Особенности дополнительных признаков

Для характеристики субъекта преступления имеют значение общие признаки, которые являются обязательными (физическое, вменяемое лицо, достижение определенного возраста). Кроме этого субъекта можно характеризовать с помощью дополнительных признаков. Их наличие или отсутствие оказывает воздействие на квалификацию преступления.

Замечание 1

Дополнительные признаки могут касаться только некоторых субъектов и их не всегда предусматривают нормы Особенной части УК РФ. По этой причине дополнительные признаки, рассматриваемые законодателем вместе с общими, относят к факультативным.

Именно дополнительные признаки, характерные для субъекта преступления, способны наделить его статусом специального субъекта. Такой субъект может кроме вменяемости и возраста обладать другими дополнительными юридическими признаками. Эти признаки регулирует уголовный закон, ограничивающий перечень субъектов, несущих ответственность.

Признаки специального субъекта преступления отражаются в нормах Особенной части, при этом не обязательно, чтобы факультативные признаки субъекта в деталях были конкретизированы с помощью норм уголовного права.

Четкую конкретизацию признаков субъекта преступления часто используют в процессе конструирования норм Особенной части (например, ответственность за должностные преступления, в которых статус субъекта обозначен четко – должностное лицо).

Иногда законодатель может отказаться от метода четкого определения статуса субъекта, при этом определенные дополнительные признаки будут вытекать из закона через толкование правовой нормы. Так, 299 статья УК РФ предусматривает ответственность за то, что заведомо невиновный человек привлекается к уголовной ответственности. Здесь нет признаков субъекта в статье, но эта норма находится в главе о преступлениях против правосудия. Мы знаем, что к уголовной ответственности можно привлекать только тех лиц, которые имеют специальные полномочия. По этой причине в качестве субъекта здесь выступает тот, кто выполняет трудовые функции в области правосудия и наделен полномочиями привлечения к уголовной ответственности (например, судья, следователь, прокурор и др.).

Норма, содержащаяся в Особенной части УК РФ, может указывать только на единственный дополнительный признак, способный характеризовать конкретный специальный субъект преступления. Так, 285 статья УК РФ содержит положение о должностном лице. Иногда норма может включать указание на некоторые дополнительные признаки, которые способны относиться сразу к нескольким специальным субъектам преступления.

Замечание 2

Статья 290 УК РФ содержит сведения о нескольких специальных субъектах, которые включают должностных лиц, иностранных должностных лиц, должностных лиц публичной международной организации.

Отражение признаков специального субъекта происходит разными способами и часто зависит от легитимного статуса лица. Особенная часть включает положения о двух из них. Это может быть название конкретных признаков в позитивной форме (например в статье – должностное лицо) и в негативной форме (например, 123 статья, где подчеркивается отсутствие правового статуса).

Слишком сложно? Не парься, мы поможем разобраться и подарим скидку 10% на любую работу Опиши задание

Характеристика специального субъекта

Анализируя нормы Особенной части, которые предусматривают ответственность специального субъекта, можно объединить соответствующие признаки в 3 блока. Первый подчеркивает правовое положение (статус) субъектов, он включает следующие характеристики:

• государственное положение в праве – гражданин Российской Федерации (275 статья);
• работа в области обороны (33 глава);
• работа в области транспорта – водители транспортных средств (263, 264 статья);
• наличие специальных должностных полномочий (30 глава);
• наличие других специальных полномочий, например, хранение государственной тайны (283 и другие статьи);
• предпринимательская деятельность (22 глава);
• работа в сфере оказания услуг населению (238 статья);
• отношений в брачно-семейной сфере (156-157 статьи);
• работа в области правосудия (31 глава);
• работа в области медицины (235 статья).

Второй блок можно характеризовать определенными социально-правовыми и психофизиологическими свойствами личности виновного. Они включают:

• рецидив преступления, который регламентирован в общей форме (18 статья) и рассматривается в качестве признака специального субъекта, характеризует не столько преступление, сколько личность виновного лица;
• неоднократность совершения преступного действия (178 статья);
• психофизиологические свойства, характерные для субъекта и отмеченные в 22 статье в качестве психических расстройств, не исключающих вменяемости;
• половые признаки (например, субъектом-исполнителем изнасилования в соответствии со статьей 131 может быть только мужчина. Здесь речь идет не о специальном субъекте, а о специальных свойствах исполнителя деяния);
• другие биологические свойства (например, наличие венерической болезни, наличие вируса ВИЧ и др.).

