Психологическая теория правопонимания, изложенная в трудах Льва Иосифовича Петражицкого является безусловным достоянием Петербургской школы права. В свое время она явила миру концептуально новое видение и понимание права, множество несвойственных для того времени идей и мыслей о его сущности. Однако, как и любой опережающий свое время мыслитель, Лев Иосифович не был понят современниками, истинная ценность его мыслей раскрылась только в трудах мыслителей последующих поколений, в том числе и современного.

Появление психологической теории права во многом связано с генезисом психологии как науки, появлением психоанализа. Вдохновленный открытием целой новой области познания, Петражицкий постарался перенести понятия этой науки в теорию права. Этим объясняется такой акцент на эмоциях и переживаниях отдельно взятой личности, сделанный Львом Иосифовичем при анализе права. Ученый успешно осуществляет синтез психологии правовой науки, выводя новые понятия и создавая принципиально новые для того времени взгляды. Действительно, психологический подход сильно отличается от классических теорий понимания права, во многом им противоречит. В основном это связано с отказом фундаментализма в понимании права. Петражицкий считал наивным полагать, что столь разнообразные социальные явления могут все быть объяснены с точки зрения одного лишь фактора. В контраст этому в своей теории Лев Иосифович опирается на столь сложное и непредсказуемое явление как психика индивида, которая в свою очередь формируется под воздействием бесчисленных факторов. Подобный подход расширяет количество причинно-следственных связей до бесконечности, когда как классические теории всегда пытались сократить это количество, часто теряя при этом объективность.

Сущность психологической теории заключается в переносе понятия права с официальных документов на человеческое сознание. Существует знаменитое высказывание Петражицкого на эту тему: «Все правовые явления представляют собой чисто и исключительно индивидуальные явления». Происходит отказ от позитивизма: официальное право, согласно этой концепции, во всей полноте не может приниматься и соблюдаться каждым из индивидов, далеко не каждому оно даже известно. Под правом Петражицкий понимал особые эмоции, возникающие у людей в процессе жизнедеятельности. Эмоции эти обладают императивно-атрибутивным характером, то есть двусторонним. Императивность в них проявляется в том, что эти эмоции наделяют субъекта определенными обязанностями, которые последний выполняет. Атрибутивный же характер эмоций наделяет субъекта помимо обязанностей так же правом требовать исполнения этих обязанностей от других людей. Подобным образом обеспечивается законность в обществе: при невыполнении одним из них определенных обязанностей у окружения возникают определенные эмоции, в силу которых они принудят девианта к их выполнению. Однако такое понимание права не гарантирует хаоса в обществе из-за разных императивно-атрибутивных эмоций у людей. Действительно, существуют общества и индивиды, убеждения которых отличаются от массовых, они могут даже противоречить современным понятиям справедливости и нравственности. Внутри этого общества люди будут взаимодействовать в рамках этих эмоций, такое общество действительно тяжело будет назвать правовым. Однако в целом в обществе доминируют иные императивно-атрибутивные эмоции, которым будут противоречить вышеописанные эмоции отдельного общества. Поэтому при контакте этой группы лиц с социумом, у остальных людей неминуемо возникнут эмоции, побуждающие к наказанию этих людей.

Таким образом, понятие права растягивается до огромных размеров: под правом могут пониматься любые правила, общепризнанные как минимум несколькими людьми. То есть правила игры, этикета, правила русского языка. Получается, что право создается и существует только благодаря индивидам, его реализующим. То есть в какой-то степени процессом правотворчества можно назвать процесс придумывания правил игры, ведь он в его ходе точно так же создаются определенный нормы, правила, необходимые для выполнения каждому, кто в этой игре участвует. При игнорировании этих правил игра теряет смысл и форму, действия превращаются в хаос. Заинтересованные в процессе игры личности будут стараться предотвратить подобное, применяя санкции против тех, кто таким образом портит их времяпровождение. В случае же лишь частичного отказа от правил игры, примером которого может служить шулерство или пренебрежение определенными правилами, остальные участники будут воспринимать шулеров как бесчестных личностей, применять против них определенные санкции. Таким образом обеспечивается баланс в игре. Если подставить вместо правил игры другое право, то можно увидеть точно такой же результат. По аналогии можно проанализировать взаимодействие людей в процессе торговли: честные торговцы будут порицать махинаторов, перекупщиков краденого. Если подставить в это уравнение любую деятельность, получится верный результат.

Подобное опять же не укладывается в формат классического правопонимания, сфокусированного на жестком ограничении сферы источников права. Но в этом и состоит заслуга психологической теории: впервые была установлена ясная связь права с индивидом, носителем этого права. Действительно, объемы своих обязанностей могут определяться только индивидом, ведь в конечном счете выполнение их зависит лишь от него. В этом психологический подход превосходит классические теории: позитивизм теряет связь права с индивидом, отдавая предпочтение связи права с государством, а юснатурализм связывает право с понятием справедливости, понимаемым каждым индивидом по-разному и в силу этого неимоверно размытым. Также психологический подход крепко связывает право с обязанностью, объясняет возникновение их у человека. Создавая цепочку исполнения прав и обязанностей у каждого индивида, Петражицкий тем самым выстраивает довольно четкую схему взаимодействия людей в обществе и обеспечения в нем порядка, уже описанную мной ранее. Функция эта опять возлагается на индивидов, что коррелирует с современными понятиями индивидуализма и демократии. Позитивистская концепция принудительной силы государства как гарантии соблюдения права, например, уже не может соответствовать современным демократическим стандартам в обществе.

Относительной слабостью теории Петражицкого может считаться отрыв права от государства. В своих трудах Лев Иосифович пренебрегает позитивным правом, отдавая предпочтение праву интуитивному, отчего становится неясной природа законов в целом. Согласно Петражицкому, законы — лишь перенос индивидуальных эмоций законодателя на более широкую аудиторию, из чего следует, что объективными они считаться не могут. В свою очередь Петражицкий и не дает собственного понимания генезиса различных правил в целом. Неясно, почему у людей вообще должны возникать определенные эмоции по поводу определенных действий. Помимо этого, Петражицкого часто критикуют за излишний субъективизм. Анализ психики каждого отдельного человека невозможен, что затрудняет изучение права с позиций психологического подхода. Классические подходы, в силу своего фундаментализма, обладают гораздо более узкой площадью изучения, из-за чего их буквально легче понять, с их позиции гораздо удобнее анализировать право.

К сожалению, теория Петражицкого не была принята в обществе того времени. Подобный индивидуализм был просто обречен на провал в Советской России, как известно проповедующей скорее коллективизм. Также в силу приверженности В. И. Ленина скорее правовому этатизму, подобная новаторская идея не могла быть принята в Советской России. Развитие идея Петражицкого получила в трудах его учеников за границей, в России же к ней обратились нескоро.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что психологическая правовая теория неидеальна, как и все подобные теории. К тому же, со времени ее создания прошел целый век, общество в корне поменялось. Следовательно, применение ее в чистом виде в современном обществе не будет достаточно объективным. Однако, заслуги Петражицкого не должны быть утрачены. По моему мнению, идеи Петражицкого об индивидуальности права, о частой несправедливости позитивного права могут максимально раскрыться именно в современных реалиях. Например, в условиях борьбы за столь противоречивые права человека, как права сексуальных меньшинств, активисты этого движения смогли бы объяснить необходимость в этих правах появлением у множества людей определенных эмоций, связанных с этим.

Помимо этого, не стоит забывать про первоначальную связь психологии и теории права в работах Льва Иосифовича. Как уже сказано, прошло уже больше века, и за это время развивались как правовая наука, так и психология. Эти дисциплины обе пополнились огромным количеством новых понятий, научных трудов, различных взглядов. Если в начале двадцатого века психология только набирала темп развития, то сегодня это уже полноценная наука с великим множеством ответвлений. Появились новые возможности для исследования человеческого мозга, чем активно воспользовались ученые-психологи. Большое развитие получило нейропсихология, изучающая функционирование человеческого мозга. С учетом подобных достижений психологии, представляется возможным дополнить психологическую концепцию правопонимания, устранить в ней пробелы. Быть может, с помощью достижений нейропсихологии удастся определить причину возникновения определенных эмоций у человека, тем самым закрыв слабое место в теории Петражицкого. Помимо этого, можно будет подкрепить идеи Льва Иосифовича о том, что обладающие обязанностями индивиды будут испытывать определенные эмоции в отношении тех людей, которые эти обязанности не соблюдают, проанализировав работу их мозга. Точно так же можно подтвердить необъективность некоторых законов, доказав с помощью психологических методов перенос законодателем собственных переживаний на текст закона. Каждый из аспектов теории Петражицкого ввиду ее неразрывной связи с психологией теперь можно будет максимально полно раскрыть, фактически закрывая в ней все слабые места.

К тому же, в современной правовой науке получили большое развитие интегративные концепции, суть которых заключается в объединении сильных сторон нескольких правовых подходов. В рамках подобной концепции психологическая теория могла бы получить новую жизнь. Идеи Льва Иосифовича об индивидуальности права, взаимосвязи права и сознания субъекта права должны непременно быть заимствованы. Идея отказа от связи права и государства уже довольно популярна в современной правовой науке. В сочетании с понятиями других правовых подходов идеи Петражицкого могут образовать цельную, максимально жизнеспособную теорию, отвечающую на обширное количество вопросов о праве.

