Общие принципы права цивилизованных наций

Суждение Боброва, И.И. Лукашука и Г.И. Тункина очень удобно для практического применения. Оно не противопоставляет один источник международного права другому. Оно отражает вполне здравое наблюдение, в силу которого любые принципы международного права, так или иначе, находят свое воплощение в конкретных нормах договорного или обычного международного права. Следовательно, они, так или иначе, покрываются положениями п. а и b ст. 38 Статута Международного Суда ООН..

Анализ содержания п. la, lb и 1с ст. 38 Статута Международного Суда ООН подводит нас к мысли об исчерпании круга источников международного права в формальном смысле. Ибо то, о чем говорится в п. Id Статута, не имеет прямого отношения к источникам международного права как таковым, а представляет собой перечень (к тому же неполный!) вспомогательных средств «для определения правовых норм».

Судебная практика, доктрина , разрешение споров ex aquo et bono.

Ст.38 статута говорит о судебных решениях и о доктрине как о документах не имеющих нормативного характера .это вспомогательные средства для определения правовых норм т.е ориентир при толковании права но не средсто закрепления правовых норм и не форма их существования.Судебные решения понимаются как решения и консультативные заключения самого международного суда оон.межд суд обязан рассматривать дела на основе действующего международного права.Межд суд не уполномочен вносить изменения в действующее международное право,а должен им руководствоваться .Статут отвергает концепцию судебного прецедента , решения суда обязательно , только для спорящих сторон и только по данному делу.С этой оговоркой межд суд может использовать свои решения как вспомогательное средство для определения правовых норм , их отыскания и толкования .Международный суд управомочен принимать решения по аналогии со своими же предыдущими решениями .Доктрина межд права так же считается вспомогательным источником международного права , доктрина права понимается как концепции наиболее квалиф специалистов в области публичного права .п.д.ст.38 статута устанавливает право международного суда применять положения доктрины при разрешении дел .Толкование данной нормы позволяет утверждать что доктриной являющейся вспомогательным источником межд права могут считаться высказывания , далеко не всех специалистов по м.п.Вспомогательным источником межд права должны считаться теоритические разработки признанные на официальном уровне .Если суды пользуются доктриной как вспомогательным источником права то выбор той или иной научной концепции осуществляется на основе судейского усмотрения.

Споры могут разрешаться ex aequo et bono , т.е. по справедливости, если стороны в споре с этим согласны, особенно когда соответствующие данным обстоятельствам положения международного права либо отсутствуют, либо недостаточно ясны.

Принципы международного права.

Основные принципы представляют собой наиболее общие нормы международного права, определяющие его главное содержание и характерные черты, обладающие высшим политическим, моральным и юридическим авторитетом.

В своей совокупности принципы представляют собой хартию основных прав и обязанностей государств. Они образуют основу общего международного права и служат основным критерием правомерности поведения субъектов.

Высший юридический авторитет принципов находит выражение в том, что они отнесены к категории императивных норм (jus cogens).

Немалое число юристов считают, что не все основные принципы являются императивными нормами. В доказательство ссылаются на то, что некоторые принципы противоречат друг другу.Что же касается указанных противоречий, то они в значительной мере являются кажущимися. Дело в том, что содержание принципов представляет единое целое и должно рассматриваться в комплексе. Декларация принципов 1970 г. подчеркнула значение этого аспекта: «При толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов».

Основные принципы закреплены Уставом ООН и зачастую так и именуются — «принципы Устава ООН». Их содержание раскрыто в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятой Генеральной Ассамблеей в 1970 г.

Согласно Декларации 1970 г., основными принципами являются: неприменения силы или угрозы силой, мирного разрешения споров, невмешательства, сотрудничества, самоопределения народов, суверенного равенства государств, добросовестного выполнения обязательств по международному праву. Определение основных принципов и раскрытие их содержания явилось важным шагом в упрочении основ международного сообщества. Было сделано максимум возможного в то время. Однако вскоре стало ясно, что содержащийся в Декларации перечень основных принципов не является исчерпывающим.

Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие в ней такого принципа, как уважение прав человека. В самой Декларации подчеркивается важность поддержания и укрепления международного мира, основанного на уважении основных прав человека. Поэтому уже в 1975 г. Декларация принципов, являющаяся частью Заключительного акта СБСЕ, указала в качестве одного из основных принципов уважение прав человека и основных свобод.

Перечень принципов был также дополнен еще двумя — территориальной целостности и нерушимости границ. Будучи первоначально закреплены на региональном уровне, эти принципы приобрели всеобщее значение, что не раз подтверждалось Генеральной Ассамблеей ООН. Они стали общепризнанными обычными нормами. Значение этого положения не раз подчеркивалось Международным Судом ООН. Комплекс основных принципов развивается не только путем включения в него новых принципов, но и в результате расширения содержания уже имеющихся.

Сатирическая карта. «Сегодня в Европе», Цюрих, 1875 г.

У российских журналистов либерального направления с конца 1980-х годов выработался замечательный прием: критикуя отечественные нравы и обычаи, ссылаться на иные и лучшие примеры, на порядки, которые заведены у «цивилизованных народов». По трудно объяснимой и всё же объяснимой причине подобные нравоучения относительно недавно воспринимались публикой с полным доверием как веские и авторитетные. Послушные «читатели газет» принимали сообщаемую им «информацию» за чистую монету и не дерзали перепроверить, корректны ли эти унижающие нас сравнения, достоверны ли сообщаемые нам сведения о «цивилизованном мире», хороши ли рекламируемые модели; «читатели газет» и телезрители не задавались обыкновенно и вопросом о том, в самом ли деле цивилизованный мир ограничивается Западной Европой и Северной Америкой с Австралией и Новой Зеландией в придачу, обычаям и нравам которых нас призывали восхищаться, стыдясь отечественной нецивилизованности. Верно ли, например, что, как утверждают газетные и телевизионные пропагандисты «западных ценностей», во всех странах, удостаиваемых печатью цивилизованности, не принято преподавать религию в государственных школах, что во всех них невозбранно заключаются однополые браки и приветствуется практика эвтаназии? В действительности подобные утверждения не верны, о чем, конечно, осведомлены и сами эти пропагандисты.

На сей раз, однако, наша тема не мера корректности телевизионных агитаторов, а своеобразный смысл, влагаемый ими в понятие «цивилизация», когда от нее решительно отлучается Россия и, надо полагать, ряд других стран Восточной Европы, страны Азии, Африки и Латинской Америки, иными словами, когда цивилизованный мир отождествляется с Западом, а если к нему причисляют и современную Японию, то только потому, что, побежденная в войне, она покорно прошла «чистилище» спасительной американской оккупации и осталась, по авторитетным заверениям знаменитого знатока своего дела З. Бжезинского, в политическом отношении протекторатом Соединенных Штатов. Причисляя Японию к «цивилизованному миру», ее при этом походя присоединяют к Западу, даром что это страна «восходящего солнца» и расположена восточнее российского Дальнего Востока. Журналисты подобного пошиба отвергают принадлежность к цивилизованному миру соседнего с Японией Китая, несмотря на хорошо известный факт заимствования Японией основ своей культуры, включая иероглифическое письмо, из Китая. Ими решительно отвергается принадлежность к цивилизованному миру Ирана, хотя развитая иранская цивилизация существует около 3000 лет, почти в 10 раз дольше, чем североамериканская. Что же стоит за столь оригинальной «историей с географией»? Может быть, современный Иран выпал из цивилизованного мира, претерпев социальную и культурную катастрофу и став, например, страной всеобщей неграмотности? Элементарная справка, однако, опрокидывает подобное предположение: современный Иран – страна всеобщей грамотности с обязательным обучением детей за государственный счет. Возможно, настаивая на нецивилизованности современного Ирана, скажут об отсутствии в нем права безнаказанно фланировать по стогнам града в полуобнаженном виде, как это принято в столичных и провинциальных городах «цивилизованного мира», но ведь и в прошлом, и не только с принятием ислама, но даже в эпохи Ахеменидов и Сасанидов с подобными забавами там дело обстояло туго, как, впрочем, и в странах цивилизованного Запада исторически еще совсем недавно.

