325 лет назад, в 1695 году, царь Петр I завершил начатое его отцом создание системы регистрации подданных по месту проживания, многие элементы которой не утратили своего значения и по сей день. За уклонение от нее полагались суровые кары. Но для получения полного контроля за жизнью и передвижениями каждого требовалось провести еще одно общегосударственное мероприятие, которое принесло крайне неприятные для самодержца результаты.

«Чтоб впредь неповадно было»

Если попытаться описать экономическую историю страны времен первых Романовых одной фразой, вероятно, наиболее точной была бы следующая формулировка: «Власть пыталась получить от жителей как можно больше, а они пытались бежать от нее как можно дальше». В обширной и потенциально богатой природными ресурсами стране веками недоставало знаний и средств для их освоения. Поэтому важнейшим источником податей для пополнения казны оставались сельскохозяйственные земли и работающие на них люди. А для получавших земли на время службы в качестве оплаты за нее помещиков и земельных собственников — вотчинников — наличие обрабатывающих их угодья крестьян имело первостепенное значение.

До тех пор пока крестьяне в отличие от холопов считались людьми свободными, для их прикрепления к земле по всей Руси использовался один и тот же прием. Землевладелец любыми способами пытался сделать хлебопашца своим должником — давал ему семена, деньги на обзаведение живностью, а затем после плохого урожая, падежа скота или с помощью каких-либо собственноручно или с помощью приказчика проделанных хитростей стремился сделать долг вечным. Ведь ушедший, не отдав долга, крестьянин считался беглым и подлежал возвращению помещику или вотчиннику.

При этом землевладельцы были заинтересованы в переманивании чужих крестьян не меньше, чем в сохранении уже имеющихся. И не стеснялись при этом в выборе средств для достижения цели — от обещаний манны небесной в своих деревнях крестьянам до подачи челобитных великому государю с описанием действительного или мнимого урона, нанесенного им бегством землепашцев, по слухам обосновавшихся у другого землевладельца.

Свары из-за ухода и увода крестьян и холопов, а также о приеме беглых стали обыденным и при этом трудно решаемым делом. А пресечение бегства податных крестьян было и важнейшей государственной задачей. И потому в Соборном уложении царя Алексея Михайловича, принятом в 1649 году, появился обширнейший и подробный свод правил о том, кого считать беглым, как возвращать беглецов и каким образом наказывать их укрывателей. Но главное, Уложение устанавливало, что в спорах о беглецах главным аргументом сторон должны быть письменные доказательства — записи в писцовых книгах. Тот, чье подтверждение о проживании на его землях крестьянина или отца крестьянина было составлено раньше, побеждал в споре, и Уложение предписывало:

«Отдавати беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым книгам всяких чинов людям без урочных лет»

Однако ни бегства, ни свары из-за прав владельцев земли на рабочие руки после принятия Уложения не прекратились. Крестьяне продолжали бежать туда, где разнообразных тягот было меньше — не только на свободные окраинные земли, но и в принадлежащие царю дворцовые села, в города и ямщицкие слободы. Не перестали принимать беглецов и помещики с вотчинниками, и их приказчики.

Поэтому в 1658 году появился новый указ Алексея Михайловича, требовавший «тех беглецов сыскивать всякими обычаи». А три года спустя, в 1661 году, последовало ужесточение наказания за прием беглых. Старост посадов, слобод и приказчиков в государевых селах, уличенных в этом деянии, предписывалось «бить кнутом нещадно, чтоб иным впредь неповадно было чужих беглых людей и крестьян принимать». А с владельцев земли, разрешивших принять пришлых, кроме платы за «зажилые годы владенье» — время проживания у него беглецов — налагалось дополнительное взыскание.

«Из тех поместий и из вотчин,— гласил указ,— где беглый крестьянин сыщется, сверх зажилых годов, взять его крестьянина, который ему крепок, а не чужого беглого крестьянина, сверх беглого крестьянина с женою, и с детьми, и с животы, и с хлебом и отдать тому, чей крестьянин за ним жил.

А буде за кем сыщется беглый не один крестьянин, и у него взять против каждого крестьянина, сверх тех его беглых крестьян, по крестьянину, чтоб впредь неповадно было чужих крестьян принимать».

