»ПОТОК И РАЗГРАБЛЕНИЕ» КАК ВИД УГОЛОВНОГО НАКАЗАНИЯ В РУССКОЙ ПРАВДЕ

© Марисюк К.Б.*

Львовский национальный университет им. Ивана Франко, Украина, г. Львов,

Статья посвящена вопросу одного из наказаний, предусмотренных Русской Правдой, а именно — потоку и разграблению. Исследовано его сущность, особенности назначения и исполнения. Предложено авторскую точку зрения на некоторые спорные вопросы, которые возникают в пределах задекларированной темы.

В условиях формирования правового государства и гражданского общества очень важным является глубокое изучение и коренное переосмысление истории и государственно-правового развития государства. Среди указанного круга проблем выделяется группа вопросов, связанных с периодом становления государственности на древнерусских землях, среди которых далеко не последнее место занимает изучение первых законодательных актов. На исследование одного из ее элементов, а именно на изучение наиболее тяжкого вида уголовных наказаний, то есть на вопрос потока и разграбления, и ориентированная эта публикация. Приведенные выше аргументы, а также фактическое отсутствие предыдущих наработок в этой сфере подтверждают актуальность предложенного исследования.

История уголовного права служила предметом научных работ многих научных работников, например, М. Владимирского-Буданова и В. Сергеевича. Вопросам Русской Правды посвящали свои публикации Н. Неклюдов, Р. Хачатуров и С. Юшков. Среди авторов специальных исследований, ориентированных на вопросы уголовного права в Русской Правде, следует отметить М. Исаева и Н. Ланге. Однако, специальных наработок, которые касались бы имущественных наказаний в Русской Правдой вообще, а также наказание в виде потока и разграбления вчастности, на сегодняшний день фактически не существует. Именно поэтому исследования пришлось базировать на урывочных данных, которые содержатся в работах исследователей разных исторических периодов.

Как известно, параллельно с имущественными наказаниями — денежными штрафами, Русская Правда предусматривала и такой вид наказания, как поток и разграбление.

Впервые этот вид наказания встречается в Пространной редакции Русской Правды. Однозначно определить причину появления этого вида наказания тяжело. Это сделать тем более тяжело, поскольку устанавливался не про-

* Доцент кафедры Уголовного права и криминологии, кандидат юридических наук

сто новый вид наказания, а именно наиболее суровый, и лишь относительно очень ограниченного кола действий. Для сравнения, ст. 13 Краткой Правды за совершения кражи из помещения предусматривала 3 гривны продажи, а относительно ответственности за поджог вообще не упоминала, тогда как Пространная Правда устанавливает за такого рода действия наивысший допустимый вид ответственности, а именно поток и разграбление. На наш взгляд, в этом случае следует вести речь о переориентации общественных интересов, об усилении охраны имущественных интересов, на что обращали внимание, например, Н. Ланге и Т. Непомнящая .

Следует отметить, что еще до появления Русской Правды имело место наказания в виде изгнания из общины. Однако, как верно утверждает Р. Хачатуров, поток и разграбление в доклассовом обществе имели иной характер, чем во времена Русской Правды. Если в давнем обществе виновные подвергались изгнанию, а их имущество подлежало уничтожению и никому не передавалось, то в Древнерусском государстве этот институт меняет свое значение. Теперь преступники с семьями и имуществом переходят в распоряжение князя. Именно поэтому, по нашему мнению, утверждение относительно отождествления первоначального изгнания с общины с потоком и разграблением, предусмотренным в Русской Правде, ошибочно.

В ст. 7 Ш редакции Русской Правды (т.-наз. Пространной Правды) говорится: «Будет ли стал на разбои без всякоя свады, то за разбойника люди не платят, но выдадят й всего с женою и с детьми на поток и разграбление». Из этого следует, что люди не платят за убийство, содеянное в разбое, и сам преступник не платит, а выдается с женой и детьми на поток и разграбление. Кроме приведенной выше статьи, этот вид наказания встречался в Русской Правде еще два раза: 1) аще будетъ коневой тать — выдати князю на потокъ (похищение коней — ст. 35); 2) аже зажгутъ гумно, то на потокъ на грабежъ домъ его, переда пагубу исплатившю, а въ процъ князю источить и (поджог дома и гумна — ст. 83).