В состав третьего блока входят характеристики выполняемых ролей при совершении преступления:

• организатор;
• руководитель;
• участник.

Идеальная совокупность преступления

В пределах рассмотрения специального субъекта преступления правоприменительная практика часто сталкивалась с важным вопросом, касающимся квалификации деяния при идеальной совокупности преступлений.

Идеальная совокупность представляет собой совершение двух и более преступных деяний с помощью одного действия.

Пример 1

Директор магазина, наделенный статусом должностного лица, совершает обман клиентов при осуществлении торговых операций. В этом случае субъект посягнул сразу на два объекта, которые охраняет уголовный закон. В качестве должностного лица директор магазина (если магазин находится в федеральной собственностью) способен дискредитировать авторитет государственного аппарата. По этой причине он подлежит ответственности по статье, содержащейся в 30 главе УК РФ. Обман клиентов здесь подпадает под действие 159 статьи УК РФ «Мошенничество».

Таким образом, если субъект при идеальной совокупности нарушил сразу 2 разнородных общественных отношения, то он несет ответственность по совокупности фактически совершенных преступлений. В рассмотренном примере — это совокупность 159 и 285 статей.

Всё ещё сложно? Наши эксперты помогут разобраться

Специальный субъект преступного посягательства — это физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступного деяния определенного уголовным законом возраста и обладающее дополнительным (специальным) признаком, наличие которого обязательно при совершении преступления. Этот дополнительный признак может быть непосредственно указан в уголовно-правовой норме, а может лишь подразумеваться ею.

Виды специальных субъектов (по дополнительному признаку):

S по гражданско-правовому признаку: гражданин Российской Федерации (см. ст. 275 УК РФ), иностранный гражданин или лицо без гражданства (см. ст. 276 УК РФ);

?S половозрастному признаку, лицо мужского пола (см. ст. 131 УК РФ), совершеннолетнее лицо (см. ст. 150 УК РФ);

У родственному признаку, родная мать ребенка (см. ст. 106 УК РФ), дети или родители (см. ст. 157 УК РФ);

У пенитенциарному признаку, лицо, находящееся в исправительном учреждении, под арестом или под стражей (см. сг. 313 УК РФ), лицо, осужденное к ограничению свободы или лишению свободы (см. ч. 1, 2 ст. 314 УК РФ);

Итак, специальный субъект преступного посягательства в отличие от общего субъекта преступного посягательства наделен дополнительным (специальным) признаком, используемым для квалификации общественно опасного деяния как преступления. Однако специальный субъект влияет не только на квалификацию деяния, но и на дифференциацию наказания за совершенное преступление. Так, о необходимости дифференциации наказания в отношении профессионального преступника (рецидивиста) и первичного преступника; члена преступной группы, шайки или банды говорилось в ст. 12 Руководящих начал по уголовному праву (1919 г.). Действующее российское уголовное законодательство такую дифференциацию предусмотрело в отношении участников преступной группы / организации, преступного сообщества; лиц, занимающих служебное положение (см. ст. 63 УК РФ).‘

Понятие и признаки субъекта преступления. Специальный субъект преступления. Возрастной признак субъекта преступления. «Возрастная невменяемость».

Необходимым элементом состава преступления в российском уголовном праве признается субъект преступления, то есть лицо, способное нести уголовную ответственность за совершенное им умышленное или по неосторожности деяние, ответственность за которое установлена уголовным законом.

Субъектом преступления может быть физическое, вменяемое лицо, достигшее установленного в законе возраста, с которого наступает уголовная ответственность.

Из этого определения вытекают признаки субъекта преступления:

1. Субъект преступления – это всегда физическое лицо, а не юридические лица, животные, предметы и вещи, хотя их действиями может быть причинен вред здоровью или имуществу.

