Аудиопротоколирование, помощник судьи и другие новеллы Федерального закона от 29 июля 2018 года № 228-ФЗ.

4. ОТВОД ПОМОЩНИКА СУДЬИ

4.5. ЛИЧНАЯ, ПРЯМАЯ ИЛИ КОСВЕННАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ — ОСНОВАНИЕ ОТВОДА ПОМОЩНИКА СУДЬИ

В ч. 2 ст. 61 УПК РФ закреплено правило: «лица, указанные в части первой» ст. 61 УПК РФ, «не могут участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела». Полагаем, оно в полной мере распространимо и на статус помощника судьи.

Под лицом здесь понимается физическое, а не юридическое лицо. Только физическое лицо может выступить в уголовном процессе в нашем случае в качестве помощника судьи. «Лица, указанные в части первой» ст. 61 УПК РФ, — это не только те, что перечислены здесь, но и те участники уголовного судопроизводства, отводу которых посвящены ст. ст. 62, 68 — 72 УПК РФ. Названные субъекты уголовного процесса подлежат отводу «также» в указанных в ч. 2 ст. 61 УПК РФ «случаях». Под случаем здесь понимается «положение, происшествие, то, что произошло, случилось».

Использование в рассматриваемом месте ч. 2 ст. 61 УПК РФ присоединительного союза «также» указывает на то обстоятельство, что оные подлежат отводу не только в «случаях», предусмотренных в ч. 1 ст. 61 УПК РФ, хотя, безусловно, и при стечении таковых, но и в других ситуациях (положениях) — тех, которые имеют место (произошли, случились) и признаки которых отражены в ч. 2 ст. 61 УПК РФ.

Соответственно, в ч. 2 и в ч. 1 ст. 61 УПК РФ закреплены разные обстоятельства, исключающие участие лица в уголовном процессе в определенном качестве. Именно поэтому мы не можем согласиться с утверждением Химичевой Г.П., по мнению которой, обстоятельства, закрепленные в ч. 2 ст. 61 УПК РФ, «конкретизированы в п. 1 — 3 ч. 1 рассматриваемой статьи». Данное суждение находится в прямом противоречии с буквой закона.

Рассматриваемые случаи характеризуются тем, что в реальной действительности «имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что» в нашем случае помощник судьи «лично, прямо или косвенно», заинтересован «в исходе данного уголовного дела».

«Иметь» означает «обладать, располагать» чем-нибудь, владеть. «Иметься» — «быть в наличии». Обстоятельства «имеются», когда они существуют в объективной действительности. Таковые могут существовать, но о них не будет известно должностному лицу (органу), полномочному разрешать вопрос об отводе. Есть ли в предложенной ситуации обстоятельства, исключающие участие лица в уголовном процессе в определенном качестве? По нашему мнению, и в данном случае они существуют (наличествуют, имеются). А значит, институт отвода помощника судьи распространяется и на указанные ситуации.

Причем под обстоятельствами здесь подразумеваются определенного рода явления, имевшие место в прошлом, или, иначе, события, факты, которые влияют на что-нибудь, в нашем случае — позволяют считать, что помощник судьи лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного процесса.

Почему законодатель именует эти обстоятельства иными? Да потому, что любое из указанных в ч. 1 ст. 61 УПК РФ обстоятельств также дает основание «полагать», что такого рода помощник судьи лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе конкретного уголовно-процессуального производства.

«Полагать» означает «считать, думать». То есть для того, чтобы вступили в действие предусмотренные ч. 2 ст. 61 УПК РФ правила, должны иметь место обстоятельства «дающие основание» суду (судье, председательствующему в суде с участием присяжных заседателей) думать, что участвующий в судебном заседании помощник судьи лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела.

Что значит «дающие основание» «полагать»? Фактическим основанием принятия большинства процессуальных решений, а именно о фактическом, а не о юридическом основании здесь идет речь, является определенная совокупность доказательств, Верховный Суд РФ именует их иногда материалами уголовного дела. Данная совокупность доказательств создает в нашем случае у суда (судьи, председательствующего в суде с участием присяжных заседателей) внутреннее убеждение, что он располагает законными основаниями принятия решения. Таким образом, использованный законодателем в анализируемой части ст. 61 УПК РФ термин «основание» — это совокупность доказательств, которые являются предусмотренным ч. 2 ст. 61 УПК РФ фактическим основанием принятия решения об отводе в том числе и помощника судьи. Они указывают суду (судье, председательствующему в суде с участием присяжных заседателей) на объективно существующую вероятность того, что помощник судьи, отвод которого рассматривается (разрешается), лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного судопроизводства.

Обстоятельства, о которых упоминается в ч. 2 ст. 61 УПК РФ, являются «дающими» эти фактические основания. Иначе говоря, доказательства, составляющие фактические основания, произрастают (порождены и т.п.) рассматриваемыми обстоятельствами.

