Манифест 17 октября 1905 г. (Октябрьский манифест) — законодательный акт, разработанный верховной властью Российской империи с целью положить конец беспорядкам и забастовкам в стране.

Манифест был разработан по приказу Николая 2-го в кратчайшие сроки и стал ответной реакцией на непрекращающиеся забастовки, проходящие по всей стране с 12 октября. Автором Манифеста выступил С. Витте, полное название документа — Высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка.

Основная суть и цель Манифеста 17 октября 1905 г. — дать бастовавшим рабочим гражданские права и выполнять ряд их требований с целью прекращения восстания. Манифест стал вынужденной мерой.

Предпосылки к созданию Манифеста 17 октября

Манифест стал одним из наиболее заметных событий первой русской революции (1905-1907). К началу 20-го в. страна находилась в довольно плачевном состоянии: произошел промышленный спад, экономика находилась в состоянии кризиса, государственный долг продолжал расти, а неурожайные годы вызвали в стране массовый голод. Отмена крепостного права во второй половине 19-го в. сильно повлияла на экономику, однако действующая система управления в стране не могла адекватно реагировать на изменения.

Находящиеся в трудном положении крестьяне и рабочие, которые не могли себя прокормить и к тому же обладали ограниченными гражданскими правами, требовали проведения реформ. Недоверие к действиям императора Николая 2-го привело к росту революционных настроений и популяризации лозунга «Долой самодержавие».

Спусковым крючком в началу революции стали события «Кровавого воскресенья», когда императорские войска расстреляли мирную демонстрацию рабочих 9 января 1905 г. По всей стране начались массовые беспорядки, забастовки и бунты — люди требовали отнять единоличную власть у императора и дать ее народу.

В октябре забастовки достигли своего пика, в стране бастовало более 2 млн человек, регулярно проводились погромы и кровавые столкновения.

Реакция правительства и процесс создания Манифеста 17 октября

Правительство пыталось справиться с бунтами, выпуская различные указы. В феврале 1905 г. вышли одновременно два документа, которые противоречили друг другу по содержанию:

• Указ, разрешающий населению подавать на рассмотрение документы об изменении и совершенствовании государственного строя;
• Указ, провозглашающий незыблемость самодержавия.

Правительство давало гражданам свободу в выражении своей воли, но на самом деле эта свобода была фиктивной, так как право принимать решение все равно оставалось за императором, а власть монархии в России не могла быть уменьшена законным способом. Демонстрации продолжались.

В мае 1905 г. на рассмотрение в Думу поступил новый проект, который предусматривал создание в России единого законосовещательного органа, который позволял бы учитывать интересы народа в принятии важных для страны решений. Правительство не поддержало проект и пыталось изменить его содержание в пользу самодержавия.

В октябре бунты достигли своего пика, и Николай 2-й вынужден был пойти на примирение с народом. Итогом этого решения и стал Манифест 1905 г., который положил начало новому государственному устройству — буржуазной конституционной монархии.

Основные положения Манифеста 17 октября 1905 г.

Основные положения Октябрьского манифеста:

• Манифест даровал свободу слова, свободу собраний и создания союзов и общественных организаций;
• в выборах теперь могли участвовать более широкие слои населения — избирательное право появилось у тех сословий, которые им никогда до этого не обладали. Таким образом, голосовать теперь могли практически все граждане;
• Манифест обязывал заранее рассматривать и утверждать все законопроекты через Государственную думу. Отныне единоличная власть императора ослабла, начал формироваться новый, более совершенный законодательный орган.

Итоги и значение октябрьского Манифеста

Принятие подобного документа было первой в истории России попыткой государства дать народу больше гражданских прав и свобод. Фактически Манифест не только давал избирательное право всем гражданам, он провозглашал определенные демократические свободы, которые были необходимы для перехода России на новый тип государственного устройства.

С введением Манифеста законодательное право из единоличного (его имел только император) теперь распределялось между императором и законодательным органом — Государственной думой. Был учрежден парламент, без решения которого ни один указ не мог вступить в силу. Однако Николай не хотел так просто упускать власть, поэтому самодержавец оставлял за собой право в любой момент распустить Государственную думу, воспользовавшись правом вето.

Изменения, внесенные Манифестом в основные законы Российской империи, фактически стали началом первой российской конституции.

Право свободы слова и собраний привело к стремительному росту различных организаций и союзов по всей стране.

К сожалению, Манифест был лишь временной договоренностью между крестьянством и императором и прослужил недолго. В 1917 г. вспыхнула новая революция — самодержавие было свергнуто.

30 октября (17 октября по старому стилю) 1905 года российский самодержец Николай II принял «Манифест об усовершенствовании государственного порядка». Манифест распределял прежде единоличное право российского императора законодательствовать между собственно монархом и законодательным (представительным) органом – Государственной Думой; вводился также ряд гражданских прав и свобод: провозглашалась свобода слова, свобода собраний и свобода создания союзов и общественных организаций, свобода совести; предоставлялось избирательное право тем слоям населения, которые раньше им не обладали.

О том, как развивались события в России после принятия манифеста и как отнеслась к манифесту Церковь, почему стал возможен такой феномен, как священник-революционер Г. Гапон, об ответственности власти и уроках истории мы беседуем с историком Федором Гайдой.

Илья Репин. 17 Октября 1905 г.

– Федор Александрович, 110 лет назад был принят манифест, вошедший в историю как Манифест 17 октября. Практически во всех учебниках истории, справочниках и многих исследованиях говорится, что манифест был принят Николаем II для того, чтобы стабилизировать обстановку в стране. Суть манифеста заключалась в том, чтобы пойти на уступки рабочим и выполнить ряд их требований: дать гражданские права и свободы, тем самым прекратив хаос в стране. Как развивались события в стране после принятия манифеста? В каких реалиях стала жить Россия?