2. Вменяемое лицо – только вменяемый человек, психическая деятельность которого не нарушена, способен осознавать общественную опасность своих действий и руководить ими.

3. Возраст – согласно ст. 20 УК РФ уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее в момент совершения преступления 16-летнего возраста, а ч. 2 ст. 20 УК РФ предусматривает конкретные составы преступлений, уголовная ответственность за совершение которых наступает с 14 лет.

Специальным субъектом преступления в российском уголовном праве признается лицо, характеризующееся, помимо общих, ещё и дополнительными признаками, необходимыми для образования состава преступления определенного вида.

Эти признаки можно классифицировать следующим образом:

1. Гражданско-правовой статус лица (гражданин РФ – ст. 275 УК РФ, иностранный гражданин или лицо без гражданства — ст. 276 УК РФ).

2. К профессии или роду деятельности субъекта (врач – ст. 124 УК РФ, должностное лицо — ст. 285-290 УК РФ, судья – ст. 305 УК РФ, военнослужащий – глава 33 УК РФ).

3. К демографическим свойствам субъекта (мужчина — ст. 131 УК РФ, родители — ст. 157 ч. 1 УК РФ, дети — ст. 157 ч. 2 УК РФ).

4. К уголовному прошлому лица (лицо, неоднократно, совершившее убийство — ст. 105 ч. 2 п»н» УК РФ).

Признаки специального субъекта – это дополнительные, факультативные признаки. Как и все факультативные признаки они могут быть: квалифицирующим признаком, образующим состав преступления при отягчающих обстоятельствах (присвоении чужого имущества, вверенного виновному, совершается с использованием им своего служебного положения – ст. 160 ч. II п. «в» УК РФ). В качестве обстоятельств, смягчающих либо отягчающих наказание (ст. 63 ч. 1 п. «м» УК РФ предусматривает в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора).

Возрастной признак субъекта преступления

В УК РФ (ст. 20) установлено два возрастных порога, по достижении которых лицо может быть привлечено к уголовной ответственности: общий — достижение лицом 16-летнего возраста и специальный, являющийся исключением из правила, — достижение лицом 14 лет.

По общему правилу уголовная ответственность наступает с 16 лет. Данное правило основано на психофизиологических характеристиках субъекта. Считается, что способность лица осознавать в полной мере социально значимый характер своего поведения (интеллектуальный момент) и принимать социально значимые решения (волевой момент) наступает по достижении субъектом именно этого возрастного порога.

В качестве исключения закон (ч. 2 ст. 20 УК РФ) устанавливает исчерпывающий перечень преступлений, за совершение которых ответственность наступает по достижении лицом 14 лет. Это наиболее распространенные, а также тяжкие и особо тяжкие преступления, общественная опасность, вредоносность которых очевидна, и может быть осознана лицом по достижении именно этого возраста.

Вместе с тем уголовный закон предусматривает случаи непривлечения к ответственности лиц, хотя и достигших возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, признанных неспособными в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ч. 3 ст. 20 УК РФ).

За совершение отдельных преступлений в некоторых нормах Особенной части УК установлен более высокий порог уголовной ответственности — с 18 лет (например, воинские преступления, ряд преступлений против правосудия, вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность и т.п.) или с еще большего возрастного предела (например, ответственность судей может наступать только лишь с 25 лет).

«Возрастная невменяемость»

В части 3 ст. 20 УК РФ содержится положение о том, что, если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, но при этом имеет отставание в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, вследствие чего не мог в полной мере сознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Законодатель говорит здесь о «возрастной невменяемости». Она отличается от невменяемости, регламентируемой ст. 21 УК РФ, отсутствием медицинского критерия. Здесь важно, что задержка в психофизическом развитии несовершеннолетнего связана не с его психическим расстройством или болезнью, а с возрастными особенностями индивидуального развития подростка. Отставание в психическом развитии может происходить вследствие грубых ошибок в воспитании ребенка, черепно-мозговых травм, длительных заболеваний и т.п.

