Пример презумпции невиновности

Раздел 2. ЛИНГВОКОНФЛИКТОЛОГИЯ

Н. Д. Голев

НА ГРАНИ НАРУШЕНИЯ ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ МЕДИЙНЫХ НОМИНАЦИЙ ЛИЦ, ПОДОЗРЕВАЕМЫХ ИЛИ ОБВИНЯЕМЫХ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ)

N. D. Golev

ON THE VERGE OF A VIOLATION OF THE PRESUMPTION OF INNOCENCE (BASED ON MEDIA NOMINATIONS OF PERSONS SUSPECTED OR ACCUSED

OF CRIMES)

В статье анализируются способы обозначения лиц, подозреваемых или обвиняемых в преступлениях, в средствах массовой информации. Такие обозначения рассматриваются в ракурсе их соответствия презумпции невиновности как конституционному принципу. Журналисты часто неверно понимают термины «подозреваемый», «обвиняемый» и нарушают принцип презумпции невиновности, называя «убийцей» или «грабителем» гражданина, «подозреваемого в убийстве» или, соответственно, «подозреваемого в ограблении». В результате исследования конкретного материала выделены несколько групп номинаций лиц на основании разной степени правового риска для журналистов.

Ключевые слова: презумпция невиновности, подозревамый, обвиняемый, подсудимый, эвфемизм, правовой риск, легевфемизм.

Keywords: the presumption of innocence of the suspect, accused, defendant, euphemism, legal risk, legevfemism.

Криминальная тема пользуется устойчивым интересом со стороны средств массовой информации. Но характерные для средств массовой информации «законы жанра» нередко выдвигают на передний план при отборе материала его способность привлекать к себе внимание, суггестировать читателя путем использования «сильнодействующих средств», к примеру, описание «кровавых разборок», утрирование изощренности или жестокости совершенного преступления, акцент на патологии преступника1. Подобные средства, хотя и повышают рейтинг читаемости печатного органа, приводят к определенному смещению ракурса рассматриваемого журналистом события, что, впрочем, может быть и его целевой установкой, как неосознанной, так и осознанной. В достижении суггестивных (и манипулятивных) целей СМИ весьма изобретательны2, в ход идут все средства

1 Пример такого рода освещения события из нашего материала: «Пока главарь банды вместе с Быковым и Беспределом «решали проблемы» с фермером, остальные члены банды резали женщин. Изверги затолкали детей и молодую маму Елену Аметову в ванную. И решили закончить дела с ее подругами, — перепуганные женщины начали громко кричать от страха и могли привлечь совершенно ненужное внимание к происходящему в доме. Услышав стоны умирающих подруг, Елена стала громко кричать, звать на помощь, попыталась выбить дверь. В истерике она даже разбила зеркало. Перепуганные дети плакали и звали мам».

2 Манипулятивная направленность СМИ давно привлекает к себе внимание специалистов из разных областей, достаточно основательно она представлена и в лингвистике .

изобразительности и в первую очередь — языковые. Среди них особенно активны лексико-номинативные средства. Журналисты давно осознали принцип — как корабль назовешь, так он и поплывет. Поэтому так часто в СМИ наблюдается конкуренция номинативных вариантов. Боевик , повстанец, мятежник, террорист, ополченец, сепаратист — отнюдь не просто «синонимические» обозначения участников вооруженной борьбы, но еще и их квалификации на политической, нравственной, правовой оси и вполне определенная фиксация своей позиции автора СМИ, вербующего на свою сторону адресатов (читателей-слушателей-зрителей). Игры в слова (например, население вместо народ) (так называется статья А. Д. Васильева ) — отнюдь не безобидны. Даже такие незначительные замены номинации, как. Например, «платный автобус» на «самоокупаемый автобус» , «компенсация» — на «проценты по вкладам» могут иметь не только языковые, но и правовые и экономические следствия, ср.: «Новая сущность обозначена старым термином. И что же? Проценты по вкладам — это доход. А доход облагается налогом» . Современный потребитель СМИ особенно в условиях информационной войны имеет возможность наблюдать на медийном пространстве изощренную «борьбу за номинацию» — эксплуатацию «возможности смещать, заменять одни смыслы на другие, устанавливать новые смыслы, способствующие изменению картины мира адресата и управлению его сознанием» . Небезобидность такого рода манипуляции имеет и другую сторону, связанную с тем обстоятельством, что журналист, использующий «сильнодействующие средства», неизбежно попадает в зону риска3, которая расположена между игрой на грани языка , реализацией «потребности сильного психологического воздействия» на адресата и невольным4 вхождением в сферу правовой ответственности за сказанное (написанное), или, говоря современными модными заголовками — между «языком на грани стресса» и «языком на грани права» .

В настоящей статье мы рассмотрим одну номинативную ситуацию «на грани права», связанную с действием принципа презумпции невиновности. Презумпция невиновности -основной принцип, гарантированный Конституцией РФ, согласно которому «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда» (ст. 49. п. 1 Конституция РФ). В юриспруденции существуют разные термины, определяющие правовой статус лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело: — «подозреваемый», «обвиняемый» и «подсудимый». Журналисты часто неверно понимают эти термины или, хуже того, грубо нарушают принцип презумпции невиновности, называя «убийцей» или «грабителем» гражданина, «подозреваемого в убийстве» или, соответственно, «подозреваемого в ограблении». Многие журналисты предпочитают называть «героев» своих уголовных хроник и репортажей задолго до суда над ними и приговора в отношении их вместо этих терминов словами «бандиты», «убийцы и пр. Следует заметить, что названные выше слова типа бандит, убийца также являются правовыми терминами, поэтому они не могут столь легко и безответственно использоваться «просто» для усиления воздействия на читателя. Мы не намерены касаться в настоящей статье юридической стороны такого рода номинаций и уровня ответственности журналиста за них (этот вопрос уже неоднократно обсуждался специалистами в сфере прав

