Вотчина по соборному уложению 1649

Впервые в Соборном Уложении 1649 года регламентировался институт сервитутов — юридическое ограничение права собственности одного лица в интересах права пользования другого или других лиц. Личные сервитуты – это ограничения в пользу определенных лиц, специально оговоренных в законе, например, потрава лугов ратниками, находящимися на службе. Вещные сервитуты– это ограничение права собственности в интересах неопределенного числа субъектов. Они включали право владельца мельницы в производственных целях заливать нижележащий луг, принадлежащий другому лицу; возможность возводить печь у стены соседского дома или строить дом на меже чужого участка и т.д. (гл.10). Наряду с этим, право собственности ограничивалось либо прямым предписанием закона, либо установлением правового режима, который не гарантировал «вечной собственности”. Соборное уложение определяет право на чужую вещь: право ставить запруды на реке в пределах своего владения, но при условии, что соседним помещикам запруды не принесут ущерба; право покосов, рыбной ловли, охоты в лесах на землях, принадлежавших другому владельцу. В городах запрещалась постройка печей, поварен вплотную к соседним строениям; не разрешалось лить воду, сметать сор на соседние дворы и др,

Уложение определяло право проезжавших, а также прогонявших скот останавливаться на лугах, прилегавших к дороге, в силу чего луга не должны запираться ранее определенного срока – Троициного дня. Гражданское право отражает дальнейшее развитие товарно-денежных отношений, особенно в части права собственности и обязательственного права. Основными формами земельных владений в этот период были царские дворцовые земли, вотчины и поместья. Чернотяглые земли, находящиеся во владении сельских общин составляли собственность государства. В соответствии с Уложением дворцовые земли принадлежали царю и его семье, государственные (чернотяглые, черносошные) земли принадлежали царю, как главе государства. Фонд этих земель к этому времени существенно уменьшился, вследствие раздачи за службу. (В 1627 г. был издан специальный указ, запретивший дальнейшую раздачу дворцовых земель в вотчины и поместья).

Наследственное право

В рассматриваемый период законодательство различает право наследования по закону и завещанию. Основное внимание уделяется порядку передачи земли по наследству. Завещание оформлялось как и по Судебнику 1497г. письменно.

Допускалось устное завещание в случае неграмотности завещателя, если оно осуществлялось в присутствии свидетелей и представителей церковной власти.

В земельном праве получили отражение защита церковных интересов и борьба центральной власти против расширения церковного землевладения.

Родовые и жалованные вотчины подлежали передаче по наследству только членам того же рода, к которому принадлежал завещатель. А завещательные распоряжения распространялись только на купленные вотчины и движимое имущество.

Правом наследования по закону обладали сыновья, а при их отсутствии — дочери. К наследованию допускалась вдовы. Так, с 1642 года было установлено, что вдова, погибшего на войне помещика, получает «на прожиток» до смерти или выхода замуж 20% поместья, умершего в походе — 15%, а умершего на службе (дома) -10%. Доля вдовы в наследовании движимого имущества составляла 25% наследства.

С начала XVII века дочери стали призываться к наследству и при наличии братьев. После смерти отца им выдавалась часть «на прожиток». В случае выхода замуж вдовы или дочерей «прожиточное» поместье давалось в приданое.

Однако родовые и выслуженные вотчины дочери наследовали только при отсутствии сыновей. Вдовам земля выдавалась только из высуженных вотчин, причем в случае выхода вдовы замуж или смерти выслуженная вотчина переходила в род мужа.

Из боковых родственников к наследству допускались братья и их нисходящие, а с середины XVII в. и дальние родственники.

18. ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ ПО СОБОРНОМУ УЛОЖЕНИЮ 1649 г

Основными видами феодального землевладения в России в XVII в. были вотчина и поместье.

Вотчина – безусловное наследственное землевладение (княжеское, боярское, монастырское). Вотчины фактически были в свободном гражданском обороте земли. Вотчины по субъектам делились на дворцовые, государственные, церковные и частновладельческие, а по способу приобретения – на родовые, выслуженные (жалованные) и купленные (здесь субъектом собственности выступала семья – муж и жена).

Чаще всего круг правомочий жалованного вотчинника определялся в жалованной грамоте, которая являлась и формальным подтверждением его законных прав на имущество. По сути, купленная вотчина по правовому статусу приравнивалась к выслуженной.

С XV в. широко распространяются поместья т. е. условные (даваемые за гос. службу) землевладения.

