1. В наиболее общем смысле защита есть противодействие неза-
конным нарушениям и ограничениям прав, свобод и интересов лично-
сти, предупреждение этих нарушений и ограничений, а также возме-
щение причиненного вреда в случае, если предупредить или отразить
нарушения и ограничения не удалось.

Законодательную основу защиты прав и свобод человека и
гражданина составляет Конституция России, российские законы, а
также общепризнанные принципы и нормы права, выраженные в
международных договорах России. Статьи 45 и 46 Конституции со-
держат формулы: «государственная защита прав и свобод человека и
гражданина», «судебная защита прав и свобод», «внутригосударст-
венные средства правовой защиты» (альтернатива которым — обра-
щение в межгосударственные органы по защите прав и свобод челове-
ка) . Близко к понятию защиты получение квалифицированной юри-
дической помощи, гарантируемое каждому согласно ч. 1 ст. 48 Кон-
ституции РФ.

Защита прав и свобод личности посредством уголовного процес-
са подразумевается в положениях ст. 52 Конституции РФ: «Права по-
терпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются
законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосу-
дию и компенсацию причиненного ущерба». Наряду с этим Конститу-
ция РФ провозглашает: «Каждый вправе защищать свои права и сво-
боды всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45). Здесь
обозначена защита особого рода — самозащита.

Государственная защита, правовая защита, судебная защита,
юридическая помощь адвоката-защитника, защита своих прав и сво-
бод (самозащита) суть понятия отчасти совпадающие, пересекающие-
ся, взаимодополняющие друг друга в контексте уголовного судопро-
изводства.

Провозгласив в Конституции гарантированную государствен-
ную защиту прав и свобод человека и гражданина, Российская Фе-
дерация приняла на себя обязанность силами органов государствен-
ной власти защищать эти права и свободы. Данной обязанности

170 Глава V. Защита прав в уголовном судопроизводстве

корреспондирует право каждого требовать от^органов-власти защиты
своййирайОГсвобрд. ~

Суд — орган государственной власти, и судебная защита —
один из видов государственной защиты. Суд в своей деятельности
руководствуется Конституцией и федеральным законом — основны-
ми источниками национального права, и поэтому судебная защита
является защитой правовой. Суд — высший, но не единственный
орган правовой защиты. Помимо суда или во взаимодействии с ним
государственную защиту прав и свобод человека и гражданина
призваны осуществлять избираемый Государственной Думой Уполно-
моченный по правам человека, прокуратура, следователи, милиция.

2. Наряду с государственной защитой прав и свобод личности
имеет место правозащитная деятельность общественных организа-
ций — профсоюзов, творческих союзов, объединения «Мемориал»
и др. Деятели этих организаций допускаются к участию в уголов-
ных делах в качестве защитника обвиняемого (ст. 47 УПК РСФСР
I960 г.). Закон не препятствует вступлению членов этих организаций
в уголовный процесс для защиты прав и свобод потерпевшего, граж-
данского истца, гражданского ответчика.

Велика и ответственна роль в уголовном судопроизводстве чле-
нов неправительственной профессиональной правозащитной корпо-
рации — адвокатуры. Адвокат вступает в уголовный процесс в каче-
стве защитника подозреваемого или обвиняемого либо представителя
потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика.

За пределами проблематики, которой посвящена эта глава, ле-
жат такие дозволенные законом и нравственно одобряемые формы
самозащиты, как необходимая оборона — действие хотя и подпада-
ющее по объективной стороне под признаки преступления, но совер-
шенное «при защите… прав личности или прав обороняющегося или
другого лица от общественно опасного посягательства путем примене-
ния посягающему вреда» (ст. 13 У К РСФСР). То же следует сказать и
о такой форме самозащиты, как крайняя необходимость — действие
хотя и подпадающее под признаки преступления, но совершенное для
устранения опасности, угрожающей интересам личности или правам
данного лица или других граждан, если эта опасность при данных об-
стоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если
причиненный вред являлся менее значительным, чем предотвращен-
ный вред (ст. 14 У К РСФСР).

§ 1. Понятия и виды защиты в уголовном судопроизводстве 171

Итак, термин «защита» и его синонимы «оборона», «охрана»,
«юридическая помощь», «устранение опасности» в ст. 45, 46, ч. 1
ст. 48 Конституции РФ и ст. 13, 14 УК РСФСР использованы для
обозначения деятельности, которая состоит в оберегании прав и сво-
бод человека и гражданина безотносительно к его роли в уголовном
процессе. В этом смысле субъектом права на защиту является и по-
терпевший, добивающийся возмещения ущерба от преступления, и
обвиняемый, возражающий против обвинения.