Несмотря на такое удвоенное наказание, прием пришлых не прекратился. И в 1663 году царским указом повелевалось приказчиков-нарушителей не только нещадно бить кнутом, но и сажать на год в тюрьму. Годом позже было введено телесное наказание и для беглецов, не совершивших никаких иных прегрешений, кроме побега. Алексей Михайлович приказал бить кнутом двух из каждых десяти обнаруженных сыщиками беглых.

Но опыт показал, что разыскивать беглецов в городе, куда сложнее, чем в деревне. А потому нужен был способ для облегчения сыска в посадах и слободах.

Обычным наказанием за сокрытие пришлых было битье кнутом нещадно

Фото: Росинформ, Коммерсантъ

«Учинить особую записную книгу»

Основу для нового метода заложило объявленное жителям Москвы царское повеление от 25 мая 1654 года о приезжих в столицу, в котором говорилось:

«Впредь всяких людей пришлых никаким людям на Москве у себя на дворах, не объявя и не записав в приказах, держать не велено».

О том, насколько небрежно выполнялся этот указ, можно судить по тому, как быстро и бесследно исчезло в 1679 году войско, набранное по указу сына Алексея Михайловича — царя Федора Алексеевича. Разгневанный царь велел объявить:

«Стольники и Стряпчие и Дворяне Московские и Дьяки и Жильцы и Городовые Дворяне и дети Боярские и всяких чинов ратные люди, Великий Государь велел вам сказать: в нынешнем во 187 году по Его Великого Государя указу для отпору наступления Турского Султана и Крымского Хана с войсками взяты с вас даточные люди и те даточные на Москве отданы в дополнку в солдатские полки и в стрелецкие приказы, а иные для службы посланы в Киев и в Смоленск и в иные города. И ныне ведомо Ему Великому Государю учинилось, что те даточные многие люди из солдатских полков и из стрелецких приказов и из городов с Его Государевы службы, не дошед до указных мест, с дороги сбежали».

Землевладельцев, принявших у себя беглецов из войск, как гласил указ, ожидало лишение поместий и вотчин. Если же дезертир оказался в деревне без согласия вотчинника или помещика, наказание было иным:

«А которых даточных беглых примут приказчики ваши и старосты без вашего ведома, и тем приказчикам и старостам учинить наказанье, бить кнутом нещадно и взять их самих с женами и с детьми в Киев на вечное житье»

Тем же, кто в Москве в нарушение правил приютил пришлых и не сообщил о них в приказы, царь повелел «самим быть в солдатской службе».

Но и в последующие годы, судя по указам, число желающих, говоря современным языком, зарегистрировать у себя приезжих не увеличивалось. И царевна Софья Алексеевна, правившая после смерти брата от имени царей-соправителей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича, решила подойти к делу другим способом. 8 апреля 1684 года жителям Москвы под страхом жестокого наказания предписали составить списки всех живущих у них на дворах пришлых людей и передать их в Земский приказ. А для их регистрации в этом приказе было повелено «учинить особую записную книгу».

Новшеством было и другое. Все прибывшие в столицу для работ люди, кроме холопов, привезенных своими хозяевами в качестве прислуги, обязаны были всегда иметь с собой «выписи» из записей в приказных книгах. В одном из образцов подобных бумаг, утвержденном 22 апреля того же 1684 года, подробно указывались все данные о предъявителе, включая происхождение, прошлый и нынешний статус и семейное положение с указанием возраста и имен детей. «Выпись» содержала и описание внешности ее получателя. В указе приводился следующий пример:

«А по смотру Гришка плосколик, нос прям, глаза серы, волосом голова темноруса, ус и борода и груди рус, в верхних зубах щербина, ростом середней»

«Выписи», как правило, заверялись подписями дьяка и подьячего, так что представляли собой серьезный документ. Создание системы надзора за прибывающими в столицу два года спустя, в 1686 году, дополнило поручение объезжим головам, имевшим функции, частично совпадающие с нынешними начальниками отделений полиции, следить за тем, чтобы никто не держал пришлых без записи и «выписей».