Особым образом рассчитывался поместный оклад, определявшийся прежде всего объемом возложенных на помещика гос. обязанностей. Объектом поместного землевладения являлись не только пахотные земли, но и рыбные, охотничьи угодья, городские дворы и т. п.

Первоначально обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с 15-летнего возраста. Поступивший на службу сын помещика «припускался» к пользованию землей, но при отставке отца поместье поступало к нему же на оброк вплоть до его совершеннолетия. С сер. XVI в. этот порядок изменился – поместье оставалось в пользовании отставника-помещика до тех пор, пока его сыновья не достигали нужного возраста; вместе с тем к наследованию поместья стали допускаться и родственники по боковой линии. Женщины не участвовали в наследовании поместий. Они наделялись землей только в форме пенсионных выплат.

В XV в. появляются бояре-помещики, в последующем их становится все больше, и, напротив, немало дворян получают вотчины.

В XVI–XVII вв., в период сословно-представительной монархии, происходит сближение правового режима поместья и вотчины, а в результате этого – и правового положения дворянства и боярства, хотя определенные различия все еще сохраняются в Соборном Уложении 1649 г. (до периода петровских преобразований).

В Соборном Уложении 1649 г. устанавливалось, что владельцами поместий могли быть как бояре, так и дворяне; поместье передавалось сыновьям по наследству; часть земли после смерти владельца получали его жена и дочери; разрешалось давать поместье дочери в качестве приданого и обменивать поместье на поместье и на вотчину. Однако помещики не получили права свободной продажи земли (только по спец. царскому приказу), не могли они и заложить ее. Правда, допускался обмен большего поместья на меньшее, закрепляя возможность под прикрытием этой сделки продавать поместные владения.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Поместное землевладение.
Поместья давались за военную службу (с 15 лет ). Наделяемый землей должен был относиться к ней как к собственной. Поместье не могло передаваться по наследству. Феодалы пользовались им,пока служили.
Постепенно стиралось различие между вотчинами и поместьями в правовом положении. Хоть поместье и не передавалось по наследству.его мог получить сын,если он нес службу.
Было установленно,что если помещик умер или покинул службу по старости либо болезни,то он сам или вдова и малолетние дети могли получить часть поместья на прожиток.
Был разрешен обмен поместий на вотчины.
Условия действительности:
Заключая меновую запись,обязывались эту запись представить в Поместный приказ с челобитной на имя царя. Регистрация челобитных заочно,без присутствия и допроса сторон вместо лиц.подписавших вместо них челобитные 9отцы,родственники) не допускались.
Сближение поместья и вотчин:
Разрешение продажи поместья в вотчину. Сохранялся именной указ-характер царского пожалования. Такая продажа была актом пожалования. Продажа поместья в вотчину-перевод одного вида землевладения в другой. Продажа была лишь формой,преследовавшей фискальные цели казны.
Если одновременно с челобитьем о продаже земли в вотчину выступало челобитье об отдаче земли в поместье,то землю надлежало отдать в поместье.
Принцип наследования отцовского поместья сыном,годным к службе:

1) Поместья наследуются сыновьями,часть их передается на прожиток вдовам и дочерям.

2) При отсутствии сыновей или смерти братьев часть поместья в форме прожитка наследуют дочери. Остальное передается ближайшим родичам,при их отсутствии в распоряжение гос-ва для раздачи служилым людям того города,к которому принадлежал умерший.

3) При отсутствии прямых наследников поместье передается в род.а за неимением родичей в гос-во.

Старшие сыновья получали право на участие в делении отцовского имущества .
В развитии правового статуса поместья особое значение имел прожиток,т.к. часть поместья выделяемая после смерти его владельца на содержание вдовы,дочерей,детей.
Поместья давались для службы,женщины не могли их наследовать.
Источником прожитка служили выморочные земли (поместья),включая те,владельцы которых погибли на войне,не оставив прямых наследников. Источником прожитка могли быть и конфискованные земли. Прожиток получали женщины до третьего брака включительно. На общих основаниях имели право на прожиток вдовы убитых в иноземных боях.
Состав прожитка. Размер зависел от величины оклада и от обстоятельств смерти главы.