В то же время в сфере уголовного судопроизводства понятие за-
щиты приобретает и иное, более узкое, специальное значение. В та-
ком значении данное понятие включено в текст правил Закона: «Об-
виняемый имеет право на защиту» (ст. 46 УПК РСФСР); «По-
дозреваемый имеет право на защиту» (ст. 52); «Защитник обязан ис-
пользовать все указанные в законе средства и способы защиты в це-
лях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или
обвиняемого, смягчающих их ответственность, оказывать им необхо-
димую юридическую помощь» (ст. 51). В этом специальном смысле
защита представляет собой вид процессуальной деятельности —
функцию обвиняемого, подозреваемого, защитника, направленную
на то, чтобы опровергнуть или ослабить обвинение (или подозрение).
Таким образом, защитой в законодательстве называют несовпадаю-
щие, подчас противоположные по форме и содержанию виды деятель-
ности: защиту от преступления и защиту от уголовного преследова-
ния.

Четкому единообразному применению закона способствовала
бы однозначность понятий, унификация терминологии, устранение
как синонимичности, так и многозначности, полисемии. В свое время
была предпринята попытка лексически разграничить эти понятия,
закрепив за одним из них термин «защита» и назвав другое охраной
(или отстаиванием) интересов, нарушенных преступлением1.

Реализация этой идеи в законодательстве оказалась бы, однако,
чрезмерно трудной. Отмеченные синонимия и полисемия очень
распространены. Устранение их потребовало бы внести редакционные
изменения в массу нормативных текстов — от Конституции до ведом-

<У1одробнее см.: Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуаль-
ные функции. М., 1986. С. 42—54.

172 Глава V. Защита прав в уголовном судопроизводстве

ственных подзаконных актов. Поэтому, рассматривая вопросы
правового регулирования защиты, не остается ничего иного, как вся-
кий раз, исходя из контекста, уточнять, идет ли речь о защите в уз-
ком, процессуальном смысле (защите от обвинения, подозрения) или
в широком, конституционном смысле—как оберегании прав челове-
ка и гражданина.

^ГЙножество людей, нуждающихся в защите своих прав и сво-
бод, защищаемых (оберегаемых) в сфере уголовного процесса, состо-
ит из нескольких подмножеств.

Во-первых, это лица, предполагаемые понесшими — прямо или
косвенно — ущерб от преступления: потерпевший, гражданский ис-
тец, а такжеих представители и правопреемники1. Во-вторых, это
субъекты права на защиту от обвинения или подозрения: обвиняе-
мый, подозреваемый, а также оказывающий тому или другому юри-
дическую и моральную помощь защитник. В-третьих, защита прав и
свобод может понадобиться и тем, кого не обвиняют, не подозревают
и не предполагают понесшими ущерб от преступлений, но привлека-
ют к участию в следственных и судебных действиях для получения от
них или сих участием информации об обстоятельствах дела: свидете-
ли, владельцы обыскиваемых помещений, подвергаемого аресту иму-
щества, изымаемых предметов, документов и др.

Наконец, в последнее время актуализировалась задача защиты
(охраны) тех, кто участвует в процессе по служебному или корпора-
тивному долгу: судей, прокуроров, следователей, адвокатов и др.

По традиции проблема прав личности в уголовном процессе
рассматривается прежде всего применительно к статусу обвиняемого
(и подозреваемого). В России для этого есть особые основания. На
протяжении десятилетий миллионы россиян стали жертвами ложных
обвинений и подозрений. К произволу привыкли и властвующие, и

1 Согласно ст. 389 ГК РСФСР к страховой компании, возместившей ущерб от
преступления, переходит право на иск в пределах этой суммы к лицу, причинившему
ущерб. Верховный Суд РСФСР по аналогии распространил это положение и на органы
вневедомственной охраны внутренних дел, возмещающих ущерб владельцу охраняемо-
го объекта, например в случае кражи (см.: Постановления и определения по уголовным
делам Верховного Суда РСФСР. 1981—1988. М., 1989. С. 349—352). На практике
органы охраны в подобных случаях признаются гражданскими истцами в уголовном
процессе. Представляется возможным продолжить эту аналогию, распространив ее на
лицо, в силу закона несущее материальную ответственность за ущерб от преступления,
совершенного обвиняемым (например, автохозяйство в случае аварии по вине шофе-
ра) , если этим лицом возмещен ущерб потерпевшему до разрешения уголовного дела.

§ 2. Защита прав и свобод, нарушенных преступлением 173

подвластные. Но и независимо от исторического фона, от националь-
ного колорита всегда и повсеместно положение личности обвиняемого
пребывает в центре внимания процессуалиста-правоведа. Ибо с ним
связано решение главного вопроса уголовного дела — вопроса об уго-
ловной ответственности за совершение преступления.

Исследования в этом направлении не должны, однако, вытес-
нять из поля зрения ученых и юристов-практиков вопросы защиты
прав и свобод потерпевшего и гражданского истца — тех, кто
предполагается непосредственно пострадавшим от преступления, а
также гражданского ответчика — лица, на которое может быть возло-
жена имущественная ответственность за последствия преступлений.