Казалось бы, с установлением полицейского контроля уже никто не сможет уклониться от регистрации по месту пребывания в столице. Но вскоре после освобождения от навязчивой опеки сестры царь Петр Алексеевич выяснил, что ситуация ничуть не изменилась и среди обитателей Москвы немало неучтенных, по большей части специализирующихся на кражах и грабежах. А его попытка искоренить сокрытие неучтенных пришлых с помощью крупных денежных штрафов не принесла ровным счетом ничего.

Однако юный царь не оставлял усилий для прекращения неуправляемого передвижения и расселения подданных по стране. Ведь на его проекты преобразований требовались огромные силы и средства. А без более или менее точных данных о числе жителей городов и весей было непросто организовывать пополнение армии и флота, отправку работников на постройку кораблей, каналов, дорог и городов. И что было не менее важно — без затруднений собирать подати для пополнения казны.

После повторных неудач с наложением штрафов на скрывающих пришлых людей царь решил изменить саму систему поиска скрывающихся в Москве от учета. Вместо призывов к владельцам жилья и угроз, а также поручений объезжим головам, больше напоминавших пожелания, он, по сути, дополнил систему контролем на местах и облавами на приезжих. Объезжий голова должен был осматривать подведомственную ему часть Москвы не в сопровождении стрельцов, как прежде, а со знавшими всех в лицо местными людьми. А ответственность за поиск «гулящих людей» царь, кроме объезжих, возложил и на самое близкое к народу начальство. В указе от 2 апреля 1695 года он приказал:

«И будучи тем объезжим в объезде, а в слободах старостам, и десятским, и всяким урядникам, а в стрелецких слободах слободчикам смотреть, чтобы во дворах и в харчевнях и в торговых банях и на дворах… никаких гулящих людей отнюдь не было, а были б всякие люди с поручными записьми и с записками»

Мало того, патрульным того времени и ответственным лицам предписывалось проверять подлинность поручных записей и «выписей», списывая с них копии и сравнивая описания пришедших и приехавших в стольный град с приказными книгами.

За время между двумя подворными переписями в стране обезлюдел каждый пятый податной двор

Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

«Путем новых налогов»

Насколько точно и бескорыстно исполнялось царское поручение, судить трудно. Но, чтобы получить данные для успешного и полного использования главного имевшегося в его распоряжении ресурса — человеческого, Петр Алексеевич еще в 1693 году приказал провести перепись московских жителей и повторять ее ежегодно. Три года спустя московскую систему контроля за пришлыми распространили на Казань, проведя одновременно перепись и там. А 5 декабря 1697 года в сибирские города для переписки дворов и межевания земель был отправлен дворянин И. Кочанов.

Затем настала очередь Астрахани, Брянска, Курска и Московского уезда. Но подворную перепись жителей всех губерний провели только после окончания шведской войны, в 1709–1710 годах. Причем, как писал историк М. В. Клочков, основной причиной ее проведения, как и создания губерний, стали финансовые затруднения:

«Наиболее сильным мотивом к введению нового управления была нужда в деньгах для текущих потребностей; путем изменений в организации сборов, путем новых налогов предполагалось получить достаточно средств на удовлетворение государственных нужд и тем устранить хронический дефицит в бюджете».

Предполагалось, что с последней подворной переписи страны 1678 года население должно было вырасти. Ведь на Руси, как считалось и тогда, и много позднее, человеческий ресурс неисчерпаем. Но как показали расчеты видного политического деятеля, историка и публициста П. Н. Милюкова, подробно исследовавшего полученные в 1709-1710 годах данные, за три десятилетия количество податных дворов не уменьшилось только в отдаленных от старой и новой столиц Казанской и Сибирской губерниях. Убыль дворов на территориях, отнесенных к Архангелогородской губернии, составила 40%, Ингерманландской — 40,5%, Смоленской — 21,2%, Московской — 24,8%, Азовской — 13,7%, Киевской — 2,2%.

Из 19 376 «убылых дворов» не удалось установить причины отсутствия жителей в 3,6% случаев. Обитатели 0,9% опустевших дворов нищенствовали и разбойничали, 8,8% — законно перешли в другие сословия и в другие места. 20,4% — исчезли в результате правительственной деятельности — мужики были взяты в солдаты или отправлены на какие-либо работы.

