Международные торговые договоры

Источник права в специально юридическом смысле — внешняя форма выражения права, в частности, нормативный правовой акт.

Источником международного торгового права является такая внешняя форма выражения права, которая предназначена для регулирования международной торговой деятельности (внешней торговли товарами) с учетом ее особенностей. Международная торговая деятельность опосредуется двоякого рода отношениями: 1)

отношениями гражданско-правового характера (имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения с участием иностранцев, осуществляющих предпринимательскую деятельность в форме внешней торговли товарами, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников), 2)

отношениями публично-правового характера (отношения по публичной организации международной коммерческой деятельности). Поэтому и источниками международного торгового права следует признать любые внешние формы выражения права, содержащие как нормы частного права, так и нормы публичного права, предназначенные для регулирования международной торговой деятельности.

Правовое регулирование международной торговой деятельности осуществляется международными договорами, актами внутреннего (национального) законодательства, обычаями делового оборота (торговыми обычаями), судебной (арбитражной) практикой и доктриной. Прежде чем остановиться на характеристике каждого из указанных источников в отдельности, отметим их соотношение.

Во-первых, в литературе обращается внимание на определенную неоднородность, двойственный характер источников правового регулирования международных коммерческих отношений (внешнеторговых отношений). С одной стороны, это международные договоры и международные обычаи, с другой — национальные нормативные правовые акты, судебная практика и обычаи делового оборота. Следует согласиться с М.М. Богуславским, что отмечаемая двойственность источников международного частного права, которой порой в литературе придают существенное значение, «не означает возможности разделения международного частного права на две части; предметом регулирования в обоих случаях являются одни и те же отношения, а именно гражданско-правовые отношения международного характера»1.

Во-вторых, международное и внутригосударственное регулирование международной коммерческой деятельности, включая внешнюю торговлю товарами, несмотря на известные различия, определенным образом согласовано. Международно-правовая норма применяется к международным коммерческим отношениям в результате ее преобразования в норму внутригосударственного права путем ратификации, издания акта о применении международного до говора или издания иного внутригосударственного акта2. Одновременно действует правило, предусмотренное п. 4 ст. 15 Конституции РФ, ст. 7 ГК РФ, рядом других федеральных законов, в соответствии с которым общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные внутригосударственным актом, то применяются правила международного договора3.

‘ Богуславский М.М. Указ. соч. С. 48. 2

По мнению СВ. Бахина, трансформация не ведет к превращению унифицированных норм в нормы национального права, они остаются нормами международного права. Унифицированные нормы специально создаются для регулирования определенных отношений в тех государствах, которые присоединяются к международному соглашению по унификации (Бахин СВ. Сотрудничество государств по сближению национальных правовых систем (унификация и гармонизация права). Автореф. дисс. докт. юрид. наук. — СПб., 2003. С. 13). 3

Интересно отметить, что практика судов общей юрисдикции ориентирована на то, что приоритетными являются не только правила международного договора РФ, но и общепризнанные принципы и нормы международного права (См.: О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международныхдоговоров Российской Федерации. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 / Российская газета. 2003.2дек). Основанием этого является, в частности, положение ст. 17 Конституции РФ: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права,..».

Международные договоры. Среди международных договоров как источников международного коммерческого права следует, прежде всего, выделить многосторонние и двусторонние международные договоры.

Многосторонние международные договоры заключаются группой стран, и тем самым создается универсальный международно-правовой режим отношений для лиц, имеющих соответствующую государственную принадлежность. В качестве примера, можно назвать Бреттон-Вудские соглашения и созданные ими Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк, Марракешские соглашения, учредившие Всемирную торговую организацию (ВТО), и многие другие.

На протяжении многих лет ведется активная работа различных международных организаций по подготовке и принятию многосторонних международных соглашений. Среди таких организаций следует упомянуть Гаагскую конференцию по международному частному праву, Комиссию ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), Международный институт по унификации частного права (УНИДРУА), Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) и ряд других. Ими разработаны десятки многосторонних международных соглашений в различных областях международного коммерческого права.

В последнее время расширяется участие России в многосторонних соглашениях универсального характера. Применительно к международному торговому праву важнейшими из них являются: Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (Венская конвенция), в которой Россия участвует как правопреемник Союза ССР с 1990 г.; Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров (Нью-Йорк, 1974 г.); Конвенция о единообразном законе о международной купле-продаже товаров (Гаага, 1964 г.); Конвенция о представительстве в международной купле-продаже товаров (Женева, 1983 г.); Соглашение об общих условиях поставок товаров между организациями государств — участников СНГ (1992 г.) и другие1.

‘ Можно упомянуть также Общие условия поставок товаров между организациями стран — членов СЭВ 1968—1988 гг. Однако этот документ в настоящее время не имеет нормативной силы. При наличии в контракте ссылки на него он будет действовать не в качестве нормативного акта, а как договорное условие.

Наиболее широкое распространение получила Венская конвенция, в которой участвует по состоянию на 1 июля 2002 г. 61 государство12. Венская конвенция имеет определенную сферу применения (ст. 6). Она применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах: когда эти государства являются участниками конвенции или когда, согласно нормам международного частного права, применимо право участника Конвенции (ст. 1 Венской конвенции). Венская конвенция, в частности, не применяется к продаже: а) товаров, которые приобретаются для личного, семейного или домашнего пользования; б) с аукциона; в) в процессе исполнительного производства или иным образом в силу закона; г) фондовых бумаг, акций, обеспечительных бумаг, оборотных документов и денег; д) судов водного и воздушного транспорта, а также судов на воздушной подушке; е) электроэнергии (ст. 2). Конвенция не применяется к договорам, в которых обязательства стороны, поставляющей товары, заключаются, в основном, в выполнении работы или в предоставлении иных услуг (ст. 3).

