Пандектной системе

Рассмотрим основные системы континентального гражданского права, а также определим их особенности.

Гражданское право – это система правовых норм, которые составляют главное содержание частного права и регулируют имущественные и связанные с ними неимущественные отношения. Они основаны на независимости и имущественной самостоятельности их участников, юридическом равенстве сторон в связи с необходимостью наделения частных лиц возможностями для самоорганизации их деятельности с целью удовлетворения своих интересов и потребностей.

Гражданское право как основной элемент частного права в европейских континентальных правопорядках обладает своей системой, которая исторически сложилась на базе гражданских кодексов как основных кодифицированных актов в гражданском законодательстве.

В XIX веке в некоторых странах континентальной Европы была осуществлена кодификация гражданского законодательства посредством принятия единого обобщающего закона в виде гражданского кодекса.

Содержание подобных законов базировалось на основе использования одной из двух наиболее распространенных систем изложения римского гражданского (частного) права: институционной и пандектной.

Институционная система, основанная на системе «институций» римского юриста Гая, предполагает последовательное деление гражданского (частного) права на три раздела:

– правовое положение субъектов (лица);

– объекты права и соответствующие имущественные правомочия (вещи);

– способы их реализации и защиты (иски), которые включали правила обязательственно-правового и процессуально-правового характера.

Институционная система рассчитана на относительно малоразвитую дифференциацию. По данной системе был построен первый европейский гражданский кодекс – Кодекс Наполеона 1804 года (Гражданский кодекс Франции). По сути в нем были заложены начала романской ветви континентального гражданского (частного) права. Впоследствии они с отдельными изменениями были восприняты Италией, Испанией, Португалией и другими европейскими странами.

Пандектная система проработана более тщательно. Она была создана в XVIII – XIX веках группой германских правоведов на основе проведенной пандектной (всеохватывающей) систематизации источников римского частного права, прежде всего, Дигест Юстиниана.

Главным достижением и характерной чертой пандектной системы было выделение общих положений гражданского правопорядка, дифференциация обязательственных и вещных прав, четкое разделение процессуальных и материальных норм.

Согласно этой системе было построено Германское гражданское уложение 1896 года (Burgerliches Gesetzbuch, BGB). В нем выделялось пять разделов (книг): Общая часть, Обязательственное право, Вещное право, Семейное право, Наследственное право.

В отличие от Кодекса Наполеона в Германском гражданском уложении выделены семейное и наследственное право, а обязательственное предшествует вещному. Подобный порядок не вполне характерен для классической пандектной системы. Германское гражданское уложение стало основой для развития германской ветви континентального гражданского права. С определенными модификациями оно развивалось в Швейцарии, Австрии, Греции и других государствах, а также в России.

Проект разработанного в начале XX века Гражданского уложения Российской империи включал пять книг: «Общая часть», «Семейное право», «Вещное (вотчинное) право», «Наследственное право» и «Обязательственное право». При этом наследственное право в нем предшествовало обязательственному (это свойственно институционному, а не пандектному подходу). Обязательственное право в значительной степени включало также нормы торгового права, тогда как в пандектной и институционной системах торговое право, будучи частным по юридической сущности, тем не менее предполагало отдельную кодификацию.

В данном обстоятельстве обозначились особенности отечественной гражданско-правовой системы, которая развивается в рамках пандектных (германских) подходов. В последующем указанная система, не изменяя собственной принципиальной (пандектной) основы, продолжила дальнейшее развитие.

Пандектная и институционная системы являются лишь самыми общими схемами, которые впоследствии были заметно развиты и усовершенствованы. В них включили институты интеллектуальной и промышленной собственности, гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, нашла отражение широкая дифференциация обязательственного права.

До сих пор систему гражданского кодекса часто рассматривают одновременно и как систему отрасли гражданского права. При этом их отождествление принципиально неправильно хотя бы потому, что последняя в актуальном виде обычно имеет заметно более широкий охват, в особенности относительно систем классических гражданских кодексов XIX века.

Именно по этой причине современные кодификации пытаются устранить данный разрыв через включение в свою систему положений о большинстве гражданско-правовых подотраслей и институтов.