Манифест в принципе не мог привести к стабилизации политической обстановки в стране

– Преувеличение – считать, что Манифест 17 октября был принят для того, чтобы успокоить волнения в стране, что это уступка рабочим. Так думал основной инициатор манифеста – новоиспеченный граф Сергей Юльевич Витте, только что заключивший Портсмутский мир. Он полагал, что прокатившуюся по России волну забастовок можно сбить, создав новое правительство на новых началах, которое он и должен был возглавить – и возглавил. Но давайте посмотрим текст манифеста. В нем говорится о создании законодательного органа – Государственной Думы, то есть об ограничении самодержавия. Говорилось и о том, что широкие слои населения будут привлечены к выборам в Государственную Думу. Но не было ничего сказано о главных рабочих требованиях, а главные рабочие требования были социально-экономического характера. В первую очередь это, конечно, сокращение рабочего дня и повышение заработной платы. Вот об этом, прежде всего, надо было беспокоиться, если главная задача – умиротворение рабочих.

Витте, по большому счету, использовал рабочее движение в своих целях и в целях оппозиционной интеллигенции. Он предполагал, что добьется этого манифеста, потом сформирует коалиционное правительство вместе с радикальными либералами, станет премьер-министром и тем самым будет основной политической фигурой в России. Он получил поддержку со стороны великого князя Николая Николаевича, который имел большое влияние на своего племянника – императора Николая II. Вместе они смогли добиться подписания Манифеста. Но никакого умиротворения, как известно, не наступило.

Манифест 17 октября, опубликованный в Ведомостях Спб. градоначальства

– А что произошло на самом деле?

– Манифест оказался сюрпризом для всей страны. Местные власти не знали о том, что он готовится, практически несколько дней вообще не вмешивались ни в какие события, потому что не понимали, как на них нужно отреагировать.

После подписания манифест был распространен по всей стране, вступил в силу с момента опубликования – и тут же на улицах появились демонстрации с красными знаменами. Интеллигенция ликовала – праздновала «свободу». А через несколько дней появились столь же многочисленные демонстрации, но с хоругвями, которые выступали за неограниченное самодержавие. Начались уличные столкновения, а власть никак не вмешивалась, потому что не знала, что она должна делать. Никаких инструкций на сей счет у нее не было: наступила свобода. Позже, в декабре, в целом ряде городов были предприняты попытки вооруженных восстаний. Самая известная – восстание в Москве, на Пресне. И только после московских событий был принят специальный акт, по которому именно рабочие получили несколько мест в Государственной Думе, могли выбирать своих представителей. Но значение их голосов для Государственной Думы было очень небольшое.

– Как Церковь отреагировала на появление Манифеста 17 октября?

– Надо отдавать себе отчет в том, что Церковь организационно не имела никакой самостоятельности. Она была частью государственного аппарата. Церковь подчинялась Синоду, а Синод был органом государственного управления, и Церковь без какой-либо государственной санкции никаких самостоятельных шагов предпринимать не могла. Вот когда началась революция 1905 года, Церковь в лице Синода по государственной инициативе выступила с воззванием, где осуждались революционные проявления, эксцессы, насилие. А на события октября 1905 года Церковь как могла реагировать? Не могла же она критиковать царский манифест! А его поддержки и не требовалось.

– Манифестом воспользовалась оппозиция самодержавию, и фактически это была попытка передела государственного устройства России, превращение монархии абсолютной в конституционную. Высказывались ли иерархи Церкви по этому поводу?

– Консервативно настроенные иерархи Церкви воспринимали всё происходящее с большим скепсисом. Конечно, в душе кто-нибудь и мог надеяться, что провозглашаемые права и свободы положительно повлияют на настроения в стране.

Среди духовенства были представители самых разных политических взглядов – от сторонников неограниченного самодержавия до явных социалистов

Говорить о том, что духовенство, в том числе епископат, имело консолидированную политическую позицию, нельзя. В начале ХХ века среди русского духовенства были представители самых разных политических взглядов – от сторонников неограниченного самодержавия, от тех, кто активно поддерживал «Союз русского народа», до явных социалистов. Всё было крайне сложно. И в значительной степени – это следствие того положения, которое Церковь имела в государстве и обществе. Мы видим полное отсутствие свободы, возможности самостоятельно действовать, потому что Церковь включена в государственный механизм. Но также налицо и то, что обычно называется духовным кризисом. Это сложное явление, которое на самом деле не означает сугубое оскудение веры. Процессы происходили разнонаправленные. Было ведь в части общества и духовное возрождение.

Именно потому, что духовная жизнь находилась к этому времени в своего рода переходном состоянии – ставились новые вопросы, интеллигенция очень живо интересовалась религиозными проблемами, и потому многие из иерархов пытались наладить диалог с интеллектуальной частью общества – так вот, в силу этих сложных процессов внутри Церкви настроения были очень разные. В основном, конечно, консервативные, но далеко не у всех.

– Говоря о Церкви, о ее реакции на Манифест 17 октября, хочется вспомнить о событии, которое предшествовало ему, – о 9 января 1905 года, «кровавом воскресенье». Активным организатором шествия к Зимнему дворцу был Георгий Гапон, бывший священник. Вокруг этой исторической фигуры множество мифов. Так кем же был Гапон – провокатором или убежденным революционером? Чего он хотел? Понимал ли он, к каким последствиям его деятельность может привести?

Георгий Гапон, 1900-е годы – Георгий Гапон был человеком достаточно искренним, но, как часто бывает с людьми увлекающимися, он оказался подвержен игре страстей. Он был тщеславен. Несмотря на свое незнатное происхождение (он из простой семьи, родом из Полтавской губернии), он, благодаря своим способностям, оказался в Петербурге, смог завязать отношения со столичным начальством. У него был дар оратора, он мог внушать свои взгляды простому народу – на этом и попытался сделать карьеру.

Городские власти его заметили и привлекли к т.н. «зубатовскому движению».

– Напомните, пожалуйста, нашим читателям, что это было за движение.

– Власти для того, чтобы помешать распространению революционных идей среди рабочих, пытались проводить в рабочей среде свою политику. Организовывались такие сообщества, во главе которых ставились люди, пользовавшиеся авторитетом и влиянием у рабочих и одновременно связанные негласно с полицейским аппаратом. Это была идея начальника Московского охранного отделения Департамента полиции Сергея Зубатова. Эти рабочие общества организовывали досуг рабочих и кассы взаимопомощи, занимались просвещением, боролись с пьянством… Движение имело большой размах. Но когда в воздухе запахло революцией, власть стала движение свертывать, потому что опасалась, что уже не сможет контролировать рабочие объединения. В 1903 году Зубатов был отстранен от этой деятельности. Но многие его соратники продолжили свою деятельность в рабочей среде.