На что же указывают обстоятельства и, соответственно, доказательства, содержащие сведения о таковых и являющиеся фактическими основаниями принятия решения об отводе помощника судьи? На то, что имеется вероятность того, что помощник судьи «лично, прямо или косвенно», заинтересован «в исходе данного уголовного» процесса.

«Заинтересованность» есть «материальный, практический интерес в» ком-нибудь или же чем-нибудь. «Интересы», в свою очередь, — это «нужды, потребности», интерес — «выгода». Соответственно, помощник судьи «заинтересован» в исходе уголовного процесса, когда ему выгодно, чтобы уголовно-процессуальное производство было осуществлено предопределенным образом и (или) привело к наступлению требуемых (напротив, к невозможности наступления не нужных) им «лично» результатов.

«Прямо» означает «непосредственно», «минуя все другое, все промежуточное». «Косвенный» — «не непосредственный, побочный». «Непосредственный», в свою очередь, — это тот, что прямо следует после кого-нибудь, чего-нибудь, прямо вытекает из чего-нибудь, без посредствующих звеньев, участников. Таким образом, доказательства любой степени заинтересованности помощника судьи являются фактическими основаниями его отвода.

В ч. 2 ст. 61 УПК РФ речь идет не просто о заинтересованности в уголовном процессе, а о заинтересованности именно «в исходе данного уголовного дела». «Исход» — это «завершение, конец». Именно о заинтересованности в результатах («в исходе») разрешения уголовного дела пишут авторы комментариев к УПК РФ. Что же, если помощник судьи заинтересован не в том, какое решение будет завершать уголовно-процессуальное производство, а в том, кто будет (не будет) вовлечен в сферу такового, каким образом будет проходить судебное разбирательство, то он не подлежит отводу? Если буквально толковать текст ч. 2 ст. 61 УПК РФ, то да, не будет подлежать отводу. Мы же рекомендуем расширительное толкование словосочетания «в исходе», а в дальнейшем предлагаем заменить в тексте статьи словосочетание «в исходе данного уголовного дела» на «в ходе и результатах данного уголовного судопроизводства». Тогда помощник судьи, способствующий принятию решения об отказе в удовлетворении ходатайства о вызове свидетеля (производстве обыска у конкретного лица), будучи заинтересованным в том, чтобы таковой не был допрошен (обыскан и т.п.), также подлежал бы отводу.

Кто-то спросит, а каков может быть интерес у помощника судьи в том, чтобы лицо не допрашивалось (не был разрешен обыск в жилище и т.п.). Все возможные варианты предвидеть сложно, да и вряд ли необходимо. Простейший пример. Помощник судьи принимает меры к тому, чтобы не были допрошены соседи по даче (не был проведен у них обыск и т.п.) лица, который изготавливал у себя на дачном участке наркотические вещества, потому что таковые являются его родственниками. Пока они не вызваны для допроса (не вовлечены иным путем в уголовный процесс), нет и предусмотренных ч. 1 ст. 61 УПК РФ фактических оснований отвода такого помощника судьи. А вот правила ч. 2 той же статьи при буквальном ее толковании могут быть применены, лишь когда есть доказательства того, что помощник судьи заинтересован именно «в исходе данного уголовного дела», а не только в том, кто будет вовлечен в сферу уголовного процесса. Правильно ли такое положение вещей? Последователен ли в рассматриваемой ситуации законодатель? Нам представляется, что нет. В настоящее же время мы вынуждены рекомендовать правоприменителю любую заинтересованность помощника судьи как в ходе, так и в результатах конкретного уголовного процесса рассматривать как его заинтересованность «в исходе данного уголовного дела». Недаром часть ученых в своих работах пишут о заинтересованности не «в исходе данного уголовного дела», а о заинтересованности «в этом деле».

Какие же обстоятельства сейчас признаются теми, что предусмотрены ч. 2 ст. 61 УПК РФ? Исходя из упомянутого ранее мнения Верховного Суда РФ применительно к статусу помощника судьи такого рода обстоятельствами, полагаем, могут быть признаны:

— участие лица в качестве помощника судьи в судебном разбирательстве, в результате которого был вынесен приговор, в котором указано на совершение лицом (ставшим в последующем подсудимым) преступления (к примеру, дачи заведомо ложных показаний), когда постановление приговора имело следствием возбуждение в отношении лица уголовного дела;

— осуществление ранее защиты обвиняемого по другому уголовному делу;

— проведение супругом помощника судьи оперативно-розыскных мероприятий по делу.

Напомним, что ученые считают, что таковыми являются также:

— «приятельские» («дружеские или, напротив, неприязненные») отношения с кем-либо из участвующих в уголовном процессе лиц;

— высказанная ранее публично позиция по существу разрешаемого уголовного дела;

— корыстный интерес;

— материальная, служебная либо иного рода зависимость его или его родственников от кого-либо из участников уголовного процесса.