Дата добавления: 2016-11-12; просмотров: 2387 | Нарушение авторских прав | Изречения для студентов

Определение Конституционного Суда РФ от 28.03.2017 N 668-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Фленова Ильи Валерьевича на нарушение его конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

статьи 20, 21, 22, 24, 147, 212, 318 и 319, как позволяющие дознавателю, органу дознания с согласия прокурора переквалифицировать уголовное преследование по обвинению в преступлении публичного обвинения на преступление частного обвинения, при этом не прекратив уголовное дело частного обвинения при отсутствии обстоятельств, предусмотренных частью четвертой статьи 20 и частью третьей статьи 318 данного Кодекса, продолжив предварительное расследование и направив уголовное дело в суд с обвинительным актом, даже если оно было возбуждено с согласия прокурора в публичном порядке, однако затем ввиду незаконной квалификации частично прекращено по реабилитирующим основаниям, а преступление, предусмотренное пунктом «а» части второй статьи 115 УК Российской Федерации, переведено в категорию частного обвинения;

Определение Конституционного Суда РФ от 28.03.2017 N 581-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Андронова Максима Сергеевича на нарушение его конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин М.С. Андронов, отбывающий уголовное наказание в виде лишения свободы, просит признать не соответствующими статьям 2, 18, 19 (часть 1), 33, 45, 46 (части 1 и 2), 47 (часть 1), 50 (часть 3) и 52 Конституции Российской Федерации части первую и вторую статьи 21, часть первую статьи 123, часть первую статьи 125, часть первую статьи 144, часть первую статьи 145, часть первую статьи 151, пункт 7 части третьей и часть четвертую статьи 389.28 УПК Российской Федерации.

Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 16.02.2017 N АПЛ17-11 Об оставлении без изменения Решения Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N АКПИ16-878, которым отказано в удовлетворении заявления о признании частично недействующим пункта 1.16 Приказа Генпрокуратуры РФ от 15.03.2010 N 107 «Об организации работы по реализации полномочий прокурора при заключении с подозреваемыми (обвиняемыми) досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам».

Полномочие прокурора по заключению с подозреваемым (обвиняемым) досудебного соглашения о сотрудничестве было предоставлено Федеральным законом от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (часть 5 статьи 21 УПК РФ).

Определение Конституционного Суда РФ от 20.12.2016 N 2755-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лысаковского Дмитрия Ивановича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 108, статьями 389.1, 389.9 и главой 45.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

2.2. Закрепленное в части первой статьи 389.1 УПК Российской Федерации право прокурора на апелляционное обжалование в том числе промежуточных судебных решений обусловлено наделением его в соответствии с положениями Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации» и статьями 21 и 37 этого Кодекса полномочиями по осуществлению от имени государства в публичных интересах уголовного преследования и поддержанию обвинения в суде по делам публичного и частно-публичного обвинения.

Определение Конституционного Суда РФ от 24.11.2016 N 2395-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Орлова Юрия Николаевича на нарушение его конституционных прав пунктом 43 статьи 5 и частью первой статьи 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации возлагает обязанность осуществления уголовного преследования по уголовным делам публичного и частнопубличного обвинения на прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя, обязывает их в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать предусмотренные этим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (части первая и вторая статьи 21), определяет, что поводом для возбуждения уголовного дела является сообщение о преступлении (заявление о преступлении, явка с повинной, рапорт об обнаружении преступления), а основанием — наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления (пункт 43 статьи 5 и статьи 140 — 143), а также прямо предусматривает, что дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной этим Кодексом, и в срок не позднее трех суток со дня поступления данного сообщения принять по нему одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения по подследственности, а по уголовным делам частного обвинения — в суд (часть первая статьи 144 и часть первая статьи 145).

Решение Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N АКПИ16-878 Об отказе в удовлетворении заявления о признании частично недействующим пункта 1.16 Приказа Генпрокуратуры РФ от 15.03.2010 N 107 «Об организации работы по реализации полномочий прокурора при заключении с подозреваемыми (обвиняемыми) досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам».

Федеральным законом от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» статья 21 УПК РФ дополнена частью 5, согласно которой прокурор вправе после возбуждения уголовного дела заключить с подозреваемым или обвиняемым досудебное соглашение о сотрудничестве.

Определение Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N 307-КГ16-16240 по делу N А21-6531/2015 Требование: О пересмотре в кассационном порядке судебных актов по делу о признании незаконными действий, выразившихся в приостановлении оформления лицензии на пользование недрами в целях геологического изучения, возложении обязанности принять решение об оформлении лицензии и выдать указанную лицензию. Решение: В передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ отказано, поскольку основания для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке по доводам жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 198, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемых действий министерства незаконными и нарушающими права и законные интересы общества. Суды исходили из того, что требования, поручения и запросы прокурора, сотрудника Следственного органа, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами (часть 4 статьи 21 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, часть 2 статьи 7 Федерального закона от 28.12.2010 N 403-ФЗ «О следственном комитете Российской Федерации). Судами установлено, что следственными органами проводилась проверка по заявлению участника и генерального директора общества Левина М.Н. по факту фальсификации решения от 19.05.2015 о возложении полномочий генерального директора на другое лицо, на основании которого принято решение от 27.05.2015 о государственной регистрации изменений в ЕГРЮЛ; постановлением следователя Следственного отдела по Центральному району г. Калининграда от 23.09.2015 Левин М.Н. признан потерпевшим по уголовному делу N 390516/15.