Литература:

(Грищенко Н. П.) («Юридическая психология», 2008, N 1)

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ПРАВА Л. В. ПЕТРАЖИЦКОГО

Н. П. ГРИЩЕНКО

Грищенко Н. П., кандидат психологических наук, доцент.

Мысль о том, что юриспруденция есть явление, связанное с человеческой психикой, что в душах людей или психологии различных социальных групп формируется или отражается право, не нова. Начиная со времен Платона представители идеалистического взгляда на мир вынуждены были считаться с состоянием человеческого духа, чтобы рассуждать о праве и сопутствующих ему явлениях. Но только в начале XX в. складывается самостоятельное направление юридической науки — психологическая школа права. В ее недрах психологический момент в юриспруденции из второстепенного становится исходным, основным. Право рассматривается как продукт различного рода психологических установок, инстинктов, эмоций, оно вторично и производно по отношению к душевному складу людей . Союз теории права с психологией лучше всего можно осветить на примере учения российского правоведа Петражицкого. Лев Иосифович Петражицкий родился в 1867 г. в польской дворянской семье, в Витебской губернии. Первоначально Л. И. Петражицкий учился на медицинском факультете Киевского университета, затем перешел на юридический. Приобщение к медицинской науке обусловило методологические предпочтения в дальнейшем в сфере его юридических исследований . Став студентом юридического факультета, Л. И. Петражицкий выделялся замечательными способностями. В студенческие годы он перевел «Пандекты» Барона, и этот перевод стал своего рода учебником для ряда поколений студентов-юристов. По окончании университета Л. И. Петражицкий продолжал образование в Германии. Он был учеником Дернбурга, крупнейшего специалиста по римскому праву, обучаясь в так называемой римской семинарии, готовившей профессоров римского права. Магистерская диссертация 1892 г. была посвящена некоторым аспектам учения о доходах с точки зрения догмы римского права. Научным итогом работы в Германии в этой отрасли правоведения стала его монография «Учение о доходах». Труды Л. И. Петражицкого явились существенным вкладом в учение о римском праве и современную цивилистику. Молодой юрист ввел в оборот новые понятия: «доход от собственности» и «права на доходы, добытые трудом». По признанию специалистов римского права, это сразу же сделало устаревшей многовековую интерпретацию ряда текстов римского права. Дернбург согласился с выводами своего ученика и использовал их в новом издании своего курса по римскому праву . Труд Л. И. Петражицкого был отмечен в среде немецких юристов, особенно правоведом Ленардом. При повторном чтении проекта Гражданского уложения критические замечания ученого обсуждались в рейхстаге. От догм римского права через современную ему цивилистику Л. И. Петражицкий подошел к вопросам общей теории права. Построением этой теории он занялся по возвращении в Россию. В 1896 г. он преподавал в Киевском университете. В 1897 г. защитил тезисы докторской диссертации по теме «Акционерные общества» и стал ординарным профессором права в Санкт-Петербургском университете, возглавив кафедру энциклопедии права. Молодой правовед пришел на смену Н. М. Коркунову, чей курс лекций по общей теории права считался одним из лучших в Европе . В этот период ученый издает два своих основных произведения — «Введение в изучение права и нравственности» (1905) и «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» (1907 — 1910). В них он и осуществил синтез теории права с психологией . По возвращении в Россию Л. И. Петражицкий включился в активную политическую деятельность. Он стоял у истоков партии кадетов и до 1915 г. входил в ЦК этой партии. Избранный от этой партии депутатом первой Государственной Думы он активно участвовал в законопроектной деятельности. В качестве члена фракции партии кадетов Л. И. Петражицкий активно участвовал в подготовке закона о земельной реформе и был докладчиком по нему в Государственной Думе. Также активно участвовал в работе над законопроектами о правах личности, о национальном равноправии. Все это первая Государственная Дума не успела осуществить . Л. И. Петражицкий, как и многие депутаты Государственной Думы после ее разгона, подписал известное Выборгское воззвание. Оно призывало граждан России протестовать против беззакония посредством неуплаты налогов и отказа от воинской повинности. Как и все подписавшие воззвание, он был осужден на три месяца тюремного заключения и лишен политических прав. Научная и политическая деятельность Л. И. Петражицкого тем не менее развивалась очень интенсивно. До 1915 г. он оставался членом ЦК партии кадетов, продолжал преподавать в Санкт-Петербургском университете, будучи первым избранным деканом юридического факультета. После Февральской революции Министерство юстиции Временного правительства назначило с 1 мая 1917 г. Л. И. Петражицкого (наряду с другими юристами Ф. Ф. Кокошкиным, Ю. С. Гамбаровым) сенатором первого департамента Правительствующего Сената с оставлением ординарным профессором Петроградского университета . После Октябрьской революции в 1921 г. Петражицкий принял польское гражданство на основе Рижского договора 1921 г. об оптации. Университеты Германии и Чехословакии предлагали ему кафедры, однако он предпочел Варшавский университет, где для него была специально создана кафедра социологии. Л. И. Петражицкий в годы реакционного военного режима в Польше занимался сугубо преподавательской деятельностью. Много уделял внимания студентам, работал над социологическими проблемами, переиздавал свои труды. Тяжелая болезнь и, возможно, общий ход развития исторических событий породили в Л. И. Петражицком настроения глубокого пессимизма. В 1931 г. он покончил с собой. В период Второй мировой войны при разгроме Варшавского восстания погибли рукописи Л. И. Петражицкого. Однако созданного им оказалось достаточно, чтобы на протяжении всех десятилетий XX в. привлекать внимание мировой юриспруденции . В формировании теории права Л. И. Петражицкого можно выявить несколько этапов (см. табл. 1). Первый период — с 1897 по 1900 г. — творчески очень интенсивный. Сочинение «Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права» сопровождалось двумя приложениями. В первом из них («Модные лозунги юриспруденции») Л. И. Петражицкий заявил о необходимости борьбы с юридическим позитивизмом, а также с теорией Р. Иеринга. Во втором, указывая на задачи правоведения в России, он призвал научную мысль к деятельности по созданию в России правового государства. В 1898 г. он выступает с рефератом в Юридическом обществе в Петербурге, где излагает основы своего учения о праве. В 1898 г. журнал «Юридический вестник» открывается его статьей «Что такое право?». В 1900 г. идеи этой статьи находят свое выражение в книге «Очерки философии права». В указанных статье и книге в концентрированном виде уже даны основные положения его теории и идея естественного права использована наиболее очевидно. Второй период охватывает 1900 — 1905 гг., когда Л. И. Петражицкий более детально разрабатывает собственно методологические посылки своей теории, оформившиеся в работе «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология». В 1904 г. он публикует серию статей в журнале «Научное обозрение». Третий период охватывает 1905 — 1909 гг. и характеризуется построением целостной системы юридических понятий на основе методологии, разработанной в предшествующие годы, что выразилось в двухтомном труде «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» .

Таблица 1. Основные этапы научного творчества Л. И. Петражицкого

Этап Период Научные труды

Первый 1897 — 1900 «Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права», «Очерки философии права»

Второй 1900 — 1905 «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология»

Третий 1905 — 1909 «Теория права и государства в связи с теорией нравственности»

Поставив вопрос о создании нового учения о праве, Петражицкий выдвинул идею союза трех наук — логики, психологии и юриспруденции. Традиционную, многовековую связь философии и юриспруденции этот юрист считал для своего времени малоплодотворной. К самой философии он относился исключительно как к отраслевой науке. Задача новой теории права, считал он, — преодолеть традиционно-ремесленнический уклон в юриспруденции при помощи психологии. Это кардинально ломало все прежние традиции юриспруденции. Что касается резервов этой теории, то Петражицкий видит их в веками разрабатываемой теории естественного права, согласно которой имеется два вида права (естественное и позитивное), причем право не сводится только к законодательству . Главной заслугой естественно-правового направления Петражицкий считал постоянные требования улучшения действующего законодательства, критическое отношение к правотворческой деятельности при создании позитивного права. Логика призвана лишь помочь контролировать процесс правильного образования научных понятий . Современным же научным фундаментом правоведения Петражицкий решил сделать психологию. К самой психологии он отнесся творчески, как самобытный исследователь, и уверенно занял определенную позицию. Ученый проницательно указал на огромный пробел в психологии — отсутствие специального теоретического раздела об эмоциях, а затем создал «эмоциональную психологию». Именно в таком виде, считал он, психология необходима юриспруденции. Петражицкий исходил из мысли о праве как психическом феномене. В основу своей правовой концепции Л. И. Петражицкий положил понятие эмоции. Он определил эмоцию как специфический, нерасторжимый процесс возбуждения-торможения в человеческом организме, возникающий при взаимодействии людей по поводу духовных и материальных благ. Эта исходная идея была затем развернута в целостную, подробно проработанную теорию, в которой такие юридические понятия, как «норма права», «структура права», «субъекты права», «правоотношения», «юридические факты», получили нетрадиционное освещение благодаря новым категориям . Сложный, двусторонний состав эмоций ученый показал сначала на тех из них, которые обеспечивают жизнедеятельность, поддержание существования человеческого организма. Это, например, эмоции голода, жажды, потребность во сне. Испытывая такие эмоции, человеческий организм, с одной стороны, претерпевает определенную потребность (пассивная сторона состояния), с другой — моторное возбуждение (активная сторона состояния) . Указав на первичные, жизнеобеспечительные эмоции, Л. И. Петражицкий выделил вид эмоций, более сложных по содержанию и, следовательно, по компонентам. Более сложный вид эмоций существенно отличается по содержанию тем, что это не потребности физического организма, а особые состояния в социальной среде, направленные на другого человека или социальный организм, т. е. этические эмоции (см. рис. 1). Активная сторона таких эмоций заключается в том, что человек находится в состоянии моторного возбуждения, переживает побуждение к действию в пользу другого человека или общественного учреждения .