Ивлиев Г.П. пишет, что «в качестве иных обстоятельств» иногда рассматривается просто факт знакомства, совместной работы. Что означают понятия «знакомство» и «совместная работа»? Пока не выяснен специфический, заложенный автором в данные слова смысл, его утверждение нельзя признать безусловным. Работникам суда знакомы адвокаты того же района. Они могли часто посещать суд, в котором работает лицо, выступающее в процессе в качестве помощника судьи. Вести беседы, обусловленные осуществляемыми ими функциями. Между тем в связи с таким знакомством и даже общением друг с другом отводу подлежать такие помощники судьи не будут.

4.4. Отвод помощника судьи, который является близким родственником или родственником участника производства по делу 4.6. Решение об отводе помощника судьи

Вернуться назад

И.Е. НИКОНОВ
Никонов И.Е., аспирант кафедры уголовного права и уголовного процесса юридического факультета Московского государственного открытого университета (МГОУ).
На практике нередко возникают ситуации, когда виновный ради достижения определенных преступных целей (в данном случае цель отомстить или воспрепятствовать исполнению каких-либо законных действий тех или иных должностных лиц) прибегает к воздействию на лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых важны такому должностному лицу, на которое направлено данное преступное воздействие. Поэтому помимо самих лиц, указанных в диспозициях статей, уголовно-правовой охране подлежат и близкие им лица, что и является объектом рассмотрения данной статьи. Данное понятие в подавляющем большинстве случаев связано с посягательствами на лиц в связи с исполнением ими своей служебной деятельности либо выполнением общественного долга. Обращение к ретроспективе, по нашему мнению, обеспечит более полный и всесторонний анализ интересующего нас понятия. История его законодательного использования не столь велика, и данное понятие является относительно новым в доктрине уголовного права.
Впервые в законодательных актах ответственность за преступление не только против лица, исполняющего определенную законную общественно полезную деятельность, но и его близких появилась в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. Однако это произошло незадолго до окончания его действия. Так, первой нормой, содержащей данное понятие, являлась ст. 176.2 УК РСФСР, регламентировавшая ответственность за угрозу или насильственные действия в отношении судьи, должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников. Данная статья была включена в состав УК РСФСР Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» от 11 декабря 1989 г. .
———————————
Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1989. N 50. Ст. 1477.
Дальнейшее расширение законодательного использования данного понятия произошло в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР и УПК РСФСР» от 24 апреля 1995 г. N 61-ФЗ . Данный законодательный акт ввел понятие близких родственников в целый ряд уголовно-правовых норм. Им были изменены редакции ст. ст. 102 УК РСФСР (умышленное убийство), 108 УК РСФСР (умышленное тяжкое телесное повреждение), 109 УК РСФСР (умышленное менее тяжкое телесное повреждение), ч. 2 ст. 149 УК РСФСР (умышленное уничтожение или повреждение имущества), 176.2 УК РСФСР (угроза или насильственные действия в отношении судьи, должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников), 184.1 УК РСФСР (разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников).
———————————
Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. N 17. Ст. 1471.
Включенное законодателем в ряд уголовно-правовых норм понятие близких родственников вызвало необходимость его законодательного определения. Появившись в УК РСФСР в 1989 г., оно не нашло отражения в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР. Внесение изменений в редакцию ст. 102 УК РСФСР в 1995 г. также не было разъяснено Пленумом Верховного Суда РФ, т.к. действовавшее в тот период Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» от 22 декабря 1992 г. N 15 вышло до рассматриваемых изменений в УК РСФСР, а следующее Постановление Пленума по данному вопросу вышло уже после принятия нового УК РФ 1996 г. Для уяснения содержания этого понятия необходимо было обращаться к нормам уголовно-процессуального законодательства. Ст. 34 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (с последующими изменениями) в п. 9 раскрывала его содержание: «близкие родственники» — родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруг .
———————————
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. Принят третьей сессией ВС РСФСР пятого созыва 27 октября 1960 г. (с последующими изменениями).
Как видно из определения данного понятия, содержащегося в уголовно-процессуальном законодательстве, круг лиц был предельно ясен. Такое положение сохранялось до принятия Уголовного кодекса РФ, в котором понятие «близкие родственники» было заменено на более широкое по своему содержанию понятие «близкие лица». Такие изменения привели к новой необходимости определения содержания данного понятия. Обращение к нормам УПК РСФСР уже не имело смысла, т.к. содержания данного термина там не давалось.
В юридической литературе того времени авторами предлагались различные формулировки содержания данного понятия, но по смыслу они были близки. Например, А.В. Наумов определял понятие «близкие лица» следующим образом: к близким относятся в первую очередь близкие родственники (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруги), а также иные лица, являющиеся близкими для соответствующего лица . Другие авторы определяли его так: «Под близкими потерпевшего понимаются как его близкие родственники (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруг), так и иные лица, интересы которых в силу сложившихся жизненных обстоятельств дороги потерпевшему (например, двоюродные братья и сестры, невеста, сожитель, друзья)» . Несколько другое определение данного понятия предлагала Л.А. Андреева: «Близким может быть признан любой человек, смерть которого являлась серьезной душевной травмой для потерпевшего» .
———————————
Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 413.
Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. 2-е изд. М., 1997. С. 19 — 20. На наш взгляд, здесь допущена ошибка в формулировке, и в данном определении имелись в виду не близкие потерпевшего, а близкие лиц, указанных в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998. С. 8.
Как видно из вышеприведенных примеров, определения начинались с понятия «близкие родственники», содержавшегося в УПК РСФСР, а затем авторы пытались определить круг иных близких лиц. Такое положение, когда не было официального толкования данного понятия и обращение к нормам иных областей права не давало исчерпывающего ответа, сохранялось до принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. N 1. В п. 6 данного Постановления содержится следующее разъяснение относительно содержания понятия «близкие лица»: к близким потерпевшему лицам наряду с близкими родственниками могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений .
———————————
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3.