Вотчинное землевладение.
Вотчина в отличие от поместья,уже в 16 веке распадалась на отдельные разновидности. Владельцы которых и их наследники обладали различным объемом прав.
Три основных вида вотчин: родовые,выслуженные и купленные. Встречается и смешанный тип. К родовым относились вотчины,передававшиеся из рода в род(отчина,дедина). По происхождению они делились на исконные родовые,купленные у родичей и купленные у чужеземца. Выслуженная вотчина была вознаграждением за службу,введенным в практику со второй половины 16 века. Вознаграждением могло быть и поместье,но вотчина была более высоким служебным отличием землевладельца. Наконец,купленные вотчины также различались по происхождению :1) вотчина,купленные у других землевладельцев 2) купленные у казны из порозжих земель 3) купленные из поместий,в том числе из собственных по государеву указу. 4) вотчины,полученные чужеродцами по духовному завещанию.
Пожалованье вотчин как проявление воли государя предусматривалось и на будущее. Одной из форм такого пожалования оставалось пожалование поместий в вотчину их же владельцам. Была продажа помещикам принадлежащих им поместных земель в вотчину. Продажа порозжих земель в вотчину,которая разрешалась не только дворянам, но и гостям и неслужилым людям.
Формой поддержки и укрепления хозяйственного потенциала феодальных владений была правовая защита их основных хоз. Объектов –посевов,лугов,скота. Для вотчин и поместий норма была общей. Потрава хлеба расценивалась как уголов. Преступление.
Право на владение вотчин закреплялась в писцовых,переписных и дозорных книгах, в жалованных,отказных и купчих грамотах.
Право наследования вотчин:
1) при наличии у вотчинника детей вотчины наследуют сыновья ; дочери же получают на прожиток из поместий отца.
2) в случае смерти бездетных братьев вотчины переходили к сестрам
3) но если у умершего вотчинника сыновей не было ,его родовые и выслуженные вотчины наследовали дочери и сестры,включая замужник
4) бездетные вдовы лишались права наследования
5) не могли наследовать незаконнорожденные дети

Выделяют 2 вида купленных вотчин : купленные из своих поместий (могли наследоваться вдовами) и у своих сородичей.
Из принципа родового наследования вытекает Право выкупа вотчин:
1) право выкупа проданных вотчин
2) право выкупа заклада.
Для того и другого устанавливается срок сорок лет,по истечении которого иски о выкупе теряли силу. Выкуп был запрещен по нисходящей линии и по боковой. При их перепродаже и залоге право выкупа на них не распространялось.
Залоговое право: заклад родовых,выслуженных,купленных вотчин допускался на срок и оформлялся закладной кабалой.Закон вставал на защиту вотчинникав случае,если землевладелец отказывался принять деньги и вернуть вотчину.
Акты продажи вотчин:
1) продажа вотчины была свободным делом,но если она связана со стремлением уклониться от службы,то считалась незаконной. Беглец подлежал сыску,наказанию кнутом,а вотчина отбиралась у купившего ее лица безвозмездия.
2) карались и попытки отрицания неграмотными людьми своих просьб к грамотным подписать за них акты сделки на вотчины.
1)Права покупки вотчин лишались боярские люди и монастырские слуги
2) не могли купить и монастыри ;передача в монастыри по духовным допускалась только в отношении денежного эквивалента ,но не самих вотчин.
На вотчины и поместья распространялось сервитутное право. Одной из форм его было прохождение через вотчины и поместья государевых дорог и торговых путей с их собственном статусом сбора проезжих,торговых и иных путей. Сервитутное право на те или иные хоз.объекты,расположенные в пределах чужих владений,могло принадлежать любому лицу. Уложение регламентирует права как владельца земли,так и лица ,имеющего на эту землю сервитутное право. Нарушение прав собственности другой стороны влекло компенсацию причиненного ущерба.

Вотчины по праву XVI—XVII вв. делились на несколько видов в соответствии с характером субъекта и способом их приобретения: дворцовые, государственные, церковные и частновладельческие. Специфика этой формы землевладения (связанная, главным образом, с правом на наследственную передачу) дает основание полагать, что практически все категории свободного населения Руси владели вотчинами или черными землями на праве, максимально приближенном по характеру к вотчинному. И только в Московском государстве обладание вотчинами становится привилегией ограниченного класса служилых людей.