Что же такое тогда цивилизация, от которой очарованные Западом газетчики и тележурналисты легко отлучают страны и народы, невзирая на древность их культур, по причине их невключенности в западное сообщество, хотя профессиональные историки, не считаясь с журналистским клише, термин «цивилизация» по-прежнему употребляют применительно к древности, средневековью и новому времени, вовсе не отождествляя цивилизованный мир ни исключительно, ни даже преимущественно с современным Западом? Иными словами, историческая наука, равно как философия, социология, культурология, и в России, и на Западе, и на Востоке употребляет принципиально иной язык, чем российские пропагандисты последних достижений «цивилизованного мира», которые, впрочем, и в западных странах сталкиваются с массовым их отторжением.

Слово «цивилизация» изначально – юридический термин, обозначавший передачу дела из уголовной подсудности в подсудность гражданскую.

Элементарная терминологическая справка обнаруживает, что первоначально слово «цивилизация» имело значение, далекое от современных дискуссий, как легковесно пропагандистских, так и научных и философских, о цивилизации и цивилизациях. Оно имело отношение к юриспруденции и обозначало передачу дела из уголовной подсудности в подсудность гражданскую, то есть цивильную – от латинского civis, что значит «гражданин».

Но в XVIII веке почти одновременно и, вероятно, независимо друг от друга во Франции и в Англии слово «цивилизация» стали употреблять в совершенно новом значении. Дело в том, что французский глагол civiliser с давних пор имел значение «смягчать нравы, просвещать, цивилизовать». Это его значение связано с тем, что в Римской империи различались территории с муниципальным самоуправлением, основу которого составляли civitates (города) с их периферией, и варварские округа (pagi), в которых сохранялось племенное устройство, основанное на родоплеменном строе: одно из отличий в правовом статусе тех и других заключалось, в частности, в том, что гражданам не разрешалось носить оружие, а gentilii (от gens – «род, племя») – жители округов, пагов, – таким правом обладали. Реорганизация родоплеменного округа в гражданскую муниципию, в civitas обозначалась глаголом civilisere, откуда уже французское civiliser с его переносным значением «просвещать, смягчать нравы».

И вот шотландский философ Адам Фергюсон в сочинении «Опыт истории гражданского общества», опубликованном в 1767 году, назвал цивилизацией такую стадию в развитии общества, когда появляются письменность, поселения городского типа, профессиональная и имущественная дифференциация. При этом он писал о трех стадиях в истории человеческих обществ: дикость, варварство, цивилизация. Периодизация мировой истории и истории отдельных народов по схеме А. Фергюсона вошла в широкое употребление в исторической науке, социологии и философии с конца XVIII века. Параллельно во Франции в 1757 году термин «цивилизация» в значении не юридическом, а историческом был употреблен в сочинении В. Мирабо «Друг человечества» (1757). В статье Н. Буланже «Древность, разоблаченная в своих обычаях», опубликованной посмертно в 1766 году, а написанной, возможно, раньше труда Мирабо, говорится о переходе народа от дикости к цивилизации. В 1798 году термин «цивилизация» в своем новом значении был включен в «Словарь» Французской академии.

Мир Средиземноморья и Европы не имеет исторических оснований рассматриваться как эталон, как универсальная модель.