Г. А. Гапон и И. А. Фуллон на открытии Коломенского отдела «Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Осень 1904 года

Гапон считал: если нужны жертвы – пускай будут жертвы. Самое главное – «благих» целей добиться

Одним из них был отец Георгий Гапон, который сразу же, как только полиция перестала контролировать рабочие объединения, удалил всех агентов из своей организации. Он завязал контакты с оппозицией, возомнил себя значительной фигурой, которая может влиять на политику. Фактически он использовал рабочих в интересах политической борьбы. Им были поставлены такие требования, которые власть просто не могла удовлетворить в принципе. А расчет был на то, чтобы организовать громадную демонстрацию, попытаться пробиться к Зимнему дворцу, а дальше… Он надеялся, что власти пойдут на уступки, а если не пойдут, то прольется кровь – и тогда уже власти вынуждены будут пойти на уступки. А что с рабочими будет, это его не слишком интересовало. Он считал: если нужны жертвы – пускай будут жертвы. Самое главное, чтобы «благих» целей добиться. А благие цели какие? Всеобщее избирательное право, ограничение самодержавия, земля – крестьянам, 8-часовой рабочий день для рабочих. Такая вот революционная программа. И он был убежден, что, борясь за интересы рабочих, можно их использовать в своих интересах.

– 9 января считается началом революции 1905 года…

Революция началась не 9 января 1905 года – она началась раньше

– Революция началась не 9 января – она началась раньше. Уже были попытки пойти на уступки либеральному движению. И было ясно, что эти уступки должны быть большими, что оппозиция на компромисс не идет, что она совершенно деструктивно себя ведет. Министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский, который как раз ратовал за эти уступки, понял, что его политика зашла в тупик. Он подал в отставку. К 9 января в стране фактически не было конкретного ответственного лица за обеспечение безопасности в государстве. Гапон воспользовался этим замешательством власти. Ситуацию раскрутили либералы, а он хорошо вписался в общую струю, вывел рабочих на улицу. Человеческие жизни приносились в жертву революции. И делалось это совершенно осознанно.

– Как Церковь отнеслась к подобной деятельности священнослужителя? И почему, как вы считаете, священнослужитель стал таким рьяным революционером?

– Церковь осудила революционное движение – Синод осудил. Было воззвание, в котором паства призывалась к тому, чтобы в революционных эксцессах не участвовать. Гапон был лишен сана, при этом он заявил, что и сам с себя сан слагает. Он бежал за границу, и революционная эмиграция примерно в течение года его считала лидером революционного движения в России – такой колоссальный авторитет был у него в революционной среде. Он хотел объединить все революционные партии в борьбе против самодержавия.

Почему священник пошел в революцию? Потому что в широкой народной среде влияние иметь будет именно такой человек. Ведь профессиональных революционеров рабочая среда не очень принимала. А гонимый духовный пастырь мог иметь влияние. Это понимали все революционеры. Даже Ленин понимал, писал об этом.

Кто может предъявить требования царю, помазаннику Божию, сакральной фигуре? – Представитель духовенства

Россия того времени – это неграмотная и религиозная страна. Кто мог повести за собой широкие народные массы? Священник! Человек, который серьезно претендует не только на политический, но и на духовный авторитет. Он может и на смерть повести. А политическая борьба воспринималась тогда как борьба религиозная. В конце концов, кто может предъявить требования царю, помазаннику Божию, сакральной фигуре? – Представитель духовенства. У всех других просто не будет такой харизмы, чтобы говорить с царем. Вот что надо учитывать.

– Гапон говорил: «Цель у меня святая – вывести страждущий народ из тупика и избавить рабочих от гнета». Многие усматривают и в этих его словах, и в других высказываниях претензию на мессианство.

– Совершенно верно: человек возомнил, что ему определено такое пророческое служение, что он, подобно Моисею, выведет народ из тьмы египетской и приведет в землю обетованную. В данном случае под землей обетованной понималось социалистическое будущее, где все будут сыты, довольны, рады. Он о себе думал именно таким образом.

– Известно, что незадолго до смерти он стал противником революции и если не совсем монархистом, то человеком, который понимает, насколько важно для России, для народа самодержавие. Его взгляды действительно изменились? Или это была такая политическая игра?

– Я уже говорил выше, что, оказавшись за границей, он стал поначалу популярной личностью в революционной среде. Потом многие из революционных лидеров начали его побаиваться, воспринимать как конкурента, считать, что он ведет какую-то свою игру. И сам Гапон в революционной деятельности разочаровался. Запил. У него начался душевный кризис. А так как и в революционной среде за границей у правительства тоже была своя агентура, то о перемене настроений Гапона стало известно в России – в определенных кругах. Витте, став премьер-министром, предпринял попытку договориться с Гапоном о том, чтобы тот вернулся в Россию, возглавил бы рабочее движение, которое было бы лояльным по отношению к власти.

Другой вопрос, насколько серьезным было разочарование Гапона в революции и действительно ли он хотел играть в политику по правилам Витте. Это загадка. Боюсь, что ее нам не разгадать. Мы не знаем, что происходило в душе этого человека. Но он приехал нелегально в Россию, заявил, что готов возглавить такое рабочее движение, но, как только это стало ясно, эсеры его убили.

– Говорят, что врагам мы должны быть благодарны – они нас многому учат. Ленин Манифест 17 октября оценил как «некий момент, когда пролетарии и крестьянство, вырвав у царя манифест, еще не в силах свалить царизм, а царизм уже не может управлять только прежними средствами и вынужден обещать на словах гражданские свободы и законодательную Думу». Как бы вы прокомментировали эти слова? И чему нас учит это историческое событие – принятие Манифеста 17 октября?