ВИДЫ ЭМОЦИЙ

V V

Первичные Этические (жизнеобеспечивающие)

V V активный характер пассивный характер (самостоятельный)

Рис. 1. Виды эмоций (по Л. И. Петражицкому)

Если функционирование первичных (специальных) эмоций носит самостоятельный характер (они — своеобразные пружины поведения), то этические эмоции пассивны, бледны. Люди, руководствуясь этими эмоциями, начинают действовать только в том случае, если к ним обращаются с просьбой, приказом, запретом и т. п. Как раз этические эмоции, не имеющие своих предопределенных, специфических акций, Петражицкий связывает с нормативным регулированием, называя их бланкетными эмоциями, вызывающими нравственное и правовое поведение. Они обладают своеобразным, мистически-авторитетным характером, переживаются как внутренняя помеха свободе, как принуждение в сторону того поведения, которое соответствует содержанию соответствующей эмоции . Бланкетные эмоции порождают два вида переживаний, которые ведут к выполнению нравственных и правовых обязанностей. Те обязанности, в связи с которыми человек свободен по отношению к другим, в связи с которыми другим лицам ничего не принадлежит, не причитается со стороны обязанных, являются нравственными. Те же обязанности, в связи с которыми человек сознает себя несвободным по отношению к другим, в связи с которыми то, к чему обязана одна сторона, причитается другой стороне как нечто должное, являются правовыми (см. рис. 2). Поэтому право и правоотношения не представляют что-то отдельное и отличное от обязанностей. То, что, с точки зрения одной стороны, называется ее правовой обязанностью, с точки зрения другой стороны, называется ее правом, а с точки зрения третьей стороны, является правоотношением между двумя первыми сторонами (см. рис. 3).

БЛАНКЕТНЫЕ ЭМОЦИИ — результат переживаний о несвободе передвижений

V V

Нравственные Правовые переживания переживания (обязанности) (обязанности)

ЭМОЦИЯ > ОБЯЗАННОСТЬ

Рис. 2. Виды переживаний бланкетных эмоций

ПРАВО S < S 1 \ (несвобода) / 2 \ / \ > / \ Правовая обязанность / \ / \ / \ ПРАВООТНОШЕНИЕ /

Рис. 3. Система правоотношений между сторонами

Сильной стороной предложенного русским юристом подхода стало выделение эмоционального регулятора как самостоятельного и имеющего детальное психологическое обоснование. Это явно расширило горизонты юриспруденции, ведь право как таковое в определенной степени учитывает эмоциональный момент в человеческом поведении с помощью преамбулы в тексте закона. Законодатель стремится воздействовать не только на сознание, но и на психологию тех, кому адресован текст закона. Указание в законодательстве на низменные мотивы, например, при совершении преступления, введение понятия «аффект» — все это факты, показывающие, что душевный мир личности в определенной степени учитывается в управлении человеческим поведением извне с помощью норм. Поэтому сам психофизический мир личности необходимо изучать, чтобы правильно на него воздействовать. Теоретическое вычленение эмоционального компонента поведения наряду с сознательно-волевыми регуляторами, разработка терминов для описания и объяснения эмоционального регулятора внесли новые идеи в юриспруденцию начала XX в. . Эмоции были почвой, на которой выросло такое социальное понятие, как «обязанность», писал Л. И. Петражицкий. Слово «обязанность» родилось из термина «обвязанность», на древнейших этапах развития человеческой психики отражавшего особое психическое состояние личности. Эмоция, насыщенная переживанием притязания другой стороны, вызывает моторные процессы в человеке, что выливается затем в определенные действия . Как писал Л. И. Петражицкий, системой подобных психических переживаний «создается своеобразная структура человеческих сообществ, состоящая в закреплении за отдельными индивидами известной суммы благ… известной сферы господства и свободы». Объективным свойством интуитивного права Л. И. Петражицкий считал его неопределенность и растяжимость, влекущие групповые или индивидуальные конфликты в человеческом сообществе. Поэтому уже на начальных этапах истории формируется общественная закономерность: возникновение общеобязательных норм, по образцу которых формируется массовое эмоциональное состояние общества, его групп, отдельных индивидов, так возникает историческое позитивное право. Л. И. Петражицкий предлагал признать, что видов позитивного права гораздо больше, чем полагает современная юриспруденция, поскольку авторитеты, формирующие специфическое эмоциональное состояние личности, чрезвычайно многообразны (см. рис. 4). Наиболее эффективны, как внешнее действие на состояние личности и социальной группы, нормы, исходящие от государства в форме закона, а также правовые обычаи, судебные прецеденты, т. е. «официальное позитивное право» .

ВИДЫ ПРАВА

V V

естественное интуитивное позитивное

V V

неофициальное нравственные официальное право обычаи право

детское законы

разбойное < > НПА

игровое судебные решения

Рис. 4. Виды права

Соотношение же позитивного и интуитивного права охватывало три области: 1) исключительное существование и действие позитивного права (например, в распорядительной сфере государства); 2) область исключительного существования и действия интуитивного права. Например, человек выполнял вследствие возникшей двусторонней эмоции обязательства по отношению к другому человеку, которые не были зафиксированы ни в одной норме; 3) область параллельного существования и действия обоих видов права, например в сфере семьи. Ставя вопрос о соотношении позитивного и интуитивного права, Л. И. Петражицкий не идеализировал интуитивное право. «Интуитивное право как индивидуальная или массовая эмоциональная реакция по вопросу о благах и лишении благ в отношениях между индивидами может быть и исторически отсталым злокачественным естественным правом», — предупреждал он. Однако определенный уровень интуитивного права, в свою очередь, ограничивал позитивное право. Основное значение в конечном счете приобретало массовое распространение интуитивного права. Если же оно проявлялось редко, его значение снижалось. Культурно-психическая способность масс к правовым переживаниям может ограничивать законодателя. При определенном ее устойчивом уровне бессилен и закон . Выдвигая тезис о том, что право в качестве интуитивного явления существовало до нормативных регуляторов и существует наряду с ними и помимо в современном мире, Петражицкий лишь в абстрактной форме ставил вопрос о возможной борьбе между людьми и группами людей за это право. «В атрибутивном характере права, — писал он, — при индивидуальном или массовом различии и несогласии кроется опасное взрывчатое вещество, технический источник разрушения, злобы и мести, и несомненно, что многие миллионы людей на земле потерпели смерть и массы человеческих союзов были разрушены и истреблены вследствие диссонансов атрибутивных норм и несовпадения противостоящих правоотношений» . Отсюда, резюмировал Петражицкий, интуитивное право заключает в себе тенденцию к позитивации. «Этим объясняется отчасти инстинктивное, отчасти сознательное, но повсеместно замечаемое стремление людей к выработке, признанию и уважению так называемого позитивного права, права, определяемого по однообразным для всех внешне распознаваемым признакам». Среди этих совершенно неожиданных, нетрадиционных для юриспруденции видов права Петражицкий выделял особый вид позитивного права — официальное право, т. е. право, возникающее под действием норм, созданных государством. К официальному праву он относил нормативные акты, судебные решения. Официальное право называлось самым эффективным видом права среди других разновидностей позитивного права. Официальное право является таким видом позитивного права, посредством которого государство влияет на эмоциональную сферу в прогрессивную сторону. Однако возможна и другая тенденция: фактические эмоциональные акты населения могут свидетельствовать о более прогрессивном понимании вопроса, что есть право. В таком случае интуитивное право выступает как правотворческий фактор позитивного права. Но есть также, по Петражицкому, и неофициальное право, появляющееся во всех сферах жизни людей, где в их сознании возникают императивно-атрибутивные переживания. Получается, что каждый класс может иметь свое право, что профессиональные союзы тоже формируют свое право наряду с официальным правом. Дело доходит до парадоксов, когда признается существование особого детского права, складывающегося в психике детей, разбойного права, складывающегося в психике разбойников, делящих добычу, и т. п. В выдвинутой идее неофициального, интуитивного права, отличного от официального права, обосновывается существование таких обязанностей в поведении тех или иных лиц, которые не регламентируются непосредственно нормативными актами государства . Официальное право, по Петражицкому, представляет собой «совершенно микроскопическую величину» по сравнению с тем необъятным множеством житейских случаев, которые регулируются интуитивным (автономным) правом. Последнее, имея широкие масштабы и такие принципы, как «действовать по справедливости», «без лицеприятия», «по доброй совести», — явление весьма подвижное, живое, гибко реагирующее на запросы времени. Поэтому его роль в жизни общества все более возрастает. Для того чтобы способствовать развитию и процветанию общества, официальное право должно вобрать в себя прогрессивные положения интуитивного права, прежде всего аксиомы интуитивного порядка, выраженные в понятии «справедливость». Справедливость как интуитивное право, в отличие от официального, характеризуется индивидуальной изменчивостью по своему содержанию, она различна у разных классов и народов, приспособлена к конкретным обстоятельствам, «развивается постепенно и незаметно, без тех осложнений, которые свойственны развитию позитивного права». В ходе неизбежного конфликта между позитивным правом и правом интуитивным «сознание справедливости оказывает давление на разработку, толкование и применение права и является (мирно или революционно действующим) фактором создания, разрушения и изменения позитивного права». Отсюда следовал категорический вывод, что официальное право, нарушающее аксиомы интуитивного права, утрачивает справедливый и действенный характер и подлежит отмене. В этих взглядах отразился критический подход ученого к тогдашнему праву царской России. Для преобразования последнего, считает Петражицкий, необходима особая научная политика — политика права, которая включала бы в себя план постепенных государственно-правовых реформ в сфере педагогики правовых эмоций, борьбу за право, высокую юридическую культуру чиновников и простых граждан. Насущные реформы официального права при помощи политики права помогли бы избежать революционных катаклизмов, очевидцем которых был Петражицкий. Политика права, используя регулирующие свойства права в жизни общества, призвана служить прогрессу и усовершенствованию правопорядка путем научной, методической и систематической разработки существующих проблем (см. рис. 5). Ее миссия заключается «в сознательном ведении человечества в том направлении, в каком оно двигалось путем бессознательно-эмпирического приспособления, и в соответственном ускорении и улучшении движения к свету и великому идеалу будущего» .