Однако, не обращая внимание на содержание самого круга лиц, включенных в рассматриваемое понятие, хотелось бы обратить внимание на неверную, на наш взгляд, формулировку «кто и кому является близким лицом». По смыслу п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ (и других норм, содержащих рассматриваемое понятие) помимо посягательств, направленных на самих лиц в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей или выполнением общественного долга, посягательства могут быть направлены и на их близких для достижения виновным преступного результата, которым может быть месть или цель запугивания лиц для воспрепятствования исполнению им правомерных общественно полезных действий. И для достижения преступных целей виновный может избрать метод воздействия (убийство, применение насилия, угрозы) на близких того лица, которому он пытается отомстить или воспрепятствовать (повлиять, добиться нужного ему результата) дальнейшей законной деятельности. Однако разъяснения Пленума начинаются со слов: «К близким потерпевшему лицам относятся…» и заканчиваются словами: «…а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему…», следовательно, имеется в виду, что указанные далее лица являются не возможными потерпевшими от такого преступления, а близкими потерпевшему. Данная формулировка понятия «близкие лица» (п. 6 Постановления Пленума от 27 января 1999 г. N 1), на наш взгляд, является некорректной и искажает суть вопроса, поэтому ее стоит изменить и дать, например, в следующей редакции: «К потерпевшим от данного преступления относятся также и близкие указанных в статье лиц, под которыми следует понимать…» или: «Под близкими лицами в данной статье следует понимать…» и т.д.
Представляется затруднительным однозначно ответить на вопрос, что именно имел в виду Пленум Верховного Суда РФ, но вышеизложенное не исключает иного подхода.
Деяния, предусмотренные УК РФ, в которых регламентируется ответственность за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением первыми своей служебной деятельности или общественного долга, являются двух- или более объектными. В качестве одного объекта выступают жизнь, здоровье, честь и достоинство и т.д. лица, выполняющего такую деятельность, или близкого ему лица, в качестве другого — общественные отношения, обеспечивающие лицу возможность осуществлять свою служебную или общественную деятельность, а также в некоторых нормах нормальная деятельность органов правосудия и предварительного расследования (в преступлениях против правосудия), порядок управления и т.д. Разъяснения Пленума относятся к ст. 105 УК РФ, в которой предусмотрено двухобъектное преступление: 1) жизнь потерпевшего; 2) общественные отношения, обеспечивающие нормальное исполнение лицом своих служебных обязанностей или выполнение общественной деятельности (долга). В случае, когда виновный в достижении преступных целей (мести за законную служебную или общественную деятельность либо цели воспрепятствования такой деятельности) посягает на жизнь одного из близких лицу, осуществляющему такую деятельность (или осуществившему в прошлом в случае мести), вред причиняется жизни потерпевшего, общественным отношениям, обеспечивающим нормальное исполнение лицом своих служебных обязанностей или выполнение общественной деятельности (долга), а в связи с этим и самому лицу. Таким образом, в случае посягательств на близких указанных в статье лиц потерпевшими от такого деяния выступают два лица.
Пленум Верховного Суда РФ к близким лицам относит: 1) близких родственников; 2) лиц, состоящих в родстве, свойстве; 3) иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему (лицу, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать) в силу сложившихся личных отношений. Уголовное законодательство не раскрывает содержания данных понятий, и поэтому необходимо обращаться к законодательству иных отраслей.
Понятие близких родственников с неизменным содержанием (по сравнению с УПК РСФСР) содержится в п. 4 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса РФ . Данная норма УПК РФ к близким родственникам относит: супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушку, бабушку, внуков.
———————————
Принят Государственной Думой 22 ноября 2001 года (с последующими изменениями).
Далее в вышеуказанном Постановлении говорится об иных лицах, состоящих в родстве, свойстве. Под состоящими в свойстве имеются в виду родственники супруга. Для уяснения понятия состоящих в родстве необходимо обращаться к нормам уголовно-процессуального законодательства, где в п. 37 ст. 5 УПК РФ указано, что родственники — это все иные лица, за исключением близких родственников, состоящие в родстве. Под иными лицами, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему (лицу, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать) в силу сложившихся личных отношений, следует понимать друзей, знакомых, сослуживцев и т.д., причинение вреда которым было бы серьезной душевной травмой для лица, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать его правомерной деятельности.
Таким образом, можно сформулировать перечень лиц, входящих в уголовно-правовое понятие близких лиц. Близкие лица: 1) близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки); 2) иные лица, состоящие в родстве (двоюродные братья и сестры, племянники, племянницы и т.д.), свойстве (родственники супруга); 3) иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему (лицу, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать) в силу сложившихся личных отношений. К ним относятся любые лица, причинение вреда которым было бы серьезной душевной травмой для лица, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать его правомерной деятельности.
Выше приведено содержание именно уголовно-правового понятия «близких лиц», т.к. все та же ст. 5 УПК РФ регламентирует данное понятие по-иному. В соответствии с п. 3 ст. 5 УПК РФ близкие лица — это иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений. Как видно, разница состоит в том, что в данном случае исключаются близкие родственники и родственники (т.е. лица, состоящие в родстве).
Судебная практика свидетельствует о том, что в основном посягательства совершаются на близких родственников лица, исполняющего определенные обязанности. Приведем следующий пример. В Московском областном суде рассматривалось дело по обвинению Л. в совершении кражи чужого имущества в составе организованной группы. В ходе судебного разбирательства в адрес судьи многократно высказывались угрозы по телефону с требованием вынесения оправдательного приговора в отношении Л. Угрозы адресовались как судье, так и его близким, а именно — супруге. В ходе оперативных мероприятий установить автора угроз не удалось. Л. был осужден к лишению свободы. Через несколько дней было совершено нападение на супругу судьи. В результате чего ей был причинен тяжкий вред здоровью. В ходе оперативных мероприятий удалось установить, что данное деяние совершено двоюродным братом Л., а благодаря проведенной экспертизе записи голоса с угрозами в адрес судьи удалось установить его причастность и к этим противоправным действиям. Данные деяния были квалифицированы по ч. 1 ст. 296 и ст. 295 УК РФ.
Однако факт совершения противоправных