Обитатели вымерли в 5613 дворах, что составляло 29% убыли

Но самые большие потери принесло бегство людей. Из-за него обезлюдело 7214, или 37,2%, податных дворов.

Однако царь-реформатор все равно повысил налоги. Полученные в результате переписи цифры он просто проигнорировал и разделил всю необходимую для пополнения казны сумму по территориям, считая, что население с 1678 года не уменьшилось. Так что в итоге подати стали неподъемными для подавляющего большинства их плательщиков.

А потому бегство крестьян не прекратилось, несмотря на введение паспортов, ограничение расстояний, на которое позволялось отъезжать от своих сел и деревень без разрешительных документов, и прочие запреты. К примеру, десятилетия спустя, в 1767 году Екатерина II требовала от подданных, чтобы «никто и ни под каким видом, и какого бы звания ни был, не имеющих паспортов и письменных видов людей и крестьян в домах своих держать не отваживался».

В отличие от многих других петровских нововведений, основные элементы его системы регистрации по месту жительства пережили своего создателя. Впрочем, как и его представление о том, что население страны может быть вечным и главным источником пополнения казны.

Евгений Жирнов

Крепостное право в России закрепляло крестьян за земельным наделом и его владельцем (помещиком). Принадлежность крепостного передавалась по наследству, что с 1649 года подтверждалась государственными законами. Крестьянин не имел права самостоятельно сменить помещика, мог быть только продан или подарен одним помещиком другому. Жестокое обращение с крепостными провоцировало их бегство. К середине 17 века масштабы бегства крестьян и холопов достигли глобальных размеров, и помещики потребовали от государства более суровых мер за бегство, чем Сыскные приказы.

Сыскные приказы

На протяжении нескольких десятилетий в первой половине 17 века государство учреждало специальные Сыскные приказы. Каждый из приказов осуществлял временную деятельность в пределах одного или нескольких уездов. Возглавлял ведение сыска по уездному приказу сыщик, родом из дворян, назначенный центральной властью. Для ведения сыскной работы по прибытию в уезд в распоряжение сыщика поступал отряд казаков, пушкарей или стрельцов. К сыщику приставлялся дьяк для ведения бумаг по поиску.

Такие меры были малоэффективными, потому что количество сбежавших закрепощенных увеличивалось. Причиной тому послужила неспособность сыщиков находить всех беглых. Если крестьянина не находили в период действия «урочных лет» (введены при Василии Шуйском), он получал свободу.

Сыскные приказы просуществовали до 1649 года. К тому времени бегство крепостных приобрело широкий размах и царь Алексей Михайлович Романов ввел бессрочный поиск беглых крестьян.

Бессрочный сыск

Введение бессрочного сыска сбежавших крестьян в 1649 году – финальный этап их полного закрепощения. Согласно Соборному уложению, 11 главе «Суд о крестьянах», крепостные были навсегда прикреплены к земле помещика и передавались из поколения в поколение. «Урочные лета» были аннулированы. Эта мера значительно пресекла бегство закрепощенных, но не искоренила полностью. Крестьяне сбегали в надежде, что их никогда не найдут.

В то же время пособничество беглым стало жестоко наказуемым. Прятать сбежавших крепостных было строго запрещено. За это можно было взыскать «владения», согласно Уложению, в размере 10 рублей, а беглых «бить кнутом нещадно».

Соборное уложение сделало сыск беглых крестьян неограниченным. Теперь помещик по праву мог вернуть беглого крепостного, если мог доказать, что он служил ему. А также закрепощенные не могли сменить место жительства. Они напрочь закреплялись за поместьем, на котором их застала перепись населения 1620 года.

Итоги введения бессрочного сыска

Бессрочный сыск окончательно ухудшил и без того нелегкое положение крепостных крестьян. Угнетение закрепощенных помещиками набирало обороты и приобретало все более жесткий характер. В свою очередь крестьянский труд становился малоэффективным, снизилась производительность труда. Моральное унижение, физическое насилие, сильно снижали стимул качественно работать. Крепостные поднимали восстания, со временем приобретавшие масштабы настоящих войн. В свою очередь новые порядки развязали руки феодалам, стимулируя вседозволенность, развивая лень и отсутствие какой-либо инициативы.

