей. Первым его сформулировал в современной форме Шарль Монтескье в 1748 году. Этот принцип и сегодня является важнейшим инструментом, ограждающим личность от злоупотреблений и притеснений со стороны власти.

Впервые разработанная в Европе либеральная концепция прав человека нашла свое систематизированное юридическое выражение в 1776 году в Вирджинской декларации, положенной в основу Билля о правах конституции США, принятого в 1791 году. В 1789 году основополагающие права: свобода личности, права на собственность, безопасность и сопротивление угнетению — были конституционно закреплены во французской Декларации прав человека и гражданина. Эти выдающиеся политико-правовые акты не утратили своей актуальности и сегодня, хотя, конечно же, нынешние представления о правах человека намного богаче по своему содержанию.