В ряде европейских правовых системах гражданские кодексы в принципе отсутствуют, что не говорит об отсутствии в них системы гражданского права (как правило, пандектного типа). Сложившиеся ситуация связана со ставшим ныне очевидным несовпадением системы и содержания гражданского права и гражданского законодательства.

Пандектистику как явление правовой культуры традиционно относят к германскому «правовому кругу» (семейству). Пандектистика – явление, неразрывно связанное с процессом рецепции римского права в Германии в конце XV – XIX вв. Соответственно, пандектистами называют немецких юристов гражданско-правовой специализации, а также юристов других стран, входящих в германский правовой круг, на правовую доктрину и юридическую технику которых оказало влияние Гражданское Уложение Германии (далее

– ГГУ) и которые предметом своих исследований имели пандектное право.

Пандектистами называют немецких юристов-романистов, последователей систематического метода исследования Пандект, которые благодаря его использованию сумели сформировать комплекс общих понятий и институтов гражданского права, который впоследствии, благодаря «Учебнику пандектного права» Б. Виндшайда и его авторитету среди академических юристов и немецких судей в 60-90-х гг. XIX в., был положен в основу Общей части ГГУ.

Систематический метод исследования Пандект, уходящий корнями в Summae и брокарды глоссаторов XII – XIII вв., философское учения Раймунда Луллия (1235 – 1315), исходил из идеи, что источники римского права в своем правовом содержании составляют единое целое, систему. Поэтому многие поколения юристов догматической континентальной традиции пытались разработать систему абстрактных доктринальных конструкций, через которую бы примирялись противоречия в сентенциях римских юристов, восполнялись пробелы, формировалась основа для полного постижения ratio legis источников римского права. Отсюда – стремление диалектически вывести из текстов византийско-римских источников правовые максимы (принципы, юридические универсалии), общие конструкции, которые бы интегрировали хаотичное содержание источников.

Предшественник школы пандектистов – историческая школа юристов 10-40-х гг. XIX века во главе с Ф.К. фон Савиньи свято верила в романтическую идею о том, что право является выражением национального духа, а в силу исторических особенностей рецепции римского права в Германии именно немецкая нация реципировала «дух римского права», является преемницей римского юридического наследия. Право как явление духа нации всегда обладает органическим единством (здесь влиение философского учения Ф. Шеллинга), и именно правовая доктрина призвана выразить это единое правосознание нации на математически точном языке конструкций, принципов, понятий. На Ф.К. Савиньи серьезно повлияли идеи немецких рационалистов XVIII столетия, для которых идеалом науки являлась математика, и именно от них Ф.К. Савиньи унаследовал идею о том, что юрист должен в идеале осуществлять счет понятий.

Идеалистическое, романтическое представление о незримой эволюции «духа римского права», представление о праве как явлении единой национальной культуры, соединенное с рационалистическим представлением о том, что правовая доктрина должна стремиться к максимальной точности правовых положений, о неразрывной связи частных положений с правовыми принципами (эту связь Савиньи считал ведущим достоинством техники римских юристов) заложили методологические установки немецкой пандектистики 40 – 80-х гг. XIX столетия.

Ведущим представителем немецкой пандектистики в середине XIX в. становится ученик Савиньи Г.Ф. Пухта, который, в отличие от Савиньи, выдвигает идею продуктивной системы права. Если Ф.К. Савиньи на первом этапе своей академической деятельности ставил основную задачу – очистить при помощи исторического метода современное ему пандектное право (современное использование Пандект – usus modernus pandectarum) от примеси идей канонического и национального права и возвратить его к пониманию источников чистого римского права в их подлинном виде, то его ученик не считает историко-критическую задачу первостепенной и начинает верить в то, что историко-

органическое понимание права может быть совмещено с пониманием положительного права как «пирамиды понятий».