Определение Конституционного Суда РФ от 11.10.2016 N 2164-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Еременко Тамары Александровны и Кривцова Евгения Валерьевича на нарушение их конституционных прав частью четвертой статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и статьей 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Осуществление уголовного преследования от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения прокурором, а также следователем и дознавателем (часть первая статьи 21 УПК Российской Федерации) обязывает их к точному установлению причиненного преступлением ущерба, как того требует часть первая статьи 73 УПК Российской Федерации, которая прямо относит к числу подлежащих доказыванию обстоятельств наряду с событием преступления (пункт 1) характер и размер причиненного им вреда (пункт 4), обеспечивая тем самым не только правильную квалификацию содеянного и назначение справедливого наказания, но и доказывание предмета заявленного по уголовному делу гражданского иска.

Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2016 N 2153-О «По запросу Железнодорожного районного суда города Рязани о проверке конституционности пунктов 2 и 3 статьи 1 Федерального закона от 22 октября 2014 года N 308-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»

При этом уголовно-процессуальным законодательством уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198 — 199.1 УК Российской Федерации, отнесены к делам публичного обвинения, по которым прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель в каждом случае обнаружения признаков преступления принимают предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации меры по установлению события преступления, изобличению виновных в его совершении (статья 21 данного Кодекса).

Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2016 N 1936-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Жаравина Виктора Юрьевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» и статьями 21, 125, 144, 145 и 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Также заявитель оспаривает конституционность статей 21 «Обязанность осуществления уголовного преследования», 125 «Судебный порядок рассмотрения жалоб», 144 «Порядок рассмотрения сообщения о преступлении», 145 «Решения, принимаемые по результатам рассмотрения сообщения о преступлении» и 448 «Возбуждение уголовного дела» УПК Российской Федерации, полагая, что они исключают возможность проведения в установленном уголовно-процессуальным законом проверки сообщения о преступлении на предмет выявления наличия или отсутствия признаков преступления против правосудия в действиях судей Верховного Суда Российской Федерации.

Сущность (правовая природа) защиты и права на защиту в уголовном судопроизводстве

Рассуждения о смысле и сущности уголовно-процессуальном защиты и права на защиту присутствуют в большинстве научных исследовании, посвященных вопросам деятельности защитника, что не только допустимо, но и необходимо. Не будь в Конституции нашего государства норм, отражающих один из принципов цивилизованной судебной системы (ч. 2 ст. 45; ч. 1 ст. 48), присутствие защитника в кабинетах органов предварительного расследования и залах судебного заседания было бы совершенно неуместным. Само существование защитника, как участника уголовно-процессуальных отношений диктуется тем, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи, которая в случаях, предусмотренных законом, оказывается бесплатно. Право на защиту является правовым основанием реализации полномочий защитника в уголовном процессе. Именно поэтому содержание данного пособия открывает вопрос о сущности защиты и права на нее.

Немного о различных значениях термина «защита». В семантическом значении защита — это совокупность процессуальных действий, направленных на опровержение обвинения или смягчение ответственности обвиняемого (подсудимого).

Как функция уголовного судопроизводства защита представляет собой направление деятельности участников со стороны защиты, включающее:

• оспаривание причастности лица к совершенному преступлению;
• опровержение обвинения в полном объеме или в какой-либо его части;
• опровержение размера вреда, причиненного преступлением; приведение доводов, положительно характеризующих лицо, подвергаемое уголовному преследованию, и обосновывающих несоответствие ограничений прав и свобод такого лица особенностям его личности и характеру совершенного им преступного деяния.1Арабули Д. Т. Институт защиты прав и интересов лиц в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис…. д-ра. юрид. наук. — Челябинск: Южно-уральский гос. ун-т, 2010. ст. 13.

В качестве уголовно-процессуальной функции защита активизируется в связи с возникновением любого юридического факта, свидетельствующего о начале уголовного преследования в отношении конкретного лица (УПК РФ ч. 3 ст. 49).

В уголовно-процессуальной литературе существует системный подход к определению сущности защиты, заключающийся в разложении ее на две взаимосвязанные составляющие: материальную и процессуальную.

Защиту в материальном смысле образуют:

• оспаривание законности и обоснованности действий и решений органов предварительного расследования, прокуратуры и суда;
• оспаривание наличия события преступления, состава преступления в деянии, размера причиненного ущерба;
• оспаривание уголовно-правовой квалификации преступления;
• оспаривание законности применения мер принуждения и пресечения к подозреваемому, обвиняемому, подсудимому и проведения следственных действий с его участием;
• выявление нарушений прав защищаемого лица.

Соответственно защита в процессуальном смысле — это совокупность процессуальных действий участников со стороны защиты, направленных на опровержение обвинения, оправдание подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, или доказывание его меньшей виновности.