– Главный исторический урок этого события таков: управление государством – это огромная ответственность. Что произошло в октябре 1905 года? В высших эшелонах власти посчитали, что если пойти на такую серьезную уступку, то можно свернуть революцию. Раз – и всё сразу устроится.

Заседание аграрной комиссии I Государственной Думы, Санкт-Петербург, май 1906 г.

Уступки власти оппозиция расценила как слабость власти. И продолжила наступление на власть

Действительно, уступка была серьезная: манифест ограничивал самодержавие, в России устанавливался новый политический строй. Но в итоге что получилось? Все оппозиционные силы, включая либералов, увидев такую уступку, посчитали: если самодержавие идет на такие серьезные меры, это означает, что и дальше можно требовать новых уступок. Манифест 17 октября вызвал приступ бурного восторга, но как только эйфория прошла, оппозиция начала новые наступления.

Витте думал, что после принятия манифеста он сразу же договорится с либералами – а ничего подобного не произошло. Он предложил либералам войти в правительство – они отказались. Они сказали: «Вы должны организовать выборы в Думу, а после того, как будут избраны депутаты, вы передадите всю власть Государственной Думе. И уже Государственная Дума решит, какую конституцию для России написать, отдать ли крестьянам землю и т. д. Дума проведет уже все необходимые реформы, а вы нам не нужны. Старый порядок должен уйти после того, как состоятся выборы в Думу». И когда Первая Дума была избрана, победу там одержали кадеты, то есть радикальные либералы, которые мечтали превратить Думу в таран против царской власти. И именно потому власть была вынуждена Думу распустить. Поменялось правительство, министром внутренних дел стал Столыпин, премьер-министром – Горемыкин; они и пришли к тому, что – ничего не поделаешь – такую Думу надо распускать.

Политическая карикатура по басне И. А. Крылова «Лебедь, рак и щука» («Искры», 1906, № 23, С. 274.)

Потом была Вторая Дума, которую тоже пришлось распускать; потом пришлось менять избирательный закон, порядок выборов, делать Думу более консервативной по социальному составу. А кроме того, проводить реформы. Например, столыпинскую аграрную реформу. И только когда власть взяла себя в руки и стала наводить порядок, но при этом и реформы проводить, революция закончилась.

Речь о том, кто берет на себя ответственность за дальнейшее развитие ситуации. Если никто не берет на себя ответственность, то ситуация начинает выходить из-под контроля – а это и есть революция.

– Так какой же вывод мы должны сделать?

– Те оппозиционные силы, которые вырвали из рук царя Манифест 17 октября, рассчитывали на то, что после они будут получать всё большие и большие уступки. И потому в ситуации политического кризиса надо всегда принимать для себя очень важные решения: на какие уступки идти. Если эти уступки будут восприняты как слабость, то они только ухудшат ситуацию.

Главный исторический урок таков: управление государством – это огромная ответственность

Вспомните, как разворачивались события в марте 1917 года. Император подписывает манифест об отречении, потому что считает: этим шагом он стабилизирует ситуацию в стране. В манифесте он об этом прямо заявляет: если я являюсь препятствием к победе в войне, если моя фигура может стать причиной гражданской войны, тогда – я ухожу. Но поступали ли ответственно те, кто добивался отречения? Эта уступка воспринимается как слабость власти, и дальше начинается развал. В 1905–1906 годах власть смогла вернуть ситуацию под контроль. В 1917 году – уже нет. Политика – дело ответственное, и проводить ее надо ответственно.

Мани­фест 17 октября и вообще октябрь­ские дни 1905 года стали пере­лом­ными для всей исто­рии России, хотя и нельзя сказать, что прове­дён­ное изме­не­ние сверху решило проблемы обще­ства и изме­нило устрой­ство госу­дар­ствен­ной машины импе­рии. Однако, собы­тия октября пока­зали, что царь и его окру­же­ние не могут сопро­тив­ляться и подав­лять назрев­шее восста­ние сило­выми мето­дами, так как таким путём можно было только усугу­бить ситу­а­цию и усилить рево­лю­ци­он­ные настро­е­ния. Нико­лай II вынуж­ден был пойти на уступки, к кото­рым апел­ли­ро­вал С. Ю. Витте и другие госу­дар­ствен­ные деятели.

Мате­риал продол­жает цикл статей о Первой русской рево­лю­ции. В прошлый раз мы расска­зали о Декабрь­ском восста­нии в Москве, сего­дня в центре внима­ния — знаме­ни­тый Мани­фест 17 октября. Почему царь пошёл на уступки, как даро­ва­ние свобод встре­тили консер­ва­торы и либе­ралы, а также почему так и не удалось оста­но­вить бунты по всей стране?

Митинг в Петер­бурге после огла­ше­ния царского мани­фе­ста

Манифест 17 октября

Всеоб­щая октябрь­ская стачка привела к дезор­га­ни­за­ции и ступору всех важней­ших эконо­ми­че­ских и поли­ти­че­ских струк­тур. В ситу­а­ции массо­вого народ­ного недо­воль­ства все ожидали от царя реши­тель­ных действий.

Либе­раль­ная часть насе­ле­ния рассчи­ты­вала, что народ усми­рят с помо­щью реформ, заклю­чав­шихся в даро­ва­нии широ­ких демо­кра­ти­че­ских свобод. Консер­ва­торы, напро­тив, требо­вали от Нико­лая II ввести воен­ное поло­же­ние и иско­ре­нить рево­лю­цию в заро­дыше.

Сам же царь не мог решиться ни на тот, ни на другой шаг. Во-первых, сама идея само­дер­жа­вия шла враз­рез с демо­кра­ти­че­скими приви­ле­ги­ями, да и к тому же такая поли­тика вызвала бы недо­воль­ство дворян­ства — оплота само­дер­жа­вия. Во-вторых, жёст­кое подав­ле­ние восста­ния не привело бы к жела­е­мому резуль­тату, так как для него требо­ва­лось огром­ное коли­че­ство боевых соеди­не­ний. Войск хватало для столицы, но не для всей России, где также вспых­нула буря народ­ного недо­воль­ства. Помимо этого, не исклю­чена была обрат­ная реак­ция насе­ле­ния на воору­жён­ное подав­ле­ние, как уже произо­шло после 9 января. Да и броже­ние в армии оказа­лось весо­мым аргу­мен­том против сило­вого реше­ния.