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СЛУЧАЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ ЗАКОНОДАТЕЛЕМ В ПРИМЕЧАНИИ К СТ. 122 УК РФ «

Уголовное право и уголовный процесс

УДК 343.9 А.В. Гарусов*

О некоторых проблемах оценки показаний лиц, заинтересованных в исходе уголовного дела

Раскрывается понятие «заинтересованное лицо», обосновывается необходимость его закрепления в УПК России, рассматриваются вопросы выявления лиц, заинтересованных в исходе уголовного дела, и проблемы оценки их показаний.

Ключевые слова: показания, заинтересованность, уголовный процесс, доказательство, доказывание, проверка, оценка.

Keywords: testimony, interest, criminal procedure, evidence, proof, verification, evaluation.

Вопросы теории доказательственного права, особенно вопросы сущности доказательств, обстоятельств, подлежащих доказыванию, и процесса доказывания были и остаются предметом самого пристального внимания исследователей. Отправление правосудия, предполагающее вовлечение в уголовно-процессуальные отношения большого числа субъектов, имеющих различный процессуальный интерес, усложняет задачу установления истины по делу на основе строго соблюдения принципов уголовно-процессуального законодательства. Ввиду того, что доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 85 УПК РФ), а собирание доказательств возможно посредством проведения различных следственных действий, то и различные аспекты проведения следственных действий в уголовном судопроизводстве традиционно являются предметом живой дискуссии. При этом в науке до сих пор не сложилось единого мнения относительно понятия и сущности следственных действий , слабо разработано понятие «оценка показаний», нет надлежащей методики этого следственного действия и не получил окончательного решения вопрос о субъектах оценки доказательств .

Не нашли научного осмысления и вопросы оценки показаний лиц, заинтересованных в исходе дела, да и само понятие «заинтересованное лицо» в уголовном процессе отсутствует, что не может не вызывать серьезных затруднений в обеспечении принятия законных и обоснованных решений в следственной и судебной практике .

Определяя доказывание как собирание, проверку и оценку доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, законодатель в ст. 85 УПК РФ задал три основных этапа доказывания, при котором оценке показаний всегда предшествует этап их проверки (ст. 87 УПК). В научной литературе различие между проверкой и оценкой доказательств видят в том, что оценка — это исключительно мыслительная деятельность, тогда как проверка — это еще и процессуальная . Е.А. Доля полагает, что при проверке доказательств преобладает чувственное познание, а оценка является только рациональным познанием, направленным на установление истины по делу .

© Гарусов А.В., 2016

Гарусов А.В. О некоторых проблемах оценки показаний лиц, заинтересованных в исходе уголовного дела

Термин «оценка», являющийся необходимым и заключительным этапом доказывания, который позволяет определить доказанность обстоятельств дела, относимость и допустимость конкретного средства доказывания, отграничить ложную информацию от достоверной , по-разному понимается в различных гуманитарных науках. В одних источниках оценка трактуется как «мнение о ценности, уровне или значении кого-нибудь или чего-нибудь» . В других как «отношение субъекта к социальным и природным явлениям, человеческой деятельности, поведению людей, установление их значимости, соответствия определённым нормам и принципам морали».