В настоящее время Россия активно сотрудничает с рядом международных организаций в целях вступления в иные международные соглашения, например в ВТО.

К числу многосторонних международных договоров следует отнести также соглашения, которые хотя и не носят межгосударственного характера, но заключены самими участниками международных экономических отношений — транснациональными корпорациями, профессиональными ассоциациями. Такие источники международного торгового права, не относящиеся ни к внутреннему (национальному) правопорядку, ни к межгосударственному правопорядку, получили название источников третьего правопорядка, поскольку появились как результат объединенных усилий участников международных экономических отношений13. В качестве примера можно привести соглашение основных американских и европейских нефтяных компаний, получившее название lex petrolia, которое регулировало в глобальном масштабе отношения эксплуатации и поставок углеродов; стандартные условия контрактов, разрабатываемые ассоциациями, объединениями организаций, специализирующихся на поставках различных видов товаров, например, Лондонской ассоциацией торговли каучуком, Ливерпульской хлопковой ассоциацией, Британской конфедерацией шерсти и другими14.

Двусторонние международные договоры, в основном, являются каналами реализации международного сотрудничества по вопросам о налогах, финансовой помощи, развитии, поощрении и защите частных инвестиций. Например, соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений заключены Россией с Албанией, Аргентиной, Бельгией, Грецией, Данией, Египтом, Италией, Люксембургом и рядом других государств. В рамках таких соглашений договаривающиеся стороны берут на себя обязательства поощрять инвесторов другой стороны осуществлять капиталовложения на своей территории. Стороны гарантируют, в соответствии со своим законодательством, полную и безусловную правовую защиту капиталовложениям инвесторов другой стороны, обязуются обеспечивать таким капиталовложениям справедливый и равноправный режим, исключающий применение мер дискриминационного характера, которые могли бы препятствовать управлению и распоряжению капиталовложениями.

Выделяют также смешанные источники международного экономического права. К ним относят договоры, заключаемые между государством, с одной стороны, и частными лицами другого государства, с другой. Такого рода соглашения играют значительную роль, особенно в международном инвестиционном праве15. Например, одним из видов инвестиционной деятельности является осущесті-; \ение инвестиций в поиски, разведку и добычу минерального сырья на условиях соглашения о разделе продукции .

Юридическая природа инвестиционных соглашений спорна.

Одни авторы относят их к категории публично-правового харак- 12 тера , другие — к гражданско-правовым договорам .

Придерживаясь цивилистической концепции, отметим, что инвестиционная деятельность опосредуется различными по природе правоотношениями: частными (участие в различных договорах, включая договоры международной купли-продажи) и публичными (государственное регулирование). Государство играет в инвестиционной деятельности двуединую роль: публичного органа (при реализации властной компетенции) и частного лица (при реализации гражданской правоспособности — ст. 124—125 ГК РФ). Поэтому никаких смешанных источников международного коммерческого права не существует. Есть внутреннее законодательство, регламентирующее условия приема иностранных инвестиций, и гражданско-правовой договор, фиксирующий эти условия.

Характеризуя международные договоры, следует также учитывать их различие по юридической силе16. В соответствии с п. 2 ст. 3 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»17, все международные договоры Российской Федерации подразделяются на межгосударственные (заключаемые от имени Российской Федерации), межправительственные (заключаемые от имени Правительства РФ) и межведомственные (заключаемые от имени федеральных органов исполнительной власти). Высшей юридической силой среди международных договоров обладают международные договоры, заключенные от имени Российской Федерации и ратифицированные Государственной Думой РФ.

Так, сравнивая юридическую силу Венской конвенции и Соглашения об общих условиях поставок товаров между организациями государств — участников СНГ, следует отметить, что Венская конвенция обладает большей юридической силой, так как она относится к межгосударственным соглашениям: заключена СССР путем ратификации Верховным Советом, имеет силу закона, обладает приоритетом перед другими федеральными законами, кроме конституционных. Соглашение же об общих условиях поставок товаров между организациями государств — участников СНГ принималось от имени Правительства РФ, т. е. является межправительственным соглашением: обладает приоритетом над иными подзаконными актами, уступает в в силе федеральным законам и межгосударственным соглашениям, имеющим силу закона18.

Внутреннее законодательство. Как уже отмечалось, нормы национальных правовых систем, являющиеся односторонними актами государства, также следует рассматривать в качестве ис- точниковм, кдународноготоргового права19. Например, использование государством обменного курса или процентных ставок, установление определенного инвестиционного климата, ряда других предписаний, ограничений и запретов, касающихся международной торговли, в принципе является внутренней компетенцией государства, проистекающей из его суверенитета. По свидетельству Д. Карро, и П. Жюйара: «Никто не отрицает такого права государства, если это не влечет за собой масштабных последствий для экономических отношений с его торговыми партнерами»20. Таким образом, не только международные соглашения, но и внутреннее (национальное) законодательство является источником международного торгового права.

Следует подчеркнуть, что односторонние акты государств в сфере регулирования международных торговых отношений нередко играют определяющую роль. Более того, «международное экономическое право официально признает привилегированную роль наиболее передовых государств, которые располагают властью и действуют в качестве настоящих «международных экономических законодателей» через международные организации, находящиеся под их контролем (например, МВФ), либо просто используют свою экономическую мощь»21. Подтверждение тому — периодическое проведение экономических саммитов стран «группы восьми» или G-8, включающей такие влиятельные страны, как Канада, США, Франция, Великобритания, Италия, Япония, ФРГ и Россия.

Особенности национального правового регулирования международных торговых отношений могут находить закрепление как в общих нормативных правовых актах типа гражданского кодекса, так и в специальных законах. Так, в ряде стран (например, Австрия, Германия, Швейцария) были приняты специальные законы по вопросам международного частного (включая торговое) права22, что не исключало применения к международным торговым отношениям общих и иных специальных законов.