Г. Пухта связал полноценное научное познание права с группировкой права как целого на несколько классов, которые, по его представлению, и определяют природу и свойства отдельных, относящихся к ним прав. По мнению ученого, посредством логического единства, системы права, к которой ученой юриспруденцией сведено громадное разнообразие прав, достигается уровень «высших юридических понятий», на основании которых охватывается, познается и управляется единое юридическое целое – право. В основании пирамиды правовых понятий у Г.Ф. Пухты находится объективно существующая идея права и универсальные понятия; из них дедуцируются менее общие понятия, из них, в свою очередь, – еще менее общие понятия, а само развитие права осуществляется с помощью обратной дедукции норм из понятий.

Систематическое познание, по мысли Пухты, призвано вскрыть внутреннюю связь, соединяющую части положительного права. В согласии с идеями философского идеализма, систематическое исследование права «рассматривает отдельное в смысле члена целого, а целое – как тело, распадающееся на отдельные органы». Только систематическое познание с внешней стороны способно охватить все части права, а с внутренней – способно осмыслить право как единую систему. Для этой цели, согласно Г. Пухте, требуется исследовать и усвоить всю связь юридических положений, определить их родство между собой, «проследить происхождение каждого понятия, проходя все промежуточные члены, принимающие участие в его образовании». Систематический метод позволяет не только понять природу и значение отдельных элементов – единичных прав, но и понять их объединение «в одно юридическое отношение, определить то влияние, которое различные права производят друг на друга и о модификации, происходящей от такого взаимодействия».

В отличие от предшественника исторической школы Г. Гуго и главы школы Ф.К. Савиньи, немецкие пандектисты, движимые идеями Г.Ф. Пухты, начинают верить в производительную силу общих юридических понятий, в способность обратного дедуктивного вывода новых правовых положений из уже сформулированных понятий (производительная сила понятий; схожие идеи высказывал Р. Луллий за шесть веков до пандектистов), и именно с этой техникой связывают научность правоведения. Основные средства работы академических юристов – это материал пандектного права и инструменты формальной логики. Именно со школой немецких пандектистов связывают окончательное формирование формально-юридического (специально-юридического, догматического) метода исследования, который отличает правоведение как науку от всех других наук.

Отсюда становится понятной ориентация немецких пандектистов на индуктивное выведение общих понятий из материала пандектного права, уже «очищенного» Ф.К. Савиньи и другими представителями исторической школы права. Помимо этого, становится ясна и новая, пандектная, система изложения правового материала в кодексе, где начинает выделяться Общая часть (общие юридические понятия и институты) и конкретные правовые институты, составляющие Особенную часть.

Считается, что двумя основными трудами, с которых начинается немецкая пандектистика, являются «Учебник Пандектов» (1838) Г.Ф. Пухты и «Система современного римского права» (1840) Ф.К. Савиньи.

Утверждается, что именно немецкая пандектистика:

сформировала систему предельно точных, логически выверенных и доктринально обоснованных понятий и институтов, которые составили Общую часть ГГУ;

выведя «за скобки» общие понятия гражданского права, сформировала общую теорию гражданского права и условия для догматического понимания теории права как системы общих юридических понятий, общей части, основания всех общих частей отраслей права;

сформировала основу для разработки метода юридического конструирования Р. Йеринга.

Основные идеи немецкой пандектистики (согласно господствующему взгляду): германское право – целостное явление исторически развивающейся культуры; германское право является духовным преемником римского права; основной материал исследования юристов – очищенные историческим методом Пандекты; основная цель правоведения – при помощи систематического метода сформировать полную, логически последовательную и иерархически организованную систему общих понятий, конструкций, институтов; система общих понятий – показатель научности правоведения; критерии качества закона: точность понятий, полнота, логическая непротиворечивость системы; доктринальное обоснование логических связей между понятиями; метод научного правоведения — продуктивное развитие понятий и логическое согласование понятий в системе; правовая наука ответственна за историко-правовое развитие духа народа в сфере права; право является автономной дисциплиной с собственным методом.