3 О журналисткой зоне риска: «Благородные принципы, сформированные в кодексах, часто входят в противоречие с интересами газетного бизнеса и политическими целями издателей. Это и становится, по их мнению, причиной нарушения журналистами профессиональной этики» (см. также об этом

4 «Анализ конфликтных ситуаций, с которыми приходилось сталкиваться при проведении лингвистического анализа спорных текстов по просьбе журналистов, показал, что чаще всего начинающие авторы в процессе работы над материалом, как правило, не задумываются о том, что могут нарушить какие-либо. Между тем, предостережения зафиксированы, в том числе и в этических кодексах, которые выполняют роль методологической базы профессионально-нравственного поведения журналиста»

и СМИ). Не является предметом обсуждения и собственно журналистская сторона очерченной ситуации, связанная с профессиональной этикой, нередко обозначаемой термином «деонтологический кодекс журналиста».

Наше исследование ограничивается лингвистическим аспектом проблемы.

Непосредственным материалом исследования, иллюстрирующим заявленную проблему, являются выдержки из статей газеты «Аргументы и факты» с 05.11.2010 по 02.12.2010 г., которых содержатся представление криминальных событий в селе Кущевка Краснодарского края, получившие широкий отклик в российских СМИ, приближающие высказывания журналистов к зоне действия российского законодательств5.Все обозначения подозреваемых, обвиняемых лиц, групп лиц, их действий или лиц, так или иначе вовлеченных в данные события, мы распределили на три группы по степени их приближения к зоне правового риска.

Номинации с высокой степенью правового риска

Данная квалификация с юридической стороны обусловлена тем, что распространение порочащих сведений предполагает юридического понимание признака «порочащие». В Комментариях к статье 152 Гражданского Кодекса РФ «защита чести и достоинства граждан» говорится: «В соответствии с абз. 2 п. 2 постановления Пленума ВС. N0 11 к порочащим отнесены сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов (о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственно-хозяйственную и общественную деятельность, деловую репутацию и т. п.)» (выделено нами — Н. Г.). По этой причине в наше исследование мы включили анализ юридических терминов и понятий. Заметим, что большинство таких терминов являются одновременно общенародными словами, что обусловливает обращение и к обычным словарям русского литературного языка, поскольку понятие «порочащий» предполагает и перлокутивный эффект высказываний в СМИ: рядовой читатель подвергается внушению не со стороны терминологических смыслов, а именно — общенародных.

В группу «рискованных» наименований лиц, подозреваемых в убийстве в станице Кущевской, вошли следующие 11 номинаций, найденных нами в проанализированных текстах.

1.Бандит (1 ед.).

2. Преступник (1 ед.).

3. Убийство (6 ед.).

4. Убийца (4 ед.).

5. Заказчик бойни (1 ед.).

6. Повинный в гибели (1 ед.).

7. Организатор резни (1 ед.).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

8. Исполнитель «Кущевской резни» (1 ед.).

9. Соучастник убийства (2 ед.).

10. Соисполнитель массового убийства (1 ед.).

11. Участник преступления (1 ед.).

Употребление данных слов приводит высказывания, их содержащие, к действию Конституция Российской Федерации, в которой провозглашена презумпция невиновности. Почему перечисленные наименования находятся в зоне риска? Рассмотрим их смысловое

5 Использованы материалы выпускной работы студентки С. Банной, выполненной в рамках переподготовки «Филологическое обеспечение СМИ» под моим руководством в 2014 г.

1. Бандит. Пример: «Милиция нашла бандитов».

Бандитизм — преступление против общественной безопасности, предусмотренное ст. 209 УК РФ, заключающееся в: а) создании устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой); либо б) участии в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях. Сам факт организации вооруженной банды признается оконченным преступлением, даже если она не совершила ни одного нападения. Участие в банде — также оконченное преступление .

Отсюда бандит — участник банды, совершающей бандитизм, то есть преступление. Так как виновность подозреваемых в убийстве не была на тот момент доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и не установлена вступившем в законную силу приговором суда в соответствии со ст. 49. п. 1. Конституции РФ журналист, используя данный термин по отношению к человеку еще только подозреваемом в преступлении, приближается к зоне правового риска, так как мог быть обвинен в распространении порочащих сведений.

2. Преступник. Пример: «После совершения убийства преступники, пытаясь скрыть следы расправы».

Преступление — по ст. 14 УК РФ «виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания . Преступник — человек, который совершает или совершил преступление .

Таким образом, преступник — это человек, который совершает или совершил общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания. В соответствии с событиями, разворачивающимися по делу об убийстве в станицу Кущевской, неопровержимых доказательств того, что именно этот человек совершил «общественно опасное деяние» нет, и виновность его не была установлена вступившим в законную силу приговором суда. А значит, использование термина «преступник» и его модификации «преступление» юридически не обоснованно и выходит за рамки конституционного принципа презумпции невинности.

3. Убийство. Пример: «По данным следствия, братья состояли в организованной преступной группировке; это убийство стало для них «боевым крещением».

Убийство — «умышленное причинение смерти другому человеку; самое тяжкое преступление против личности» .

«Умышленное причинение смерти» стало для братьев «боевым крещением». Из предложения вытекает, что факт совершения убийства находится в прошедшем времени, то есть действие совершенное и завершенное. Обращаясь к п. 1 ст. 49 КРФ, приходим к выводу о том, что автор статьи входит в зону правового риска.

5. Заказчик бойни. Пример: «Конец главаря. Задержан заказчик бойни в станице Кущевская».

Заказчик, — а, м. Тот, кто делает заказ (в 1 знач.), заказывает что-н. || ж. заказчица, — ы. || прил. заказчицкий, — ая, — ое .

Заказать, — ажу, — ажешь; — азанный; сов., что. Поручить кому-н. изготовить, сделать

То есть «заказчик бойни» — это тот, кто поручил сделать убийство. См. «убийство».