Предметом защиты являются права и законные (дозволенные нормами права) интересы подзащитного.

Содержание законных интересов подозреваемого или обвиняемого состоит в том, чтобы:

• не быть привлеченным к уголовной ответственности и осужденным либо не быть осужденным за более тяжкое преступление, чем то, которое он совершил;
• быть приговоренным к справедливому наказанию с учетом смягчающих вину обстоятельств;
• получить обеспечение и охрану личных и имущественных интересов.

Соответственно незаконные интересы, направленные на достижение противоправного результата либо уклонение от уголовной ответственности, не могут быть предметом защиты добросовестного адвоката. Это традиционное и, казалось бы, непререкаемое условие адвокатской деятельности о невозможности поддержания незаконных интересов своего подзащитного весьма оригинально комментирует известный адвокат Г.М. Резник. В одном из интервью он назвал такую классификацию интересов подзащитного несостоятельной, поскольку «пока производство по уголовному делу не будет окончено и не вступит в законную силу приговор суда, невозможно установить, какой интерес является законным, а какой нет».

Право на защиту является международным правовым принципом, закрепленным в Международном пакте о гражданских и политических правах и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Согласно п. 3d ст. 14 Пакта, «каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения на следующие гарантии на основе полного равенства: d) быть судимым и защищать себя лично или через посредство назначенного ему защитника в любом случае, когда интересы правосудия того требуют, безвозмездно в любом случае, когда у него нет достаточно средств для оплаты этого защитника». Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в ст. 6 зафиксировала: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника, иметь назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия».

В национальном законодательстве принцип обеспечения права на защиту в рамках уголовного судопроизводства нашел отражение в уже упомянутых нормах ст. 45, 48 Конституции РФ и в ст. 16 УПК РФ.

Право на защиту может быть реализовано подозреваемым и обвиняемым как непосредственно им самим, т.е. путем дачи показаний, представления доказательств, обращения с заявлениями и ходатайствами, обжалования действий и решений органов уголовного преследования и суда, так и с помощью защитника и (или) законного представителя. Несмотря на то что защитник и законный представитель обладают в уголовном судопроизводстве относительно самостоятельным статусом, осуществляемая ими деятельность целиком обусловливается интересами подозреваемого (обвиняемого), а воспрепятствование этой деятельности расценивается как нарушение права на защиту.

Поскольку право, не «подстрахованное» рядом правовых гарантий, остается лишь фикцией, в качестве составляющей права на защиту рассматриваются правовые средства его обеспечения или правовые гарантии, под которыми традиционно понимается совокупность обязанностей органов уголовного преследования и суда обеспечить подозреваемому или обвиняемому возможность защищаться от предъявленного обвинения законными способами и средствами.

Дознаватель, следователь, прокурор, судья должны разъяснить подозреваемому или обвиняемому сущность его прав и обеспечить возможность их реализации (ч. 2 ст. 16 УПК РФ). Под обеспечением возможности осуществления прав следует понимать выполнение перечисленными должностными лицами предусмотренных законом обязанностей, направленных на создание условий для реализации того или иного права лица, в отношении которого ведется уголовное преследование.

Приведем несколько примеров. Право подозреваемого знать, в чем он подозревается, получить копию постановления о возбуждении уголовного дела (п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК РФ) обеспечено обязанностью дознавателя, следователя уведомить лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело незамедлительно после принятия соответствующего решения (ч. 4 ст. 146 УПК РФ).

Право обвиняемого (а равно и подозреваемого) заявить ходатайство (п. 5 ч. 4 ст. 47, 46 УПК РФ) обеспечивается обязанностью дознавателя, следователя рассмотреть и разрешить ходатайство немедленно либо не позднее трех суток е момента его заявления (ст. 121 УПК РФ).

Право подозреваемого и обвиняемого иметь конфиденциальное свидание с защитником до первого допроса (п. 3 ч. 4 ст. 46, п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ) гарантировано обязанностью следователя, дознавателя обеспечить его проведение (ч. 4 ст. 92, ч. 2, 5 ст. 172 УПК РФ).

Право обвиняемого знакомиться с материалами оконченного расследования (п. 12 ч. 4 ст. 57 УПК РФ) обеспечивается обязанностью следователя уведомить обвиняемого об окончании следственных действий и разъяснить право на ознакомление с материалами уголовного дела как лично, так и с помощью защитника (законного представителя) (ч. 1 ст. 215 УПК РФ).

Гарантиями права обвиняемого на защиту являются: запрет возлагать на обвиняемого обязанность доказывать свою невиновность (ч. 2 ст. 49 Конституции) и свидетельствовать против себя самого (ч. 1 ст. 51 Конституции); обязанность суда, прокурора, следователя и дознавателя толковать неустранимые сомнения в виновности обвиняемого в его пользу (ч. 3 ст. 49 Конституции); недопустимость ухудшения положения обвиняемого в связи с его отказом давать показания или иным образом участвовать в доказывании.