Особенности юридического взгляда на обладание вещами (в первую очередь недвижимостями), характерные для данной эпохи, с присущим ему предпочтением фактического обладания «теоретической» правоспособностью, длящегося отношения над предполагаемым, постоянного над срочным, действительно делали вотчинное землевладение своеобразной моделью, образцом иных, близких ему форм. Присущие ему атрибуты (наследственный характер, сложный порядок отчуждения, особый эксплуатации) в ходе экономической и правовой эволюции различных форм землевладения (в том числе, поместных) чувствительно воздействовали на правовой статус и режим этих смежных форм. Некоторые из них, возникнув как условные, постепенно приобретали черты наследственных и постоянных форм, составлявших стабильную хозяйственно-правовую основу феодальных отношений XVI—XVII вв. Об этом свидетельствует судьба такой формы, как поместное землевладение, которое в XVII в. постепенно становится объектом наследственных притязаний.

Дворцовые вотчины формировались из еще не освоенных никем земель или из частных земельных фондов князей. Последние складывались чаще всего как результат приобретений, осуществлявшихся в ходе и результате различных сделок: купли получения в дар или по завещанию (исключение здесь составляло законодательство Новгорода, запрещавшее князьям приобретать земли в частную собственность в пределах новгородских территорий). При этом законодатель и практика различали правовой статус частновладельческих земель князя и земель дарственных («казны»). Такое разделение сохранялось достаточно долго, пока в лице верховного субъекта собственности не слились государство и князь (как персона). Тогда на смену старому разделению пришло новое: государственные «черные» земли и дворцовые земли.

Коллизия публично-правового (государственные, ”черные”, дворцовые земли) и частноправового (частновладельческие земли) элементов прослеживается на всём протяжении XVI―XVII вв. Она была внутренне присуща всей системе феодальной иерархии с «расщепленной» собственностью, с привязанностью имущественного объекта одновременно к нескольким собственникам, запутанностью правомочий, отношениями сюзеренитета-вассалитета. Коллизия усложнялась вмешательством корпоративных начал (семейного, родового, профессионально-корпоративного, общинного), вступавших в конфликт с частным началом и правовым индивидуализмом, наряду с публичными элементами.

Правовой статус церковных вотчин был естественно обусловлен особым характером субъекта собственности. Субъект здесь не был достаточно консолидирован, так как церковными имуществами (в том числе землей) в XVI—XVII вв. пользовались и распоряжались отдельные церковные учреждения: монастыри, епископаты, приходские церкви.

К числу источников, порождавших церковное землевладение, кроме пожалований и захвата пустошей, относились дарение и завещание со стороны частных лиц, игравшее важную роль как в процессе формирования церковного землевладения, так и в ходе идеологической борьбы, развернувшейся в XVI—XVII вв. по вопросу о принципиальной допустимости институтов церковной собственности. Специфическим способом передачи земли от частных лиц церкви были обязательные вклады в монастырские владения при поступлении самих бывших собственников в монахи.

Размеры церковного землевладения возрастали достаточно быстро, и этот факт не мог не сказаться на отношении к столь энергичному субъекту со стороны государства. Если государственные земельные владения подвергались постоянному дроблению в ходе земельных раздач (прежде всего в поместья), то церковь, не имевшая права отчуждать свои земли, только концентрировала их в своих руках, приобретая из различных источников — из пожалований государства («черные», публичные земли) и частных лиц (частновладельческие земли).

Уже с XVI в. государство предприняло ряд мер, направленных на сокращение церковного землевладения. На Стоглавом соборе был сформулирован принцип, согласно которому все земельные приобретения церкви (прежде всего, монастырские) нуждаются в обязательном санкционировании со стороны государства. На Соборе 1572 г. было запрещено богатым монастырям приобретать землю по дарственным от частных лиц. Собор 1580 г. запретил такие приобретения по завещаниям, купчим и закладным гpaмотам. Собор 1584 г., подытожив все это, сформулировал общий вывод, согласно которому церковь приобретала характер юридического субъекта, по своим качествам мало отличающегося от частного лица и прямо поставленного в зависимость от волеизъявления государства. Законодатель также стремился создать условия, при которых затруднялся переход земельных имуществ из частновладельческого сектора в церковно-монастырский. Соборное Уложение вполне определенно запретило «увод» земель лицами, уходящими в монастырь.

Процесс концентрации земель в руках церкви был нарушен мерами административно-правового вмешательства: с одной сторо­ны, прямо запрещались определенные способы приобретения недвижимостей, вполне допустимые для других субъектов, с другой — государство брало на себя право контролировать сформированный имущественный фонд церкви, мотивируя это своим сюзеренным правом.