6. Повинный в гибели. Пример: «Задержан лидер местной преступной группировки, которая повинна в гибели 12 человек».

Другими словами, преступная группировка виновна в смерти 12 человек. Журналист осуществил прямое обвинение в убийстве, что недопустимо до вынесения приговора судом РФ.

7. Организатор резни. Пример: «Организатор резни в Кущевской устроил истерику».

Организатор, — а, м. Тот, кто организует что-н. О. экскурсий. Умелый о. || прил. организаторский, — ая, — ое. О. талант .

Резня, — и, ж. Массовое жестокое избиение, массовые убийства. Кровавая р. .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

То есть, «организатор резни» — это тот, кто организует массовое жестокое избиение, массовое убийство. В очередной раз, мы встречаемся с грубым нарушением п.1 ст.49. КРФ.

8. Исполнитель «Кущевской резни». Пример: «Задержан самый жестокий исполнитель «Кущевской резни».

Резня, — и, ж. Массовое жестокое избиение, массовые убийства. Кровавая р. .

Иными словами, «Задержан самый жестокий исполнитель массового убийства». Так как виновность подозреваемого в убийстве не была на тот момент доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и не установлена вступившем в законную силу приговором суда в соответствии со ст. 49. п. 1 Конституции РФ, журналист не имел никакого права использовать данный термин по отношению к человеку еще только подозреваемом в преступлении.

Все остальные единицы абсолютно подходят под п. 1 ст. 49 КРФ. Как то:

9. Соучастник убийства — «человек, который участвует вместе с кем-нибудь в убийстве». Пример: «В ночь на 24 ноября в ходе спецоперации, проведенной оперативниками ГУЕЩ по Краснодарскому краю, задержан еще один из соучастников убийства 12 человек в станице Кущевской. Это ранее судимый Игорь Черных 1965 года рождения по кличке Амур, сообщили АиФ в СКП РФ».

Соисполнитель массового убийства — «Тот, кто выступил исполнителем массового убийства вместе с кем-либо». Пример:

«Игорь Черных рассматривается следствием как один из самых жестоких соисполнителей массового убийства в Кущевской».

10. Участник преступления. Пример: «Тот, кто принимает участие в убийстве».

«В настоящее время почти все участники этого преступления взяты под стражу».

Анализ номинаций с пониженной степенью риска

Наблюдения за материалом показывают несколько направлений снижения правового риска в сфере номинации лиц, обвиняемых или подозреваемых в совершении преступлений: детерминологизация, эвфемизация и легевфемизация, дистанцирование от личных оценок, отнесение их к другим, в первую очередь — официальным субъектам.

Детерминологизация. Уклонение от использования юридических терминов и слов, увязывающих текст СМИ с текстом статей УК, ГК и т.п. снижает фактор риска. Даже если журналист использует «сильные», эпатирующие слова и выражения, он менее ответствен в правовом отношении, чем в тех случаях, когда он использует «обязывающие» слова и выражения. К примеру, во фразе «После ареста девяти человек, причастных к резне в станице Кущевская, прокуратура всерьез занялась бизнесом Надежды Цапок — матери главаря банды, совершившего жестокое убийство», словоформа «причастных» является более обязывающей в правовом отношении, чем резня, слово главарь, чем банда. Слова, названные нами обязывающими, относятся к области жесткой семантики, они фактологичны, верифицирумые, органично включаются в разряд сведений, которые могут быть квалифицированы как распространение порочащей информации. Слова типа изверг (не бандит) или кровавый шабаш (не преступление или убийство) являются скорее оценочными словами, выражающими мнение автора репортажа в СМИ. Фразы типа «Там он встретился с местными жителями, которых в течение 15 лет терроризировала банда, ответственная за кровавую бойню», «Вампиры. … Тогда губернатор рассказал, что у кущевских головорезов имеются связи в Москве и за границей, и они могут откупиться от наказания», или Перед уходом изверги в нескольких местах подожгли дом; Резня в Кущевской: неожиданные версии трагедии достаточно далеко дистанцированы от статей уголовного и гражданского кодекса РФ.

В некотором смысле замена номинаций, скажем, групповое убийство станице Кущевка

или бандит номинациями кущевкая бойня, резня или изверг может быть квалифицирована как эвфемизация, несмотря на то, что «классический» эвфемизм предполагает использование более мягкого выражения взамен грубого и неприличного. Однако в парадигме уклонения от рисков такие выражения, так или иначе «смягчают» ситуацию. М. А. Осадчий для данной парадигмы предложил использовать термин «легевфемия» — замена опасного выражения менее опасным с целью уклонения от правовых рисков . Использование вместо термина нетерминологического слова или оборота — одна из форм легевфемии. Авторы легевфемических номинаций, скорее всего не знакомы с понятием «легевфемия», но интуитивно понимают необходимость дистанцироваться от правового риска при использовании «сильной» номинации персонажа, действия криминального характера и т. п.

Все это поразительно напоминает события в небезызвестной Кущевке, когда местные «хозяева жизни» решили отомстить несговорчивым землякам.

А отправной точкой при создании этой истории стали небезызвестные события станице Кущевской».

Ну а дальше нам продолжат поверить, что небезызвестные события в станице Кущёвская — плод фантазий и чудовищного … И что же, по-твоему, произошло в Кущёвке?

Многие люди помнят трагическую историю 2010 года в станице Кущёвская Краснодарского края, которая потрясла всю страну. Тогда банда Цапка убила 12 человек, включая четырех детей.

В приведенных примерах эвфемизация осуществляется путем молчаливой (точнее — по умолчанию) отсылки на общественное мнение, автор уверен в общеизвестности событий, ассоциированных с именем «Кущевка».

«Кущёвская. Кто виноват?» Трагедия, разыгравшаяся в станице Кущёвской, не оставила никого равнодушным».