ПОЛИТИКА ПРАВА — > условия гармоничного < развития общества

/\

Правовое Правовая Государственно-правовые воспитание культура реформы

гуманизация чиновников устранение человеческой «злокачественных» личности видов права граждан государства детское соответствие правовое позитивного права воспитание интуитивному

Рис. 5. Система политики права

Задачей политики права объявлялось прежде всего устранение «злокачественных» видов как интуитивного, так и позитивного права путем формирования прогрессивных по своему содержанию «внешних авторитетов» — нормативных фактов: норм, видов социального поведения. Они должны были воздействовать на психику индивидов, в результате чего в обществе возникала желательная система эмоций (право), вызывающая, в свою очередь, надлежащее поведение. Л. И. Петражицкий предлагал обратить внимание на постепенную гуманизацию человеческой психики в сфере правовых явлений в ходе исторического развития . Почвой для выполнения правом своей метаправовой («сверхправовой», по словам Л. И. Петражицкого) миссии было «эмоционально-интеллектуальное» социальное общение индивидов, их взаимное «психическое заражение» состоянием друг друга. В результате вырабатывались «эмоциональные средние равнодействующие» поведения, модели которых передавались из поколения в поколение . Действующая в каждый исторический период система права, по Петражицкому, является «преходящей ступенью социального воспитания» и должна быть по выполнении своей воспитательной функции заменена другой системой импульсивного и педагогического воздействия, приспособленной к другому, более высокому уровню развития людей. Идеалом является «достижение совершенного социального характера, совершенное господство действенной любви в человечестве» . Чрезвычайно важна одна из проблем, поставленная Петражицким при разработке идеи политики права: вопрос о правовом воспитании, о правовой педагогике. Л. И. Петражицкий выдвинул принцип целостного формирования личности начиная с раннего детского возраста. «Родители и воспитатели должны вообще обращать серьезнейшее внимание на развитие в детях сильной и живой правовой психологии… Притом важно развитие, так сказать, обеих сторон права, внушение прав других и их святости, сильного уважения к ним, но точно так же и собственных воспитываемых прав и уважения к ним». Л. И. Петражицкий разомкнул круг вопросов о государственных видах воздействия на личность и указал на чрезвычайно важную роль семьи: «Если в семье господствует правовой хаос, самодурство, произвол, в частности, никто и ничто не внушает ребенку определенных и твердых правовых принципов, то и нет почвы для развития нормальной интуитивно-правовой психики, а получается состояние более или менее близкое к правовому идиотизму, и эвентуально, в будущем преступная психика и соответственное поведение». Воспитание посредством подавления личности ребенка, при котором ему не выделяется хотя бы малая сфера его неприкосновенных прав, небезразлично по своим правовым результатам в будущем. В исторической ретроспективе оказывается, что идеи Л. И. Петражицкого о положении ребенка в обществе, конкретной сфере его прав и необходимости их защиты совпадают с современными прогрессивными идеями Конвенции о правах ребенка, принятой в 1989 г. 44-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН. Указанная Конвенция в ст. 8 предусматривает уважение права ребенка на сохранение своей индивидуальности; в ст. 13 — право свободно выражать свое мнение; в ст. 14 — право на свободу мысли, совести; ст. 19 требует от государств защиты ребенка от всех форм физического и психологического насилия. Идеи политики права и правового воспитания Л. И. Петражицкого заслуживают введения их в научный оборот нашего современного правоведения . Таким образом, важность создания политики права как альтернативы идеям возрождения естественного права в работах Петражицкого, без сомнения, носит новаторский характер. Обоснование правовой политики как психологической и юридической науки в тесной связи с правовой педагогикой открыло новые рубежи в развитии этой дисциплины, в познании и использовании социальных функций права и не утратило своего значения и в наше время.

Литература

Общая характеристика взглядов Л.И. Петражицкого на право

Л.И. Петражицкий считается одним из самых оригинальных мыслителей в истории российской философии права, не случайно большинство западных исследователей называют его имя в пятерке выдающихся юридических умов России Поснов,И.В. Соотношение права и нравственности в психологической теории права Л.И. Петражицкого: Т.9 № 1. / И.В. Поснов: Вестник МГТУ, 2006.- С. 96..

Л.И. Петражицкий считал, что слово «право» у юристов имеет иной смысл, чем у лиц, не имеющих юридического образования. В то же время нет единства мнений юристов о праве. Для решения вопроса о сущности права необходимо изучать:

• 1) наши внутренние психологические акты, так как право есть явление духовного мира, психологическое явление, явление нашей души.
• 2) поведение человека (телодвижения), «наши внутренние, психологические акты (например, гнев, радость, желание) бывают причиною разных телодвижений (или воздержания от них)» Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий-Спб., 1900.-С. 12. Исходя из этого, Петражицкий делает вывод, что люди, слушая или читая чужую речь, наблюдая за чужими действиями, могут познавать «психологическое явление в душе других людей» Петражицкий,Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права./Л.И. Петражицкий- Спб., 1900-.С. 9.
• 3) всякого рода сообщения, исторические памятники и др. Петражицкий отмечал: «Чувство и сознание нашей связанности по отношению к другим мы выражаем словом право… Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам, как наше добро, долг другого лица» Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий- Спб., 1900.-.С.10. Право есть психическое явление, а его элементы — это элементы психического акта.

Петражицкий писал, что если общественная власть принимает законы, то она тем самым определяет, какие общественные отношения должны регулироваться правом, а какие — обычаями. Право, которое пользуется признанием общественной власти, Петражицкий называл господствующим или официальным.

Оно не тождественно позитивному, т.к. «в народе может существовать позитивное право, не пользующееся официальным признанием». Под этим правом Петражицкий имел в виду обычаи. Народ пользуется обычаями потому, что так поступали их отцы. В этом сила длительного действия обычного права. «Процесс «мобилизации силы» происходит в истории права и культуры медленно и постоянно». По мнению Петражицкого, «организация власти происходит путем развития особой системы аттрибутивных норм…». Специфика этих норм в том, что в них, во-первых, заключается естественный источник самоупорядочения этой (аттрибутивной) функции права, и, во-вторых, аттрибутивная функция юридических норм ослабляет и умаляет значение императивной функции. Он классифицирует право на интуитивное и позитивное. По его мнению, в дальнейшем возможно развитие двух специальных ветвей теории права: теории интуитивного права и теории позитивного права.

«Сообразно нашему делению права на официальное и неофициальное нам придется изучать особое влияние официального признания или отсутствия такового, вообще развить особые учения о неофициальном и об официальном праве и т.д.» Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права./Л.И. Петражицкий-.Спб., 1900-.С. 42. В более поздних своих работах Петражицкий начинает развивать идеи политики права.

Л.И. Петражицкий в начале своей научной деятельности занимался гражданским правом, а лишь потом теорией права. «В своих цивилистических трудах, — отмечал он, — … я высказал и старался обосновать мысль, что существующую систему юридических наук желательно и необходимо пополнить построением науки политики права (законодательной политики), как особой дисциплины, служащей процессу и усовершенствованию существующего правопорядка путем научной, методической и систематической разработки соответствующих проблем» Петражицкий, Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. /Л.И. Петражицкий: Изд. третье.- Спб., 1908. -С. 54. Она не могла возникнуть ранее. По его мнению, «у школы естественного права не было в распоряжении системы научных посылок и научного метода, необходимых для достижения научно-обоснованных право-политических положений, и даже не было сознания, в чем должны состоять эти посылки и каков должен быть метод право-политического мышления» Петражицкий, Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. /Л.И. Петражицкий: Изд. третье. -Спб., 1908-.С. 94. При познании права он предлагал опираться на теорию естественного права. Большую роль в познании права должна сыграть философия права. «Под философией права мы разумеем общее учение о праве как с теоретической, так и с политической точки зрения, другими словами, науку, содержащую в себе: 1) теорию, 2) политику права. Согласно с этим первую часть настоящего труда составит теория, вторую — политика права» Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий-Спб., 1900.-С. 114.