Крепостной крестьянин

Крепостное право – это совокупность государственных законов, закреплявших крестьян к определенному участку земли, а также ставивших крестьян в зависимость от землевладельца.

Если говорить проще, то суть крепостного права была в том, что крестьяне «прикреплялись» к своему земельному наделу и определенному феодалу (помещику), причем «прикрепление» это было наследственным. Крестьянин не мог уйти со своего земельного надела, а если пытался сбежать, то его принудительно возвращали обратно.

Обычно когда говорят о крепостном праве, имеют в виду Россию. Но в России крепостное право было введено лишь в 1649 году. А в Западной Европе оно существовало с IX века.

Немного из истории этого явления

Крепостное право соответствует определённому этапу развития государства. Но поскольку развитие различных государств и регионов шло по-разному, то и крепостное право в разных странах существовало в разных видах: где-то захватывало небольшой отрезок времени, а где-то сохранилось практически до нашего времени.

Например, в Англии, Франции и части Германии крепостная зависимость возникла в IX-X веках, а в Дании, восточных областях Австрии – только в XVI-XVII веках. Даже в одном регионе, например, в Скандинавии, это явление развивалось по-разному: в средневековой Дании оно сложилось по германскому образцу, а в Норвегии и Швеции его практически не было. Так же неравномерно крепостная зависимость и исчезала.

В царской России крепостничество широко распространилось к XVI веку, но официально подтверждено Соборным уложением от 1649 года.

История крепостного права в России

Соборное уложение 1649 года окончательно закрепило крепостное право в России, но процесс постепенного закрепощения крестьян длился веками. В Древней Руси большая часть земель была в собственности князей, бояр и монастырей. С усилением великокняжеской власти все более утверждалась традиция награждения служилых людей обширными поместьями. «Прикрепленные» к этим землям крестьяне были лично свободными людьми и заключали с помещиком арендные договоры («порядные»). В определенные сроки крестьяне могли свободно оставить свой участок и перейти на другой, исполнив свои обязательства по отношению к помещику.

Но в 1497 годубыло введено ограничение права перехода от одного помещика к другому только одним днем: Юрьев день – 26 ноября.

С. Иванов «Юрьев день»

В 1581 году был отменен и Юрьев день и установлены Заповедные лета (от «заповедь» — повеление, запрет) — срок, в течение которого в некоторых районах Русского государства запрещался крестьянский выход в осенний Юрьев день (предусмотренный ст. 57 Судебника 1497 года).

В 1597 году помещики получают право на розыск беглого крестьянина в течение 5 лет и на его возвращение владельцу — «урочные лета».

В 1649 году Соборное уложение отменило «урочные лета», закрепив таким образом бессрочный сыск беглых крестьян.

Соборное уложение 1649 года

Оно выходит при царе Алексее Михайловиче. По существу, это новый российский свод законов, которым была установлена власть землевладельца над крестьянами, работавшими на его земле. Отныне крестьяне не имели права покидать свой надел и перейти к другому хозяину или вообще перестать работать на земле, например, отправиться в город на заработки. Крестьяне были прикреплены к земле, отсюда и появилось название: крепостное право. При переходе земли от одного помещика к другому вместе с нею передавались и работники. Также дворянин имел право продать своего крепостного другому хозяину без земли.

Царь Алексей Михайлович

Но все-таки крепостное право отличалось от рабства: новый владелец обязан был предоставить купленному земледельцу надел и обеспечить его необходимым имуществом. Кроме того, хозяин не имел власти над жизнью крестьянина. Например, всем известна история помещицы Салтычихи, которая убивала своих крепостных и была за это наказана.

Дарья Николаевна Салтыкова по прозвищу Салтычиха — российская помещица, вошедшая в историю как изощрённая садистка и серийная убийца нескольких десятков подвластных ей крепостных крестьян. Решением Сената и императрицы Екатерины Второй она была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к пожизненному заключению в монастырской тюрьме, где и умерла.