К признакам «возрастной невменяемости» можно отнести следующее:

1) лицо достигло возраста уголовной ответственности (14 или 16 лет);

2) лицо отстало в психическом развитии, поскольку развитие отстает от паспортного возраста;

3) причины отставания социальные, клинические не связаны с психическими расстройствами;

4) лицо в момент совершения общественно опасного деяния не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

2017 Russian Journal of Criminal Law № 9

УДК 343.22 DOI 10.17223/23088451/9/3

В.Е. Лоба, А.С. Малахова

РАЗВИТИЕ УЧЕНИЯ О СУБЪЕКТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА XIX — НАЧАЛА XX СТОЛЕТИЯ

Созданию отсутствующего до настоящего времени целостного учения о субъекте преступления могут послужить подзабытые уголовно-правовые теории отечественных дореволюционных ученых-юристов о данном учении, требующие современного переосмысления. Автор обращается к истории вопроса, к работам, посвященным основным проблемам субъекта преступления в отечественной науке уголовного права XIX — начала XX в., которые до настоящего времени остаются неразрешенными.

Ключевые слова: субъект преступления, уголовное право, развитие отечественной науки уголовного права.

Отечественная наука уголовного права начинает активно развиваться в XIX столетии. К этому периоду времени следует отнести и теоретическую разработку основ решения вопроса о том, кого или что надлежит признавать субъектом преступления. После долгих теоретических дискуссий с самым широким разбросом мнений как приверженцы свободы воли, так и сторонники подчинения воли закону причинности, в их наиболее обработанном правильном учении, а также последователи смешанной доктрины пришли, в конечном итоге, к единому мнению, что учинителем уголовного правонарушения может быть только индивидуальный человек .

Разумеется, акцент на то, что субъектом преступления может быть только физическое лицо, полностью исключал возможность привлечения к уголовной ответственности животных, растений или вещей , а также юридических лиц.

Особняком на этом фоне стоит позиция Г.И. Солнцева, который, ссылаясь на отдельные положения римского права и российского права, утверждал, что «общества, collegia, corpora и т.д.» могут совершать «преступления, а за тем и подвергаться правомерным наказаниям» . Похоже, ученый тем самым признает коллективную ответственность юридических лиц.

Ныне под термином «субъект преступления» понимается правовая конструкция, образуемая совокупностью трех обязательных признаков, а именно: физическая природа лица; достижение возраста уголовной ответственности и вменяемость. Однако в рассматриваемый период к обязательным признакам субъекта преступления относили лишь наличие физического лица и вменяемость. Это было связано с тем, что к причинам невменяемости относили, в частности, и недостижение возраста уголовной ответственности («малолетство») .

Понятию вменяемости, в основе которого лежит свобода воли и закон причинности, в юридической литературе рассматриваемого периода отмечается разброс мнений. Например, А.Ф. Кистяковский смешивал вменение с вменяемостью: «Вменение представляет существование общей вменяемости

человеку его действий» , Н.С. Власьев отождествлял вменяемость с преступлением: «Суждение о том, есть ли, и в какой мере в существующем вовне нарушении права виновное деяние, называем мы вменением» . В свою очередь, А. С. Жиряев, выделяя юридическую вменяемость, включает в нее сознание и свободу действий, в зависимости от характера которых, в свою очередь, выделяет умысел, неосторожность и случай (казус) . Сразу видно, что вменяемость отождествлялась со структурой состава преступления. С личным состоянием преступности отождествлял вменяемость В.В. Есипов , а Л.Е. Владимиров вообще предлагал не определять в законе критерии вменяемости, указав лишь причины, по которым вменяемость исключается . Н.А. Неклюдов предпринял попытку расширить понятие вменяемости путем включения в него следующих условий: 1) сознание самого себя; 2) сознание внешнего мира и 3) сознание своих прав и обязанностей .

Максимально приближенную к современному дал трактовку Н.С. Таганцев, указав, что вменяемость (по терминологии ученого — «дееспособность») субъекта «является краеугольным камнем всех теорий, признающих основанием наказуемости виновное посягательство на правопорядок», предлагая понимать ее как обладание «способностью сознавать совершаемое и его результаты и способностью оценивать не только физическое, но и нравственное и правовое значение деяния и руководствоваться сознанным» . Из этого представления исходили и Л.Е. Белогриц-Котляревский, С.В. Познышев, Н.Д. Сергеевский. Мало того, по существу, ими было заложено ставшее ныне господствующим отношение к субъекту преступления как вменяемому лицу, под которым понимается способность лица во время совершения общественно опасного деяния осознавать общественную опасность и фактический характер своих действий (бездействия) и руководить ими.