А поэтому во времена школы естественного права не существовало политики права как науки, т.е. не было дисциплины, которая строила бы систему научно-обоснованных политико-правовых положений.

Создание такой науки он считал делом коллективной работы будущего. Первым условием для этого является выяснение природы посылок и метода научного политико-правового мышления» Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий-Спб., 1900-.С. 113. Не было психологического метода. Как известно, психология как наука возникла в XIX веке, до этого ее методы в познании права не применялись.

«Право есть психический фактор общественной жизни, и оно действует психически. Его действие состоит, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям и воздержаниям (мотивационное или импульсивное действие права), во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других, вообще в воспитании народной психики в соответствующем характеру и содержанию действующих правовых норм направлении (педагогическое действие права).

Сообразно с этим задача политики права заключается: 1) в рациональном направлении индивидуального и массового поведения посредствам соответствующей правовой мотивации; 2) в совершенствовании человеческой психики, в очищении от злостных, антисоциальных склонностей, в насаждении и укреплении противоположных склонностей.

… Эти нравственно-политические положения…проливают свет на историю человеческих учреждений» Там же.. По сути дела, речь у Петражицкого идет о правовом воспитании.

«Миссия будущей науки политики права состоит в сознательном ведении человечества в том же направлении, в каком оно двигалось пока путем бессознательно-эмпирического приспособления, и в соответственном ускорении и улучшении движения к свету и великому идеалу будущего.

Из предыдущего вытекает, что политика права есть психологическая наука.

Теоретическим базисом ее должно быть общее психологическое знание факторов и процессов мотивации человеческого поведения и развития человеческого характера и специальное учение о природе и практических свойствах права, в частности учения о правовой мотивации и учение о правовой педагогике» Там же..

«Задачами политики права, по Петражицкому, — отмечал польский юрист второй половины XX века Адам Подгурецкий, — является выработка объективных, научных указаний относительно возможности использования правовых средств для изменения социальной деятельности в направлении, ведущем к намеченной цели» Подгурецкий, А. Очерки социологии права./А. Подгурецкий- М.: «Прогресс», 1974.-С. 21.

Основным трудом Л.И. Петражицкого является «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», в одной из глав которой, рассматривая проблему о существе права, он подверг детальной критике ряд теорий права (в частности, государственные теории и теории принуждения).

Л.И. Петражицкий писал: «Наиболее распространенным является воззрение на право, как на принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитой со стороны государства (или исходящие от государства)». Петражицкий, Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности./Л.И. Петражицкий — СПб.: Лань, 2000. -С. 214. «Ходячее определение права,- говорит Иеринг,- гласит: право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм — (дальше на этой же странице автор говорит: «государство есть единственный источник права»).- И это определение, по моему убеждению, вполне правильно».

Л.И. Петражицкий отмечал, что эта теория имеет наиболее важное значение в юриспруденции не только потому, что принуждению и государству приписывают существенное значение для понятия права, но и потому, что преобладающая масса юристов при рассмотрении специальных вопросов различных областей права, эту теорию обыкновенно молчаливо подразумевают и из нее исходят в своих специальных выводах и построениях, а существенная для понятия права роль государства или элемента принуждения (или и того, и другого) подразумевается или прямо утверждается многими авторами формул определения права, в которых выражение «государство» и «принуждение» отсутствуют (те, которые определяют право как «защиту интересов», как «порядок свободы», «порядок мира» и т.п.) Петражицкий,Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. /Л.И. Петражицкий— СПб.: Лань, 2000.- С. 216.

Наиболее неудачным видом определения права с точки зрения государства Л.И. Петражицкий считал определения, в которых государство выступало единственным правопроизводящим фактором (право есть нормы, исходящие от государства, нормы, установленные органами государственной власти, веления государства и т.п.), поскольку эти теории не подходят не только к международному праву и к тем видам права, которые не пользуются официальным признанием, но и к официальному праву, ибо, например, народные юридические обычаи создаются не государственной властью. «Они относятся только к государственным законам, а претендуют на определение права вообще» — так определял положение этих теорий Л.И. Петражицкий.

Лучше выглядят теории, в которых критерием, отличающим право от не права, считается не создание, а признание нормы со стороны государства, т.е. они, по словам Л.И. Петражицкого, обнимают и те юридические нормы, которые не будучи созданы государством, признаются последним в качестве юридических норм. Но Л.И. Петражицкий полагал, что и в такой улучшенной форме определения права с точки зрения понятия государства не могут быть приняты и выдвигал следующие аргументы:

• 1. ставя понятие права в зависимость от признания его государством, авторы этих теорий последовательно должны были отрицать существование общеобязательного международного права (данное государство не признает никаких норм международного права или некоторых категорий его, соответствующие нормы теряют юридический характер);
• 2. определение права из понятия государства означает definitio per idem, определение x путем ссылки на x. Явления — государство, органы государственной власти, признание со стороны государства — предполагают уже наличие сложной системы юридических норм, а научное понятие государства предполагает научное понятие права. Л.И. Петражицкий писал: «Формулу: юридическая норма есть норма, признанная государством, — можно превратить в формулу: норма права (x) есть норма, признанная в предписанной правом (x) форме со стороны установленных правом (x) органов правового (x) союза-государства.».
• 3. признанием государства пользуются не только нормы права, но и разные другие правила поведения (например, признание со стороны государства известной религии). В отдельных законах и кодексах встречаются разные изречения, не имеющие юридического значения, выражающие нравственные и разные иные правила поведения и т.д. Теория государственного признания не содержит критерия для отличия норм права от прочих правил поведения, признанных органами государственной власти путем включения в законы или т.п. Там же. С. 217.

Л.И. Петражицкий утверждал, что «вводя в понятие существа права случайный признак того или иного отношения к нему государства и принимая этот признак за существенный, наука сбивается на ложный путь», а также «лишается возможности разложения мира правовых явлений на простейшие элементы и синтеза сложных правовых комплексов, в том числе и государства, из простейших юридических элементов». Одновременно наука «сужает свой горизонт до узкого, официально-канцелярского кругозора, т. к. лишается еще и «богатого и поучительного материала — тех правовых явлений, которые возникали и возникают вне государства, независимо от него и до появления государства» Там же. С. 217..

Исследуя теории принуждения, Л.И. Петражицкий писал, что нормам права приписывается свойство принудительности, сила принуждения или право рассматривается как явление, состоящее из двух элементов: норм и принуждения. Первоначально Л.И. Петражицкий попытался устранить неясности и неточности, свойственные теории принуждения и обычным формулам, ее выражающим. Он отмечал, что слово «принуждение» имеет двусмысленное выражение и употребляется: во-первых, в смысле физического принуждения (принуждения, состоящего в применении физической силы, механических способов воздействия), во-вторых, в смысле так называемого психического принуждения, действия страхом (воздействия на человека для вызова с его стороны известного решения и соответствующего поступка путем угрозы причинить ему в противном случае известное зло), при этом указывал, что право во всяком случае не нечто физическое и имеет место смешение физической силы и действий (телодвижений) людей (судебных приставов, чинов полиции, войск), применяющих принуждение во исполнение норм права, со свойствами самого права. Резонный смысл теорий, видящих в принуждении отличительный признак права, по мнению Л.И. Петражицкого, может состоять лишь в указании известной связи между нормами прав, с одной стороны, и действиями людей, состоящими применении их физических свойств и сил, с другой стороны Там же. С. 219.. Указанная связь в смысле теории принуждения не означает, что критерием признания требования правовым является фактическое осуществление или неосуществление физического принуждения. Сторонники рассматриваемых теорий имеют в виду только действия определенных лиц, призванных к осуществлению правового принуждения, совершаемого по определенным правилам во исполнение предоставленного им со стороны правопорядка полномочия или лежащей на них обязанности. В то же время, как пишет Л.И. Петражицкий, в громадном большинстве случаев принуждение не имеет места и для применения его нет никакого повода потому, что обыкновенно люди добровольно исполняют требования права. Физическое принуждение применяется лишь в тех исключительных случаях, когда нет добровольного подчинения» Там же. С. 219.. Суть связи между нормами права и принуждением сводится к тому, что не исполняющий добровольно своей юридической обязанности по праву может или же и должен быть подвергнут принудительным мерам. На случай неисполнения одной нормы права существует другая норма права (санкция), предписывающая подлежащим органам власти применять (по собственному почину или по требованию частного лица) принуждение. И это принуждение представляет собой не только принудительное исполнение, но и применение силы для целей репрессии, и часто санкции норм права состоят в возложении на нарушителей иных невыгодных последствий, например, наказания за нарушение.