Пономарев Д.Е.:Деятельность юристов пандектистов свелась кформированиюпонятийной оболочки, сквозь которую римское право должно было пониматься и применяться.Понятия,разрабатываемые пандектистами,изначально строилисьисключительно целевым образом, в расчете на использование их при применении осмысливаемого права на практике. «Под влиянием общего подъема научной мысли язык догмы выиграл в точности и определенности, изложение – в ясности и краткости; обобщения стали шире, группировка материала – стройнее и совершеннее». Новая догматическая система была намного более абстрактна и четче организованна. Будучи, как видим, намного более последовательными, чем все прежние, догматиками, пандектисты и юристы исторической школы нормой своей деятельности сделали именно превращение норм римского права в систему абстракций, из которых закономерно и логично выводились соответствующие юридические предписания.

Особое значение этапа пандектистики состоит еще и в том, что помимо собственно переработки норм римского права в понятия,то есть юридического.конструирования,

в рамках этой школы были созданы предпосылки для рефлексивного рассмотрения тех методов и практических приемов, которыми правоведение фактически пользовалось на протяжении всей своей истории.Пандектисты вплотную подошли,по сути,кметодологическому вопросу, в рамках которого объектом осмысления становится не только позитивное право, но и сама мыслительная деятельность по его осмыслению,

УДК: 34.091

Пименова Полина Дмитриевна

Студентка,

Всероссийский Государственный Университет Юстиции (РПА Минюста России)

DOI: 10.24411/2520-6990-2020-11569 ИНСТИТУЦИОННЫЙ И ПАНДЕКТНЫЙ ПРИНЦИП ИЗЛОЖЕНИЯ НОРМ ГРАЖДАНСКОГО

ПРАВА

Pimenova Polina Dmitrievna

Student All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia)

INSTITUTIONAL AND PANDECT PRINCIPLE OF STATEMENT OF THE CIVIL LAW NORMS

Аннотация

В настоящей статье проводится сравнительно-правовое исследование становления современных основ кодификаций на примере Кодекса Наполеона и Германского гражданского уложения. Отмечается тенденция сращивания части институтов права. Выдвинуто предположение о развитии «слияния» норм права двух различных методов его построения в контексте одной правовой семьи.

Ключевые слова: гражданское право, компаративистика, унификация права, романо-германская правовая семья, институты права.

Keywords: civil law, comparative studies, unification of law , Romano-Germanic legal system, legal institutions.

Процесс получения научных знаний тесно связан с методом (от греч. /иеводод — «путь исследования, познания»). Юриспруденция — особая система знаний, предметной областью которой выступают государство и право. Сравнительное правоведение — результат анализа государственно-правовых явлений, методом которого выступают «сравнительно-правовые исследования как вид деятельности, направленный на получение компаративистских знаний» . Предпринимая попытку полнее раскрыть роль и значение данного метода для юридической науки, предлагаем рассмотреть изложение норм гражданского права институциональным и пандектным принципами.

Стоит отметить, что на сегодняшний день само по себе структурирование нормативно -правовых норм является характерной чертой ро-мано-германской правовой семьи. В англоязычной среде вся «семья» известна как civil law — гражданское право. Рецепция римского права, оказавшая огромное влияние на будущее стран Европы, была по-разному усвоена местными правовыми обычаями народов. По этой причине вся система получила название «континентальной», а рецепирование привело к становлению двух способов изложения писанного закона — по французскому и немецкому образцу.

Институционная ветвь исходит из Французской Республики, а именно — Кодекса Наполеона , или Гражданского кодекса 1804 года. Вводный титул; 3 книги: «о лицах» (правоспособность и дееспособность лиц), «об имуществах и различных видоизменениях собственности» (недвижимое и личное имущество, собственность и права, связанные с ней), «о различных способах приобретения собственности» (наследование, договоры и обяза-