Следующим этапом в процессе ограничения церковного земле­владения стали прямые попытки секуляризации церковных земель, проводимые Иваном IV и Лжедмитрием I. Они основывались на концепции, рассматривавшей в качестве субъектов монастырской собственности не персонал монастырей, а сами учреждения, институты. Такая идеологическая установка отражала реальный процесс усиления государственного контроля над церковными имуществами, окончательно завершившийся в начале XVIII в. В пределах церковного землевладения складывалась целая система различных условных прав, принадлежавших иным субъектам.

Общинные земли как объект вещных прав находились во владении, пользовании и распоряжении коллективного субъекта ― волости или посада (городской общины). То, что община пользовалась не только правом владения, но и распоряжения землей, доказывалось фактом раздачи земли новым поселенцам. Однако чаще всего реализация общинных прав распоряжения землей носила внутренний (для общины) характер, проявляясь вовне преимущественно в сделках мены. Наиболее распространен­ной формой внутриобщинной реализации прав распоряжения землей были земельные переделы.

На право распоряжения общины своими землями указывало также наличие широких правомочий в исковой области и в сфере приобретения сторонних земель для самой общины. В городах такие права реализовывались в процессе общинного выкупа земель у «белолистцев», т.е. лиц, купивших общинную землю, но не вступивших в члены общины. Законодатель же постоянно в XVI ― первой половине XVII в. стремился создать правовой порядок, в котором община состояла бы исключительно из владельцев — местных жителей и не смешивалась с соседними общинами. В частности, на решение данной задачи было направлено и положение о предельном (трехлетнем) сроке пользования земельным наделом на территории чужой общины.

Практика пошла по пути дальнейшего расширения прав индиви­дов в сфере пользования и распоряжения общинными земельными наделами и вовлечения лично их в имущественный гражданский оборот. Возникшая на этой почве коллизия выразилась, прежде всего, в столкновении общинных, корпоративных начал и начал индивидуальных, носителями которых стали, однако, не члены данной общины, а чужаки, сторонние, члены других общин.

В середине XVII в. конфликт разрешился поглощением частных начал корпоративными: внедрение чужаков в общину компенсировалось переложением на них части тягла, ранее выполняемого бывшими членами, а выход за пределы общины ее имуществ (проданных на сторону) предупреждался установлением права общинного выкупа этих имуществ. Преимущества обезличенного «овеществленного» подхода со стороны общины к решению данных вопросов сказывались в ее пользу.

Аналогичная картина наблюдалась и в городах, где коллектив­ными земельными собственниками были сами посады (в уездах) и сотни (в Москве). Процесс разрушения коммунальных структур в городе, проходивший под напором частной хозяйственной инициативы, вызвал в начале XVII в. острую борьбу между об­щинными и внеобщинными (внетягловыми) элементами посада. Последние как представители служилого или «белого» сословий не несли государственного тягла и вместе с тем стремились к распо­ряжению общинными имуществами, которые через различные формы отчуждения переходили к ним от посадских тяглецов.

Чтобы ослабить натиск частного элемента на общинные права и имущества, законодатель установил порядок общинного выкупа отчужденных белолистцами городских имуществ. Так как члены городских общин имели право распоряжаться только принадлежав­шими им строениями в городах, то они могли отчуждать их по своему усмотрению. Однако вместе со строениями к белолистцам отходили и земельные участки, на которых были возведены постройки. Поэтому, чтобы сохранить за собой земли, городские общины были вынуждены выкупать такие участки у белолистцев.

В 1627 г. была сделана законодательная попытка вывести землевладение белолистцев за черту посада, а в 1634 г. в развитие этого положения законодатель ввел для членов городской общины уголовные наказания за отчуждение городских имуществ бело­листцам. Вместе с тем посадские общинники лишались права распоряжаться по своему усмотрению городскими постройками. Тем самым, за частными лицами сохранялось только право пользования городскими дворами. Принадлежавшие тяглым людям дворы в случае наложения на них взыскания по долговым обяза­тельствам могли продаваться с публичных торгов лишь членам городской общины. Наконец, Соборное Уложение прямо предписывало белолистцам выселяться с территории, принадлежавшей городской общине (гл. XIX).

Борьба между коллективами (общинами) и частными собствен­никами возобновилась в конце XVII в., когда законодатель сделал ряд уступок частным лицам, вернув членам городской общины полное право собственности на строения и снова разрешив отчуждать посадские дворы белолистцам (правда, при условии принятия ими на себя тягла). В самом же начале XVIII в. этот вопрос был снят в связи с тем, что законодатель предоставил право свободного отчуждения городских имуществ белолистцам и иным посторонним (для общины) лицам. С включением по Соборному Уложению «белых слобод» в тягло началась унификация правового статуса городских имуществ, которая, однако, несколько позднее уступила место новой имущественной дифференциации, основанной уже на иных, сословных началах.