Критикуя теории принуждения, Л.И. Петражицкий пришел к выводу, что они не дают ответа на вопрос, что такое право, заключая в себе definitio per idem, в двух направлениях сразу:

• 1. поскольку исходят из предположения организованной исполнительной власти, а применение принуждения со стороны органов, призванных к этому правопорядком, установленных правом и действующих в порядке, правом предусмотренном, заключают в себе ту же многократно повторяемую definitio per idem, которая заключается в теориях, исходящих при определении права из понятия государства.
• 2. в них заключается еще definitio per idem: с точки зрения теории принуждения нормой права (x) является лишь такая норма, на случай отсутствия добровольного исполнения которой другая норма права (x-1) предусматривает применение принудительных мер, например, предписывает известным лицам (судебному приставу, полицейским служителям…) применить принудительное исполнение. Но эта норма (x), в свою очередь, лишь в том случае может быть, по теории принуждения, правовой нормой, если существует дальнейшая норма (x-2), которая на случай отсутствия добровольного исполнения этой нормы (x-1) предусматривает, в свою очередь, принудительные меры (например, на случай нежелания судебного пристава и т. п. добровольно исполнить свою обязанность, предписывает известным лицам принять принудительные меры против этих ослушников). Норма x-2 точно так же должна иметь дальнейшую санкцию соответствующего содержания — x-3, за нормой x-3 должна следовать санкция x-4 и т.д.- до бесконечности.

Обратив внимание на традиционные возражения против теории принуждения в виде указания на международное право, где нет организованной исполнительной власти, вообще правового принуждения в смысле критикуемой теории, и на нормы, определяющие обязанности монарха, которые в силу общего принципа монархических государств безответственности и неприкосновенности личности монарха лишены принудительных санкций, Л.И. Петражицкий указывает, что обычный ответ сторонников теории принуждения противоречит основным законам мышления, ибо признается юридический характер международного права, равно как и постановлений основных законов, касающихся монарха.

По мнению Л.И. Петражицкого, все изложенное в существенных чертах применимо и к теориям психического принуждения, ибо по существу они совпадают с теориями физического принуждения, отличаясь только по способу выражения основной мысли(под теми мерами, боязнь применения которых заставляет граждан повиноваться законам, понимают меры физического насилия).

В духе теорий принуждения Л.И. Петражицким было предложено определение норм права: нормы права суть нормы, на случай несоблюдения которых определены правом известные невыгодные (признаваемые обыкновенно таковыми) последствия для нарушителя, но и эта «лучшая из возможных формул» содержит все те названные выше существенные логические погрешности. Но, учитывая, что » есть и необходимо должны быть нормы права без всяких дальнейших определений правовых невыгодных последствий…, удалить противоречащие неправильные положения, то остается в результате вполне правильное, но не содержащее определения положение: x= x», т.е. нормы права суть нормы права Петражицкий,Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности/Л.И. Петражицкий — СПб.: Лань, 2000. -С. 214.

Критика Л.И. Петражицким теорий огосударствления права и его принудительного характера представляет значительный интерес в свете его заявления: «под правом в смысле особого класса реальных феноменов будем разуметь те этические переживания, эмоции, которые имеют атрибутивный характер» Петражицкий,Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности./Л.И. Петражицкий — СПб.: Лань, 2000.- С. 214. И до настоящего времени сохраняет свое значение идея Л.И. Петражицкого о том, что атрибутивная сторона права (сознание правомочия) является главным психологическим фактором активного социального поведения, направленного на его реализацию и защиту, в отличие от пассивной мотивации, связанной с сознанием выполненного долга. Поснов, И.В. Указ. соч.- С. 104.

§ 5. Психологическая теория права Л. И. Петражицкого

Возникновение психологических концепций права было связано с процессом становления психологии как самостоятельной отрасли знаний. Интерес обществоведов к проблемам психологической науки заметно возрос на рубеже XIX—XX вв., когда в ней возобладали экспериментальные методы исследований и начали складываться крупные научные школы, разошедшиеся в трактовке психики человека (рефлексология, бихевиоризм, фрейдизм и др.). Воспринятые социологами и юристами, идеи этих школ положили начало формированию новых направлений в общественно-политической мысли.

Оригинальную психологическую теорию права выдвинул Лев Иосифович Петражицкий (1867—1931) — профессор юридического факультета Петербургского университета, депутат I Государственной думы от партии кадетов. Его взгляды наиболее полно изложены в книге «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» (1907 г.). После Октябрьской революции он переехал в Польшу и возглавил кафедру социологии Варшавского университета.

Петражицкий исходил из того, что право коренится в психике индивида. Юрист поступит ошибочно, утверждал он, если станет отыскивать правовой феномен «где-то в пространстве над или между людьми, в «социальной среде» и т.п., между тем как этот феномен происходит у него самого, в голове, в его же психике, и только там». Интерпретация права с позиции психологии индивида, считал Петражицкий, позволяет поставить юридическую науку на почву достоверных знаний, полученных путем самонаблюдения (методом интроспекции) либо наблюдений за поступками других лиц.

Источником права, по убеждению теоретика, выступают эмоции человека. Свою концепцию Петражицкий называл «эмоциональная теория» и противопоставлял ее иным психологическим трактовкам права, исходившим из таких понятий, как воля или коллективные переживания в сознании индивидов.

Эмоции служат главным побудительным («моторным») элементом психики. Именно они заставляют людей совершать поступки. Петражицкий различал два вида эмоций, определяющих отношения между людьми: моральные и правовые. Моральные эмоции являются односторонними и связанными с осознанием человеком своей обязанности, или долга. Нормы морали — это внутренние императивы. Если мы подаем из чувства долга милостыню, приводил пример Петражицкий, то у нас не возникает представлений, что нищий вправе требовать какие-то деньги. Совершенно иное дело — правовые эмоции. Чувство долга (обязанности) сопровождается в них представлением о правомочиях других лиц, и наоборот. «Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам — как наше добро — долг другого лица». Правовые эмоции являются двусторонними, а возникающие из них правовые нормы носят атрибутивно-императивный (предоставительно-обязывающий) характер.

Теория Петражицкого безгранично расширяла понятие права. Он считал правовыми любые эмоциональные переживания, связанные с представлениями о взаимных правах и обязанностях. Петра-жицкий относил к правовым нормам правила различных игр, в том числе детских, правила вежливости, этикета и т.п. В его сочинениях специально оговаривалось, что правовые нормы создаются не путем согласования эмоций участников общественных отношений, а каждым индивидом в отдельности: «Переживания, которые имеются в психике лишь одного индивида и не встречают признания со стороны других, не перестают быть правом». На этом основании Петражицкий допускал существование правовых отношений с неодушевленными предметами, животными и нереальными субъектами, такими, как бог или дьявол.

Приведенные высказывания вызвали резкую критику в отечественной литературе. Юристы нередко обращали внимание на абсурдность отдельных выражений Петражицкого, не замечая, что за ними стоит теоретическая проблема. Петражицкий стремился найти универсальную формулу права, которая охватывала бы различные типы правопонимания, известные истории (включая договоры с богом и дьяволом в правовых системах прошлого). Его концепция явилась одной из первых попыток, теоретически во многом незрелой, проследить формирование юридических норм в правосознании.

Многочисленные правовые нормы, создаваемые индивидами, неизбежно вступают в противоречия друг с другом, указывал Петражицкий. На ранних этапах истории способом их обеспечения выступало самоуправство, т.е. защита нарушенного права самим индивидом или группой близких ему лиц. С развитием культуры правовая защита и репрессия упорядочиваются: возникает система фиксированных юридических норм в форме обычаев и законов, появляются учреждения общественной власти (суд, органы исполнения наказаний и т.п.). Монополизируя функции принуждения, государственная власть способствует «определенности права».

Развитие обычаев и законодательства вместе с тем не вытесняет полностью индивидуальные правовые переживания, утверждал Петражицкий. В современных государствах наряду с официально признанным правом существует, по его мнению, множество систем интуитивного права, как, например, право зажиточных слоев, мещанское право, крестьянское, пролетарское, право преступных организаций. Психологическая теория в этом отношении приближалась к идеям правового плюрализма, однако право социальных классов и групп в ней было истолковано индивидуалистически. «Интуитивных прав столько, сколько индивидов», — подчеркивал Петражицкий.

Соотношение интуитивного и официального права, по теории Петражицкого, в каждой стране зависит от уровня развития культуры, состояния народной психики. Россия является «царством интуитивного права по преимуществу». В ее состав входят народы, стоящие на разных ступенях развития, с множеством национальных правовых систем и религий. К тому же, полагал ученый, российское законодательство находится в неудовлетворительном состоянии, а его применение сплошь и рядом подменяется официальным действием интуитивно-правовых убеждений. Петражицкий ратовал за проведение в стране унификации позитивного права, создание полного свода российских законов. Передовое законодательство, по его словам, ускоряет развитие менее культурных слоев общества.