Следует отметить, что разные авторы относят оценку доказательств как мыслительную деятельность к различным стадиям уголовного процесса, называя при этом различных субъектов этой деятельности, различные её направленность, объём и цели . Между тем каждая дефиниция имеет свои признаки, совокупность которых и образует дефиницию.

А.П. Рыжаков, выделяя понятие, образующее признаки оценки доказательств, считает необходимым при выработке понятия «оценка доказательств» учитывать следующие положения: во-первых, оценка доказательств — это всегда мыслительный процесс, осуществляемый в логических формах; во-вторых, этой деятельностью могут заниматься лишь специальные субъекты, т.е. соответствующие должностные лица, обладающие полномочиями принимать процессуальные решения по уголовному делу; в-третьих, оценка доказательств осуществляется по собственному внутреннему убеждению лица, её осуществляющего, и одновременно формирует это внутреннее убеждение; в-четвертых, оцениваются конкретные доказательства; в процессе оценки определяется допустимость и относимость сведений, достоверность и достаточность доказательств, а также значение как каждого отдельно взятого доказательства, так и всей собранной по делу их совокупности; в-пятых, результатом оценки доказательств должно быть установление наличия или отсутствия оснований для принятия законного и обоснованного уголовно-процессуального решения .

Из сказанного следует, что оценка доказательств как процессуальное действие уполномоченных лиц представляет собой сложный мыслительный процесс, содержанием которого является отдельное исследование каждого доказательства и всей их совокупности по критериям их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для принятия итогового решения по делу . В конечном счете оценка доказательств заключается в определении того, существуют или нет определенные факты, содержащиеся в доказательстве , что, в свою очередь, является результатом познавательной деятельности субъекта доказывания на основе законов логического мышления и уголовно-процессуального закона. Применительно к показаниям подозреваемого результатом такой познавательной деятельности должностного лица может стать формирование внутреннего убеждения о наличии оснований для подозрения, для предъявления обвинения; применительно к показаниям обвиняемого — убеждения о необходимости принятия процессуального решения, например, о производстве отдельных следственных действий, о необходимости задержания других лиц, подозреваемых или обвиняемых в совместном совершении преступления, об избрании в отношении них меры пресечения и др.; применительно к показаниям свидетеля — убеждения об их значимости для доказывания отдельных эпизодов совершенного деяния или всего деяния в целом, убеждения, что они подтверждают или опровергают позиции обвинения или позиции защиты, об их относимости и допустимости и т.д. При этом при оценке относимости и допустимости доказательств определяется доброкачественность источника, а также достоверность полученных из него фактических данных.

Из сказанного следует, что оценка доказательств — это специфическая мыслительная деятельность, имеющая внешнее выражение в системе процессуальных действий, осуществляемых в процессе досудебного или судебного доказывания. Внутреннее убеждение всегда носит строго личный характер и не зависит от чужого мнения и убеждения, что и должно быть обеспечено посредством законодательного запрета на попытки оказывать воздействие на свободу (внутреннюю или внешнюю) субъекта, оценивающего доказательство. Таким образом, оценку доказательств можно определить как осуществляемую уполномоченными лицами мыслительную деятельность, формирующую у них внутреннее убеждение по поводу допустимости, относимости, достоверности и достаточности совокупности полученных доказательств для принятия законного и обоснованного уголовно-процессуального решения».

Установив свободу оценки доказательств в качестве принципа уголовного судопроизводства России (ст. 17 УПК РФ), законодатель закрепил, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Он обязал судью, присяжных заседателей, прокурора, следователя, дознавателя оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью. Определил, что каждое доказательство должно быть оценено с точки зрения его относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 88 УПК РФ).

Как справедливо отмечает Н.В. Масликова, процесс формирования внутреннего убеждения — это путь накопления знаний об обстоятельствах дела путём исследования доказательств, тесно связанный с этапами производства . На одних этапах уголовного процесса такая оценка носит предварительный характер, хотя она и имеет существенное значение для определения дальнейшего

Уголовное право и уголовный процесс

хода расследования. Окончательную оценку доказательствам дает суд, который обязан устанавливать соответствие нормам УПК процедуры получения оцениваемых доказательств .

Уголовно-процессуальный кодекс (ст. 17, 85, 88, 179, 226.9, 237 и др.) и Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» , определяя общие правила и условия оценки доказательств, не учитывают того обстоятельства, что некоторые участники уголовного судопроизводства могут быть заинтересованы в исходе уголовного дела. В таких случаях при доброкачественности источника (возраст, вменяемость, способность правильно воспринимать и отражать информацию и др.), например, свидетеля, сомнения может вызывать то, насколько достоверны полученные от него фактические данные. Это обстоятельство учтено в Приказе Генпрокуратуры России от 23 октября 2014 г. № 150 . В ст. 76 этот Приказ содержит требование производить освидетельствование свидетеля только с его согласия, оговорив при этом, что согласие не требуется в случаях, когда освидетельствование необходимо для оценки достоверности его показаний. Установлено, что освидетельствование производится органом дознания или дознавателем, выносящими соответствующее постановление, которое является обязательным для освидетельствуемого лица. При необходимости орган дознания или дознаватель привлекает к участию в производстве освидетельствования врача или другого специалиста.