Российское внутреннее законодательство, регулирующее международные торговые отношения, представлено Конституцией РФ, Гражданским кодексом РФ и множеством федеральных законов, а также нормативными правовыми актами субъектов РФ.

Среди норм Конституции РФ, касающихся сферы международной торговли, можно назвать п.

2 ст. 8 (о признании и защите равным образом различных форм собственности, включая иностранную), п. 4 ст. 15 (о действии общепризнанных принципов, норм международного права и международных договоров РФ), п. 1 ст. 17 (о признании и гарантировании прав и свобод человека и гражданина), ст. 34 (о свободном использовании своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности), ст. 35 (о гарантиях права собственности), ст. 46 (о гарантиях судебной защиты прав и свобод), ст. 71—72 (о разграничении компетенции Российской Федерации и субъектов РФ) и многие другие.

ГК РФ, помимо общих норм (о сроках, о сделках, о лицах, о договорах и обязательствах и др.), подлежащих применению к международным коммерческим отношениям, содержит ряд специальных норм (п. 1 ст. 2, ст. 7, ст. 140—141, п. 3 ст. 162, ст. 454—566 и др.) и специальный раздел VI «Международное частное право», состоящий, в основном, из коллизионных норм, регулирующих вопросы выбора применимого права. Коллизионные нормы в указанном разделе подразделены на общие и специальные.

Общие нормы сосредоточены, главным образом, в гл. 66 «Общие положения». Это нормы об определении применимого права, квалификации юридических понятий при определении применимого права, установлении содержания норм иностранного права, взаимности, обратной отсылке, применении императивных норм, оговорке о публичном порядке, реторсии.

Специальные коллизионные нормы содержатся в главах 67 «Право, подлежащее применению при определении правового положения лиц» и 68 «Право, подлежащее применению к имущественным и личным неимущественным отношениям». Среди них имеются нормы, непосредственно относящиеся к сфере предпринимательства — например, о праве, подлежащем применению при определении возможности физического лица заниматься предпринимательской деятельностью (ст. 1201); о праве, подлежащем применению к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции (ст. 1222) и другие.

Например, в ст. 1211 ГК РФ регулируется вопрос о праве, подлежащем применению к договору при отсутствии соглашения сторон о выборе права. Таким образом, если стороны не достигли соглашения о подлежащем применению праве к договору, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. При этом правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Стороной, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, признается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, сторона, являющаяся, в частности, продавцом — в договоре купли- продажи.

Показательным является дело, рассмотренное Третейским судом при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате по иску российской компании к компании США о взыскании задолженности по нескольким контрактам на оказание услуг, поставку продовольствия, воды и других материальных средств на борт судов по заявкам капитанов и процентов за пользование чужими денежными средствами. Третейский суд удовлетворил ходатайство истца об объединении в одно судопроизводство нескольких требований, связанных между собой, предъявленных истцом к ответчику по указанным контрактам.

Третейским судом было установлено, что истец (продавец) исполнил принятые на себя обязательства по контрактам полностью. Ответчик, несмотря на неоднократные претензии истца, свои обязательства по оплате оказанных услуг и поставленных материальных средств выполнил частично.

Третейский суд, принимая решение, мотивировал его следующим образом. Контракты заключены между сторонами — субъектами права различных государств, т. е. являются внешнеторговыми сделками. Поскольку вопрос о праве, применимом к указанным контрактам, в самих контрактах не решен, и учитывая разную юридическую природу контрактов, Третейский суд, руководствуясь правилами ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже», должен был определить право, применимое к указанным контрактам.

Два контракта по их юридической природе являются договорами поставки, поскольку их предметы — поставка продовольствия, воды и других материальных средств. Правом, применимым к указанным контрактам, являются нормы Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров, участники которой — Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки. Согласно ст. 1—6 Конвенции, определяющим сферу применения Конвенции, она применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, когда эти государства являются участниками Конвенции. Согласно ст. 78 Конвенции, если сторона допустила просрочку в уплате цены или иной суммы, другая сторона имеет право на проценты с просроченной суммы.

Третий контракт, предусматривающий в качестве предмета оказание услуг, является договором на возмездное оказание услуг. Венская конвенция не применяется к договорам, в которых обязательства стороны, поставляющей товары, заключаются, главным образом, в выполнении работы или в предоставлении иных услуг (п. 2 ст. 3). Поэтому Третейский суд руководствовался положением п. 2 ст. 28 Закона РФ «О международном ком- Источники международного торгового права 29

мерческом арбитраже» о том, что при отсутствии какого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. В соответствии с п. і —3 ст. 1211 ГК РФ, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве кдоговору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. В договоре купли-продажи — это право страны продавца, т. е. право Российской Федерации. В соответствии со ст. 1218 ГК РФ, основания взимания, порядок исчисления и размер процентов по денежным обязательствам определяются по праву страны, подлежащему применению к соответствующему обязательству, т. е. также по праву Российской Федерации, а именно по ст. 395 ГК РФ.

Принимая во внимание изложенное, Третейский суд удовлетворил иск российской компании к компании США полностью’.

Помимо ГК РФ, нормы международного торгового права содержатся и в ряде иных федеральных законов — например, Федеральном законе от 8 декабря 2003 г. «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности», Федеральном законе от 10 декабря 2003 г. «О валютном регулировании и валютном контроле», Федеральном законе от 8 декабря 2003 г. «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров», Федеральном законе от 18 июля 1999 г. «Об экспортном контроле».