Одновременно Петражицкий подчеркивал недопустимость возведения интуитивного права даже наиболее образованных социальных классов в масштаб для оценки действующих законов. Реформы законодательства, как он полагал, необходимо проводить на основе научных знаний. В связи с этим им выдвигался проект создания особой научной дисциплины — политики права. С точки зрения Петражицкого философия права распадается на две самостоятельные науки: теорию права и политику права. Теория права должна быть позитивной наукой, без каких-либо элементов идеализма и метафизики. Политика права как прикладная дисциплина призвана соединить знания о праве с общественным идеалом, т.е. представить научное решение проблемы, составлявшей содержание прежних естественно-правовых учений.

Петражицкий не оставил подробных рекомендаций относительно практического осуществления политики права. Свою задачу он видел в том, чтобы наметить отправные принципы новой юридической науки, обосновать ее необходимость. Вполне ясно ему было одно: главенствующее положение в правовой политике государства должны занимать не принудительные меры, а механизмы воспитательного и мотивационного воздействия на поведение людей. Лишь с помощью таких механизмов официальное право способно направить развитие народной психики к общему благу.

Общественно-политические идеалы Петражицкого были близки к этическому социализму, получившему распространение в России на рубеже XIX—XX вв. Для современной эпохи, отмечал он, характерны процессы «социализации производства», замены «деспотического режима системой государственного и общинного самоуправления». В будущем право изживет себя и уступит место нормам нравственного поведения. «Вообще право существует из-за невоспитанности, дефектности человеческой психики, и его задача состоит в том, чтобы сделать себя лишним и быть упраздненным».

Учение Петражицкого пользовалось большой популярностью среди сторонников партии кадетов. Под влиянием его идей происходило формирование взглядов многих представителей немарксистского социализма в России того времени (Г. Д. Гурвич, П. А. Сорокин и др.). Сближению психологической концепции права с марксизмом способствовал М. А. Рейснер, один из первых советских правоведов. Восприятие марксистами учения Петражицкого о воспитательной роли права облегчалось тем, что в документах российской социал-демократии и в Конституции РСФСР 1918 г. социализм определялся как безгосударственный строй (с утверждением сталинизма и теории советского социалистического государства последователи Рейснера были подвергнуты идеологическому шельмованию за пропаганду надклассовой этики).

Правовая доктрина Петражицкого привлекла внимание социологов к проблемам нормативной природы и структуры правосознания, стимулировала исследования в области юридической психологии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читать книгу целиком
Поделитесь на страничке

«Крупнейшая величина в области юридических и вообще гуманитарных наук…»

Если вы не поняли человека,
вы не имеете права осуждать его, а если поняли,
то, вполне возможно, не пожелаете этого делать.

Гилберт Кит Честертон

Запас сведений большинства юристов России и стран бывшего СССР, воспитанных на учебниках советского периода по теории государства и права, истории политических учений, о профессоре Льве Иосифовиче Петражицком по объему не превышали информации о нем, помещенной в Большой советской энциклопедии. В ней сказано: «Петражицкий Лев Иосифович (1867-1931) юрист и социолог, представитель психологической школы права в царской России, кадет. До 1918 года был профессором на кафедре энциклопедии права и философии Петербургского университета. Был членом Государственной думы. После победы Великой Октябрьской социалистической революции эмигрировал, был профессором университета в Варшаве, где и умер (покончил с собой). В основание своей антинаучной теории положил психологическую эмоцию. Главные работы…»

Но подобная скудная и односторонняя информация, сочетающаяся с произвольным выбором научных трудов, без включения «програм-мных» научных работ, с допущением ошибки в названии одной из них, далека от истины. В процессе беспристрастного и более глубокого изучения научного наследия и биографии Л.И. Петражицкого перед исследователем предстает неординарная личность большого ученого-право-веда, прожившего непростую жизнь и испытавшего большую человеческую трагедию, блестящего исследователя римского права, специалиста в области гражданского права, теории государства и права, талантливого преподавателя.

Лев Иосифович Петражицкий родился 13 апреля 1867 г. в семье польских дворян в родовом поместье Коллонтаево Витебской губернии.

Высшее образование Лев Иосифович получил, обучаясь на юридическом факультете Императорского университета Святого Владимира в г. Киеве. В то время это было одно из лучших учебных заведений в России.

Лев Иосифович Петражицкий, как в свое время и профессор гражданского права Владимир Иванович Синайский, начинал свою учебу на медицинском факультете и позднее перешел на юридический. Этот факт оказал большое влияние на дальнейшее творчество Л.И. Петражицкого. В работе, посвященной этому ученому, С.А. Пяткина указывает: «Приобщение к медицинской науке обусловило методологические предпочтения Л.И. Петражицкого в дальнейшем в сфере юридических исследований. Во всяком случае, одаренность его не только в сфере гуманитарных наук, но и естественных, сказалась в том, как проницательно он в начале XX века определил роль проблемы эмоций, предложил свой вариант интерпретации этой проблемы и ввел ее в сферу правоведения». Обладая незаурядными знаниями в сфере естественных наук, Л.И. Петражицкий с большим успехом применял их при исследовании юридических проблем. Не случайным представляется и то, что краеугольным камнем его научной теории стала психика человека. Л.И. Петражицкого называют главным представителем, а иногда и основателем психологической теории (или, что еще более важно — психологической школы) права в России, утверждавшим в своих работах, что право является психическим фактором общественной жизни.

Удивительно, но незамеченным остался тот факт, что и идея о необходимости политики права, и психологическая теория права родились в процессе развития взглядов Л.И. Петражицкого как ученого-цивилис-та, и отправной точкой для этого явилось изучение римского права.

Еще будучи студентом юридического факультета Киевского университета, Л.И. Петражицкий достиг больших успехов в изучении римского права. Его знания в этой области поражали окружающих. Учась в университете, он перевел с немецкого «Систему римского гражданского права» профессора Ю. Барона. Именно в переводе Л.И. Петражицкого эта работа в течение многих лет рекомендовалась студентам в качестве пособия для изучения курса римского обязательственного права и курса гражданского права. Работа над переводом сыграла важную, если не решающую, роль в судьбе цивилиста Льва Иосифовича Петражицкого. Именно с этой работы началось его увлечение римским правом, что позднее нашло свое отражение в защите докторской диссертации по римскому праву. Перевод «Pandektes» Ю. Барона повлиял и на методологию изложения Львом Иосифовичем отдельных тем при преподавании.

Позже он вспоминал: «Я, помню, в университете бессмысленно зубрил куски общей части догмы римского права к репетициям, которые устраивались по этому предмету по правилам устава 1884 г. И уже у меня, помню, накипела вражда к римскому праву. Только потом мне по случайным причинам, а отчасти из желания разгадать, наконец, смысл разных частей так называемой общей части системы и смысл изучения общих положений, самих по себе нередко кажущихся бессмысленными и ненужными труизмами (например, положений о рождении, о двух полах, разных родах вещей, о плодах и т.д.), пришлось прочесть непрерывно целый учебник по римскому праву, в том числе и непройденные еще части, а потом и перевести этот учебник на русский язык, и только тогда, после обзора специальных частей, я понял смысл и значение общей части и разные ее положения, а перевод весьма элегантно с логической точки зрения написанного учебника возбудил интерес и симпатию к самой этой, прежде мне представлявшейся крайне странной и несимпатичной науке. Это мое, бессмысленное вследствие раздробления, зубрение кусков общей части и мучения при этом так врезались мне в память, что я и теперь в лекциях своих всевозможные (в лекциях, невозможные без множества повторений в учебнике) меры принимаю к тому, чтобы создавать и сохранять общую перспективу и понимание связи частей, может быть пересаливая и жертвуя этому слишком много лекционного времени, во всяком случае по отношению к наиболее развитым и образованным студентам… между прочим, жертвую немало лекционного времени и на разъяснение с точки зрения общих характерных свойств правовых норм, в особенности их гипотез, — смысла и роли тех абстрактных, prima facie кажущихся непонятными с точки зрения их ценности и значения, положений, которые находятся в так называемых общих частях специальных юридических дисциплин, особенно гражданского права».

После окончания в 1890 г. юридического факультета университета Святого Владимира в Киеве Л.И. Петражицкий был командирован для подготовки к кафедре римского права в русскую семинарию в Берлине, где стажировался в течение двух лет. Во время обучения в русской семинарии Л.И. Петражицкий опубликовал на немецком языке две работы — «Die Fruchtverteilung beim Wechsel der Nutzungsberechtigten. Vom Standpunkt des positiven Rechtes und der Gesetzgebung» и «Die Lehre vom Einkommen» (Учение о доходах).

Сам Лев Иосифович отмечал позднее: «Основная цель моих немецких монографий — не в решении специальных проблем, а в доказательстве возможности и необходимости создания науки политики права и в выработке основных посылок и научного метода для решения вопросов законодательной политики».

Первая работа Л.И. Петражицкого «Die Fruchtverteilung beim Wech-sel der Nutzungsberechtigten» обратила на себя внимание немецких юристов оригинальным разрешением некоторых частных вопросов догмы римского права, относящихся к учению о плодах. Часть этой работы была переведена на русский язык под заглавием «Распределение дотальных плодов» и составила магистерскую диссертацию Льва Иосифовича.

Вторая работа — «Die Lehre vom Einkommen», сохранившая свою актуальность, в основе своей была посвящена критике и обсуждению Германского гражданского уложения. В одном из приложений к этой работе уже было заложено рациональное зерно, из которого в дальнейшем выросла знаменитая система Л.И. Петражицкого. Переработанная версия этого приложения была опубликована в России в 1896-1897 гг. как «Введение в науку политики права».