Общепризнанным в уголовном праве является тот факт, что вменяемость, как уровень социального развития личности, приобретается с возрастом. П. Д. Калмыков следующим образом описал сложившуюся в науке XIX века периодизацию возраста

несовершеннолетних: 1) от рождении до 7 лет — «тут не может быть вменения, хотя проявляются уже следы вменения»; 2) от 7 до 12 лет для женского пола и 14 для мужского — «вменение в этом возрасте возможно, но следствием его должно быть не наказание общественное, … а только домашнее исправительное наказание». В то же время, если будет установлено, что «в малолетнем разумение и свобода достигли полного развития», то ему полагается общественное наказание, сила которого уменьшается «из сострадания к слабости его сил». 3) Третий возраст простирается от 12 или 14 лет до совершеннолетия. «В нем действия страстей особенно сильны, и потому наказание для несовершеннолетних этого возраста смягчается» . Эти три периода ответственности именовались: 1) полной невменяемости; 2) относительной невменяемости; 3) смягченной вменяемости .

Первым, кто сделал объектом исследовательского интереса проблему ответственности несовершеннолетних, был А.М. Богдановский. Свою докторскую диссертацию, защищенную 26 апреля 1870 г. в Новороссийском университете, он озаглавил: «Молодые преступники. Вопрос уголовного права и уголовной политики». Минимальный возраст уголовной ответственности он определил в 14 лет. К детям, не достигшим этого возраста, общественная власть могла бы принимать только меры предупреждения . Свои подходы к установлению возрастной границы уголовной ответственности предлагали С.М. Будзинский, В.Д. Спасович, Н.С. Таганцев и др.

С.И. Баршев к причинам, исключающим вменение и заключающихся в самом преступнике, в числе прочих относил и глупость, которая происходит или от природной ограниченности, или от недостатка воспитания . Очень похоже на то, что последним подходом ученый недвусмысленно очерчивает контуры проблемы ответственности несовершеннолетних, отстающих в психическом развитии, вызванным не психическими расстройствами, а задержкой в психофизиологическом развитии, которая впоследствии в теории получает название как «возрастная невменяемость», «возрастная невмени-мость», «возрастное невменение» .

Бесспорно и то, что возраст накладывает отпечаток на поведение людей, их потребности и жизненную установку. Так, например, И.Е. Нейман отмечал, что старик, который начинает располагать своими поступками как младенец, освобождается от наказания за учиненные ими преступления не по причине старости, а потому, что «лишился употребления разума и, следовательно, должен быть причтен к безумным» . Ему вторит К. Слеп-нев, утверждавший, что престарелость не должна быть причиной невменяемости, «у старца есть опытность, страсти перегорели, сердце охладело, хотя в некоторых законодательствах с 70-летнего возраста старость служит обстоятельством, уменьшающим наказание» . Эти и другие выска-

занные в доктрине точки зрения едины в одном: максимальный возраст уголовной ответственности невозможно определить. Практическое же разрешение вопроса об уголовной ответственности лиц пожилого или старческого возраста предлагалось в каждом конкретном случае индивидуально, в рамках «вменяемость — невменяемость», а также отнесения к обстоятельствам, отягчающим либо смягчающим наказание.

Ныне известно, что способность правильно понимать и оценивать фактическую сторону и значимость своих поступков и при этом осознанно руководить своей волей и действиями отличает вменяемое лицо от невменяемого . В этой связи вряд ли состоятельно понимание невменяемости как отсутствие: момента самоопределения, фактического момента и посредствующей связи между делом и волей (Н.С. Власьев) , «разума. без разума нет человека, есть только существо, не могущее дать себе отчета в действиях, не понимающее их нравственной стороны» (А.В. Лохвицкий) .