Сфера применения Федерального закона «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» охватывает не только отношения внешней торговли товарами, но и отношения внешней торговли услугами, информацией и интеллектуальной собственностью. Государственному регулированию внешнеторговой деятельности в области внешней торговли товарами посвящена гл. 5 Закона, в которой определены методы регулирования: •

таможенно-тарифное регулирование, т. е. установление ввозных и вывозных таможенных пошлин, — основной метод государственного регулирования внешнеторговой деятельности (ст. 19). Таможенно-тарифное регулирование внешнеторговой деятельности осуществляется в соответствии с Федеральным законом «О таможенном тарифе» и Таможенным кодексом РФ. Федеральный закон «О таможенном тарифе» устанавливает порядок формирования и применения таможенного тарифа в целях рационализации товарной структуры ввоза товаров в РФ; поддержания рационального соотношения вывоза и ввоза товаров, валютных доходов и расходов на территории РФ; создания условий для прогрессивных изменений в структуре производства и потребления товаров в РФ; защиты экономики РФ от неблагоприятного воздействия иностранной конкуренции; обеспечения условий для эффективной интеграции РФ в мировую экономику. Таможенный тариф — это свод ставок таможенных пошлин, применяемых к товарам, перемещаемым через таможенную границу РФ и систематизированным в соответствии с товарной номенклатурой внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД). Товарная номенклатура внешнеэкономической деятельности и ставки таможенных пошлин (ввозных и вывозных) определяются Правительством РФ.

Таможенный кодекс РФ определяет порядок и условия перемещения через таможенную границу РФ товаров и транспортных средств, взимания таможенных платежей, таможенного оформления, таможенный контроль и другие средства проведения таможенной политики. В частности, определяются виды таможенных режимов товаров и транспортных средств. Правовое регулирование каждого таможенного режима осуществляется Правительством РФ, а контроль — Федеральной таможенной службой (ФТС России). •

нетарифное регулирование — метод государственного регулирования внешнеторговой деятельности, являющийся исключительным и применяемый только в случаях, предусмотренных ст. 21—24, 26 и 27 Закона. Имеются в виду: а) количественные ограничения импорта и экспорта, устанавливаемые Правительством РФ и выражающиеся в квотировании и лицензировании; б) ограничение права на осуществление внешнеторговой деятельности путем предоставления определенным организациям на основании федерального закона исключительного права на экспорт или импорт отдельных товаров (государственная монополия) (ст. 26); •

специальные защитные меры, антидемпинговые меры и компенсационные меры, вводимые в соответствии с федеральным законом при импорте товаров для защиты экономических интересов российских производителей товаров (ст. 27); •

экспортный контроль.

Обычаи. Большую роль в регулировании международных коммерческих отношений, особенно в международной торговле и торговом мореплавании, играют обычаи делового оборота, или торговые обычаи.

Обычаи делового оборота признаются источниками международного частного права, включая международное торговое право (ст. 5, 6, 309, 311,314, 421, 427, 431 ГК РФ и др.). В ст. 5 ГК РФ определены понятие и признаки обычая делового оборота как источника гражданского права. Обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Таким образом, признаки обычая делового оборота сводятся к следующему:

а) это правило поведения, не предусмотренное законодательством. Оно применяется, если не противоречит обязательным для участников соответствующего отношения положениям международного договора, национального законодательства или внешнеторгового контракта;

б) это правило поведения, сложившееся и широко применяемое на практике независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Так, во внешнеторговых контрактах нередки ссылки на Международные правила толкования коммерческих терминов (ИНКОТЕРМС), Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА), Унифицированные правила по договорным гарантиям и иные подобные документы23, делающие правила, содержащиеся в указанных документах, частью договора, что служит в данном случае основанием для того, чтобы руководствоваться ими. А из ст. 431 ГК РФ следует, что при толковании договора, включая внешнеторговые контракты, принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая обычаи делового оборота;

в) это правило поведения, применяемое исключительно в сфере предпринимательской (коммерческой) деятельности. Обычай делового оборота — разновидность обычая вообще. Так, в ст. 309 ГК РФ установлено, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований — в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

В п. 1 ст. 13 АПК РФ установлено, что арбитражные суды в случаях, предусмотренных федеральным законом, применяют обычаи делового оборота. В Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже»24 также предусмотрено, что третейский суд принимает решение с учетом того, что этот суд разрешает споры на основе торговых обычаев (п. 3 ст. 28).

Судебная практика и доктрина. В ряде государств, таких, как Великобритания, США и другие страны англосаксонской системы права, характерным источником права выступает судебная практика, т. е. проводимые в решениях судов взгляды судей на какой-либо правовой вопрос, имеющие руководящее значение при решении судами аналогичных вопросов в дальнейшем25. Такого рода источники права именуются прецедентами.

В России, как и других странах континентальной системы права, источником права выступает нормативный правовой акт. Вопрос о роли судебной практики как источнике права, по меньшей мере, спорен3. Превалирует обоснованная, на наш взгляд, точка зрения, что суд не создает правовых норм — это прерогатива законодательной ветви власти. В то же время постановления высших судебных инстанций всегда имели значение для формирования единообразной правоприменительной практики и рассматривались как акты судебного толкования норм права.

Однако в последнее время ситуация меняется. Роль и значение актов высших судебных инстанций повышается. Так, постановления Конституционного Суда РФ, безусловно, имеют правообразующее значение. Юридическая сила постановлений Конституционного Суда РФ такова, что они действуют непосредственно (ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»), являются окончательными, всту- 1

Ведомости РФ. 1993. № 32. Ст. 1240. 2

Богуславский М.М. Указ. соч. С. 71. 3

Что же касается сферы международного торгового права, то здесь процессуальным законодательством закреплен принцип толкования и применения иностранного права российскими судами так, как оно толкуется и применяется в соответствующем иностранном государстве. Так, в соответствии с п.1 ст. 14 АПК РФ, при применении норм иностранного права арбитражный суд устанавливает содержание этих норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве’.