Симптоматично первое употребление имени станицы Кущевской в назывном предложении. В интересующем нас плане здесь речь может идти о специфической форме молчаливой эвфемизации. Имени станицы трансформируется в имя конкретного события, а конкретное событие далее становится именем события типичного, типового, а само имя из разряда собственных переходит в разряд нарицательных и нередко пишется с маленькой буквы. Название географического объекта с легкой руки наших СМИ становится символом -именем общенародного концепта. Примеров апеллятивации топонима Кущевская (Кущевка) в СМИ огромное число. Вот некоторые из них.

День народного единства, который отмечается 4 ноября, — это день, когда станица Кущевская в один миг стала именоваться «криминальной станицей России»

Трагедия в станице Кущевской — индикатор запущенности наших … Кущевка — лишь концентрация запредельной наглости, жадности, глупости, цинизма, преступности.

Российские «кущёвки». В печально знаменитой Кущёвке новая трагедия. В минувшие выходные в станице совершено разбойное нападение на местного фермера.

У бандитов, которых я опасаюсь, отличные связи в полиции… Симбиоз полиции и криминала — отличительная черта российских «кущевок».

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Отсылочные номинации («соломки подстелил»)

Самый простой и самый типичный способ легевфемии — журналист как бы не сам квалифицирует правовое содержание, а передает квалификацию другим.

Иногда — общественному мнению, и тогда — материал в прессе становится звеном в цепочке слухов. «Заказчиком этого преступления считается лидер местной ОПГ и одно -временно депутат Серей Цапок».

Гораздо чаще осуществляется отсылка на официальное лицо. «В сообщении СК также сказано, что следственная группа определила дальнейшие мероприятия по розыску оставшихся на свободе участников убийства и его заказчиков». Половинчатая отсылка, точнее оставляющая место для придания ответственности автору — из фразы неясно, кому принадлежит номинации участники убийства и заказчики — следственной группе или самому журналисту.

«Кроме того, в списках кандидатов в депутаты содержится также фамилия Сергея Цапка 1976 года рождения, который, по версии следствия, является организатором убийства 12 человек».

«Согласно имеющейся у следствия информации, он являлся непосредственным участником жестокого убийства, и на его счету смерти четырех детей».

«В короткие сроки следствию удалось установить, что убийцами являются члены местной ОПГ, которая, при попустительстве местных милиционеров и чиновников, более 10 лет безнаказанно действовала в районе».

«Игорь Черных рассматривается следствием, как один из самых жестоких исполнителей массового убийства в Кущевской».

«Ткачев: «Яуйду, если виновные в резне в Кущевской откупятся».

Фраза, заслуживающая комментария. Союз «если» снимает правовую ответственность не только с журналиста, но с автора фразы — губернатора Ткачева. Губернатор не утверждает, а предполагает. «Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев пообещал покинуть свой пост, если убийцы 12 человек в станице Кущевской сумеют избежать наказания».

«По словам милиционера, именно она являлась настоящим лидером банды. «Без нее ни одно серьезное дело не обходилось».

Анализ номинаций, выходящих из зоны риска

Проведем анализ наименований, дистанцированных от правовой сферы. К таковым могут быть отнесены номинации человека (людей), подозреваемых в убийстве в станице Кущевской, которые использованы в текстах статей газеты АИФ по делу о жестоком убийстве 12 человек в станице Кущевской.

«Представитель следствия отметил, что преступник, подозреваемый в организации массового убийства на Кубани, совершенного в начале ноября, прекратил истерики, у него внезапно закончились провалы в памяти».

1. Подозреваемый, — ые (в убийстве, в заказе преступления, в причастности к убийству, в организации массового убийства).

2. Предполагаемый, — ые убийца, — ы (организатор резни, заказчик преступления, исполнитель зверского убийства).

Подозреваемый — лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, а также лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения (ст. 52 УПК) (Большой юридический словарь).

То есть, становится совершенно неважным, какие далее номинации, согласующиеся с термином «подозреваемый», будет использовать журналист. Подозреваемый в «убийстве», «в заказе преступления», «в причастности к убийству» или «в организации массового убийства» — употребление термина «подозреваемый» снимает какие-либо законные обязательства, так как нет прямого обвинения в преступлении со стороны автора статьи.

То есть сочетание «предполагаемый убийца» так же уместен в употреблении, как и «подозреваемый в убийстве». Предполагаемый выражает неуверенность утверждения, носит коннотацию субъективности, а не абсолютной истины, подозреваемый имеет два статуса -юридический (термин) и общенародный (не-термин).

«11 ноября СКП РФ сообщил, что по подозрению в массовом убийстве задержаны четверо местных жителей. Это братья Алексей и Евгений Гуровы 1986 и 1990 годов рождения…».

«Были задержаны предполагаемые заказчики этого преступления депутаты Сергей Цапок и Сергей Цеповяз».

«По делу об убийстве 12 человек в станице Кущевская были задержаны шестеро человек. Среди них четверо предполагаемых исполнителей зверского убийства — Алексей и Евгений Гуровы, Вячеслав Скачедуб и Игорь Майданюк. Также были задержаны двое подозреваемых в заказе преступления — Сергей Цеповяз и Сергей Цапок».

«12 ноября Кущевский районный суд арестовал четырех подозреваемых в причастности к убийству 12 человек».

«В ходе спецоперации силовиков на Кубани был задержан еще один подозреваемый в совершении массового убийства, совершенного в станице Кущевская Краснодарского края в начале ноября».

«Кущевский районный суд принял решение об аресте Вадима Палкина, подозреваемого в убийстве в 2002 году главы Кущевского района Краснодарского края Бориса Москвича».

«Сообщение о раскрытии убийства Бориса Москвича появилось накануне. Следствие не нашло связи подозреваемого с бандой Сергея Цапка, члены которой подозреваются в убийстве 12 человек, совершенном 5 ноября в станице Кущевская».