«Всеоб­щая стачка Иваново-возне­сен­ских рабо­чих в мае 1905 года», Е. И. Деша­лыт. 1977 год

Нажим на власть также исхо­дил и от дело­вой буржу­а­зии, кото­рая терпела в это время боль­шие убытки. Множе­ство торгов­цев сель­ско­хо­зяй­ствен­ной продук­цией, горно­про­мыш­лен­ные и текстиль­ные фабри­канты, саха­ро­за­вод­чики и другие требо­вали от прави­тель­ства реши­тельно пода­вить восста­ние и восста­но­вить желез­но­до­рож­ное сооб­ще­ние. Так, в газете «Слово» от 14 октября 1905 года было напи­сано следу­ю­щее:

«Должны быть приняты самые реши­тель­ные меры к водво­ре­нию общего спокой­ствия. Нужна твёр­дая власть, нужно немед­ленно, во что бы то ни стало, восста­нов­ле­ние прервав­ше­гося движе­ния дорог, торговли и всех прояв­ле­ний жизни».

Несмотря на то, что боль­шин­ство промыш­лен­ни­ков и банки­ров без восторга встре­тили идеи левых либе­ра­лов о том, что народ­ная заба­стовка может стать сред­ством давле­ния на прави­тель­ство, многие пред­при­ни­ма­тели считали, что необ­хо­димо решать рабо­чий вопрос без сило­вой конфрон­та­ции, а мирным путём рефор­ми­ро­ва­ния поли­ти­че­ской системы и пере­веса буржу­азно-промыш­лен­ных кругов в работе Госу­дар­ствен­ной думы.

«Октябрь­ская идил­лия», М. В. Добу­жин­ский. 1905 год

12 октября прави­тель­ство Россий­ской импе­рии уже осозна­вало масштабы народ­ного недо­воль­ства. Несмотря на сопро­тив­ле­ние консер­ва­тив­ных кругов Нико­лай II и его окру­же­ние в тайне от пред­ста­ви­те­лей элиты начали подго­товку мани­фе­ста для пресе­че­ния «смуты». Проект мани­фе­ста разра­ба­ты­вали видные деятели Россий­ской импе­рии: С. Ю. Витте, Д. Ф. Трап­пов, Н. И. Вуич, В. Б. Фреде­рикс, О. Б. Рихтер, И. Л. Горе­мы­кин, А. А. Будберг и другие. Мани­фест 17 октября стал неожи­дан­но­стью для многих членов прави­тель­ства и пред­ста­ви­те­лей царской семьи. Это подтвер­ждает, напри­мер, тот факт, что министр финан­сов Россий­ской импе­рии В. Н. Коков­цев узнал о самом доку­менте и его содер­жа­нии чуть ли не из газет и, как он пишет, «даже не подо­зре­вал о его изго­тов­ле­нии».

Конечно, Мани­фест 17 октября прошёл только благо­даря пари­тету между рево­лю­цией и цариз­мом, а также усили­ями царских санов­ни­ков, кото­рые проти­во­дей­ство­вали и продви­гали консти­ту­цию, проти­вясь стрем­ле­ниям Нико­лая II и консер­ва­тив­ной верхушки. Витте, кото­рый рассчи­ты­вал на пост главы прави­тель­ства, смог ловко исполь­зо­вать возмож­но­сти народ­ного недо­воль­ства и пози­ции либе­раль­ной интел­ли­ген­ции. Пони­мая, что царь не может пода­вить восста­ние собствен­ными силами Витте пред­ла­гал Нико­лаю два вари­анта: собственно, созда­ние мани­фе­ста и умиро­тво­ре­ние народ­ной массы или же введе­ние дикта­туры, что для царя было намного опас­нее, так как в ней он видел угрозу своей неогра­ни­чен­ной власти. Таким обра­зом было решено подго­то­вить проект реформ.

На Знамен­ской площади в 1905 году

16 октября записка Витте почти была готова, оста­ва­лась только редак­ция. А уже после опуб­ли­ко­ва­ния царь напи­шет Трепову следу­ю­щие слова, кото­рые явно пока­зы­вают отно­ше­ния Нико­лая II к демо­кра­ти­че­ским стрем­ле­ниям его свиты:

«Доро­гой Дмит­рий Фёдо­ро­вич!

Да, России дару­ется консти­ту­ция. Немного нас было, кото­рые боро­лись против неё. Но поддержки в этой борьбе ниот­куда не пришло, всякий день от нас отво­ра­чи­ва­лось всё боль­шее коли­че­ство людей и, в конце концов, случи­лось неиз­беж­ное. Тем не менее по сове­сти я пред­по­чи­таю даро­вать всё сразу, нежели быть вынуж­ден­ным в ближай­шем буду­щем усту­пать по мело­чам и всё-таки прийти к тому же».

Ещё одним красоч­ным описа­нием станет днев­ни­ко­вая запись импе­ра­тора от 17 октября 1905 года в годов­щину круше­ния царского поезда в Борках:

«Годов­щина круше­ния!
В 10 час. поехали в казармы Сводно-Гвар­дей­ского бата­льона. По случаю его празд­ника отец Иоанн отслу­жил моле­бен в столо­вой. Завтра­кали Нико­лаша и Стана.

Сидели и разго­ва­ри­вали, ожидая, приезда Витте. Подпи­сал мани­фест в 5 час. После такого дня голова сдела­лась тяжё­лою и мысли стали путаться. Господи, помоги нам, спаси и умири Россию!»

К чему же пришли царские чинов­ники и импе­ра­тор в итоге, действи­тельно ли Мани­фест 17 октября дал шанс оппо­зи­ци­он­ным силам влиять на управ­ле­ние Россий­ской импе­рии?