Реальность и «недекларативность» принципа обеспечения подозреваемому, обвиняемому права на защиту и сопряженных с ним положений УПК РФ особенно выпукло прослеживается при анализе судебной практики, а именно при рассмотрении видов нарушений права на защиту и примеров их устранения судами вышестоящих инстанций.

В соответствии с п. 4 действующего Постановления Пленума Верховного суда СССР от 16 июня 1978 г. № 5 «О практике применения судами законов, обеспечивающих обвиняемому право на защиту», «нарушение права на защиту следует считать существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену судебного решения, если оно путем лишения или стеснения прав обвиняемого, подсудимого, их защитников препятствовало суду всесторонне рассмотреть дело, повлияло или могло повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, определения, постановления».

Формы нарушений права на защиту разнообразны, в зависимости от влекомых ими правовых последствий они могут быть безусловными, т.е. специально оговоренными УПК РФ, либо оценочными, относящимися на усмотрение суда. В первом случае выявление и подтверждение судом вышестоящей инстанции нарушений, предусмотренных п. 3-7 ч. 3 ст. 381 УПК РФ, влечет безусловную отмену обжалуемого судебного решения.

К ним относятся:

• рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 и 5 ст. 247 УПК РФ:
• рассмотрение уголовного дела без участия защитника, когда его участие является обязательным, или с иным нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника;
• нарушение права подсудимого пользоваться языком, которым он владеет, и помощью переводчика;
• непредоставление подсудимому права участия в прениях сторон2Следует отметить противоречие п. 6 ч. 2 ст. 381 УПК РФ и ч. 1, 2 ст. 292 УПК РФ. Нормы ч. 1,2 ст. 292 УПК РФ предполагают два варианта участия подсудимого в прениях сторон: при отсутствии защитника и при наличии ходатайства самого подсудимого. Таким образом, Кодекс не предусматривает императивного предписания об обязательном участии подсудимого в судебных прениях, хотя непредоставление этого права является уголовно-процессуальным нарушением (п. 6 ч. 2 ст. 381 УПК РФ). Подобная ситуация нуждается в законодательной корректировке, особенно если учесть, что на практике почти всегда суды предлагают подсудимым выступить в прениях, несмотря на участие защитника.;
• непредоставление подсудимому последнего слова.

Во втором случае, если, по мнению лица, подавшего жалобу, выявленное нарушение уголовно-процессуального закона повлекло нарушение права на защиту, суд принимает во внимание степень ограничения прав и то, каким образом это отразилось на ухудшении положения обвиняемого.

По содержанию нарушения права на защиту можно классифицировать:

1. на необеспечение возможности пользоваться помощью защитника или отказ в его участии, а равно наличие или создание условий, затрудняющих реализацию его полномочий;
2. ненадлежащее ознакомление подозреваемого или обвиняемого либо его защитника с процессуальными документами;
3. нарушение процедуры назначения и проведения судебного разбирательства в суде первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций.

Эта классификация, безусловно, не является исчерпывающей и может быть дополнена нарушениями, которые связаны, например, с изменением обвинения или с назначением судом наказания3Мелкумян Т. Виды нарушений права обвиняемого на защиту и устранение их судами вышестоящих инстанций // Адвокатская практика. -2003. -№4. -С. 31-35.. Но поскольку перечисленные выше группы нарушений, на наш взгляд, наиболее близки к сущности и содержанию права на защиту, приведем несколько примеров из их числа.

1. Среди нарушений права пользоваться помощью защитника можно выделить следующие:

• принятие отказа от защитника, если не обеспечена реальная возможность его участия в уголовном процессе, такой отказ от защитника назван в судебной практике вынужденным;
• приглашение другого защитника вопреки воле обвиняемого. Если замена избранного обвиняемым защитника производится следователем без согласия обвиняемого либо срок неявки защитника является незначительным, то приговор может быть отменен;
• неразъяснение права пользоваться помощью защитника и/или необеспечение возможности воспользоваться этим правом;
• недопущение защитника к участию в следственных и иных процессуальных действиях (ознакомление с материалами оконченного предварительного расследования, предъявление обвинения) или необеспечение возможностей такого участия.

2. Ненадлежащее ознакомление подозреваемого или обвиняемого либо его защитника с процессуальными документами может быть выражено в следующих нарушениях:

• предоставление документов на языке, которым подозреваемый, обвиняемый не владеет;
• непредоставление подозреваемому копии постановления о возбуждении уголовного дела, протокола задержания, постановления о применении меры пресечения, уведомления о подозрении;
• непредоставление обвиняемому копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительного заключения (акта);
• нарушения при ознакомлении с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия, например, не воспроизведены видеосъемка и звукозапись, которые применялись при производстве ряда следственных действий, материалы уголовного дела предъявлены в неподшитом и непронумерованном виде, без протоколов следственных действий, иных процессуальных документов, имевших место в предварительном раследовании;
• непредоставление возможности ознакомления с протоколом судебного разбирательства, а равно нерассмотрение судом замечаний, принесенных на протокол судебного заседания;
• неизвещение осужденного о принесенных другими участниками процесса жалобах (представлениях).