Так называемая классическая школа уголовного права рассматривала, в основном, преступление как проявление свободной воли, полной независимости волевого акта от каких-либо предшествующих факторов. Это позволяло считать несвободными и относить к состояниям невменяемости: действия, совершенные с психической неполноценностью, в состоянии законной обороны и несчастного случая ; причины, лежащие вне человека (состояние необходимой обороны, состояние крайней необходимости, угроза, исполнение обязанности и приказание начальства); причины, лежащие в самом человеке (ошибка и неведение, возраст, расстройство душевной организации или душевные болезни, аффекты, состояние опьянения, состояние сна и т.п.) и т.д.

В конце концов пришло понимание, что с медицинской точки зрения невменяемость предполагает неразвитую психическую способность (малолетство, идиотизм, глухонемота); состояние временного расстройства психической способности (умоисступление или совершенное беспамятство, патологический аффект, лунатизм, опьянение) и душевные болезни .

В то же время, как справедливо указывал Н.С. Таганцев, причиною безответственности являются не слабоумие, мания, глухонемота, лунатизм, горячка и т.д., а те эффекты или последствия, которые они вызывают в психической жизни человека, в его мышлении, в его волеопределяемости. Поэтому «всего естественнее в формуле закона, рядом с условиями невменяемости, поставить и психологический критерий, который положен в их основание» .

Надо сказать, что дихотомия «вменяемость — невменяемость» долгое время была настолько неизученной, что правоведы с конца XVIII в., по существу, предпочитали черпать свои знания в этой области из динамично развивающейся психиатрии . Необходимость установления психологического критерия невменяемости с наибольшей убедительностью разработана знаменитым отечественным психиатром В.Х. Кандинским, сущность которого его ученик В.П. Сербский свел, в частности, к следующему. Невменяемыми могут быть лишь действия человека, находящегося в таком душевном состоянии, которым исключается свободное волеоп-ределение. Способность свободного определения предполагает наличность двух необходимых условий. Первое — способность суждений или различения, второе — возможность выбора. Для свободы суждения необходима прежде всего известная степень умственного развития. Возможность же выбора означает возможность руководиться в момент действия раньше узнанным или понятым, возможность сделать выбор между различными мотивами дейст-вования, т.е. возможность удержаться от совершения преступного деяния или наоборот уступить соблазну . Таким образом, в теории возобладала точка зрения о наличии сочетающихся и дополняющих друг друга медицинского и психологического критериев, образующих формулу невменяемости

Психиатры и юристы рассматриваемого периода столкнулись еще и с феноменом, когда немалое число лиц, признанных вменяемыми в момент совершения общественно опасного деяния, все же имеют определенные психические аномалии, которые, по словам Р. Крафт-Эбинга, проявляют при совершении преступлений интеллектуальную слабость, «извращения» характера, что увеличивает силу безнравственных стремлений, душевных страстей и ослабляет способность им противостоять, проявлять самообладание . В продолжение этого в доктрине возникает теория о наличии промежуточного между вменяемостью и невменяемостью состояния психики, которую еще называют «ограниченной», «ослабленной», «уменьшенной» и т.п. В число ее сторонников можно отнести В. Д. Спасо-вича, предпринявшего попытку обосновать научную состоятельность и практическую значимость решения этой проблемы путем обеспечения дифференцированного применения к совершившим преступления лицам с психическими аномалиями, не исключающими вменяемости. Он, в частности, утверждая, что между полной вменяемостью и совершенной невменяемостью «есть бесчисленное множество оттенков», в «юридической ответственности» различал три ступени: 1) полную вменяемость; 2) полную невменяемость; 3) ослабленную вменяемость .

В отличие от этого, противники уменьшенной (ограниченной, ослабленной и т.п.) вменяемости довольно доходчиво и точно аргументируют свою позицию следующими доводами: 1) среднего состояния между вменяемостью и невменяемостью не существует ; 2) введение в законодательство понятия об уменьшенной вменяемости «при невозможности дать какую-либо мерку для приложения его на