Из указанной нормы следует, что источником права может являться также доктрина, т.е. общепризнанный научный взгляд по поводу решения какого-либо правового вопроса.

Международные торговые договоры (конвенции, соглашения, трактаты) — это договоры, заключенные между государствами (правительствами различных государств). С самых древних времен (договоры Руси с греками, с Ригой и Готским берегом, с городами Ганзейского союза и др.) и вплоть до конца третьей четверти XIX в. международные договоры носили преимущественно двусторонний характер и определяли главным образом публично-правовой режим торговли между самими странами- участницами, действующими в лице своих подданных — коммерсантов (купцов, торговцев). Какие товары, куда и на каких условиях можно ввозить, какие — вывозить, предоставляются ли частным лицам-резидентам стран-участниц те или иные льготы и привилегии на территориях этих государств, предоставляется ли судебная защита по требованиям иностранных торговцев и т.д. — вот круг вопросов, регулируемых международными торговыми договорами в этом своем — первоначальном — смысле, международными торговыми договорами представляли как источниками международного публичного торгового права.

Но уже русские дореволюционные юристы заметили, что кроме международных договоров, определяющих взаимные отношения заключивших их государств по поводу правового режима двусторонней торговли, существуют и международные договоры иного типа — договоры, нормы которых рассчитаны на единообразное регулирование торговых отношений граждан (подданных) и (или) резидентов заключивших их государств. Так, уже Г. Ф. Шершеневич в 1908 г.1 отметил важное значение первого Общегерманского торгового уложения 1869 г. — классического многостороннего международного договора, унифицирующего материальное торговое право ряда германских земель и сыгравшего, между прочим, немалую роль в создании объединенного германского государства; Швейцарского

обязательственного закона 1881 г., объединившего швейцарские кантоны, а также Бернской конвенции о перевозке грузов но железным дорогам 1890 г. Дополняя и продолжая этот перечень, следует прежде всего отметить пропущенные классиком (видимо, из-за их опосредованного отношения к торговому праву) Парижскую, Бернскую и Мадридскую конвенции 1883,1886 и 1891 гг. в сфере интеллектуальной собственности. Затем можно было бы назвать Брюссельские конвенции об унификации правил о столкновении судов, об оказании помощи и о спасении на море 1910 г., Гаагскую конвенцию об объединении законоположений о векселях переводных и простых и утвержденный ею Общий устав о векселях 1912 г., Женевскую конвенцию о технической эксплуатации железных дорог 1923 г., Гаагские правила о коносаментах 1924 г., Брюссельские конвенции по ограничению ответственности владельцев морских судов (тоже 1924 г.) и о морских ипотеках (1926), Кодекс международного частного права — Кодекс Бустаманте 1928 г., Варшавскую конвенцию по воздушным перевозкам 1929 г., Женевские вексельные конвенции (1930) и чековые (1931), Римские конвенции о железнодорожных перевозках 1933 г. и многие другие аналогичные документы.

Ознакомление с содержанием любой из названных конвенций позволяет увидеть, что их содержание составляется из унифицированных норм

(а) материального, либо (б) коллизионного, либо (в) процессуального права. Значение источников коммерческого (торгового) права имеют конвенции всех трех типов, но самое важное среди них принадлежит конвенциям первого типа — актам, содержащим материально-правовые нормы, адресованные непосредственно частным лицам — участникам коммерческих (торговых) отношений. Если бы такие отношения складывались между гражданами (подданными) или резидентами одного государства, то к ним применялись бы классические правила внутреннего (национального) гражданского права; более того, они же продолжали бы применяться и к отношениям граждан (подданных) и резидентов различных государств, если бы соответствующего международного договора не существовало, а интересующее отношение регулировалось бы тем национальным правом, которое было бы определено сторонами или компетентным судом в качестве применимого права. Наличие же международного договора, регулирующего известный тип коммерческих отношений, позволяло обойтись без применения национальных законодательств.

Долгое время нормы международных договоров, определяющие права и обязанности частных лиц — участников трансграничных отношений, не образовывали целостной системы и в полной мере заменить традиционное (национальное) регулирование не могли. Строго говоря, и в настоящее время из норм международных договоров вряд ли возможно составить полную во всех смыслах систему частноправовых институтов и конструкций, которая охватывала бы собой все типы международных отношений частных лиц. Тем не менее постепенно подобные международные договоры унифицировали все новые и новые области правовой регламентации, становились все более содержательными, распространяли свое действие не только на внешние, но и на внутренние частные отношения, а количество стран — их участниц все более и более увеличивалось. В результате мир сегодня пришел к такой системе международных договоров, которые дают вполне законченное правовое регулирование по крайней мере тех частных отношений, которые возникают из сделок, совершаемых на почве международной торговли. Больше того, некоторые из этих договоров в силу разных причин становились содержательными образцами для создания национальных законодательств стран- участниц.

Таким образом, наряду с национальным правом отдельных государств постепенно была создана система международного (в смысле объединенного, единого для нескольких государств) правового регулирования торговой сферы частных отношений. Понятно и естественно то, что поначалу это были исключительно международные (трансграничные) отношения, т.е. отношения подданных (граждан) различных государств. Но постепенно — по мере осознания того очевидного обстоятельства, что подданным неудобно иметь два закона (один для контрагентов внутренних, другой для внешних) государства начинают отступать от этого правила, точнее — искать такие отношения, правовое регулирование которых можно было бы унифицировать независимо от того, в сфере какой именно торговли — внутренней или внешней — они складываются. Далеко не все институты права перешагнули эту грань: так, например, Венские конвенции 1974 и 1980 гг. по-прежнему посвящены договорам одной только международной купли- продажи товаров, в то время как Женевские конвенции о векселях и чеках

1930 и 1931 гг. касаются в равной мере как международных, так и внутренних расчетов, использующих эти инструменты.