Соответственно, оценка информации, полученной от участников уголовного процесса, которые заинтересованы в исходе дела, требует от органов правосудия достаточных знаний как о самих лицах, заинтересованных в исходе дела, так и о приёмах получения достоверной информации и её фиксации.

УПК России не содержит понятия «заинтересованное лицо», хотя оно довольно часто используется в отечественном праве для определения правового статуса участника правоотношений либо для характеристики его субъективного отношения к регулируемому правом вопросу . Из действий и решений участников уголовного судопроизводства складывается весь процесс расследования и разрешения уголовного дела. Процессуальный статус каждого из участников, вовлеченного в отправление правосудия, имеет свои особенности, обусловленные различным содержанием их интересов и степенью заинтересованности в производстве по уголовному делу. В основе подразделения всех участников уголовного судопроизводства на четыре группы лежит такой критерий, как наличие или отсутствие у них процессуального интереса в деле. Поэтому УПК РФ наделяет каждое лицо, вовлекаемое в уголовный процесс, определённым процессуальным статусом.

Считается, что судья, прокурор, следователь или дознаватель не могут быть заинтересованными в исходе уголовного дела. Однако это не совсем так. В тех случаях, когда названные лица являются потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу или когда они участвовали в судебном процессе, находятся в родственных отношениях с некоторыми из участников процесса, то их интерес в исходе дела презюмируется. Поэтому УПК РФ устанавливает условия и процедуры их отвода. Таким образом, важным признаком участника уголовного процесса, чьи показания должны изначально вызывать сомнения, является его процессуальный интерес. Наличие или отсутствие такого интереса должно стать критерием оценки его показаний. Важным для оценки показаний лиц, заинтересованных в исходе дела, представляется закрепление в ст. 5 УПК РФ понятия «заинтересованное лицо».

Оценка показаний лиц, заинтересованных в исходе дела, может иметь свои особенности на досудебных и судебных стадиях уголовного судопроизводства, характеризуемых субъектом оценки показаний. На досудебной стадии это следователь, дознаватель, прокурор, на судебной — судья, сторона обвинения и сторона защиты. Самым распространёнными действиями, указывающими на наличие интереса в деле на предварительном расследовании, являются изменение показаний, их противоречивость, а также отказ от ранее данных показаний. Следует иметь в виду, что отказ от дачи показаний для некоторых участников уголовного процесса, кроме подозреваемого, обвиняемого и их близких родственников является уголовно наказуемым. Этим обусловлено то, что такие участники процесса дают противоречащие друг другу показания, создавая видимость добросовестного заблуждения относительно фактических обстоятельств дела. Такие полуправдивые или противоречивые показания делают их сомнительными, снижают их цену, восполнить которую возможно посредством других доказательств, иногда органически связанных с показаниями, данными ранее. В иерархии ценности доказательств в этом случае рассматриваемые показания обретают свойства косвенных доказательств. Однако ввиду того, что лицо было предупреждено об ответственности за дачу ложных показаний, следователь или дознаватель обязан проверить наличие признаков преступления, предусмотренного ст. 308 УК РФ, и, если имеются к тому основания, возбудить уголовное дело.

На судебной стадии уголовного процесса все доказательства подлежат непосредственному исследованию судом. Суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были им исследованы и не нашли отражения в протоколе судебного заседания. При отказе от дачи показаний потерпевшего, свидетеля, являющегося супругом или близким родственником подсудимого, а равно при отказе от дачи показаний самого подсудимого суд вправе сослаться в приговоре на показания, данные этими лицами ранее, лишь в том случае, если при производстве предварительного расследования им были разъяснены соответствующие положения УПК РФ, согласно которым никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, а также если они были предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в т.ч. и в случае их последующего отказа от этих показаний .

При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона, а в случае признания их полученными с нарушением закона суд должен мотивированно

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Гарусов А.В. О некоторых проблемах оценки показаний лиц, заинтересованных в исходе уголовного дела

исключить их из совокупности доказательств по делу, указав, в чём выразилось нарушение закона. Таким образом, проблема оценки показаний лиц, заинтересованных в исходе уголовного дела, обусловлена как отсутствием в УПК РФ соответствующего понятия, так и отсутствием разработанных в науке методик выявления заинтересованных в исходе дела лиц и методик оценки их показаний. Научную дискуссию по данной проблеме может оживить закрепление в УПК РФ понятия «заинтересованное лицо», чьи действия могут иметь влияние на принятие законного, обоснованного и справедливого решения по делу.