Овдовев в возрасте двадцати шести лет, она получила в своё полное владение около шестисот крестьян в поместьях, расположенных в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.

При жизни мужа за Салтычихой не замечалось особой склонности к рукоприкладству. Это была еще цветущая и притом весьма набожная женщина, поэтому о характере психического заболевания Салтыковой можно только догадываться. С одной стороны, она вела себя как верующий человек, с другой — совершала настоящие преступления. Примерно через полгода после смерти мужа она начала регулярно избивать, преимущественно поленом, прислугу. Основными поводами для наказания были недобросовестно помытые полы или некачественная стирка. Истязания начинались с того, что она наносила провинившейся крестьянке удары попавшимся под руку предметом (чаще всего это было полено). Провинившуюся затем пороли конюхи и гайдуки, порой до смерти. Постепенно тяжесть побоев становилась сильнее, а сами побои — продолжительнее и изощреннее. Салтычиха могла облить жертву кипятком или опалить ей волосы на голове. Также она использовала для истязаний горячие щипцы для завивки волос, которыми хватала жертву за уши. Часто таскала людей за волосы и при этом била их головой о стену длительное время. Многие убитые ею, по словам свидетелей, не имели волос на голове; Салтычиха рвала волосы пальцами, что свидетельствует о её немалой физической силе. Жертв морили голодом и привязывали голыми на морозе. Салтычиха любила убивать невест, которые в ближайшее время собирались выйти замуж. В ноябре 1759 г. в ходе растянувшейся почти на сутки пытки она убила молодого слугу Хрисанфа Андреева, а затем собственноручно забила мальчика Лукьяна Михеева.

Барин и его крепостные

В 1718-1724 гг. была принята податная реформа, окончательно прикрепившая крестьян к земле.

В 1747 году помещику уже предоставлялось право продавать своих крепостных в рекруты (принятие на военную службу по воинской повинности или найму) любому лицу.

И. Репин «Проводы новобранца»

В 1760 году помещик получает право ссылать крестьян в Сибирь.

В 1765 году помещик получает право ссылать крестьян не только в Сибирь, но и на каторжные работы.

В 1767 году крестьянам было строго запрещено подавать челобитные (жалобы) на своих помещиков лично императрице или императору.

В 1783 году крепостное право распространяется и на Левобережную Украину.

Как видим, зависимость крестьян от помещиков постоянно расширялась, а, следовательно, положение их ухудшалось: помещики стали продавать и покупать крепостных, женить и выдавать замуж по своему произволу, о чем мы читаем в произведениях русских писателей-классиков.

При Петре I крепостное право продолжало укрепляться, что подтверждается несколькими законодательными актами (ревизиями и др.). Ревизские сказки — документы, отражающие результаты проведения ревизий податного населения Российской империи в XVIII — I половине XIX вв., проводившихся с целью подушного налогового обложения населения. Ревизские сказки являлись поимёнными списками населения, в которых указывались имя, отчество и фамилия владельца двора, его возраст, имя и отчество членов семьи с указанием возраста, отношение к главе семьи.

Перо, которым Александр II подписал Указ об отмене крепостного права. Государственный русский музей

В городах ревизские сказки составлялись представителями городского управления, в селениях государственных крестьян — старостами, в частных владениях — помещиками или их управляющими.

В промежутках между ревизиями ревизские сказки уточнялись. Производилась фиксация наличия или отсутствия лица на момент текущего учёта, а в случае отсутствия фиксировалась причина (умер, в бегах, отселён, в солдатах и т. п.). Все уточнения ревизских сказок относились к последующему году, поэтому каждая «ревизская душа» считалась наличной до следующей ревизии даже в случае смерти человека, что позволяло государству, с одной стороны, повышать собираемость подушевого налога, а с другой, создавало условия для злоупотреблений, о чем мы и читаем в поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души».

При Петре также создается новый класс поссесионных крепостных, прикреплённых к фабрикам и заводам.

А Екатерина II своим любимцам вельможам и многочисленным фаворитам подарила около 800 тыс. государственных и удельных крестьян.