По способам приобретения вотчинные земли делились на родовые, выслуженные и купленные.

В отношении родовых вотчин права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по владению, пользованию и распоряжению. В XVI—XVII вв. единый комплекс родового имущества постепенно распадается на составные части, по отношению к которым отдельные представители рода наделяют­ся только правом пользования и владения, а право распоряжения остается за родом. На это указывало, например, такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родового имущества отдельным членам рода.

Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное преимущество перед другими лицами. Вместе с тем, в праве и практике наметилась определенная дифференциация частных прав в рамках правового комплекса, которым регламентировались права целого рода. Так, приобретенное отдельным членом рода имущество ста­новилось частной, а не родовой собственностью.

Права, связанные с родовыми вотчинами, составляли наиболее стабильную часть в комплексе имущественных прав их владельцев. Специально созданный затрудненный порядок распо­ряжения родовыми вотчинами (по Судебнику 1550 г., ст. 85) являлся таковым только для отдельных членов рода, но не для рода в целом. Как отчуждение, так и приобретение (также вторич­ное приобретение или родовой выкуп) этих имуществ осуществля­лись с учетом согласия всего рода. Однако конкретные лица могли быть устранены от сделки, когда она осуществлялась с частью родового имущества, находящегося во владении их семей (уст­ранялись нисходящие при выкупе вотчины, проданной их отцом или дедом). Такой порядок указывал на несомненно солидарный характер собственности в отношении родовых имуществ.

Уже к XVI в. родовые права на имущества ограничивались, главным образом, правом родового выкупа и правом родового наследования. Право родового выкупа впервые было официально закреплено в Судебнике 1550 г. (ст. 85), а затем подтверждено Соборным Уложением 1649 г. (гл. XVII) и первоначально распро­странялось только на имущества, отчужденные посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены. Только во второй половине XVII в. оно было распространено на безвозмездные сделки.

Родовой выкуп технически осуществлялся одним лицом, но от имени всего рода в целом, а не выкупившего его лица. Цена выкупной сделки обычно совпадала с ценой продажи, на что прямо указывалось в Соборном Уложении (гл. XVI).

Особое внимание законодатель уделял регламентации круга лиц, которые допускались к выкупу проданной или заложенной вотчины. (Отстранялись от выкупа нисходящие родственники продавца, а также боковые, принимавшие участие в сделке).

Еще Судебник 1550 г. формулировал условия, обеспечивающие покупателю вотчины определенные гарантии его имущественного интереса перед лицами, претендующими на выкуп у него вотчины (предполагался «полюбовный» выкуп, по цене, определенной владельцем).

Выкупленная родичами вотчина подпадала под особый режим распоряжения. Отдельный член рода не мог распорядиться ею по своему произволу. Закон связывал это землевладение целым рядом ограничений и условностей: родовая вотчина не могла быть выкуп­лена для третьего лица и на его деньги (в этом случае она возвращалась владельцу безвозмездно); она не могла быть заложена без соблюдения определенных условий и т.п.

Субъектом права собственности на купленные вотчины была семья (муж и жена), этот вид вотчин приобретался супругами совместно на их общие средства. Следствием такого предположения был переход вотчины после смерти одного из супругов к пережившему его. Вместе с тем, после смерти владевшей купленной вотчиной вдовы право на вотчину переходило не в род умершей, а в род мужа, что указывало на принадлежность этой формы землевладения не отдельному супругу, а, именно супружеской паре.

Право родового выкупа не распространялось на купленные вотчины, отчужденные при жизни их владельца. Здесь индивиду­альная воля получала определенное преимущество: «а до купель дела нет: кто куплю продаст, и детям и братьям и племянникам тое купли не выкупати» (ст. 85 Судебника 1550 г.).

Купленные вотчины, перешедшие по смерти приобретших их лиц родичам, получали статус родовых. Тем самым индивидуальная сделка частных лиц превращалась в один из способов формирования родового имущественного комплекса. Но при жизни супругов отчуждение таких вотчин не представляло особых сложностей, и было ограничено лишь солидарной волей супругов.

Статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных фактов и не был однородным для разных видов этой формы земле­владения. Чаще всего круг правомочий вотчинника прямо опреде­лялся в самой жалованной грамоте. Последняя являлась и фор­мальным подтверждением законных прав вотчинника на его иму­щество. В случае отсутствия грамоты вотчина могла быть изъята у наследников государством. В целом же пожалованные вотчины приравнивались практикой к купленным, а в начале XVII в. законодатель прямо уравнял правовое положение жалованных вотчин с родовыми, со всеми проистекающими отсюда последствиями.

Наделение люда выслуженной (жалованной) вотчиной рассматривалось как средство поощрения вполне конкретных индивидов. В таком качестве она по своему статусу приближалась к поместному землевладению и отделялась от родовой вотчины. Связанные с этой формой юридические трудности распоряжения исходили уже не от рода, а от пожалователя, т.е. государства. Индивидуальный характер данной формы землевладения был однако преодолён солидаризмом рода в процессе уравнивания статуса вотчины и поместья, при сближении правомочий на выслуженные и родовые вотчины.

Поместное землевладение складывалось в качестве особой, но в правовом отношении недостаточно определившейся формы землевладения уже в XVI—XVII вв. В тот период поместные выделы осуществлялись из княжеских (дворцовых) земель в пользу непосредственно связанных с княжеским двором лиц.

Условность владения поместьем связывалась в правовом мышлении эпохи, прежде всего с первоначальным моментом его образования: за службу давалась земля. Однако, по отношению к уже полученному поместью, складывалась иная презумпция: наделённый землёй относился к ней, как к своей собственности, с чем связывались и его ориентации в сферах эксплуатации и распоряжения поместьем. В системе хозяйственных отношений поместье ничем не выделялось из ряда других хозяйственно-правовых форм (например, вотчин), что вызывало подспудно, а позднее уже открыто сформулированную тенденцию к их сближению. Определенно такое сближение наметилось в XVII в., выразившись, прежде всего, в разрешении обменивать вотчины на поместья и приобретать (с особого дозволения) поместья в вотчину. Соответственно закон (Соборное Уложение гл. XVII, ст. 9) разрешил продавать поместья.

Поместья давались за самые различные виды государственной службы, поэтому необходимо было ввести определенные эквиваленты для оценки соответствующих заслуг.

Нивелирующее влияние, которое оказала выработка практикой достаточно рутинного и стандартного порядка, связанного с регла­ментацией размеров и объектов, включенных в него, уже в XVI в. усиливается дополнительными факторами. Военная реформа сере­дины века, уравнявшая порядок верстания военнослужащих с вот­чины и поместья (независимо от вида землевладения, а в зависи­мости от его размеров) была существенным шагом в этом направлении.

Подошла очередь для правовой интерпретации статуса самого субъекта поместного землевладения, т.е. для определения, являет­ся ли таковым только лицо, получившее за свою службу поместье, или поместные права распространяются и на его близких. Большей четкости требовали регламентация всего комплекса прав по владению поместьем и решение вопроса о приобщении членов семьи помещика к этим правам. Для нужд экономической стабилизации поместного землевладения наиболее приемлемой оказалась линия хозяйственной преемственности в рамках одной семьи, а не частые переходы поместья из одних рук в другие.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшая для дворян с пятнадцати лет. По достижении этого возраста, поступивший на службу сын помещика, «припускался» к пользованию поместьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершеннолетия, с середины XVI в. — поместье на тот же срок оставалось в его пользовании. К наследо­ванию поместьем стали привлекаться боковые родственники, женщины получали с него «на прожиток». Пенсионные выдачи женщинам (вдовам помещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVII в. — уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассматривались законом не как наследование, а лишь как пожалование.

Поэтому распоряжение этим имуществом было связано с рядом специальных ограничений. Например, вплоть до Соборного Уложения разрешался только обмен поместья на поместье, с 1649 г. был допущен обмен поместий на вотчины (при соблюдении необходимых обменных эквивалентов), но только с санкции государства (гл. XVII, ст. 2—7). К концу XVII в. устанавливается практика обмена поместий на денежные оклады («кормовые деньги»), что в скрытой форме означало уже фактическую куплю-продажу поместий. Официальная продажа поместий (за долги) была допущена в XVII в. тогда как сдача поместий в аренду за деньги разрешалась уже ст. 12 гл. XVI Соборного Уложения.