Для ответа на данный вопрос следует прежде всего рассмот­реть сам «Высо­чай­ший Мани­фест об усовер­шен­ство­ва­нии госу­дар­ствен­ного порядка». В первом его пункте закреп­ля­лись права и свободы лично­сти, слова, собра­ний и союзов. Второй пункт давал возмож­ность осталь­ным клас­сам импе­рии быть пред­став­лен­ными в созыве Госу­дар­ствен­ной думы. В третьем пункте обозна­чали функ­ции Думы, кото­рая должна была стать не только сове­ща­тель­ным, но и зако­но­да­тель­ным орга­ном.

Несмотря на умиро­тво­ри­тель­ный харак­тер доку­мента, не обошлось и без манёв­ров. Мани­фест воспри­ни­мался царём как милость подан­ным. Также он призы­вал немед­ленно прекра­тить беспо­рядки и бесчин­ства, что озна­чало команду мест­ным властям ликви­ди­ро­вать «смуту». 19 октября царь подпи­сал указ о созда­нии Совета мини­стров во главе с С. Ю. Витте, кото­рый по сути стал первым премьер-мини­стром Россий­ской импе­рии, так как мини­стры были подкон­трольны теперь именно главе Совета мини­стров, а не царю. Помимо этого, лиши­лись постов лидеры реак­ции — обер-проку­рор Синода К. П. Побе­до­нос­цев и гене­рал-губер­на­тор Санкт-Петер­бурга Д. Ф. Трепов.

«Сто дней свобод» Первой русской революции

«Народ побе­дил. Царь капи­ту­ли­ро­вал. Само­дер­жа­вие пере­стало суще­ство­вать», — именно так после 17 октября было напи­сано в англий­ской газете «Таймс». Несмотря на лико­ва­ние народа, многие члены рево­лю­ци­он­ного движе­ния скеп­ти­че­ски отнес­лись к царскому мани­фе­сту. Так, в боль­ше­вист­ской газете «Проле­та­рий» была дана следу­ю­щая оценка:

«Мани­фест — это победа, но народу ещё рано лико­вать, так как само­дер­жа­вие далеко не капи­ту­ли­ро­вало, а только отсту­пило, «оста­вив непри­я­телю поле сраже­ния». Действи­тельно, мани­фест только декла­ри­ро­вал введе­ние в стране буржу­аз­ного консти­ту­ци­о­на­лизма, ничем не гаран­ти­руя его реали­за­цию. Само­дер­жа­вие отсту­пило, чтобы собрать свои силы. Оценка мани­фе­ста многими пред­ста­ви­те­лями интел­ли­ген­ции своди­лась к тому, что это — не консти­ту­ция, а глум­ле­ние над наро­дом».

Ожида­е­мого эффекта умиро­тво­ре­ния масс Мани­фест 17 октября не принёс. Во-первых, консер­ва­торы подвергли критике либе­ра­ли­за­цию режима и первые зачатки консти­ту­ци­он­ного управ­ле­ния. Во-вторых, не устроил мани­фест и либе­раль­ную интел­ли­ген­цию, так как неко­то­рые из них высту­пали за более карди­наль­ные изме­не­ния поли­ти­че­ской системы России. Тут стоит упомя­нуть и партию консти­ту­ци­о­на­ли­стов-демо­кра­тов, лидер кото­рой П. Н. Милю­ков заявил после огла­ше­ния мани­фе­ста:

«Ничто не изме­ни­лось, война продол­жа­ется».

Черно­со­тенцы в годы Первой русской рево­лю­ции

Итоги борьбы за первые ростки свободы были, пожа­луй, воспри­няты пози­тивно среди соци­а­ли­стов, хотя и, тот же Ленин, считал, что это «не решает судьбы всего дела». Подо­зре­ния, что мани­фест — всего лишь обман­ный манёвр оста­ва­лись акту­аль­ными в рево­лю­ци­он­ной среде, а в част­но­сти среди эсеров. Хотя и среди них были опти­ми­сты, напри­мер, М. Р. Гоц и В. М. Чернов, кото­рых прельщала сама идея, что в России хоть что-то начи­нает меняться.

Также в те октябрь­ские дни, а особенно 18 октября, обще­ство разде­ли­лось на два проти­во­по­лож­ных лагеря, и улицы Москвы запо­ло­нили толпы людей: одни с порт­ре­тами царя, другие — с крас­ными знамё­нами. Всё это прекрасно видели и царские чинов­ники, такие как Джун­ков­ский, кото­рый подме­тил проти­во­сто­я­ние двух враж­ду­ю­щих групп, но власти пыта­лись занять нейтраль­ную пози­цию.

А вот в столице Россий­ской импе­рии собы­тия разви­ва­лись более кроваво. Если 17 октября обста­новку в Петер­бурге ещё можно было назвать спокой­ной, то на следу­ю­щий день толпы собра­лись у Казан­ского собора и столич­ной Думы с крас­ными флагами и песнями в память об убитых 9 января 1905 года. Позд­нее толпа стала заяв­лять более ради­каль­ные требо­ва­ния уже на Васи­льев­ском острове. В тот день не обошлось без жертв и столк­но­ве­ний на Невском проспекте, у Техно­ло­ги­че­ского инсти­тута. Всего по офици­аль­ной стати­стике на улицах Петер­бурга в первый день «свобод» было убито или тяжело ранено порядка 18 чело­век.

После столицы собы­тия октября пере­нес­лись на окра­ины, где произо­шли массо­вые стычки проте­сту­ю­щих с поли­цей­скими отря­дами и монар­хи­стами.

Помимо сугубо поли­ти­че­ских и соци­аль­ных конфлик­тов, прояви­лись и наци­о­наль­ные конфликты, особенно на юге России. Были и такие группы насе­ле­ния, кото­рые к рево­лю­ци­о­не­рам отно­си­лись нега­тивно. Это дока­зы­вает случай 18 октября в Марьи­ной роще, когда между рабо­чими произо­шла стычка, к кото­рой присо­еди­ни­лись обыч­ные обыва­тели и «черно­со­тенцы». В итоге на место собы­тий прие­хали казаки, разо­гнав­шие рабо­чих — около 30 чело­век были тяжело ранены.
Реак­цией патри­ар­халь­ного насе­ле­ния импе­рии стало появ­ле­ние монар­хи­че­ских орга­ни­за­ций наци­о­на­ли­сти­че­ского толка — «Русское собра­ние», «Собра­ние русских людей» и почти сфор­ми­ро­вав­шийся «Союз русского народа». Чтобы пока­зать основ­ную идею данных орга­ни­за­ций можно, приведу цитату из прокла­ма­ций Русского собра­ния:

«Озор­ство, безу­мие, звер­ство разрас­та­ются на Руси. Спасай­тесь от заразы, русские люди, пожа­лейте вашу родину-мать! В ком ещё здорова душа, дай себе твёр­дое слово жить своим умом по Божьему и царскому закону и удер­жи­вать других от разбоя, стачек, заба­сто­вок и мяте­жей».