Владимирский-Буданов М. отмечал, что во времена Русской Правды потоком называли лишение личных прав, в разграблением — лишение прав имущественных; они сливаются в одно наказание. Поток и разграбление не только заменили виру за умышленное убийство, но и распространились на конокрадство, поджоги, а практика распространила их и на политические преступления. Несомненно, что и за татьбу при неплатежеспособности они также применялись .

Следует отметить, что это наказание мог накладывать лишь сам князь.

В чем же состоит наказание в виде потока и разграбления? Вопрос об этом виде наказания всегда было предметом дискуссии. Прежде всего, существовали разные подходы к происхождению потока и разграбления.

По мнению В. Сергеевича , согласно тексту Русской Правды это наказание мало понятно. Для разъяснения его необходимо обратиться к памятникам византийского законодательства. Из сравнения славянских пере-

водов византийских сборников светского законодательства с оригиналом, оказывается, что там, где в оригинале речь идет о конфискации и ссылке, для чего используется выражение publicatis bonis relegantor, в русском переводе записано: «разграблены бывше, да изменятся». Понятие конфискации переводчики передали словом «розграбування». Это же выражение встречаем и в Русской Правде, где под потоком и разграблением также нужно понимать конфискацию имущества преступника и ссылка его в заключение.

Не обращая внимания на предложенные выше аргументы, большинство научных работников признают их недостаточно убедительными и считают, что исследуемый вид наказания существовал у восточных славян еще в период общинного порядка. Например, С. Юшков отмечал, что хотя слово «конфискация» и переводится словом «разграбление», но в византийском праве не было наказания, которое было бы своего рода комплексом и конфискации, и ссылки. Есть все основания считать, что поток и разграбление тождественны с банництвом, с помощью которого в древнем обществе общины освобождались от своих преступных членов, выгоняя их и конфискуя их имущество. Вторит ему и Д. Струков .

Из содержания Русской Правды можно сделать вывод, что обращение на поток начиналось из выдачи преступника князю, и что существительное «поток» есть однокоренным глаголу «поточити», что означает «сослать». По словам Н. Ланге это подтверждается между прочим и русскими летописями, например, когда 1129 г. за нарушение клятвы (аже преступиша крестное цъловаше) князь Мстислав «поточи князи Полотсше Царюграду, въ Греки, съ женами и дътьми».

По мнению Н. Ланге , слово «поток» могло означать ссылку, возможно даже с заключением. Таким образом, разбойники, кроме лишения имущества, подлежали еще и личному наказанию. Однако, ссылку жен с мужами и детей с родителями нужно считать не осуждением для них, а необходимым следствием целостности семейного союза и семейной жизни.

По мнению М. Ашурбековой , наиболее точно выявляет сущность этого наказания мысль, согласно которой поток и разграбление были лишением покровительства законов, мира, объявлением вне закона, где виновный по обыкновению передавался власти, а его имущество грабилось членами общины, близким к чему является и этимологическое значение термина «разграбление».

По мнению С. Кудина , более приемлемыми являются взгляды исследователей, которые считают, что под «потоком» необходимо понимать удаление преступника в безопасное для общества место. В подтверждение своих взглядов они ссылаются на термины, которые содержатся в летописях: «заточити», «поточити», «расточити». Ученые толкуют их по-разному: изгнание, ссылка, заточение. Следует согласиться с теми из них, которые считают, что наиболее приемлемым является такой вид наказания, как изгнание, из следующих соображений.

Во-первых, для реализации таких видов наказаний, как ссылка и заточение, государство должно было делать значительные отчисления на организацию тюрем или соответствующих поселений для сосланных. Во-вторых, кроме этих больших затрат необходимо было привлечь определенное количество людей, которые должны были бы на профессиональном уровне присматривать за сосланными или заключенными преступниками. Таких средств и служащих в тот период еще не было. Подобное предположение подтверждается отсутствием в летописях указания на организацию большого количества тюрем и поселений для сосланных. В-третьих, для ссылки нужны значительные безлюдные (или малозаселенные) территории, на которых возможно было содержать виновных. Если во времена единой Киевской Руси такие земли, наверно, и существовали, то в период раздробленности, когда подавляющее большинство княжеств превратилось на самостоятельные территориальные единицы, подобную задачу выполнить было практически невозможно.