Крепостное право было выгодно большей части дворянства, но русские цари понимали, что оно, по сути своей, все-таки мало отличается от рабства. О том, что эту систему нужно отменить, говорили и Александр I, и Николай I, но отменил его лишь Александр II в 1861 г., за что и получил название Освободитель.

Известие об отмене крепостного права

«Урочными летами» называли срок давности, до истечения которого владельцы беглых крестьян на Руси XVI-XVII века могли подать иск об их принудительном возвращении. Урочные лета были введены 24 ноября 1597 года царем Федором Иоанновичем. Впервые же схожий термин был употреблен в царском указе от 20 февраля 1637 года. Указ устанавливал пятилетний срок возвращения беглых или насильно вывезенных крестьян к своим прежним хозяевам. На бежавших шесть лет назад и более указ не распространялся. В течение последующих лет устанавливался новый срок урочных лет: 15, 5, 9, 10 лет. А Соборным уложением 1649 года был введен бессрочный сыск беглых крестьян, что означало окончательное формирование крепостного права, которое было отменено лишь в 1861 году. Что такое Юрьев день? Подробнее

Чем «урочные лета» отличаются от «заповедных лет»?

По сути, «урочные лета» стали важным шагом на пути закрепощения крестьян в русском государстве. До этого в XVI века сформировались так называемые «заповедные лета» (от слова «заповедь» — запрещение). Крестьянам запрещалось переходить от одного феодала к другому 26 ноября, в Юрьев день (право, ранее предусмотренное Судебником 1497 года). Как правило, к этому времени все сельскохозяйственные работы были закончены, и крестьянин мог уйти работать к другому феодалу, заплатив при этом землевладельцу денежную или натуральную компенсацию за потерю рабочих рук. Лишившись права перехода, крестьяне стали бежать, оседая на «вольных» землях на окраинах российского государства. Вот почему хозяевам крестьян уже вскоре было дано право сыска и возвращения беглецов в течение так называемых «урочных лет».

Земля и воля. Почему русских крепостных не радовала свобода? Подробнее

Борьба с побегами крестьян была важнейшей задачей Уложения и прежде всего его XI главы. Крупной вехой на пути достижения этой цели в ответ на требования дворянства явилась отмена урочных лет сыска беглых.

И несмотря па то что никакие законы не были в состоянии приостановить побеги, как и другие формы протеста крестьян, отмена урочных лет облегчила все же господствующему классу, его основной массе — дворянству, возвращение беглых крестьян и тем самым открыла пути к наиболее полной реализации ава на зависимое население.

Другое важное обстоятельство, облегчавшее возвращение беглых крестьян, состояло в законодательном закреплении широкого круга документальных оснований сыска — писцовых,, переписных книг, актов пожалования вотчин и поместий с крестьянами, актов сделок на крестьян между их владельцами и т. п. В порядке борьбы с побегами крестьян Уложение стремилось исключить возможность получения ими убежища. Отсюда запрет «впредь (после Уложения) отнюдь никому чюжих крестьян не принимать и за собою не держать» (XI, 9).

Соответственно устанавливалась ответственность за прием беглых и определялась санкция — в качестве возмещения государственных податей и помещичьего дохода за каждого беглого крестьянина и бобыля назначался штраф в размере 10 рублей в год в пользу истца (XI, 10). Уложение не устанавливало новой системы сыска беглых, но ликвидация урочных лет создавала условия для сыска массового, обезличенного и государственно организованного, который и получил развитие во второй половине XVII в. Вместе с тем Уложение фиксировало целый ряд норм, положенных в основу сыска беглых крестьян.

При обвинении кого-либо в держании беглых ему давался срок для проверки этого обстоятельства в своем имении (X, 229). Устанавливалось в порядке судопроизводства о беглых крестоцелование, а в случаях клятвопреступления — битье кнутом по торгам в течение трех дней и заключение в тюрьму на год (XI, 27, 29). Отказ беглых крестьян и холопов на очной ставке от своих родителей и иных родственников влек пытку. Но если беглые не винились со второй пытки, то оставались у тех, кому дали служилые кабалы (XX, 24). Процедура возврата беглых их владельцам включала составление отписей «впредь для спору», которые в дворцовых селах и черных волостях передавались приказчикам, а в вотчинах и поместьях — владельцам. В Москве и городах отписи составляли площадные подьячие, а в селах и деревнях — земские и церковные дьячки.