Конечно, черно­со­тенцы по-разному воспри­няли данную прокла­ма­цию. Особенно в данный период прояви­лась новая волна ожесто­чён­ного анти­се­ми­тизма. «Черно­со­тенцы», с помо­щью бездей­ствия и молча­ли­вого согла­сия охранки, устра­и­вали погромы и изби­е­ния как рево­лю­ци­он­ных мани­фе­ста­ций, так и «непра­во­слав­ного» насе­ле­ния. Особенно это каса­лось евреев. Апогея погромы достигли в двадца­тых числах октября, когда стачки ещё не закон­чи­лись, но рево­лю­ци­он­ный пыл уже подхо­дил на спад, а деятель­ность монар­хист­ских орга­ни­за­ций наби­рала обороты. Оста­лись и описа­ния тех погро­мов, напри­мер, собы­тий в Костроме:

«Появи­лась шайка мясни­ков, лабаз­ни­ков и др. тёмных лично­стей и с криками «ура» броси­лась на нас… Ломо­вики, извоз­чики распрягли лоша­дей, остав­ляли их у телег и оглоб­лями и дугами били людей».

Монар­хи­сты несут флаги по улицам Одессы, 1905 год

Особен­ного размаха черно­со­тен­ные побо­ища приняли в запад­ных и южных губер­ниях. Хотя неко­то­рые губер­на­торы высту­пали против таких акций, госу­дар­ство не пред­при­няло каких-либо серьёз­ных шагов по их устра­не­нию. Один из поли­ти­че­ских деяте­лей, участ­ву­ю­щий в подав­ле­нии погро­мов, Россий­ской импе­рии В. В. Шуль­гин, описал собы­тия после погро­мов в Киеве так:

«Страш­ная улица… Обез­об­ра­жен­ные жалкие еврей­ские халупы… Все окна выбиты… Точно ослеп­шие, все эти гряз­ные лачуги. Между ними, безгла­зыми, в пуху и в грязи — вся жалкая рухлядь этих домов, пере­ка­ле­чен­ная, пере­ло­ман­ная».

Демон­стра­ция в день похо­рон Н. Э. Баумана

Размах монар­хи­че­ских выступ­ле­ний в октябрь­ские дни имел действи­тельно боль­шие масштабы. Были убиты неко­то­рые боль­ше­вики (напри­мер, Н. Э. Бауман), во многих горо­дах произо­шли погромы. Всего по офици­аль­ным данным было убито около четы­рёх тысяч чело­век, число ране­ных и иска­ле­чен­ных дохо­дило до десяти тысяч чело­век, не говоря уже о разбоях, грабе­жах и порчи имуще­ства.

Собы­тия выли­лись в череду эмигра­ций, уголов­ных дел, где черно­со­тенцы не понесли нака­за­ния.

Рево­лю­ци­о­неры в первые дни «свобод» полу­чили карт-бланш, заявив, что на деле царский мани­фест не испол­ня­ется. а равен­ство всех перед зако­ном не имеет смысла, что подтвер­ждают еврей­ские погромы и стычки с рево­лю­ци­он­ными демон­стран­тами.
Вплоть до декабря 1905 года в России не утихали бунты и восста­ния, особенно стачки желез­но­до­рож­ни­ков и теле­гра­фи­стов. Серьёз­ные опасе­ния у власти вызвало Крон­штадт­ское восста­ние и восста­ние сева­сто­поль­ских моря­ков в ноябре 1905 года. Наби­рали попу­ляр­ность проф­со­юзы, появ­ле­ние кото­рых в октябре и ноябре 1905 года резко возросло. Также в те дни было создано множе­ство рево­лю­ци­он­ных орга­нов (из 33 город­ских Сове­тов рабо­чих депу­та­тов, возник­ших в 1905 году, 22 созданы в октябре-ноябре в губерн­ских и уезд­ных горо­дах).

Не утихало, а даже только усили­ва­лось, народ­ное движе­ние в деревне, где крестьяне громили и сжигали поме­щи­чьи усадьбы. Росло коли­че­ство наци­о­наль­ных восста­ний. Витте с его курсом на умиро­тво­ре­ние всё больше терял дове­рие царя и в итоге оказался между двумя проти­во­по­лож­ными лини­ями: обще­ствен­но­стью, кото­рая требо­вала усиле­ния демо­кра­тии, и импе­ра­тора, требо­вав­шего утихо­ми­рить народ и пода­вить смуту.

Читайте также «»Коре­на­стый, в кепке». Как одевался Ленин»