В XIX столетии, однако, вырабатывается еще одно значение этого термина. Он стал употребляться для обозначения локальных обществ с их своеобразным типом внутренней структуры, со своей религией, со специфическими чертами культуры, ментальности, экономического и политического строя. Такое переосмысление слова «цивилизация» выросло из лучшего, чем это было прежде, ознакомления европейских историков с обществами Китая, Индии, Юго-Восточной Азии, как, впрочем, и из более глубокого изучения давно уже находившихся в поле зрения европейских ученых, но поверхностно понятых культур Египта, Месопотамии и Ирана. Европейские историки XIX века убедились в том, что при переходе из стадии варварства в стадию цивилизации возникали глубокие качественные различия между разными мирами, что мир Средиземноморья и Европы не имеет бесспорных оснований рассматриваться как эталон, как универсальная модель и что поэтому надо говорить не об одной цивилизации, но о многих разных цивилизациях. Впрочем, понимание этого обстоятельства у мыслителей острого и оригинального ума наблюдалось задолго до XIX века. Так, итальянский философ Д. Вико, живший на рубеже XVII и XVIII столетий, высказал в свойственной ему своеобразной манере подобную идею, казавшуюся тогда парадоксом. По его утверждению, китайский император был человеком высочайшей культуры. В начале XIX века о разных цивилизациях писали французский историк П.-С. Балланш, философ Ш. Ренувье, великий географ и путешественник Александр фон Гумбольдт и другие ученые.

Ж. Гобино, имеющий одиозную репутацию основоположника расистской идеологии, в книге «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853–1855) выделил 10 цивилизаций, существовавших в прошлом или продолжающих существовать в его время. С тех пор о разных цивилизациях или разных типах культуры писали многие историки и философы. Самые резонансные работы в этом направлении принадлежат русскому мыслителю Н.Я. Данилевскому – «Россия и Запад» (1869), немецкому философу и культурологу О. Шпенглеру – «Закат Европы» (1918) и, наконец, британскому историку А. Тойнби – «Постижение истории», в 12 томах (1934–1961).

Но в науке сохраняется и имеющая хронологический приоритет семантика термина «цивилизация» – в контексте стадиальной концепции мировой истории, когда он употребляется для обозначения той ступени развития общества, когда оно переходит от варварства, от патриархального или первобытного состояния на ступень, характеризуемую наличием социальной дифференциации, денежной торговли, государственной структуры, письменности.

Таким образом, резюмируя справочную информацию, можно констатировать наличие двух широко распространенных в науке интерпретаций понятия «цивилизация». В одном случае этим термином характеризуется многообразие культур, существовавших в прошлом и существующих в наше время, в другой интерпретации он употребляется в рамках стадиальной концепции мировой истории для обозначения высшей ступени развития в противоположность дикости и варварству. В исторической науке принято относить хронологический порог перехода общества от стадии варварства (примитивных культур) на уровень цивилизации для Египта и Шумера – к рубежу IV и III тысячелетия до Р.Х., для Китая и самой древней в Европе минойской (крито-микенской) культуры – на тысячелетие позже; для народов Западной и Восточной Европы вне Средиземноморья этот переход приблизительно совпадает с их крещением, с принятием ими христианства, что, как известно, на Руси произошло в конце IX века. Указывать в этом случае точную дату, а именно дату Крещения Руси, было бы некорректно применительно к такому сдвигу, как переход общества на новую ступень своего развития под влиянием христианской миссии, но хронологическим ядром этого сдвига стал именно 988 год.

Зачисление народов с тысячелетней культурой в разряд «нецивилизованных» может быть квалифицировано как проявление расизма.

В науке и в ответственной серьезной публицистике принципиально других подходов к различению цивилизованных и нецивилизованных народов и стран не имеется, зато он имеется у клана бойких отечественных журналистов, гвалт которых только и слышен был в публичном пространстве, заглушая все остальные голоса, в еще недавние годы. Манера удостаивать страны и народы, в том числе и те, развитая культура которых имеет тысячелетнюю историю, звания нецивилизованных в самом извинительном случае может быть квалифицирована как проявление расизма. Похоже, однако, что эта публика станет решительно отвергать подобное обвинение, исходя, вероятно, из убеждения, что единственный вид расизма – это тот, который подвергся осуждению Нюрнбергским трибуналом, а аттестация народов Ирана, Китая или России как пребывающих в своем развитии на стадии варварства – это не только не криминал, но в подобном взгляде на вещи как раз и обнаруживается печать принадлежности к «цивилизованному миру».

Представительное парламентское правление не является аутентичной формой демократии.