практике вызвало значительные недоразумения и дало бы ложное направление разрешению вопроса о невменяемости, который допускает только два решения: или человек обладал свободой действовании — и тогда он вменяем, или же он не обладал ею — и тогда он не вменяем» ; «глупость, опьянение, душевная неуравновешенность и т.д. имеют так много степеней и оттенков, что самые пределы уменьшенной вменяемости представляются слишком слабо очерченными… далеко не всегда в подобных состояниях можно приискать основания для уменьшения наказания» ; 3) «нравственное притупление, психическая неуравновешенность, психическое вырождение могут проявиться в таких кровавых злодеяниях, что даже самые крайние сторонники антро-полого-психиатрических воззрений на преступность не решаются рекомендовать в этих случаях снисходительности, а предлагают по отношении к ним более или менее крутые меры охраны» ; 4) при уменьшенной вменяемости невозможно совмещать наказание и лечение . Тем не менее, в конце концов сошлись во мнении о существовании уменьшенной вменяемости. Однако так и остался не особенно ясным вопрос, как соотносятся между собой «полная» и «уменьшенная (ограниченная)» вменяемость.

В рамках исследования учения о субъекте преступления большое теоретическое и практическое значение имеет изучение вопроса уголовной ответственности за преступления, совершаемые лицом в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя и наркотических веществ. Еще С.И. Бар-шев и О.И. Горегляд, рассматривая классификацию лиц, совершивших преступления в состоянии опьянения, предлагали дифференцировать наказание с учетом психического отношения лица к факту употребления алкоголя . В своих разработанных классификациях предлагали рассматривать вопрос о влиянии опьянения на вменяемость и ответственность на основе деления опьянения в связи с условиями его возникновения Л. Е. Владимиров, П.Д. Калмыков, А.Ф. Кистяковский, Н.А. Неклюдов, Н.С. Таганцев и другие.

С. С. Хрулев вообще рассматривал опьянение как временное помешательство, вызванное не патологическим процессом в мозгу, а «нарушением питания тех или других областей мозга» . Л. С. Бе-логриц — Котляревский полагал, что вряд ли могут вызвать сомнения в невменяемости субъектов, совершающих преступлениях в период запоя, под которым им понимается болезненное состояние, в котором субъект чувствует неодолимое, мучительное желание пить, по удовлетворению которого наступает отвращение к спиртным напиткам, а вместе с тем и более или менее продолжительное воздержание. Ученый указывает на важную деталь: «При этом безразлично, совершено ли преступное деяние во время акта запоя, после его прекращения — в период выздоровления или даже в промежутки более или менее продолжительных перерывов, если толь-

ко в последнем случае болезненное состояние не прекратилось» . В связи с этим до настоящего времени актуальными являются высказанные во второй половине XIX века слова А.Ф. Кистя-ковского, что вопрос о влиянии опьянения на вменение принадлежит к «разряду наиболее спорных. До сих пор ни в теории не выработано общепринятых учений, ни в законодательстве не принято однообразных правил» .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Рамки подобных публикаций всегда ограничены, поэтому, как бы подводя итоги проведенному краткому обзору доктринальных точек зрения, выскажем крамольную мысль: за прошедшее столетие в уголовном праве в учении о субъекте ничего кардинального не произошло. Это очень наглядно прослеживается на том, что до настоящего времени не существует общепризнанного понимания такого центрального понятия уголовного права, как вменяемость, лежащего в основе учений о вине и уголовной ответственности ; не получил однозначного решения вопрос о научном обосновании

минимального и максимального возраста субъекта уголовной ответственности ; не утихает до настоящего времени и, судя по всему, требует дальнейшей научной проработки теоретический спор о расширении круга субъектов преступления за счет включения в сферу уголовно-правовых отношений юридических лиц и т.д.

Общий «рецепт» давно известен: любое учение требует своего развития, более глубокого теоретического осмысления с позиций современных реалий и трудностей сегодняшнего дня, а законодательство — совершенствования. «В данном случае не будет исключением и учение о субъекте в уголовном праве на современном этапе развития российского государства» . Если говорить о частностях, то в истории развития уголовного права XIX — начала XX века имеется много незаслуженно отброшенных идей, требующих своего возвращения и определения пригодности сегодняшней теории уголовного права. Смеем надеяться, что пришло время возвратить их к научной жизни.

ЛИТЕРАТУРА

2. Канторович Я.А. Процессы против животных в Средние века. М.: Красанд, 2012. 64 с.