тельства). Юридическая техника документа проста и лаконична. Сущностные идеи такого построения: 1) деление на книги-группы норм права, раз-делы-конкретные институты, главы-части и статьи-нормы; 2) каждый раздел насыщен собственным набором общих правил; 3) единство права ; 4) сжатость и унификация юридических дефиниций; 5) неотрывность обязательств от наследования; 6) стройность изложения . Постулаты взяты из трудов крупнейших французских правоведов, отразивших изменения общества конца XVIII века. До этого периода феодализм поделил страну как бы на 2 сферы влияния: север как «страну обычного права», где рецепция была почти не ощутима; юг — «страну писанного права». Основной упор южных земель был сделан на галло-римское право — «Бревиарий» вестготского короля Алариха II, вар-варизированного варианта римской кодификации — Кодекса Феодосия. Первоисточник — «Институции» (лат. Institutiones — «наставления») Гая до Юстиниановской систематизации. Здесь цивилистика поделена на 4 книги: «лица» — положение субъектов права; «вещи» — объекты права, имущественные права; «обязательства» — сделки вещного оборота; «иски» — способы реализации прав и их защита. Постепенно, «Институции» становились объектом изучения французских юристов-правоведов, и чуть позднее структура была переработана, обращена в документ, который с некоторыми поправками действует в стране и по сей день. Таким образом, опираясь на труд римского юриста-классика, институционалисты изложили нормы гражданского права с помощью выделения всех правовых предписаний по отдельным группам — институтам.

«C@yL@qyiym-J®yrMaL»#8I6©),2©2© / JURISPRUDENCE

Что касается Германии, то ее «Германское гражданское уложение» 1896 года сводится к вводному закону и 5 книгам, где выделяются разделы, главы, статьи. Так, весь документ представляет собой Общую и Особенную части. Первая (1 книга) сочетает в себе общие принципы, характерные для всех институтов; вторая включает нормы, регламентирующие отдельные виды общественных отношений — обязательства (2 книга), вещное право (3 книга), семейное право (4 книга) и наследственное право (5 книга). Отметим основные положения: 1) высокий уровень структурированности; 2) дифференциация обязательств и вещных прав; 3) множество абстрактных определений ; 4) сложность формулировок; 5) насыщенность юридической терминологией; 6) материальное и процессуальное право разделены; 7) возведение римских догм в юридические нормы, их детальная разработанность . Юридическая техника достаточно сложна. В основе — труды и концепции величайших немецких правоведов. До масштабной кодификации 1896 года, на территории страны «насчитывалось свыше 30 действующих партикулярных правовых систем» . Отдельные территориальные образования, на основе Свода Юстиниана, или «Corpus iuris civilis» , обособлялись, но вместе с этим основывали на «обычном праве» самобытную пандектную систему. Использование кодификации, состоящей из 4 крупных блоков, носит название «Digesta», или Pandectae — это высказывания величайших юристов римской эпохи, которые возведены в догму права: 50 книг, каждая делится на титулы (разделы) с заглавиями и нумерацией с параграфами. Данный источник был унаследован эпохой глоссаторов (греч. ук&ааа — «язык, речь»). Следовательно, правовой базис нескольких регионов будущего единого государства, переработанный юристами-пандектистами, образовал новую структурную модель изложения гражданского права.

Обобщая, мы видим, что различие в способах изложения объясняется: 1) историческими и национальными особенностями развития стран Франции и Германии; 2) различными первоисточниками римских правовых конструкций. С точки зрения построения, пандектная система более структурированная, за счет точных юридических понятий, но сложна в формулировках. Институционная напротив, более проста по своему составу, но требует дополнительных пояснений.

Так, одной из проблем, стоящей перед компаративистами, является возможность унификации права , приведения его к единому стандарту. При этом следует различать унификацию национальную, как результат институциональной и пандектной систем, и международную. Смысл каждой из них заключен в сломе «барьеров» между сходными или совпадающими общественными отношениями, которые нуждаются в правовом регулировании или нормативно-правовых предписаний, регулирующих эти же общественные отношения. Международная в основном достигается посредством различных конвенций. Отличительной чертой таких соглашений является добровольность . В случае отступа какой-либо из сторон

от четко оговоренных условий, другая сторона вправе прекратить действие договоренностей. Унификация такого рода, на наш взгляд, будет ограничена существующими устоями и принципами общества, складывающимися в течение длительного периода времени. Возникает вопрос о национальном уровне.