Можно, правда, представить, что под цивилизацией эти господа подразумевают пользующийся у них особым фавором политический строй, который они называют демократией и который в действительности представляет собой лишь ее специфический вид – представительное парламентское правление, хотя если исходить из этимологии слова «демократия» и ее классической полисной модели, сложившейся в античном мире, то очевидно, что представительное правление не является аутентичной формой народовластия. На взгляд исторических деятелей самых разных, если не сказать – противоположных, убеждений, например революционера Ж.-Ж. Руссо и императора Николая I, представительное правление – это пародия на подлинное народовластие. Руссо, выросший в Женеве, входящей в состав Швейцарской конфедерации с ее прямой демократией на кантональном уровне и минимумом полномочий центральной власти, находил английский представительный парламент карикатурой подлинной демократии. А российский император, самоотверженно отстаивавший принцип самодержавия, в беседе с маркизом А. де Кюстином говорил: «Мне понятна республика (он при этом имел в виду, конечно, как раз Швейцарию. – прот. В.Ц.): это способ правления ясный и честный либо, по крайней мере, может быть таковым; мне понятна абсолютная монархия, ибо я сам возглавляю подобный порядок вещей; но мне непонятна монархия представительная. Это способ правления лживый, мошеннический, продажный, и я скорее отступлю до самого Китая, чем когда-либо соглашусь на него… В конечном счете это власть аристократии слова, пришедшей на смену аристократии родовой, ибо правят здесь стряпчие… Покупать голоса, развращать чужую совесть, соблазнять одних, дабы обмануть других, – я презрел все эти уловки, ибо они равно унизительны и для тех, кто повинуется, и для того, кто правит… Я… никогда не соглашусь править каким бы то ни было народом посредством хитрости и интриг».

Но если, подражая отечественным рекламщикам «цивилизованного Запада», отождествлять цивилизацию с современной моделью представительной демократии, то придется, например, решительно не признавать Германию эпохи Лейбница, Канта и Баха или Францию XVII и XVIII веков цивилизованными странами, потому что в Германии и Франции тогда была эпоха абсолютизма. И в таком случае Буланже, возможно, первым употребивший этот термин для противопоставления цивилизации дикости, не подозревал, что сам-то он живет в стране, не вышедшей еще в своем развитии из стадии дикости.

И все-таки похоже, что газетчики и интернетчики, аттестующие всякое не-западное общество как варварское или дикое, не просто дурачат доверчивую публику, злонамеренно внушая ей комплекс неполноценности и вины перед «цивилизованным Западом», – похоже, что, по крайней мере, некоторые из них действительно убеждены в своей идейной правоте. На чем же может быть основано подобное убеждение? Ответ на этот вопрос можно почерпнуть из наблюдений над тем, что вызывает у них особенно острые припадки обличительной ярости и что дает им повод буйно тревожиться за неприкосновенность ценностей цивилизации. На самом деле ими движет вовсе не пиетет перед представительной демократией, на которую в наше время никто почти и не нападает, но изъяны которой они высматривают в политической практике не-западного мира, а их приверженность тем специфическим ценностям, которые и на самом Западе еще полстолетия назад воспринимались как скандальные и даже криминальные и которые по-прежнему отторгаются людьми традиционной морали на Западе и на Востоке, на Севере и на Юге. Мерилом цивилизованности для этой публики служат массовость гей-парадов, распространенность однополых браков, легальность инцеста, эвтаназии и людоедства, мимикрирующегося под медицинские процедуры с туманным для непрофессионалов названием «использование стволовых клеток» для продления жизни, легальность экспериментов, нацеленных на создание «гомункулуса», и подобных им других опытов инфернального направления. А эксперименты такого рода проводятся, и, вчера еще вполне криминальные, эти практики в одной стране за другой легализуются, так что на цивилизации Запада и Востока с их традиционными ценностями надвигается угроза глобальной трансформации. Мир действительно стоит на пороге революции, или, если угодно, катастрофы, которая своей радикальностью превосходит все прежде бывшие социальные и политические революции, потому что она носит уже антропологический характер и ее конечная цель – трансформация самой природы человека.