Содержательная сторона международных договоров всецело определяется теми целями, которые ставят перед собой государства, заключающие такие договоры, и теми методами, при помощи которых эти цели достигаются. Международные частноправовые договоры материально-правового содержания имеют в виду преимущественно одну цель — создание содержательно единообразной системы правового регулирования международных торговых отношений частных лиц, независимо от их национальной принадлежности. Способы (методы) ее достижения обычно двоякие: или это

a) установление норм, непосредственно применяемых в частных отношениях лиц-резидентов стран — участниц Конвенций, а то и резидентов третьих стран (типичный пример — Венская конвенция о договорах международной купли-продажи 1980 г.) — унификация в собственном смысле слова, или же

b) установление норм, адресованных странам-участницам и обязывающих их либо (i) к принятию соответствующего национального законодательства (Женевские вексельные конвенции 1930 г. и чековые

1931 г.) — процесс, обычно называемый гармонизацией, либо (и) к проведению определенной (валютной, финансовой, внешнеторговой, таможенной и иной) государственной политики — особого названия этому методу нет, но вполне уместным будет сказать о методе централизации. Примером конвенций этого рода служат международные соглашения, образующие основу ВТО.

Иногда — наряду с задачей содержательной унификации законодательства — международные договоры задаются с целью его облечения в единообразную форму (таковыми являются опять-таки Женевские конвенции о единообразных законах 1930 и 1931 гг. — вексельном (ЕВЗ) п чековом (ЕЧЗ)). Иногда сфера их применения ограничивается одними только международными (внешнеторговыми) отношениями и т.д. (Венская конвенция, Конвенции ООН (1988) о международном финансовом лизинге, международном факторинге, международных переводных и простых векселях и др.), а иногда и выходит за их рамки, распространяясь также и на регулирование отношений внутринациональных.

Содержательной унификации, гармонизации и централизации не может состояться без принципиальной универсальности содержания международных договоров, без действительно международного (интернационального, космополитического) характера составляющих их норм. Международный торговый договор по своему содержанию должен регулировать отношения, одинаковые у всех народов и стран или по крайней мере отношения, тяготеющие к одному единому (видимо — наиболее прогрессивному) образцу. Русские юристы давно заметили, что именно торговые отношения являются отношениями, наиболее отвечающими этому требованию. Так, например, А. И. Камиика писал: «…приемы торговли всюду в известной степени повторяются. …Народы, у которых происходила позже дифференциация занятий и торговля позже принимала широкое развитие, получали свое коммерческое образование именно под руководством более торговых народов, перенимая у них институты торгового права и путем обычая, и путем законодательства. …В области торговли, более чем в какой-либо другой, мы можем всюду презюмировать заимствование-, ее деятели — слишком практический народ, чтобы собственным, всегда тяжелым, горьким опытом создавать там, где можно просто заимствовать. Сама жизнь учит этому заимствованию»1. А уже в советское время В. Н. Шретер, говоря о факторах, обусловивших развитие английского торгового права, заметил, что именно ему — торговому праву Англии — «…в настоящее время принадлежит наибольшее влияние и которое определяет стиль и характер права большинства новых стран, втянутых в мировую торговлю, начиная с Соединенных Штатов и кончая колониями и полуколониями» . За вычетом колоний и полуколоний замечание это можно считать актуальным и по сию пору: содержание подавляющего большинства ныне действующих международных договоров в сфере коммерческих отношений определено традициями, институтами и конструкциями стран англосаксонской системы права.

Центральное место в системе международных договоров-источников коммерческого (торгового) права в настоящее время занимает Конвенция ООН (ЮНСИТРАЛ) о договорах международной купли-продажи товаров, подписанная 11.04.1980 в Вене (Австрия) и вступившая в силу с 01.01.1988, в обиходе широко известная как Венская конвенция. В ней участвует 79 государств, включая Австралию, Бразилию, Германию, Испанию, Канаду, все скандинавские страны, Россию (с 24.12.1994), США, Францию, Швейцарию, Японию. Конвенция применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных договаривающихся государствах, или когда нормы частного международного права указывают на применение права какого-либо договаривающегося государства. Регулируя большинство аспектов, касающихся заключения и исполнения договоров международной купли-продажи, а также ответственности за их нарушение, Венская конвенция не касается, однако, некоторых смежных вопросов. Их правовое регулирование предполагалось унифицировать с помощью нескольких других международных договоров, а именно — (а) Конвенции ООН (ЮНСИТРАЛ) об исковой давности в международной купле-продаже товаров (Нью-Йорк, 14.06.1974); (б) Конвенции УНИДРУА о представительстве при международной купле-продаже товаров (Женева, 17.02.1983; (в) двух коллизионных Конвенций о праве, применимом к международной купле-продаже товаров (Гаага, 15.06.1955 и 26.12.1986); (г) коллизионной Конвенции о нраве, применимом к агентским соглашениям (Гаага, 14.03.1978). К сожалению, ни одна из этих попыток не смогла повторить успеха основного документа: Россия не участвует ни в одном из названных актов, причем Конвенции 1983 и 1986 гг. до сих пор так и не вступили в силу.

Альтернативной системой международной унификации права, относящегося к купле-продаже товаров, является система из двух Гаагских конвенций от 01.07.1964 — (а) о единообразном законе о международной купле-продаже товаров и (б) о единообразном законе о заключении договоров международной купли-продажи товаров, вступивших в силу с 18.08.1972. До появления Венской конвенции это была самая авторитетная и успешная международная унификация права внешнеторговых продаж — в Гаагских конвенциях участвовали ключевые европейские страны. Но в настоящее время их международное значение невелико и определяется главным образом тем фактом, что свою приверженность к ним сохраняют такие государства, как Великобритания и Израиль.