17 октября 1905 год – это дата обретения гражданами России впервые за историю существования страны основных демократических свобод. Документ этот не большой по объему, хотя его содержание – это поворотный момент в истории страны. В частности, декларировалось в нем высочайшее повеление населению даровать гражданскую свободу на началах неприкосновенности личности, а также свободы слова, совести, собраний и союзов. Ключевым моментом стало установление незыблемого правила обеспечения народа возможностью участвовать в надзоре за законностью действий поставленных властей. Не только либеральная оппозиция, но и многие высшие сановники империи мечтали о том, что » начнется новая жизнь». Всесильный фаворит Николая II на тот период времени генерал-губернатор Трепов считал именно так, а по мнению видного деятеля политического сыска Рачковского, на следующий день должны были все на улицах Петербурга христосоваться». Однако все вышло с точностью наоборот. Манифестом от 17 октября революция была не только не остановлена, она получила новый импульс. Радикалами из лагеря социалистов и либералов был использован «дар» Николая II с целью усиления борьбы против действующего режима. Знаменательным считается тот факт, что 17 октября от видного либерала Павла Милюкова на банкете поступило заявление его единомышленникам о том, что не изменилось ничего, война продолжается.
С иной стороны, свободы, которые были обещаны октябрьским Манифестом 1905 г., в революционных условиях оказались пустым звуком. Кругом проводились аресты подозреваемых, и говорить было некому о неприкосновенности личности. Свободу слова также минимизировал Закон от 13 февраля 1906 г., который гласил, что любое лицо подвергается преследованию за ведение «антиправительственной пропаганды». Свободу забастовок резко сузили с принятием Закона 2 декабря 1905 г., согласно которому запрещалось бастовать государственным служащим, а также рабочим тех предприятий, которые обладали жизненно важным значением для экономики страны. Хотя справедливости ради нужно заявить, что Манифест 17 октября выполнен был в главном — в той части, которая была связана с выборами в Государственную Думу. Николай II, давая оценку значению Манифеста 17 октября, написал, что решение предоставить гражданские свободы России и парламент для него было «страшным», однако принял он его совершенно сознательно. Император еще добавил, что голова стала тяжелой после такого дня и мысли путаться стали. Затем воззвал к Господу о помоги в усмирении Россию.

Октябрьский манифест (манифест 17 октября 1905 года) – законодательный акт, разработанный правительством и подписанный Императором Николаем 2 с целью положить конец многочисленным беспорядкам и забастовкам рабочих и крестьян.

Манифест стал ответной реакцией правительства на непрекращающиеся забастовки и народные выступления, проходящие в стране с 12 октября, автором документа стал С.Ю.Витте.

«Высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка» был вынужденной мерой, на которую пошел Николай 2, чтобы стабилизировать обстановку. Суть манифеста заключалась в том, чтобы пойти на уступки рабочим и выполнять ряд их требований – дать гражданские права и свободы – тем самым прекратив хаос в стране.

Предпосылки создания Манифеста

Данный документ стал одним из самых заметных событий в период первой русской революции 1905-1907 годов и являлся ее своеобразным итогом.

В начале 20 века экономическая и политическая ситуация в России была очень сложной. Отмена крепостного права сильно изменила экономику страны, однако старая система (самодержавная монархия) не могла адекватно реагировать на происходящие изменения и поддерживать новый тип экономики. В стране произошел промышленный спад, так как на заводах работать было некому, внутренний долг страны рос с каждым днем, а несколько подряд неурожайных годов привели к тому, что страна голодала. Экономический кризис, а также неудачи России на военном поприще привели к тому, что власть вызывала все меньше доверия у народа.

Рабочие, которым было нечего есть, требовали, чтобы их наделили гражданскими правами и дали больше свободы, чтобы экономика могла регулироваться не только указами государя, но и волей народа. В этот период стал все чаще звучать лозунг – «долой самодержавие».

Несмотря на недовольства, правительство еще кое-как справлялось с ситуацией, однако после трагических событий «Кровавого воскресенья», когда мирная демонстрация рабочих была расстреляна императорскими войсками, остановить революцию было уже невозможно. По всей стране начались бунты и забастовки – люди требовали свергнуть Императора.

Пик забастовок пришелся на октябрь, когда бастовало более 2 миллионов человек. Забастовки сопровождались погромами и кровавыми столкновениями.

Реакция правительства на революцию. Создание Манифеста 17 октября 1905 года

В начале революции правительство пыталось справиться с ситуацией выпуская многочисленные законодательные акты и указы, а также применяя силовые методы. В частности, Николай 2 выпустил сначала указ, согласно которому каждый гражданин или группа граждан могли подать на рассмотрение документ об изменении государственного порядка, но затем сразу же вышел второй указ – он говорил о том, что вся власть принадлежит исключительно императору. Разумеется, народ был недоволен тем, что им пытаются дать права лишь на бумаге. Демонстрации разгорались сильнее.

В мае 1905 года на рассмотрение в Думу поступил новый законопроект, который предусматривал создание в России совершенно нового законотворческого органа, который бы стал своеобразным посредником между государем и народом – этот орган занимался бы рассмотрением предложений граждан и процессом внесения соответствующих поправок в официальное законодательство. Императору подобный законопроект не понравился, его содержание по приказу Николая 2 было изменено в пользу самодержавия и власти монархии.

Когда бунты достигли пика, Николай 2 вынужден был вернуться к первой редакции нового законопроекта, потому что другой возможности остановить кровавые события не было. Он издал приказ немедленно составить текст Манифеста.

Манифест положил начало новому государственному строю – конституционной монархии.

Содержание Манифеста 17 октября 1905 года

Новый царский Манифест, прежде всего, давал ряд свобод гражданам и общественным институтам. Провозглашалась свобода слова, свобода собраний и свобода создания союзов и общественных организаций. Сразу же после издания Манифеста в России было создано более сотни самых различных обществ и объединений.

Манифест также давал избирательное право тем слоям населения, которые раньше им не обладали. Суть этого была в том, чтобы дать возможность принимать участие в судьбе страны всем слоям населения, вне зависимости от сословия и материального положения. Это было началом демократического общества.

Нововведением было также то, что все законопроекты теперь рассматривались и утверждались государственной Думой, император перестал быть единоличным правителем и законотворцем, его власть ослабла.

Итоги Манифеста 17 октября 1905 года

Несмотря на то, что принятие Манифеста остановило революцию и стало важным шагом в перестройке российского общества, шаг этот был лишь промежуточный, так как он не удовлетворял требований общества полностью.

Манифест давал избирательное право практически всем гражданам, провозглашал ряд демократических свобод и ознаменовал собой переход России на новый уровень государственного управления. Единоличная власть монархии значительно ослабла, появился более современный законодательный орган, который должен был учитывать интересы народа.

К сожалению, нежелание императора отпускать власть привело к тому, что он оставил за собой единоличное право распустить Думу в любой момент, что, фактически, сводило на нет все принятые изменения. Манифест прослужил несколько лет, однако не смог полностью удовлетворить требования народа. В 1917 году произошла новая революция и монархия была свергнута.