Гибель Содома. Мозаика Монреальского собора (Сицилия)

Противопоставляя цивилизованный Запад «нецивилизованному миру», наши «западники» и «европеисты» агитируют не за действительные западные традиции, а за радужные перспективы принципиально новой цивилизации, у которой есть адекватное библейское имя – Содом: «И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома… И они пошли к нему, и вошли в дом его… Еще не легли они спать, как городские жители, содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. И вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их» (Быт. 19: 1, 3, 4–5). Человек Божий Авраам пытался предотвратить катастрофу и умолял Господа о помиловании городу и его жителям: «Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь, и не пощадишь (всего) места сего ради пятидесяти праведников?.. Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу (весь город и всё место сие). Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел; может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять» (Быт. 18: 24–28). Диалог Авраама с Богом продолжался до тех пор, пока Авраам испросил у Господа пощады для Содома, если в нем найдется хотя бы десять праведников, после чего «пошел Господь, перестав говорить с Авраамом» (18: 33). Конец Содома известен. В городе не оказалось и десяти праведников. «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь… и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих… И выслал Лота из среды истребления» (19: 24–25, 29).

Когда и чем закончится драма, переживаемая современным человечеством, которому ревнители «цивилизации» стремятся сообщить вид и образ Содома, нам неведомо, но очевидно, что, становясь на сторону адептов разверзающейся бездны новой цивилизации, ратуя за превращение мира в Содом или, напротив, противодействуя его злокачественному росту, содействуя сохранению в человеке, в самом себе и в своих ближних, образа и подобия Божия, мы делаем выбор между добром и злом, между послушанием Богу и служением Его противнику.

Цивилизованная нация

Cтраница 1

Цивилизованные нации быстро становятся обитателями городов. С повышением концентрации жилищ связаны изменения наших навыков и обычаев. Напряжение взаимного приспособления возрастает ежедневно. Мы хотим напомнить тот факт, что, хотя химия и физика, или, вернее, их промышленные приложения, снабжают нас светом, теплом, телефонами и тысячью других видов необходимой роскоши и дают нам побуждение к совместной жизни, они все же беспомощны, когда их призывают научить нас, как устроить мудрую и счастливую совместную жизнь.

Раньше обычно давали программу для цивилизованных наций. В отличие от этого проект программы имеет в виду все нации мира, и белых и черных, и метрополии, и колонии. Отсюда ее всеобъемлющий, глубоко интернациональный характер.

Общие принципы права, признанные цивилизованными нациями, по господствующему мнению, представляют собой совокупность норм международного права, имеющих основополагающее значение. При этом в литературе указывается, что, собственно, общих принципов экологического права, признанных цивилизованными нациями, как таковых пока что не существует, но для охраны окружающей среды широко используются те принципы, применение которых апробировано мировым сообществом в других областях. Специальные принципы международно-правовой охраны окружающей среды ( суверенитета государства над природными ресурсами в пределах своей территории, непричинения ущерба окружающей среде других государств и др.) будут рассмотрены в дальнейшем изложении. Здесь же следует подчеркнуть, что ряд специалистов в области международного права ( теоретиков и практиков) считают, что один общий принцип все-таки имеет место. Речь идет о принципе абсолютной ответственности за ущерб, в том числе экологический, причиненный источником повышенной опасности.

Немцы давно уже доказали, что во всех областях науки они равны остальным цивилизованным нациям, а в большей части этих областей даже превосходят их.

Кидд, профессор Гиддингс и фабианские ( NB) империалисты мотивируют необходимость контроля цивилизованных наций над тропиками материальной необходимостью. Естественные богатства тропических стран имеют жизненное значение для существования и прогресса западной цивилизации… Отчасти благодаря простому росту населения в умеренном поясе, отчасти благодаря повышению уровня материальной жизни, эта зависимость стран умеренного климата от стран тропических должна возрастать. Все большие пространства тропических стран должны обрабатываться. Между тем благодаря свойствам, которые развивает жаркий климат в местных жителях, они не способны к прогрессу: они беспечны, у них не увеличиваются потребности.