В связи с этим предлагаем дополнить ст. 5 УПК РФ пунктом 11.2 следующего содержания:

«11.2 заинтересованное лицо — лицо, имеющее личный уголовно-правовой, гражданско-правовой, эмоциональный, нравственный или иной интерес в уголовном деле».

Список литературы

2. Эйсман, А. А. Логика доказывания. — М., 1971. — 112 с.

4. Маслова, М. В. Некоторые вопросы оценки судом доказательств в уголовном процессе по внутреннему убеждению // Современное право. — 2015. — № 3.

5. Курс доказательственного права: Гражданский процесс. Арбитражный процесс / под ред. М. А. Фокиной. — М.: Статут, 2014. — 496 с.

6. Федотов, И. Оценка заключения и показаний эксперта, заключения и показаний специалиста как доказательств по уголовному делу // Уголовное право. — 2014. — № 3.

7. Мухин, И. И. Важнейшие проблемы оценки доказательств в уголовном и гражданском судопроизводстве. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. — 108 с.

9. Доля, Е. А. Оценка доказательств в российском уголовном процессе // Государство и право. — 1996.- № 5.- С. 85-94.

10. Ожегов, С. И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / под ред. Н.Ю. Шведовой; 18- е изд., стереотип. — М.: Рус. яз., 1986.

13. Грошевой, Ю. М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. — Харьков, 1975. — 144 с.

14. Мухин, И. И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. — Л., 1971.

15. Бохан, В. Ф. Формирование убеждения суда. — Минск, 1973. — 160 с.

16. Ульянова, Л. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. — М., 1959. — 167 с.

17. Алексеев, В. Б. Оценка доказательств в стадии надзорного производства. — М., 1971.

19. Лупинская, П. А. Доказывание в советском уголовном процессе. — М.: ВЮЗИ, 1966.

21. Резник, Г. Оценка доказательств судом // Советская юстиция. — 1971. — № 12.

22. Фаткуллин, Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1973.

23. Егоров, К. Оценка доказательств как завершающий этап доказывания // Российская юстиция. — 2000. — № 12.

24. Матюшин, Б. Т. Общие вопросы оценки доказательств в судопроизводстве. — Хабаровск: Хабаровск, высш. шк. МВД СССР, 1987. — 68 с.

25. Треушников, М. К. Судебные доказательства. — М.: Городец, 1997. — 320 с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

26. Решетникова, И. В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. -Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 1997.

28. Смирнов, А. В., Калиновский, К. Б. Уголовный процесс. — СПб.: Питер, 2005.

29. Смирнов, А. В., Калиновский, К. Б. Уголовный процесс. — СПб.: Питер, 2004.

30. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. — М.: Эксмо, 2003.

32. Рыжаков, А. П. Оценка доказательств в российском уголовном процессе. Комментарий к статье 17 УПК РФ // . — СПС «КонсультантПлюс».

Уголовное право и уголовный процесс

33. Боруленков, Ю. П. Оценка доказательств в юридическом познании // Мировой судья. -2013. — № 3.

34. Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса. — Т. 1. — М.: Наука, 1968. — 468 с.

36. Новиков, С. А. Показания обвиняемого в современном уголовном процессе : дис. … канд. юрид. наук. — СПб., 2003. — 231 с.

37. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 (в ред. от 16 апреля

2013 г.) «О судебном приговоре» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1996. — № 7.

38. Приказ Генпрокуратуры России от 23 октября 2014 г. № 150 «Об утверждении Инструкции о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов» // . — СПС «КонсультантПлюс».

41. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 165-ФЗ (в ред. от 4 июня 2014 г.) «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» // Российская газета. — 2003. — 17 дек.

43. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ (в ред. от 4 июня 2014 г., с изм. от 21 июля

2014 г.) «О защите конкуренции» // Российская газета. — 2006. — 27 июля.

УДК: 347.973 А. В. Гуськова*

Принцип профессионализма и функция профессионального переводчика в уголовном процессе: доводы pro et contra

В гл. 2 УПК РФ необходимо включить принцип профессионализма, распространяющийся на деятельность таких участников, как судьи, прокуроры, следователи, переводчики и др. С учетом тенденции к профессионализации участников уголовного процесса (адвокатская монополия, отказ от народных заседателей и др.) переводчик всегда должен быть профессионалом при участии в уголовном деле. Но, как известно, из любого правила есть исключения.

Ключевые слова: профессиональный переводчик, принцип профессионализма, адвокатская монополия, участник уголовного процесса.

Стыдно не уметь защищать себя рукою, но еще постыднее — не уметь защищать себя словом.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Аристотель

Профессионализм сегодня многими учеными трактуется по-разному: это и принцип, и качество, и свойство, и функция. В данной статье нас будут интересовать следующие проблемные вопросы: 1) можем ли мы признать «профессионализм» полноправным принципом уголовного процесса? 2) всегда ли такой участник уголовного процесса, как переводчик, должен быть профессионалом?