Сближение правового статуса вотчины и поместья, завершив­шееся к середине XVII в. указывало на консолидацию имущест­венных прав, принадлежавших различным группам господствую­щего класса. Одним из признаков этого стало право обмена вотчины на поместье с соответствующей передачей прав и обязан­ностей, лежавших на обмениваемом объекте. Но не менее важным симптомом сближения данных форм землевладения стал транс­формированный порядок передачи поместий по наследству, в сущности, мало отличный от вотчинного наследования. Расширение круга наследников, отмеченное для обоих случаев (для вотчин и поместий) указывало на те же тенденции.

Но помещики не получили права свободной продажи земли (только по царскому указу), не могли они ее и заложить. Однако ст. 3 гл. XVI допускала обмен большего поместья на меньшее и тем самым давала возможность под прикрытием этой сделки продавать поместные владения.. На содержание этой и других статей Соборного уложения воздействовали «челобитные» дворян, требовавших увеличения прав на поместные земли.

Вотчина (гл. XVII Уложения) по Соборному уложению все еще представляла собой привилегированное землевладение. Вотчинники имели более широкие права распоряжаться своими землями: могли продать (с обязательной регистрацией в Поместном приказе), заложить, передать по наследству (хотя и с некоторыми ограничениями).

Соборное уложение устанавливало право родового выкупа – 40-летний срок для выкупа проданной, выменянной, заложенной родовой вотчины. Строго определялся круг родичей, имевших право на выкуп (при этом исключались прямые потомки – дети и внуки). На купленные вотчины право родового выкупа не распространялось. Введенные ограничения этого старинного, феодального института ставили в лучшее (по сравнению с прежними временами) положение приобретателей земли, давали возможность вывести родовую вотчину из владения старинного рода бояр и передать ее новым владельцам.

Кроме вопросов вотчинного и поместного землевладения Соборное уложение содержало и другие институты гражданского права. Подробно регламентировалось залоговое право: заложенная земля могла оставаться в руках залогодателя или же перейти в руки залогодержателя; допускался залог дворов на посаде; заклад движимого имущества, просрочка выкупа заложенной вещи влекла передачу прав на нее залогодержателю. Исключение делалось относительно дворов и лавок на посаде. Указанное имущество даже в случае просрочки платежей по закладной не могло перейти в собственность беломестцам, т.е. непосадским людям. Закладные на посадские дворы и лавки, совершенные на имя иностранцев, объявлялись недействительными. В случае, если вещь у залогодержателя была украдена или погибла без его вины, последний возмещал ее стоимость в половинном размере.

Соборное уложение определяет право на чужую вещь: право ставить запруды на реке в пределах своего владения, но при условии, что соседним помещикам запруды не принесут ущерба; право покосов, рыбной ловли, охоты в лесах на землях, принадлежавших другому владельцу. В городах запрещалась постройка печей, поварен вплотную к соседним строениям; не разрешалось лить воду, сметать сор на соседние дворы и др.

Уложение определяло право проезжавших, а также прогонявших скот останавливаться на лугах, прилегавших к дороге, в силу чего луга не должны были запираться ранее определенного срока – Троицына дня.

Обязательственное право. Обязательства, вытекавшие из договора, стали обеспечиваться не личностью, а имуществом ответчика. Ответственность не была индивидуальной. Друг за друга отвечали супруги, родители, дети. Долги по обязательствам переходили по наследству. В случае стихийных бедствий предусматривалась отсрочка уплаты долга до 3 лет.

Соборному уложению известны и обязательства из причинения вреда (например, возмещение ущерба, вызванного потравами полей).
Соборное уложение много внимания уделило формам заключения договоров. Все большее значение приобретала письменная форма заключения договоров, а для некоторых, наиболее важных (например, купчие на земли или дворы), – крепостная, требовавшая официального засвидетельствования или регистрации в государственном учреждении.

Определялся порядок признания договора недействительным. Недействительными считались договоры, заключенные в состоянии опьянения, с применением насилия или путем обмана.

Соборному уложению известны договоры купли-продажи, мены, дарения, хранения, поклажи, найма имущества и некоторые другие.
Наследственному праву известно наследование по закону и завещанию. При этом главное внимание законодательство уделяло порядку передачи по наследству земли. Завещание оформлялось письменно, а в случае неграмотности завещателя подписывалось свидетелями и подтверждалось церковными властями. Воля завещателя была ограничена сословными принципами: нельзя было завещать землю церквам и монастырям; родовые и жалованные вотчины, а равно поместья не подлежали завещательному распоряжению. Завещательные распоряжения могли касаться только купленных вотчин и движимого имущества.

Добавить комментарий