В настоящее время все исполнители этого чудовищного убийства установлены, восемь из них арестованы, двое находятся в бегах и объявлены в международный розыск». Фраза заслуживает комментария. Журналист ничем не рискует, если исполнители действительно установлены, арестованы и объявлены в розыск. Однако если это не факт, о риск достаточно велик — распространение недостоверных (ложных) сведений чревато привлечением к правовой ответственности.

В заключении отметим еще раз, что не журналист определяет, кто является преступником; также, этим правом не наделена ни полиция, ни следствие, ни прокуратура. Эта прерогатива принадлежит судье и никому больше. До вынесения окончательного приговора любой гражданин, которой проходит по делу в качестве подозреваемого,

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

обвиняемого или подсудимого, находится под защитой презумпции невиновности. Журналист обязан правильно и грамотно использовать термины, определяющие юридический статус лица, в отношении которого возбуждено уголовное преследование. В ряду тех, кто не уполномочен квалифицировать правонарушение, относится и судебный эксперт. Эксперт-медик может написать в своем заключении: «смерть N. наступила в 16.00», но не «убийство совершено в 16.00».

Убийство — определенное правонарушение, а слово «убийство» — юридический термин. Эксперт-лингвист не вправе прямо отвечать на вопрос — было оскорбление или нет, так как оскорбление — определенный вид правонарушения, а слово «оскорбление» — юридический термин. У эксперта своя зона риска в употреблении слов и терминов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

2. Авраамов, Д. С. Профессиональная этика журналистики / Д. С. Авраамов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. — 255 с.

3. Безлепкин, Б. Т. Комментарий к УПК РФ (постатейный) / Б. Т. Безлепкин. — М., 2002. — С. 25.

4. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. — СПб.: Норинт, 1998. — 1536 с.

5. Васильев, А. Д. Игры в слова: манипулятивные операции в текстах СМИ: монография / А. Д. Васильев. — СПб., 2013.

6. Васильев, А. Д. Игры в слова: население вместо народа // Политическая лингвистика / А. Д. Васильев. — 2007. — N0 23. — С. 60-69.

7. Васильев, А. Д. Некоторые разновидности манипуляций словом / А. Д. Васильев // Язык и социальная динамика. — 2013. — N0 13-1. — С. 34-41.

9. Васильев, А. Д. Слово в российском телеэфире: очерки новейшего словоупотребления: монография / А. Д. Васильев. — М., 2003.

10. Васильев, А. Д. Современное мифотворчество и российская телевизионная словесность: монография / А. Д. Васильев. — М., 2014.

11. Всеобщая декларация прав человека // Российская газета. — 5.04.1995.

13. Декларация прав и свобод человека // Ведомости СНД РСФСР и ВС. РСФСР. 26.12.1991. — N0 52.

14. Додонов, В. Н. Большой юридический словарь / В. Н. Додонов, В. Д. Ермаков, М. А. Крылова . — М., 2001. — 790 с.

15. Додонов, В. Н. Большой юридический словарь / В. Н. Додонов, В. Д. Ермаков, М. А. Крылова . — М., 2001. — 790 с.

16. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года.- М.: Эксмо, 2013.- 63 с.

17. Кронгауз, М. А. На грани нервного срыва / М. А. Кронгауз. — М., 2007.

18. Лаврик, Э. П. Политический дискурс: языковая игра на грани права / Э. П. Лаврик // Медиа — и межкультурная коммуникация в европейском контексте: материалы Международной научно-практической конференции / Федеральное государственное

автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Северо-Кавказский федеральный университет» Институт социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН. — Ростов н/Д, 2014. — С. 28- 30.

19. Международный пакт о гражданских и политических правах // Ведомости ВС. СССР. — 28 апреля 1976 г. — N0 17.

20. Норман, Б. Ю. Игра на гранях языка / Б. Ю. Норман. — М.: Флинта-Наука, 2006. —

342 с.

21. Ожегов, С. И. Толковый словарь Ожегова. 1949-1992 / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Любое издание.

24. Осипов, Б. И. Речевое мошенничество — вид уголовного преступления? / Б. И. Осипов // Юрислингвистика. — 2000. — N0 2. — С. 207-212.

25. Осипов, Б. И. Языковые проблемы права и языковые проблемы языка / Б. И. Осипов // Юрислингвистика. — 1999. — N0 1. — С. 58-69.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

26. Прохоров, Е. П. Журналистика и демократия / Е. П. Прохоров. — М.: РИП-холдинг, 2001. — 296 с.

27. Секретарева, Е. В. Речевое внушение и речевая манипуляция / Е. В. Секретарева // Юрислингвистика. — 2005. — N0 6. — С. 266-269.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 N 1 (ред. от 16.04.2013) «О судебном приговоре»

Следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.06.2012 N 11 (ред. от 03.03.2015) «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания»

30. Рассматривая вопрос об избрании в отношении лица меры пресечения, а также жалобу на решение о выдаче для осуществления уголовного преследования, суд не вправе предрешать вопрос о виновности или невиновности лица, в отношении которого предполагается направление запроса о выдаче или Российской Федерацией уже получен указанный запрос (статья 14 УПК РФ, часть 6 статьи 463 УПК РФ, пункт 2 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). В частности, формулировки принимаемых судебных решений не должны свидетельствовать об установленном факте совершения указанным лицом преступления.

Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2016 N 17-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и восьмой статьи 56, части второй статьи 278 и главы 40.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Д.В. Усенко»

3.4. Обеспечивая действие презумпции невиновности в качестве принципа уголовного судопроизводства, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает, что обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном данным Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения; все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном данным Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого; обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (статья 14).