3. Нарушения процедуры назначения и проведения судебного разбирательства в суде первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, ограничивающие право на защиту могут иметь место в следующих случаях:

• нарушение права подсудимого на законный состав суда;
• рассмотрение дела в отсутствие подсудимого;
• непредоставление подсудимому возможности при отсутствии защитника выступать в судебных прениях, а равно вынужденный отказ подсудимого от участия в судебных прениях ввиду того, что суд предоставил ему недостаточно времени для подготовки к участию в судебных прениях;
• непредоставление подсудимому последнего слова, а равно ограничение во времени последнего слова подсудимого.

Главные участники уголовного судопроизводства: сторона защиты, обвинения и суд

В уголовном процессе действует установленный законодательством порядок, который устанавливает участников от стороны защиты и обвинения. Кроме этого суд, который также является участником разбирательства, может назначать иных лиц, ранее не заявленных ходатайством от обеих сторон. Каждый из представителей должен осуществлять определенную функцию и соответствовать действующим правовым актам и правилам, которые прописанные в процессуальном кодексе.

Кроме представленных выше лиц также могут быть и иные участники уголовного судопроизводства, которые могут быть назначены, но их присутствие может быть не обязательно. Обычно это люди напрямую связанные с рассматриваемым делом:

• Участники судебного процесса, которые могут быть приглашены от каждой из сторон, часто появляются в статусе свидетелей.
• Эксперт осуществляет действия на основе своих профессиональных навыков. Привлекается судом для составления отчёта по необходимым материалам, которые требуют профессионального рассмотрения.
• К стороне защиты и обвинения могут быть отнесены и переводчики. Данная категория граждан предоставляется в случае, если одна из сторон не разговаривает на русском языке.

Важно! Права и обязанности участников уголовного процесса должны соблюдаться вне зависимости от статуса или категории дел. Судом и каждым из представителей сторон могут быть приглашены только те лица, которые прямо указаны в процессуальных документах.

Все участвующие в судебном процессе лица должны быть заявлены до рассмотрения самого дела. Суд должен получить списки лиц для приглашения к рассмотрению всех доказательств и при необходимости вызывать их в качестве граждан с определенными статусами по суду.

Обыватель в массе своей, сталкиваясь так или иначе с уголовными судебными процессами, руководствуется расхожей туманной формулировкой, суть которой сводится к тому, что прокурор, мол, добавит. Подразумевая при этом, что гособвинитель, в роли которого и выступает работник прокуратуры, нацелен на то, чтобы засадить подозреваемого в совершении злодеяния, как графа Монте Кристо, до скончания века куда-нибудь в дальнюю колонию, поближе к белым медведям. И хотя, как говорится в народе, дыма без огня не бывает, мы решили предоставить слово помощнику прокурора города Постниковой для того, чтобы узнать наверняка все тонкости сложной работы обвинителя.

— Если рассматривать процесс упрощенно, он выглядит так. На скамье подсудимых — обвиняемый. За большим столом — судьи. В зале, если процесс открытый, сидят все желающие на нем поприсутствовать. Есть еще две полярные силы: обвинение в лице прокурора и защита в лице адвоката. Между нами идет спор на предмет виновности того, кто сейчас находится на скамье подсудимых. Прокурор выстраивает свою линию доказательств, защита — свою. Судьи, простите за тавтологию, должны рассудить нас и принять единственно правильное, на их взгляд, решение. Все, кажется, предельно просто и понятно. Но на самом деле…
От гособвинителя, действительно, зависит многое. Он является своеобразным двигателем уголовного процесса. Даже вышестоящие инстанции (и это ни для кого не секрет!) в случае, если им доводится изучать дело, в первую очередь смотрят на то, правильно или неправильно ориентировал гособвинитель суд.