Отметим, что в обеих упомянутых системах существует так называемый дуализм — гражданское право и торговое в рамках единого частного права. В рассматриваемой правовой семье обе структуры схожи по этому критерию: в 1807 году был введен Французский торговый кодекс, а в 1897 году — Германский. Такое правопреемство очевидно, поскольку при создании своей кодификации, немецкие юристы отчасти опирались на французское законотворчество. Проблема состоит в параллельности действий обязательств, как части гражданского права, и торговли, которая по сути основана на сделках, т.е. на обязательствах. Относясь отчасти к гражданскому праву, торговое тяготит, отчасти, и к международному, поскольку затрагивает национальные интересы разных стран. Тенденция, и к «уподоблению», так и обособлению регулирующих норм остается актуализированной с момента оформления двух подходов к изложению права .

Таким образом, часть правовых институтов, вероятно, может подвергнуться некоторой унификации, с учетом интересов стран-участниц, участвующих в разработке унифицированного права для облегчения взаимодействия между ними, взаимовыгодному сотрудничеству. Полномасштабно же — неоднозначно, поскольку тогда необходим коренной пересмотр догм как институциональной, так и пандектной системы, что на сегодняшний день вызывает многочисленные вопросы. К примеру, на уровне интеллектуальных прав как новой общемировой тенденции характерно различие: Кодекс интеллектуальной собственности 1992 г. во Франции; Конституция ФРГ и Патентный закон 1980 г. в Германии как новой подотрасли частного права. В тоже время, Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883г., способна объединить правовые институты. В обоих случаях один институт регулируется в рамках единой страны, не смешиваясь по своей сути с другим институтом, хотя и имеет общие положения. Необходимость в «уравнении» отвечает на современные вызовы динамично развивающихся передовых стран мира, стремящихся к единому правовому полю. Для этого создаются многочисленные предпосылки (опыт построения единого Европейского законодательства). Но необходимость в самобытности и верности своей истории также остается ведущей тенденцией всего общественного развития.

Исходя из выше сказанного, на наш взгляд, полное слияние двух подходов к построению права в одной правовой семье, подлежит сомнению при настоящих достижениях юридической мысли. Достижение же максимальной унификации по ряду вопросов — вероятно. Внимание исследователей, изучающих данный вопрос, должно быть направлено на такие проблемные аспекты, как:

1) соотношение догм двух господствующих концепций;

2) проблема сглаживания очевидных противоречий;

3) возможность осуществления «общих принципов» построения правовой семьи.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Итак, в заключение, отметим ту роль, то значение, которое несет под собой сравнительно-правовое исследование. Роль такого анализа — сопоставление фактов, выявление сущностных черт, общих и различных. Значение — выявление таких моментов, которые помогают определять общее направление движения государства и права. Но вместе с этим сохранять свою национальную черту. Поскольку, каждая национальная правовая система — это историческое наследие конкретной страны, отражение особенностей ее становления.

Библиографический список:

Гай. Институции/ Пер. с латинского Дадынского Ф./ Под редакцией Савельева В. А., Кофанова Л.Л. — М.: Юристъ, 1997. — 368 с.

История государства и права зарубежных стран: учебник: в 2 т. — 3-е изд., перераб. и доп. -М.: Норма, 2008. — Т. 2. — 816 с.

Курс торгового права: Введение. Торговые деятели. Т. 1 / Шершеневич Г. Ф. — 4-е изд. — СПб.: Бр. Башмаковы, 1908. — 520 с.

Немытина М. В. Сравнительно-правовые исследования и типология правовой культуры // Юридические науки. — 2013. — №4. — 358 с.

Как указано в разделе II искового заявления 02 апреля 2013 года между истцом и ФИО был заключен смешанный договор займа с залоговым обеспечением, из содержания которого усматривается, что ФИО1 получил от истца денежные средства в размере ХХХХХХХХХ долларов США под ХХ% годовых, а в качестве обеспечения своевременного и полного возврата денежных средств и уплаты процентов, ФИО1 обязуется обеспечить заключение с Займодавцем договор залога недвижимого имущества, принадлежащего ФИО1.

02 апреля 2013 года между истцом и ФИО2 был заключен смешанный договор залога недвижимости (ипотеки) с элементами поручительства.