3. Солнцев Г.И. Российское уголовное право. Ярославль: Тип. Губерн. Правл., 1907. 219 с.

5. Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного права. Часть Общая. Киев: Университетская Типография, 1875. 413 с.

6. Власьев Н.С. О вменении по началам теории и древнего русского права. М.: Университетская Типография, 1860. 238 с.

7. Жиряев А. О стечении нескольких преступников в одном и том же преступлении. Дерпт: Типография Г. Лаакманна, 1850. 145 с.

9. Владимиров Л.Е. Учебник русского уголовного права. Общая часть. Харьков: Издание типографии Каплана и Бирюкова, 1889. 259 с.

10. НеклюдовН.А. Общая часть уголовного права (конспект). СПб.: Типография П.П. Меркульева, 1875. 192 с.

11. ТаганцевН.С. Русское уголовное право. Лекции. 2-е изд. Часть Общая. Т. I. СПб.: Гос. типография, 1902. 823 с.

12. Калмыков П.Д. Учебник уголовного права. Часть Общая. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1866. 535 с.

14. Баршев С.И. Общие начала теории и законодательств о преступлениях и наказаниях. М.: Университетская Типография, 1841. 381 с.

15. Актуальные проблемы уголовного права: учебник для магистрантов / отв. ред. И.А. Подройкина. М.: Проспект, 2015. 560 с.

16. Нейман И.Е. Начальные основания уголовного права. СПб.: Типография Иос. Иоаннесова, 1814. 75 с.

17. Слепнев К. Учебник русских военно-уголовных законов. Вып. I. СПб.: Тип. Гогенфельдена и К°, 1866. 142 с.

18. Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 318 с.

19. Лохвицкий А.В. Курс русского уголовного права. Второе исправленное и дополненное издание, сведенное с кассационными решениями. СПб.: Скоропечатня Ю.О. Шрейера, 1871. 704 с.

20. СпасенниковБ.А., Спасенников С.Б. Невменяемость в уголовном праве: монография. М.: Юрлитинформ, 2013. 256 с.

22. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М.: НОРМА, 1998. 285 с.

24. Будзинский С.М. Начала уголовного права. Варшава: Типография И. Яворского, 1870. 362 с.

25. Баршев С.И. О мере наказаний. М.: Унив. Тип., 1840. 283 с.

26. Хрулев С. Характер преступных деяний душевно-больных. СПб.: Тип. В.В. Комарова, 1893. 199 с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

29. КозловА.П. Понятие преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. 819 с.

DEVELOPMENT OF THE DOCTRINE OF THE SUBJECT OF CRIME IN RUSSSIAN CRIMINAL LAW OF THE 19TH — EARLY 20TH CENTURIES

Keywords: subject of crime, criminal law, development of Russia criminal law.

1. Pustoroslev, P.P. (1907) Russkoe ugolovnoe pravo. Obshchaya chast’ . Yuriev: K. Matissen.

3. Solntsev, G.I. (1907) Rossiyskoe ugolovnoe pravo . Yaroslavl’: Tip. Gubern. Pravl.

15. Podroykin, I.A. (2015) Aktual’nye problemy ugolovnogo prava . Moscow: Prospekt.

16. Neyman, I.E. (1814) Nachal’nye osnovaniya ugolovnogo prava . St. Petersburg: Ios. Ioannesov.

18. Pavlov, V.G. (2001) Sub»ektprestupleniya . St. Petersburg: Yuridicheskiy tsentr Press.

19. Lokhvitskiy, A.V. (1871) Kurs russkogo ugolovnogoprava . 2nd ed. St. Petersburg: Yu.O. Shreyer.

20. Spasennikov, B.A. & Spasennikov, S.B. (2013) Nevmenyaemost’ v ugolovnom prave . Moscow: Yurlitinform.

22. Sitkovskaya, O.D. (1998) Psikhologiya ugolovnoy otvetstvennosti . Moscow: NORMA.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

24. Budzinskiy, S.M. (1870) Nachala ugolovnogo prava . Warsaw: I. Yavorsky.

25. Barshev, S.I. (1840) O mere nakazaniy . Moscow: Univ. Tip.