«Разъяснение N 02/16 Комиссии по этике и стандартам по вопросу применения пункта 3 статьи 21 Кодекса профессиональной этики адвоката» (утв. решением Совета Федеральной палаты адвокатов от 28.01.2016, протокол N 3) (ред. от 19.04.2017)

2.6. Принцип презумпции невиновности (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ч. 1 ст. 14 УПК РФ) является конституционным (в силу его особой значимости) и конкретно-отраслевым (в силу сферы применения) — уголовным и уголовно-процессуальным. Данный правовой принцип не применяется (и не может быть нарушен) в дисциплинарной процедуре, осуществляемой в соответствии с КПЭА.

Определение Конституционного Суда РФ от 20.10.2005 N 372-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ефименко Сергея Александровича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Применение мер пресечения, в том числе заключения под стражу, признается отвечающим указанным в статье 55 Конституции Российской Федерации целям, если оно направлено на воспрепятствование тому, чтобы обвиняемый или подозреваемый мог скрыться от следствия и суда, помешать производству по уголовному делу или продолжить преступную деятельность. Уполномоченные органы, прежде всего суд, могут принимать относящиеся к их ведению решения, касающиеся избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, ее отмены или изменения, а также продления срока содержания под стражей, только с учетом того, подтверждаются или нет достаточными данными названные в уголовно-процессуальном законе основания применения этой меры пресечения. Из статьи 255 УПК Российской Федерации во взаимосвязи со статьями 10, 14, 97 и 99 того же Кодекса не следует, что уголовно-процессуальный закон допускает возможность применения в качестве меры пресечения заключение обвиняемого под стражу исключительно на основании тяжести вменяемого ему преступления и не предполагает необходимость учета при принятии судом решения о продлении срока содержания под стражей обстоятельств дела, свидетельствующих о наличии или отсутствии перечисленных в статье 97 УПК Российской Федерации оснований для избрания меры пресечения, а также данных о личности обвиняемого, его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении и роде занятий.

Постановление Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан»

Так, обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (часть первая статьи 14), а суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны разъяснять ему, как лицу еще не признанному виновным в совершении преступления, его права в уголовном судопроизводстве и обеспечивать их осуществление (часть вторая статьи 16); никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных данным Кодексом, а суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного, или лишенного свободы, или незаконно помещенного в медицинский или психиатрический стационар, или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного данным Кодексом (части первая и вторая статьи 10).

Определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2012 N 1274-О «По жалобе гражданина Байкулова Артура Ахмедовича на нарушение его конституционных прав пунктами 2 и 3 части второй статьи 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Всесторонность, во всяком случае, не относится и к принципам уголовного судопроизводства, как они установлены главой 2 УПК Российской Федерации, например в предписаниях о разумном сроке судопроизводства (статья 6.1), о законности (статья 7) и презумпции невиновности (статья 14), о состязательности сторон (статья 15) и обеспечении права на защиту (статья 16), о свободе оценки доказательств (статья 17) и праве на обжалование процессуальных действий и решений (статья 19). Как установил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 19 апреля 2010 года N 8-П, из Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует, что ни приостановление производства в отношении одного из подсудимых, ни решение о возвращении уголовного дела прокурору (часть третья статьи 253 и статья 237), предполагая раздельное рассмотрение уголовных дел в отношении подсудимых, не препятствуют продолжению судебного разбирательства, поскольку пункт 4 части первой статьи 237 данного Кодекса называет основанием, препятствующим дальнейшему судебному разбирательству, лишь необходимость соединения, а не выделения уголовных дел. Словом, процессуальный закон принципиально не препятствует раздельному рассмотрению уголовных дел в интересах всесторонности их рассмотрения.

Определение Конституционного Суда РФ от 08.12.2011 N 1627-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Посохина Дмитрия Вячеславовича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 66 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Соответственно, и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает, что функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо (часть вторая статьи 15); он определяет участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения (глава 6) и со стороны защиты (глава 7), а также их компетенцию. Исходя из закрепленного данным Кодексом разграничения указанных функций бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит исключительно на стороне обвинения (часть вторая статьи 14 УПК Российской Федерации).

Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 193-О-П «По жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

В силу статьи 17 УПК Российской Федерации оценка доказательств осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу, поскольку до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (части первая и третья статьи 14 УПК Российской Федерации).

Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко»

3.1. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты (часть третья статьи 15), а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (часть вторая статьи 14); при этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном данным Кодексом, толкуются в его пользу, и до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (части первая и третья статьи 14).

Презумпция невиновности – один из древнейших принципов правосудия. Его существование способствует защите прав обвиняемых лиц, не позволяя без достаточных оснований обвинять указанных граждан в совершении преступления. Благодаря этому принципу многим невиновным людям удалось доказать свою непричастность к противоправным действиям.

Понятие и значение презумпции невиновности

Презумпция невиновности – это одно из основных положений уголовного процесса, основывающееся на том, что нельзя обвинять человека в совершении злодеяния до тех пор, пока его причастность к злодеянию не докажут в судебном заседании, и не вынесут обвинительный вердикт (ст. 14 УПК РФ).

Главное значение термина выражается в отсутствии обязательства у обвиняемого лица доказывать свою непричастность к совершению злодеяния. Соответственно, бремя доказывания обоснования вины лежит на обвиняющей стороне, и только убедив суд в вине такого лица, его можно назвать злоумышленником.

На разных этапах расследования человек, гипотетически совершивший злодеяние, будет называться:

  • подозреваемый – когда ведётся расследование, и человека только подозревают в осуществлении каких-либо противозаконных действиях;
  • обвиняемый – правоохранительные органы подтвердили обвинение реальными доказательствами;
  • преступник – суд вынес окончательное решение о виновности такого человека.

Таким образом, наименование человека, которого обвинили в осуществлении умышленного причинения вреда, зависит от этапа расследования противозаконной ситуации.

Также важным представляется тот факт, что любая неопределённость, особенность уголовного дела толкуются в адрес предположительно виновного лица.