В соответствии со статьей 361 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

На обстоятельство, что договор залога содержит элементы договора поручительства указывает само содержание данного договора, а именно:

1) «1. В обеспечение основного исполнения обязательств ФИО1 по Договору займа от 2 апреля 2013 года в соответствии с которым предоставил Заемщику заем в размере ХХХХХХХХХ долларов США со сроком погашения до 2 апреля 2014 года

ФИО2 принимает на себя исполнение основного обязательства по Договору займа от «02» апреля 2013 г., и передает по Договору залога № б/н от «02» апреля 2013г., следующее недвижимое имущество.»

2) В абз. 2 п. 1.2. Договора залога установлено: «Залогом обеспечивается возврат основного долга, процентов, пени по займу, возмещении убытков, причинённых просрочкой исполнения Заемщиком обязательств по договору займа».

3) В п. 2.8 Договора займа предусмотрено: «Имущество, служащее обеспечение надлежащего исполнения Заемщиком своих обязательств по настоящему Договору, остается у Заемщика». Хотя фактически собственником имущества является иное лицо – ФИО2, выступающая также поручителем в рамках данного договора.

Заключение смешанного договора не противоречит действующему законодательству.

В силу ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

В соответствии со ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.

В соответствии со ст. 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

Статья 363 ГК РФ определяет, что при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником.

Статьей 362 ГК РФ установлено, что договор поручительства должен быть совершен в письменной форме. Никаких дополнительных требований к такому договору законом не установлено.

Согласно пункту 1 статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Исходя из буквального смысла и содержания договора залога, заключенного между Истцом и ФИО2, последняя приняла на себя обязательство (в качестве поручителя) отвечать за исполнение ФИО1 обязательств по договору займа, а также передать своё имущество в залог.

Между залогодержателем и залогодателем, являющимся, по сути также и поручителем за должника, были оговорены все существенные условия заключенного договора. Договор поручительства между истцом и ответчиком 2 был заключен в письменной форме, в котором отражены предмет договора, условия исполнения, размер ответственности перед залогодержателем, права и обязанности сторон по договору, т.е. оговорены все существенные условия договора.

Таким образом, воля кредитора и поручителя явно выражена и зафиксирована в письменной форме в договоре займа и договоре залога от 2 апреля 2013 года.

Позиция признания подобных договоров смешанными нашла поддержку в судебной практике, причем в судах обеих юрисдикций (ФАС СКО от 25.03.2011 N А32-15557/2010; Кассационное Определение судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 15.07.2009) Решение Белореченского районного суда Краснодарского края от 13 ноября 2014 года по делу № 2-1659/2014, Решение Дзержинского районного суда г. Волгограда от 16 июня 2014 года по делу № 2-4324/2014, Решение Прикубанского районного суда г. Краснодара от 11 декабря 2014 года по делу № 2-10253/2014, Апелляционное определение Саратовского областного суда от 15.05.2013 по делу N 33-2764.).

На основании ст. 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Кредитор, не получивший полного удовлетворения от одного из солидарных должников, имеет право требовать недополученное от остальных солидарных должников. Солидарные должники остаются обязанными до тех пор, пока обязательство не исполнено полностью.

Согласно ст. 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства. Лица, совместно давшие поручительство, отвечают перед кредитором солидарно, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Также истец считает необходимым обратить внимание суда на тот факт, что согласно п. 4 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения, обеспеченного поручительством обязательства, не предъявит иска к поручителю.

В соответствии со ст. 807 ГК РФ, договор займа носит реальный характер: он считается заключенным лишь с момента фактической передачи займодавцем заемщику денег или вещей, определяемых родовыми признаками и служащих объектом договора займа. Поручительство же является акцессорным (дополнительным) обязательством по отношению к основному обязательству и существует постольку, поскольку существует основное обязательство. Таким образом, договор поручительства начинает действовать только после заключения основного договора.

В соответствии со ст. 190 ГК РФ установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначаемый судом срок определяется календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами. Течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено его начало. Срок, исчисляемый годами, истекает в соответствующие месяц и число последнего года срока.

Таким образом, срок исполнения основного обязательства наступил 11 апреля 2014 года, Истец предъявляет настоящие требования 10 апреля 2015 года.

Добавить комментарий