Вместо того изгнание имело на Руси свои основания, ведь известно, что в древнем обществе, когда основным связывающим звеном между людьми была родовая община, тягчайшие преступления наказывались изгнанием из нее. Следует согласиться с С. Борисенюком, который считает, что изгнание, но в модифицированном виде, применялось и в ХЪХП вв., то есть, преступника вместе с семьей выгоняли не только из общины, а и за границы государства . Необходимо заметить, что Киевская Русь в тот период состояла из княжеств, которые делились на области, которые образовывались из объединения разных территориальных общин. Но теперь недостаточно было выгнать преступника из такой общины — это принесло бы мало пользы интересам всего общества, поскольку преступник был опасным не только для общины (как в древнем обществе), а и для всего общества. Поэтому виновного выгоняли за границы государства .

Немного шире понимали исследуемый вид наказания Ю. Титов, Ю Про-ценко, В. Тимофеев, С. Юшков, И. Исаев и Р. Хачатуров.

Первый из них считал, что у преступника конфисковалось все его имущество (разграбление), и он выгонялся вместе с женой и детьми из общины (поток), что тянуло смерть изгнанных .

Проценко Ю. считает, что поток и разграбление — это и продажа в рабство виновного и его семьи, это и конфискация имущества, порой это означало и убийство осужденного .

Тимофеев В. считает, что поток и разграбление состояли в конфискации имущества преступника и превращении в холопов его жены и детей.

чало конфискацию имущества и выдачу преступника (вместе с семьей) «головой», то есть в рабство».

Еще оригинальнее объясняли поток и разграбление О. Чистяков и И. Ма-тысевич , отмечая, что «… в разное время и в разных местах поток и разграбление понимали по разному. Порой это означало убийство осужденного и прямое растягивания его имущества, порой — изгнание и конфискацию имущества, порой — продажу в холопы».

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Несомненно, сущность потока и разграбления менялась. Сначала, по мнению М. Исаева , оно действительно было «потоком и роз-граблением», то есть изгнанием и конфискацией имущества преступника и членов его семьи. Так, князь Ярослав, рассердившись на Константина До-брынича «поточи е в Ростов». Но со временем под потоком и разграблением стало пониматься физическое истребление и уничтожение имущества.

Нечто меньшие споры вызывает среди исследователей вопрос, что же собой представляла вторая часть исследуемого наказания, а именно разграбление. Очевидно, следует согласиться, что речь идет о первичном аналоге конфискации имущества, однако и здесь имеют место некоторые не решенные вопросы.

По мнению С. Кудина, относительно термина «розграбування» следует присоединиться к тем ученым, которые рассматривают его как конфискацию имущества виновного лица. Об этом, например, вели речь А. Зимин и С. Борисенюк .

Очень важным можно считать вопрос, в чью пользу изымалось имущество. По этому поводу, например, М. Неклюдов отмечал, что «разграбление состояло в уничтожении и разворовывании имущества преступника членами его общины» .

Разделяет мысль указанного выше исследователя и С. Будзинский , отмечая, что «. вторая часть этого наказания Русской Правды — разграбление — довольно понятно. Разграбление состояло в уничтожении и разворовывании имущества преступника членами его общины». Вторит им и П. Музыченко, который считает, что «сущность потока и разграбления состояла в изгнании преступника и его семьи из общины и конфискации его имущества в пользу общины» .

Эту позицию можно рассматривать, как наиболее распространенную в научной литературе, однако имеют место и другие подходы, согласно которым изъятое имущество не переходило в собственность общины, а передавалось князю, или же просто уничтожалось. Так, например, В. Иванов отмечал, что «в случае применения «потока и разграбления» имущество виновного конфисковалось для покрытия вреда, остаток — в пользу княжеской казны. Когда же имущества не хватало на покрытие вреда, преступник лишался свободы».

Кудин С. отмечает, что сначала из этого имущества возмещались убытки потерпевшей стороне, после этого имущество, которое осталось, поступало в государственную казну .

По словам М. Владимирского-Буданова , именно нечеткость и не до конца определенная суть потока и разграбления послужили предпосылкой возникновения и развития многих наказаний. Так, например, развили и более четко закрепили идеи потока такие наказания, как изгнание и ссылка, лишение свободы в двух его видах, а именно в виде «заклю-чешя в желъза» (заключение в цепи) и «заключешя в погребъ», наказания, направленные на здоровье, болевые наказания и членовредительские наказания, да и смертное наказание. С не меньшей уверенностью можно вести речь и о том, что разграбление послужило первой предпосылкой для возникновения такого вида наказания, как конфискация имущества.