Факты, подтверждающие невиновность человека, предъявляются не только в ходе расследования, но и после того, как суд вынесет обвинительное решение.

Историческое и современное развитие презумпции невиновности

Принцип презумпции невиновности зародился много веков назад. В римском праве существовала «презумпция добропорядочности», использовавшая в разбирательствах касательно имущества граждан, которая гласила: «доказывать обязан тот, кто утверждает, а не тот, кто отрицает». Добропорядочность объясняется как этическая характеристика, обозначающая образ жизни гражданина, соответствующий нормам морали и нравственности. Позже данная идея трансформировалась в суждение об отсутствии вины.

Предположение об отсутствии вины законодательно оформилось ещё до революционных событий во Франции в восемнадцатом веке, появившись изначально в политической сфере. В начальном виде основополагающее положение было требованием, зафиксированным во Франции в 1769 году в «Декларации прав человека и гражданина», гласившем о том, что пока человек считается невиновным, и его вину не докажут в суде, во время его ареста неприемлема любая строгость, если это не является необходимым для обеспечения правосудия.

Это положило конец инквизиционным мерам в виде беспредельных сроков тюремного заключения и бесчеловечного отношения в истории человечества.

Позднее, после завершения военных действий 1941-1945 годов, не только Франция и Советский Союз понимали потребность уголовного процесса в данном принципе, но и многие другие страны. Впоследствии Генеральная Ассамблея ООН в обновлённой редакции Декларации прав человека в 11 статье закрепила предположение об отсутствии вины. Также гипотеза об отсутствии вины нашла закрепление в Международном пакте, регулирующем права гражданского и политического типа.

В России законодательной основой принципа является:

  • Основной закон Российской Федерации;
  • Декларация, отвечающая за контроль прав и обязанностей россиян, принятая в 1991 году.

Указанные отечественные и общемировые документы представляют собой современную законодательную базу предположения об отсутствии вины, осуществляющую контрольные меры над исполнением принципа в реальной жизни.

Как реализуется презумпция невиновности в жизни?

Презумпция невиновности в уголовном процессе реализуется посредством законодательных документов на основании следующих пунктов:

  1. Лицо, в адрес которого выдвинули обвинение, не будет считаться таковым, пока его вину в совершении злодеяния не докажут в соответствии с порядком статьи четырнадцать УПК РФ, и не установят судебным решением, вступившим в легальное действие. Это означает, что обвиняющая сторона ведёт уголовное исследование, неукоснительно соблюдая УПК РФ. Если же уголовная процедура была совершена с нарушениями, лицо невозможно и недопустимо признать виновным в совершении злодеяния. Также указанный пункт определяет, что единственным правовым документом, устанавливающим виновность обвинённого лица, и соответствующее применение к нему правовых последствий, является вступившее в действие судебное решение. Так, например, Журкина С.А. обратилась в суд с исковым заявлением к Морякиной А.Я. в связи с тем, что последняя распространяла ложные сведения про истца о краже денежных средств с банковской карты. Доказательства в виновности гражданки Журкиной ответчик не привела, соответственно, суд на основании статьи 14 УПК РФ вынес решение о признании таких сведений порочащими и недостоверными, а также взыскании с ответчика компенсации морального вреда (решение Боровичского районного суда Новгородской области от 29.05.2018 года по делу № 2-709/2018 ~ М-362/2018).
  2. Субъект, обвинённый в совершении злодеяния, не должен подтверждать свою непричастность к делу. Подтверждать вину аргументами, оспаривать предположения защите такого лица, обязана обвиняющая сторона. Указанный пункт позволяет защищающейся стороне участвовать в процессе, не осуществляя активных действий. Это связано, в первую очередь, с тем, что лицо на государственном уровне с самого начала предполагается невиновным, и обязанность в повторном утверждении отпадает. Однако пассивное участие в ходе судебного разбирательства не означает утрату права на защитные действия. Обвиняющая сторона, обязанная подтвердить вину реальными аргументами, всегда придерживается активной позиции. К примеру, потерпевший ФАА обратился в суд с апелляционной жалобой о применении к осуждённому Блинову В.В. более строгого наказания, виновного в осуществлении хищения бруса при строительстве дома. Потерпевший не согласен с размером украденного имущества, считает, что Блинов В.В. украл гораздо больше, причинив значительный материальный ущерб. Однако суд не согласился с доводами потерпевшего, поскольку закупка материалов происходила у частного лица без надлежащего оформления договора купли-продажи, что не даёт возможности определить реальный размер закупленного бруса, а значит, сторона обвинения не привела достаточных доказательств (решение Верховного суда Республики Башкортостан от 04.06.2018 года по делу № 22-2853/2018).
  3. Любые неустранимые неопределённости трактуются во благо защищающейся стороны. Важным вопросом является то, что обвинительное решение недопустимо строить на догадках. Это в очередной раз подтверждает исключительное следование нормам УПК РФ, а также возможность подтвердить виновность обвинённого лица путём сбора достаточного количества аргументов, чтобы не было возможности усомниться в вине такого человека. Кроме того, толкованию смысла суждения об отсутствии вины придаётся более широкое действие, не только касательно вины, но и иных существенных моментов расследования. Пленум ВС разъясняет, что в положительную сторону защищающегося лица трактуются не устраняемые неопределённости не только о его вине в содеянном, но и в адрес отдельных моментов обвинительного предположения, формы виновности, объёме действий, произведённых лично обвинённым лицом, облегчающих и утяжеляющих условий (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре”).

Таким образом, суть суждения об отсутствии вины заключается в том, что указанное основополагающее положение не даёт считать каждое обвинённое лицо преступником, способствуя осуществлению защитных прав.

Значение презумпции невиновности для подозреваемого и обвиняемого

Суждение об отсутствии вины гарантирует не нарушение прав лица, подозреваемого или обвинённого в совершении злодеяния, а также признанного судом злоумышленником, поскольку на любом этапе расследования или разбирательства существует возможность допущения ошибки, вследствие чего пострадает невинный человек.