Важное значение для целей определения частноправового режима обращения некоторых видов товаров — тех, что являются объективными формами тех или иных результатов интеллектуальной деятельности (произведений, охраняемых авторским или смежным правом, изобретений, полезных моделей, промышленных образцов и товарных знаков), — имеют международные конвенции по праву интеллектуальной собственности. Многие из них определяют круг правомочий, признаваемых за обладателями исключительных прав различных типов в отношении так называемых контрафактных товаров, т.е. товаров, выпущенных в оборот с нарушением исключительных прав на воплощенные в них результаты интеллектуальной деятельности, в том числе права на приостановление их обращения, арест, изъятие из обращения и уничтожение. Ключевое значение в ряду таких международных договоров имеют (а) Соглашение

Рекордсменом по числу актуальных международных договоров, объединяющих подавляющее большинство государств мира, является международное транспортное право, в первую очередь морское торговое мореплавание. Ключевое значение в этой области имеют: (а) Международная конвенция об унификации некоторых правил о коносаменте (Гаагские правила) (Брюссель, 25.08.1924), действующая в редакции так называемых Брюссельских протоколов 1968 и 1979 гг. (в ред. 1968 г. обязательна для России с 21.12.1979, а в ред. 1979 г. — с 06.01.1999); (б) Конвенция ООН (ЮПСИТРЛЛ) о морской перевозке грузов (Гамбургские правила), подписанная 31.03.1978, вступившая в силу 11.11.1992 и объединяющая 34 участника (Россия не участвует); (в) Конвенция ООП (ЮИСПТРАЛ) о договорах (полностью или частично) морской международной перевозки грузов (Роттердамские правила) от 11.12.2008 (подписана 24 государствами, но в силу пока не вступила); (г) главы VI и VII (с приложениями) Международной конвенции по охране человеческой жизни на море (так называемой Конвенции СОЛАС, от англ. «Safety of Life at Sea»), подписанной в Лондоне 01.11.1974 и ныне действующей в так называемом консолидированном варианте 1992 г. (Россия участвует с 25.05.1980; всего Конвенция объединяет 162 государства).

Из конвенций, касающихся перевозок другими видами транспорта, должны быть отмечены (а) Конвенция для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок — Варшавская конвенция от 12.10.1929, в ред. Доп. протокола от 28.09.1955 (объединяет более 120 государств, участвующих в основном тексте Конвенции и более 100 в Протоколе; Россия участвует с 18.11.1934 в основном тексте и с 01.02.1963 в тексте Протокола); (б) Конвенция, дополнительная к Варшавской конвенции (Гвадалахара (Мексика), 18.09.1961; для России обязательна с 21.12.1983); (в) Конвенция для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок (Монреаль (Канада), 28.05.1999; вступила в силу с 04.11.2003, объединяет 97 государств; Россия в ней формально не участвует, но по существу ее положения соблюдает); (г) Конвенция о договоре международной перевозке грузов автомобильным транспортом (Женева, 19.05.1956, с нам. от 05.07.1978; в Конвенции участвует 55 стран, в Протоколе — 41; Россия участвует только в Конвенции с 01.12.1983); (д) Таможенная конвенция о международной перевозке грузов с применением книжки — Конвенция МДИ/TIR (Женева, 14.11.1975, Россия участвует с 08.06.1982); (е) Конвенция о международных перевозках (грузов и пассажиров) по железным дорогам — конвенция КОТИФ (Берн, 09.05.1980, действует в редакции так называемого Вильнюсского протокола от 03.06.1999; Россия участвует с 01.02.2010); (ж) Конвенция о договоре перевозки грузов по внутренним водным путям (Будапешт, 22.06.2001; действует для России с 01.08.2007).

Всемирную известность имеют международные конвенции в области вексельного и чекового права, а именно (а) три таких международных договора, как (1) Конвенция о Единообразном законе о переводном и простом векселе (ЕВЗ); (2) Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях, и (3) Конвенция о гербовом сборе в отношении переводных и простых векселей. Все они были подписаны в Женеве 07.06.1930 и вступили в силу с 01.07.1934, а для России — с 23.02.1937. Формально объединяя только 29 стран, Женевские вексельные конвенции де-факто положены в основание вексельного законодательства еще более чем 50 государств. Весьма близки к ним (б) три женевских чековых конвенции от 19.03.1931 — (1) о Единообразном законе о чеках (ЕЧЗ); (2) коллизионная конвенция и (3) конвенция о гербовом сборе в отношении чеков (вступили в силу с 01.07.1937, объединяют формально 26, а реально — около 50 государств, но Россия в них не участвует). Наконец, надлежит отметить (в) Конвенцию ООП (ЮНСИТРАЛ) о международных переводных и международных простых векселях (подписана в Нью-Йорке 09.12.1988, ратифицирована, среди прочих стран, Россией и США, но до настоящего времени так и не вступила в силу).

Существует также большое количество международных конвенций по отдельным — довольно узким, специализированным — вопросам международного торгового права, а также некоторое число конвенций, унифицирующих международное коллизионное и процессуальное право; с их перечнями можно ознакомиться в специальной литературе1.

Под международными договорами в праве ЕС принято понимать соглашения, заключаемые ЕС с государствами — не членами ЕС, а равно соглашения с международными организациями. Соглашения между государствами — членами ЕС по вопросам, относящимся к ведению Союза, к этой категории актов не относятся. Место и роль международных договоров как источника права ЕС в решающей степени связаны с внешней деятельностью ЕС, участием в системе современных международных связей и характером осуществляемой ЕС внешней политики.

Вопросы внешней политики были введены в компетенцию Сообществ сравнительно недавно на основе Единого европейского акта 1986 года. Изначально вопросы внешних связей решались практически не Союзом, а совместно государствами — членами ЕС.