Подытоживая изложенное выше можно сделать следующие выводы. Несомненным можно утверждать то, что поток и разграбление по Русской Правде был тягчайшим видом наказания, который мог быть применен к преступнику лишь в исключительных случаях. Тяжело оспаривать также и то, что именно этот вид наказания послужил предпосылкой для дальнейшего развития системы уголовных наказаний на русских землях; в этом плане особенно следует выделить вторую часть исследуемого наказания, а именно разграбление, на идеях которой в недалеком будущем возникло и развилось наказание в виде конфискации имущества. Нужно также констатировать, что, не смотря на важность и общественную значимость потока и разграбления в системе уголовных наказаний периода Киевской Руси, указанный вид наказания до сих пор остается мало изученным, а его сущность и процедура выполнения -не до конца понятными. Именно это и послужило основанием проведения предложенного исследования. Автор понимает, что в пределах одной короткой публикации невозможно осветить все спорные вопросы, но надеется, что она будет той отправной точкой, которая подтолкнет других исследователей к дальнейшему изучению вынесенного на рассмотрение круга вопросов.

Список литературы:

3. Борисенюк С. Уголовное содержание «потока» Русской Правды / С. Борисенюк // Труды Комиссии для изучения истории западно-русского и украинского права УАН. — 1925. — Вип. 1.

4. Будзинский С. Начала уголовного права / С. Будзинский. // АПрга-vo.Ru — 2005.

7. Иванов В.М. История государства и права Украины / В.М. Зимин. -К.: Атика, 2003. — 416 с. (на украинском языке)

8. Исаев И. А. История государства и права России / И. А. Исаев. — М.: Юристъ, 2004. — 797 с.

9. Исаев М. Уголовное право Киевской Руси / М. Исаев. // Ученые труды ВИЮН. — 1946. — Вып. VIII.

11. История государства и права СССР. Ч. 1. / Под ред. Ю.П. Титова / Ю.П. Титов. — М.: Юрид. лит., 1988. — 544 с.

13. Ланге Н. Изслъдоваше объ уголовномъ правъ Русской Правды / Н. Ланге. — СПб., 1860. — 290 с.

16. Проценко Ю. Древнерусское государство и право: Лекция / Ю. Про-ценко. — Волгоград: Издательство ВолГУ, 2000. — 60 с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

21. Юшков С. История государства и права СССР. Ч/ 1. / С. Юшков. -М.: Госюриздат, 1961. — 679 с.

22. Юшков С. Общественно-политический строй и право Киевского государства / С. Юшков. — М.: Госюриздат, 1949. — 583 с.

Пото́к и разграбление

(«Пото́к и разграбле́ние»)

вид наказания в русском феодальном праве. По Русской правде (См. Русская правда) назначался за разбой, конокрадство и поджог. Содержание «П. и р.» менялось: первоначально это была высылка преступника и конфискация имущества, позднее — преступник обращался в рабство, а имущество его подвергалось разграблению.

Источник: Большая советская энциклопедия на Gufo.me

Значения в других словарях

1. ПОТОК И РАЗГРАБЛЕНИЕ — «ПОТОК И РАЗГРАБЛЕНИЕ» — в русском средневековом праве вид наказания за разбой, конокрадство и поджог: изгнание преступника, конфискация его имущества, позднее — обращение преступника в рабство и разграбление его имущества. Большой энциклопедический словарь
2. поток и разграбление — чего. Книжн. Экспрес. Полное разорение, разрушение чего-либо. Австрийцы, чтобы наказать бежавших жителей, предали деревеньку потоку и разграблению (А. Н. Толстой. По Волыни). — В Древней Руси: мера наказания, заключавшаяся в изгнании (поток) преступника с изъятием его имущества (разграбление). Фразеологический словарь Фёдорова
3. Поток и разграбление — См. Изгнание. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
4. поток и разграбление — В русском средневековом праве вид наказания за разбой, конокрадство и поджог: изгнание преступника (позднее — обращение в рабство) и конфискация его имущества. Большой юридический словарь