Каждый человек должен знать, что такое презумпция невиновности, что это поможет установить истину, если вдруг произойдёт неблагоприятная ситуация. Незнание элементарных правовых основ грозит тем, что есть вероятность обвинения в любом незаконном действии, даже если человек этого не совершал.

Сотрудники полиции при задержании и обвинении в злодеянии не имеют права:

  • арестовывать лицо, подозреваемое в совершении злодеяния, без законных оснований;
  • осуществлять осмотр без свидетелей;
  • применять физическое или психологическое насилие;
  • проводить арест, если у человека присутствуют документы, подтверждающие личность;
  • лишать связи с родственниками или защитником;
  • лишать возможности приводить аргументы, подтверждающие отсутствие вины такого человека;
  • создавать препятствия для правозащитника;
  • умалчивать о наличии существующих оправданий и незаконно создавать обвиняющие обстоятельства.

В случае нарушения хотя бы одного пункта, любое несоответствие будет толковаться в положительную сторону защищающегося лица, и дело направят доработку.

К сотруднику, нарушившему суждение об отсутствии вины, применяются санкции, если для этого будут основания.

Применение презумпции невиновности в других правовых сферах

Суждение об отсутствии вины применяется не только в процессе уголовного исследования и разбирательства, но и в других правовых ответвлениях.

Основополагающее положение имеет схожий принцип действия, однако, фиксируется соответствующими правовыми документами, присущими данной сфере правовой регламентации.

В административном праве предположение о непричастности лица официально включено в статью 1.5 КоАП РФ, где указано, что человек, обвинённый в осуществлении административного противоправного деяния, не обязан оправдываться. Такое лицо недопустимо считать виноватым в совершении проступка до тех пор, пока его виновность не будет установлена в соответствующем судебном заседании.

Однако указанный правовой документ содержит оговорку, что суждение об отсутствии виновности не будет действовать в случае, если административный проступок запечатлён посредством фото или видеосъёмки.

Необходимо заметить, что Кодекс административного судопроизводства и Гражданско-процессуальный кодекс также применяют в своей практике указанный принцип. Согласно КАС РФ и ГПК РФ участники дела обязаны подтвердить те факты, к которым они обращаются.

Уголовное право характеризуется применением основополагающего положения о невиновности схожим образом:

  • доказать факт совершения злодеяния человек обязана только обвиняющая сторона, обвинённому человеку не нужно подтверждать свою непричастность;
  • недопустимо построение обвинения на догадках, вину можно установить исключительно представлением доказательств;
  • в любой сомнительной ситуации суд должен принять решение во благо обвинённого человека. Указанное правило следует применять не только при судебном разбирательстве, но и на этапе расследования и дознания.

Таким образом, очень важно правильно применить суждение об отсутствии вины, поскольку если суд усомнится в доказанности обвинения и отправит дело на дополнительное расследование, будет допущена несправедливость – уклонение от совершения правосудия. В противном случае, если будет вынесено обвинительное решение, произойдёт значительное несоблюдение основополагающего положения о невиновности. При недоказанной вине человек не считается виноватым в осуществлении злодеяния.

Налоговое право также применяет в деятельности суждение об отсутствии вины, закрепив указанное положение в статье 108 НК РФ.

На самом деле налогоплательщики мало понимают смысл принципа предположения об отсутствии вины, и какова его ценность, что может привести к затруднительной ситуации.

Рассматриваемое основополагающее положение способно защитить налогоплательщика от необоснованного обвинения. Чтобы вынести обвинение плательщику налогов, нужно выяснить, участвует ли вообще данное лицо каким-либо образом в налоговых правовых взаимоотношениях. Если не участвует, то и никакое обвинение выдвинуть невозможно.

В качестве примера можно привести интересный случай, когда налоговый орган обратился в суд с иском к налогоплательщику по причине того, что последний не представил необходимые документы для осуществления налогового контроля. В ходе разбирательства выяснилось, что гражданин такие документы предоставлял, но их не приняли. Представители налоговой не смогли объяснить, какие документы были запрошены, а какие возвращены. В итоге такая неопределённость была истолкована судом в пользу плательщика налогов (постановление ФАС Московского округа от 07.06.2006 года по делу № КА-А41/4781-06).

Предъявить обвинение субъекту налоговых взаимоотношений можно лишь при наличии соответствующего судебного решения, предварительно полностью подтвердив виновность налогоплательщика. Если суд отказывается выносить такое решение, то субъект и не осуществлял никаких противозаконных деяний.

Доказательствами для подтверждения вины могут быть лишь такие документы:

  1. Акт проверки с приложениями.
  2. Законное решение о наложении на налогоплательщика определённых санкций.

Список исчерпывающий, никакие другие документы и акты не могут являться доказательством.

Также необходимо учитывать следующие аспекты:

  • Недопустимо вынуждать субъекта налоговых взаимоотношений доказывать собственную виновность;
  • В случае если гражданин самостоятельно заявит о своей виновности, такое заявление можно учесть при наличии иных весомых подтверждений;
  • Если обвинённое лицо не планирует ничего подтверждать, к такому человеку нельзя применять меры ответственности, поскольку это выражение его воли. Суд одинаково может вынести как оправдательное, так и обвинительное решение.

Обязательно нужно принимать во внимание эти моменты, однако, стоит помнить, что законодательство нашей страны оставляет право подтверждения собственной виновности или невиновности за гражданином.

Отсюда вытекает вывод, что, несмотря на отсутствие обязанности гражданина подтверждать свою непричастность, он все равно имеет неотъемлемое право защищать и отстаивать свою правоту, как самостоятельно, так и воспользовавшись юридическими услугами. Хотя гражданин имеет право не представлять никаких подтверждений, от этого зависит исход дела, который может неблагоприятно сказаться для него самого.

Добавить комментарий