Самих же беглых крестьян и бобылей, возвращенных по сыску, суду и просто по Уложению, надлежало регистрировать в Поместном приказе за их владельцами (XI, 4, 6). Таким образом, Уложение шло по пути увеличения видов крепостной документации, возникшей в итоге сыска беглых и возвращения их прежним владельцам. Узаконялось и вчинение исков об имуществе беглых крестьян. /Решение спора о животах с применением крестоцелова- ния допускалось в пределах 5 рублей, «а в больших животах вершити по суду» (XI, 25). В порядке судебного разбирательства решались дела и о сносе имущества беглыми. В соответствии с общим упорядочением судопроизводства все полюбовные сделки и судебные решения о беглых, осуществленные до Уложенпя, оставались в силе и не подлежали обжалованию (XI, 8). Улоя;ение закрепляло непреложный закон возврата беглых с семьей п родственниками по прямой и боковой линиям и со всем принадлежащим им имуществом

Подводя итог анализу норм Уложения, относящихся к крестьянству, отметим, что с Уложением 1649 г, связано установление постоянной наследственной и потомственной крепостной зависимости крестьян, включая пх семьи, а также прямых и боковых родственников. В силу этого были отменены урочные годы сыска беглых. Сыск становился бессрочным.

К волостным общинам приклеплялись п черносошные крестьяне, подлежавшие сыску и возврату на прежнпе наделы на общих основаниях. И если, как пишет Н. М. Друяшнпн, «петровскими указами 1719—1724 гг. было закончено формирование особого сословия феодальных держателей государственной земли, обязанных уплачивать казне докапиталистическую ренту», то для предшествующего периода формирования этого сословия Уложение 1649 г. было крупнейшим и решающим этапом. Оно закрепляло монопольное право владения крестьянами за всеми категориями служилых чинов по отечеству. Юридическим основанием прав на крестьян, их прикрепления и сыска служили писцовые книги 20-х гг. XVII в., а для периода после Уложения в дополнение к ним — переписные книги 1646—1648 гг., отдельные и отказные книги, жалованные грамоты, акты сделок на крестьян между феодалами, отписи возврата крестьян в результате сыска. Уложению принадлежит разработка правовых основ сыска беглых крестьян. Для придания частным актам сделок на крестьян официальной силы была обязательна их регистрация в Поместном приказе.

Уложение завершило процесс правового сближения бобылей с крестьянами, распространив на бобылей равную меру крепостной зависимости. Будучи важным этапом на пути правового сближения поместий и вотчин, Уложение вместе с тем в целях сохранения поместной системы, преобладавшей еще в первой половине XVII в., ограничивало права распоряжения крестьянами, записанными в книгах за поместьями: запрещалось переводить пх на вотчинные земли и давать им отпускные. Права на вотчиппых крестьян были полнее. Признание экономической связи феодального владения с крестьянским хозяйством нашло вьцшкепие в защите законом имущества и жизни крестьянина от произвола, феодала, хотя санкция феодалу в таких случаях определялась значительно слабее, чем представителям низших сословий (за исключением предумышлепного убийства крестьянина). Таким образом, Уложение, следуя за непосредственно предшествующим законодательством и дополняя его, решало поземельный и крестьянский. вопросы во взаимосвязи, подчиняя вопрос о крестьянстве поземельному вопросу.

По основной массе дел дееспособность крестьян была ограничена (за них «искали» и «отвечали» помещики), но в уголовпых делах они оставались субъектом преступления. Как субъект права крестьянин мог участвовать в судебном процессо в качестве свидетеля, быть участником повального обыска. В гражданско-правовой сфере он мог предъявлять материальные иски в пределах 20 рублей. В факте возмещения за бесчестье и увечье, предусмотренного Уложением, крестьянин наряду с другими сословиями получил призпапие (с позиций феодального общества) — определенный комплекс гражданских прав, присущих низшему классу-сословию этого общества. Крестьянин, по Уложепию, обладал определенной право- и дееспособностью. У черносошных крестьян объем этих прав был больше, чем у частновладельческих.