Если перевести рассуждения Руге обратно с померанского языка на немецкий, то окажется, что три цивилизованные нации, три свободных народа — это те самые, у которых при всем различии форм и ступеней развития господствует буржуазия, в то время как рабами и холопами являются народы, находящиеся под властью патриархально-феодального абсолютизма. Под свободой суровый республиканец и демократ Арнольд Руге понимает самый обыкновенный мелкотравчатый либерализм, господство буржуазии, самое большее, в кое-каких мнимо-демократических формах, — в этом вся суть.

Суд решает споры на основании международного права и применяет: международные конвенции, устанавливающие правила, признанные спорящими государствами; международные обычаи; общие принципы права, признанные цивилизованными нациями; с оговоркой судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных стран в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.

Конт писал, что только в этом случае ( то есть с созданием социальной физики) философская система современности достигнет полного единства во всех своих частях и что именно чисто научная социальная физика может послужить прочным основанием для общественного переустройства, которое должно положить конец кризису, переживаемому столь долгое время самыми цивилизованными нациями.

На знаменитого путешественника Гумбольдта произвело глубокое впечатление научное значение объединенных усилий наблюдателей всех национальностей для точного измерения земного магнетизма; и мы главным образом обязаны его научному энтузиазму, его высокой репутации, его широкому влиянию тем, что он побудил принять участие в этом предприятии не только отдельных ученых, но и правительства большинства цивилизованных наций, в том числе и нашей. Но фактической разработкой плана и организацией, при которых вен работа наблюдателей должна была дать наилучший результат, мы обязаны великому математику Гауссу, работавшему в Геттин-гепской магнитной обсерватории вместе в Вебером, будущим основателем науки об электромагнитных измерениях.

В своей речи, произнесенной на немецком языке п переведенной г-ном Шаппером, г-н Маркс заявил, что сигнал к освобождению Польши будет подан Англией. Польша, сказал он, будет свободной лишь тогда, когда цивилизованные нации Западной Европы завоюют демократический строй. А из всех стран Европы Англия обладает наиболее сильным, наиболее многочисленным, организованным в масштабе всей страны, демократическим движением. Именно в Англии антагонизм между пролетариатом и буржуазией достиг своего наибольшего развития и решающая схватка между этими двумя классами общества становится все более неизбежной. Поэтому именно в Англии, вероятнее всего, начнется та битва, которая завершится всеобщим триумфом демократии и в которой будут разбиты также п оковы Польши. От победы английских чартистов зависит успех других европейских демократов, следовательно, и Польша будет спасена благодаря Англии.

В эпоху II Интернационала национальный вопрос обычно замыкался тесным кругом вопросов, касающихся исключительно цивилизованных наций.

Итак, вы видите, господа, что речь идет не о том, чтобы ввести общность имущества немедленно и против воли нации, а прежде всего об определении цели, а также средств и путей, какими мы можем идти по направлению к этой цели. Но что коммунистический принцип является принципом будущего, за это говорит ход развития всех цивилизованных наций, за это говорит быстро прогрессирующее разложение всех существовавших до сих пор социальных учреждений, за это говорит человеческий здравый смысл и прежде всего человеческое сердце.

Здесь контовская позиция близка гегелевской философии истории, с одной стороны, и эволюционизму Маркса и Спенсера — с другой. Хотя Конт и утверждал в Курсе, что этапы социального развития невозможно перепрыгнуть, впоследствии он говорил, что цивилизованные нации должны будут помочь промчаться без остановок на отдельных фазах развития менее цивилизованным народам, отставшим братьям.

Большинство буржуазных авторов придерживается мнения, что общие принципы права — это принципы национальных правовых систем, общие всем цивилизованным нациям, и что эти принципы являются самостоятельным И. Однако эта точка зрения не имеет основания. Принципы, применяемые в международном праве, находят свое выражение и признание либо в международных договорах, либо в качестве обычных норм международного права.