Реакция научных кругов Германии на публикацию этих двух ранних работ Л.И. Петражицкого была неоднозначна. В то время в Германии шла работа по созданию нового Гражданского уложения (далее — ГГУ), и Л.И. Петражицкий сделал попытку критической оценки некоторых положений проекта уложения. Его оценка германского правопорядка в целом и германского права, в частности, была далеко не лестной. В работе «Die Lehre vom Einkommen» Лев Иосифович серьезно критиковал проект Германского уложения, указывая на целый ряд ошибок, а в конце своей критики даже назвал проект «плохим кодексом». Подобная оценка была вдвойне обидной, так как была дана иностранцем. Поэтому неудивительна и реакция патриотически настроенных кругов немецких ученых на работы Л.И. Петражицкого.

После опубликования работ Л.И. Петражицкого в немецкой литературе появился целый ряд статей, в которых некоторые положения его теории объявлялись передовыми, а другие совершенно непригодными для практического применения. Среди основных критиков взглядов Л.И. Петражицкого, с одной стороны, были такие известные немецкие ученые, как Oertmann, Pernice, а среди приверженцев, с другой стороны, — Dernburg, Iering.

Общий тон критических высказываний был таков: идеи, основанные на позициях романизма, не могут быть взяты за основу для создания на их базе норм нового Германского гражданского уложения. Дошло до того, что мысли и идеи, которые были выражены в «Die Lehre vom Einkommen», были сочтены оскорблением немецкой науки и проявлением вражды к немецкому праву и немецкой юриспруденции. Л.И. Петражицкому стали приписывать злой политический умысел, направленный против великого дела кодификации гражданского права Германии. Вспоминая эти обвинения, Л.И. Петражицкий впоследствии писал, что, в Германии «было сочтено нужным подвергнуть книгу литературному бойкотированию и, во всяком случае, предотвратить доступ изложенных в ней взглядов в более широкие круги публики, по крайней мере, до окончания обсуждения проекта в Рейхстаге».

Аргументированные ответы на критические выпады, прозвучавшие в немецкой юридической науке, были даны Л.И. Петражицким в 1897 г. в первом русскоязычном издании книги «Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права», а затем дополнены во втором издании 1902 г.

Причины наличествующих в проекте ГГУ изъянов Л.И. Петражицкий видел в неудачном балансе между римскими началами и правом земель Германии. Среди разработчиков ГГУ преобладали взгляды сторонников «патриотических настроений», так называемых германистов. Л.И. Петражицкий довольно хлестко характеризует отношение большинства разработчиков к праву земель Германии, говоря, что это «предмет патриотического восторга и умиления ожесточенных врагов романизма и римского права — германистов, и признаваемое ими за истинное и драгоценное проявление национального духа, за сокровищницу правовых благ, которые должны вытеснить и затмить римское право и сделаться истинным основанием для дальнейшего развития гражданского права — это так называемое германское право на самом деле представляет довольно странное и объяснимое только исторически соединение крайне противоположных и несоединимых начал и при том довольно космополитического характера».

Л.И. Петражицкий считал не случайным тот факт, «что капельмейстером всего цивильно-политического концерта явился специалист по истории германского права — Gierke». Он полагал, что это явилось следствием отсутствия науки цивильной политики и цивильно-полити-ческой исследованности римского и германского права и покорности романистов, поспешивших отречься от романизма и принципов римского права. Главные корифеи романизма — Дернбург и Иеринг почти не принимали участия в обсуждении законодательных вопросов, порожденных появлением проекта ГГУ.

Несмотря на негативную реакцию германских юристов, Л.И. Петражицкий искренне надеялся, что его идеи будут восприняты немецкими законодателями и найдут отражение в новом Германском гражданском уложении. Но этому не суждено было сбыться. Юридические конструкции, предложенные Л.И. Петражицким по частным вопросам (таким, как доходы от наследства, доходы по процентам), не были использованы во вступившем в силу с 1 января 1900 г. Германском гражданском уложении. По некоторым из затронутых вопросов немецкие законодатели далеко ушли от тех принципов, которых придерживался Л.И. Петражицкий. Молодой ученый переживал это достаточно серьезно и даже попытался дать этому научное объяснение в более поздних работах.

Исследования Л.И. Петражицкого стали явлением правовой мысли конца XIX в., огромным вкладом в развитие цивилистической науки того времени. Он создал свою систему превращения догм римского права в «живые» нормы гражданского законодательства эпохи промышленного капитализма. Идеи и принципы, выдвинутые Л.И. Петражицким, были восприняты многими специалистами в области римского права. В их числе был и учитель Льва Иосифовича — Генрих Дернбург, использовавший работы своего ученика при подготовке 4-го и 5-го изданий своих пандектов в 1894 г.

Своими трудами в области гражданского права, в том числе с критикой Германского гражданского уложения, Лев Иосифович приобрел широкую известность. «Богатство мыслей, солидная эрудиция и тонкая критика, обратившие на П. внимание немецкого ученого мира, уже при первых его выступлениях, сочетаются в сочинениях его с большой страстностью в защите своих взглядов и непоколебимым убеждением в их справедливости».

Л.И. Петражицкий был сыном своей эпохи, его больше всего интересовала современность. Ему удавались критическое переосмысление и анализ явлений, которые зарождались и развивались на глазах его современников. «ХХ век… Россия встречала не на обочине истории. Крестьянская реформа… открыла возможности для более быстрого развития капитализма, в силу чего Россия вступила в его новый этап вместе с наиболее передовыми странами».

В 80-х гг. XIX в. в нефтяной, металлургической промышленности и транспортном машиностроении появились первые монополии, характерные для этого этапа развития. Активно развивались акционерные правоотношения. Эти явления не могли пройти мимо такого энергичного ученого, как Л.И. Петражицкий. Они стали объектом его исследований, в которых нашли яркое проявление живость его ума, способность к творческому осмыслению сложнейших процессов и энциклопедические знания. В этот период Л.И. Петражицкий работает над предисловием к статье «Предстоящая реформа акционерного законодательства в России». По собственным словам ученого, во время печатания статьи произошел кризис в его воззрениях на природу акционерного дела, вследствие чего получилось несоответствие между началом статьи и ее продолжением.

Двумя годами позже выходит книга Л.И. Петражицкого «Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права», отразившая его новые познания и интерес к теме, к которой он еще вернется. В 1911 г. выходит его работа «Акции, биржевая игра и теория экономических кризисов», сохранившая свою актуальность до наших дней. В ней содержатся сведения о психологических и юридических аспектах формирования акционерного капитала, управления им, о рисках акционеров, связанных с этим.

Коренное изменение правовых подходов, продиктованное новыми капиталистическими отношениями, придает особую остроту идее Л.И. Петражицкого о необходимости введения науки политики права, цивильной политики — политики гражданского права.

«Цивильная политика» («Civilpolitik»), как ее понимал Л.И. Петражицкий, существенно отличается от гражданского права с точки зрения целей, им преследуемых, и от «гражданско-правовой политики» — прикладной части науки гражданского правоведения, как ее понимал С.А. Муромцев. Критикуя теорию Л.И. Петражицкого, В. Нечаев писал о том, что выставляя неопределенное начало «любви» как общего руководящего принципа права, Петражицкий не формулирует точнее свое отношение к существующим направлениям в области изучения права и экономики и строит свою политику лишь на почве обыденной житейской этики и психологии, теоретическая система которых, по его мнению, может дать законодателю средства воздействовать на поведение граждан путем норм, затрагивающих те или иные психические струны.

Примечания:

Большая советская энциклопедия. Т. 45. М.: ОГИЗ РСФСР, 1940. Ст. 270.

Точное название: Барон Ю. Система римского гражданского права / Пер. Л. Петражицкого. Киев, 1881.

См.: Петражицкий Лев Иосифович // Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М., 1971. Т. 19. С. 477.

См.: Андреева Г.М. К истории становления социальной психологии в России // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 1997. № 4. С. 6–17.

См.: Исаев И.А. Петражицкий Л.И. // Антология мировой правовой мысли (в пяти томах). Том V. Россия. М., 1999. с. 351.

Имеется в виду Университетский Устав. – авт.

Петражицкий Л.И. Университет и наука. Спб.: тип. Эрлих, 1907. С. 108.

Петражицкий Л.И. Университет и наука. С. 120, прим.

Университетские известия. Киев. 1895.

Университетские известия. Киев, 1896–1897.

Более подробно о реакции научных кругов Германии на публикацию указанных работ Л.И. Петражицкий рассказывает читателю в предисловии к первому изданию своего исследования, появившемуся в России в 1897 г.

См.: Die Lehre vom Einkommen. Bd. 2. S. 628.

Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права, 1902. С. 280–282, прим.

Там же. С. 263–264.

Там же. С. 266, прим. 1.

Русское экономическое обозрение. 1896. май – декабрь.

См.: Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права. Экономическое исследование Л. Петражицкого. Спб.: тип. Мин. фин. (В. Киршбаума), 1898.

См.: Петражицкий Л.И. Акции, биржевая игра и теория экономических кризисов. Спб., 1911.