Согласно ст. 216 ДФЕС Союз может заключать соглашения с одним или группой третьих государств или международных организаций, если это предусмотрено учредительными договорами или если их заключение необходимо для достижения целей, предусмотренных

учредительными договорами либо иными имеющими обязательную силу актами Союза, а также если оно необходимо в связи с изменением содержания и значения общей нормы права ЕС.

Правовые основания заключения таких договоров заметно расширены. Договоры могут заключаться не только если это прямо предусмотрено учредительными актами, но и в том случае, если это не оговорено, но необходимо для достижения целей ЕС либо предусмотрено обладающим обязательной силой внутренним правовым актом, имеющим общее действие.

Международные договоры ЕС обязательны для институтов и государств-членов. Иначе говоря, по общему правилу такие договоры не порождают напрямую права и обязанности частных

лиц, т.е. не имеют прямого действия. Судом было установлено правило, согласно которому ЕС несет международно-правовую ответственность за нарушение договорных обязательств, даже если последние нарушены не ЕС, а государством-членом.

Согласно ст. 217 ДФЕС Европейский Союз вправе заключать двухсторонние и многосторонние договоры и соглашения с третьими государствами и международными организациями. Эти договоры могут устанавливать взаимные права и обязанности и предусматривать совместные действия и осуществление специальных процедур. Договор о реформе оговаривает возможность применения упрощенных процедур переговоров и заключения международных договоров. Одновременно в Договоре о реформе уточняется, что относится к внешней компетенции Союза.

Несколько слов о процедуре заключения международных договоров. Решение о начале переговоров выносит Совет ЕС. Он же дает необходимые директивы переговорщикам, принимает решение о подписании и заключении договора. Предложение об открытии переговоров вносится Европейской комиссией. Совет ЕС может также создать одновременно с решением об открытии переговоров специальный комитет, который выполняет консультативные функции и в определенной мере контролирует ход переговоров.

В строго определенных случаях необходима апробация со стороны Парламента. В остальных случаях решение принимается после консультации с Парламентом.

В ДФЕС прямо перечисляются международные организации или органы, в деятельности которых участвует ЕС. Помимо констатации уже имеющего место вхождения в международные организации, Союз также оставляет за собой право поддержания отношений и с другими

международными организациями. Конкретное тому подтверждение — уже упомянутое постановление ДР о присоединении ЕС к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и признание ipso facto обязательной юрисдикции ЕСПЧ.

Значение практики Суда Европейского Союза для формирования европейского права

Важную роль в развитии нормотворческого процесса в рамках ЕС играют Суды ЕС. Они обеспечивают единообразное толкование и применение права ЕС. Судебная система ЕС с подписанием Ниццкого договора 2001 года состоит из 3 ступеней:

· Европейский Суд;

· Общий суд;

· Специализированные трибуналы.

Ведущую роль в нормотворческой деятельности сохраняет Европейский Суд выполняющий функции верховного, конституционного и суда кассационной инстанции.

Во-первых, судебные решения в силу сложившейся практики, что нашло свое подтверждение и в европейской правовой доктрине и в самих судебных решениях, являются одним из источников европейского права.

Во-вторых, в европейском праве разработана концепция прецедента как источника нормативно-правового регулирования, обязательного к применению судами государств — членов при разрешении споров права ЕС и на практике применяемого судами. Доктрина прецедента разработана, прежде всего, с единственной целью привлечь национальные суды к участию в применении норм права ЕС более эффективным способом, поскольку загруженность Суда ЕС и постоянные конфликты между Судом ЕС и некоторыми судебными инстанциями государств — членов мешали единообразном применению права ЕС. При этом основой развития доктрины прецедента является процедура вынесения решения в преюдициальном порядке, предусмотренная статьей 234 Договора о Создании Европейского Сообщества.

Благодаря преюдициальной процедуре Европейский Суд толкует положения учредительных договоров и иных нормативно-правовых актов и формирует автономные понятия и концепции, которые дополняют и уточняют положения нормативно-правовых актов и вводят в действие новые принципиально важные для развития интеграционного права положения. Таковы принцип прямого действия (VanGendendLoos), концепция параллельного внешнеполитического сопровождения (CommissionoftheEuropeanCommunitiesvCounciloftheEuropeanCommunities (EuropeanAgreementonRoadTransport, ERTA) *в тех случаях, когда коммунитарное право передает институтам компетенцию на достижение какой-либо цели, Сообщество вправе принимать на себя международные обязательства, даже если у него нет на это прямого управомочия ;подразумеваемая внешняя компетенция возникает тогда, когда меры на внутреннем уровне уже приняты, а потому эта компетенция сохраняется за государствами-членами до момента реализации соответствующих внутренних мер*; определение понятия и содержания общих принципов права ЕС и др.

Так, например, принцип верховенства права Европейского союза впервые был сформулирован по знаменитому делу Costav. ENEL 1964 г. В 1962 г. в результате национализации итальянским правительством энергетической отрасли держателям акций частных компаний в указанной сфере был нанесён ущерб. Впоследствии итальянский гражданин Фламино Коста отказался оплачивать счета за электроэнергию, рассматривая свои действия как своеобразную компенсацию. за убытки. В суде он аргументировал свою позицию противоречием норм акта о национализации положениям учредительных договоров. Суд обратился с преюдициальным запросом в Суд Европейского Союза. В своём решении Сул сформулировал 2 главных постулата, которые легли в основу принципа верховенства:

1. государства сообща и недвусмысленно отказались от части своих суверенных прав в пользу сообщества и не вправе совершить обратное путём последующих односторонних действий;

2. право сообществ в силу своей особой природы не может быть оспорено актом нац. законодательства.

Добавить комментарий