Хотя, по чести сказать, обвинению приходится сложнее, чем защите, и вот почему. Адвокат начинает работать с арестованным практически с момента его задержания. Прокурор, поддерживающий обвинение, по сути подхватывает эстафету у силовиков, задержавших преступника, и следователя, который вел дело. За нами — тяжелейший, многомесячный труд большого числа людей, результаты которого напрямую зависят от того, как гособвинитель представит дело в суде. Там мы действуем строго по закону и внутреннему убеждению. Для тех, кто видит в прокуроре лишь «врага всего живого”, который всеми силами стремится к тому, чтобы осужденный получил как можно больший срок, хочу сказать, что кроме права поддерживать обвинение у нас есть право отказа от обвинения. И мы им пользуемся, потому что бездумными продолжателями того, что делают следственные органы, никогда не были и не будем. Нам надо доказать, что преступление совершено конкретным лицом, тем самым отстоять интересы потерпевших и восстановить социальную справедливость. Или отказаться от обвинения, если не собрано достаточных для того доказательств.
Поскольку процессы в основном открытые, на них приходят горожане, которые по работе гособвинителя судят о прокуратуре в целом. Тут в расчет идет все — от внешнего вида до умения говорить, эрудированности. А еще — способности так доходчиво объяснить суть дела, чтобы точку зрения прокурора поняли и приняли не только судьи, но и так называемые зрители, люди с улицы.
Работа обвинителя тяжела и физически, и психологически. Количество уголовных дел растет, число лиц, поддерживающих обвинение, остается на прежнем уровне. Поэтому практически каждый день работники прокуратуры, как говорят у нас, «садятся в процессы”. Случается, в течение дня приходится работать на двух процессах. А ведь неподготовленным на них не придешь. Надо досконально изучить дело, разработать тактику поведения, выстроить линию доказательств. Когда этим занимаемся? В основном, вечерами, когда появляется время для вдумчивой работы с документами по очередному делу. Кстати, генпрокуратура требует, чтобы гособвинители были на абсолютно всех делах, рассматриваемых в судах. Штаты, между тем, не увеличиваются. Так что объем работы возрастет еще более, в основном — в районных прокуратурах.
В настоящее время мы переживаем переломный момент. Грядет судебная реформа, в результате которой у суда останется лишь право отправлять судопроизводство. Многие функции (но только не гособвинение) забирают у прокуратуры. Ждем принятия уголовно-процессуального кодекса, в котором детально будут прописаны положения о защите, гособвинении, судебных органах. А в общем, конечно, сложно. По той простой причине, что ныне действующее законодательство зачастую отстает от социально-экономических метаморфоз, происходящих в обществе.
Что греха таить, в былые времена мы знали (и этому учили в вузах), что суд — всегда на стороне обвинения. Сейчас не так.

Закономерные связи между обвинением и защитой проявляют себя различным образом в зависимости от типа уголовного процесса. В процессе смешанного типа, построенном на принципе разделения властей, где досудебное производство осуществляется органами исполнительной власти, основной функцией которых является уголовное преследование, отношения между обвинением и защитой строятся по вертикали, имеют характер субординации (власти и подчинения). В такой системе отношений защита оказывается «дозированной» со стороны обвинения и по существу производной от него.

Органы уголовного преследования, осознавая свое значительное превосходство над защитой, постоянно сбиваются на путь необоснованных ограничений ее и без того мизерных возможностей противостоять их действиям и решениям.

В своем противодействии обвинению с его широкими полномочиями и мощным ресурсом власти, защита не располагает возможностями, достаточными для того, чтобы воздействовать на обвинение с целью удержания от попыток использовать так называемый обвинительный уклон в качестве единственного и акцентированного метода расследования.

Орган уголовного преследования для получения обвинительных доказательств использует богатый арсенал следственных и иных процессуальных действий, обладающих значительным потенциалом принуждения (от психического до силового). Требования, поручения и запросы следователя как представителя государственной власти обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. Расширяет возможности уголовного преследования использование следователем результатов непроцессуальной оперативно-розыскной деятельности. Ходатайства следователя о совершении следственных и иных процессуальных действий, сопряженных с ограничениями конституционных прав и свобод обвиняемого и иных лиц, подлежат обязательному и оперативному рассмотрению судьей. Анализ ч. 2 ст. 29 УПК РФ показывает, что ресурс судебной власти используется только для целей уголовного преследования и собирания обвинительных доказательств (оправдательные доказательства, как правило, не прячут, а представляют следователю добровольно).
Избрание следователем меры пресечения с целью предупредить для обвиняемого возможность скрыться от следствия или суда, продолжать преступную деятельность, незаконным образом противодействовать производству по уголовному делу, достигаемой посредством ограничения его права на свободу и личную неприкосновенность, заметно сокращает возможности обвиняемого защищаться от предъявленного обвинения, в особенности в случаях длительной изоляции от общества. При этом закон умалчивает, какие именно материалы, доказательства должен изучить судья, чтобы принять решение по заявленному ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Этот пробел вынужден был восполнить Верховный Суд РФ, который обозначил практически исчерпывающий перечень процессуальных документов и иных доказательств, подлежащих приобщению к постановлению о возбуждении ходатайства об избрании обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры пресечения заключения под стражу. Он же разъяснил судам, что в соответствии со ст. 45 Конституции РФ они не могут отказать данным участникам процесса, а также их защитникам в удовлетворении ходатайства об ознакомлении с названными материалами дела.

По книге: пункты 4 и 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Полагаем, что в таких случаях судам необходимо руководствоваться также ч. 2 ст. 24 Конституции РФ.

К изложенному следует добавить, что действия следователя не всегда адекватны с точки зрения необходимости серьезного вмешательства в права человека или безотлагательного их производства. Немалую часть потенциала государственного принуждения по уголовным делам составляет избыточное принуждение. Таким оно представляется, например, в случае производства обыска в жилище в ночное время и при отсутствии судебного решения под предлогом неотложности данного следственного действия, когда его вполне можно было произвести днем с соблюдением всех предусмотренных законом гарантий прав человека. К избыточному принуждению относится избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу, когда обстоятельства дела и личность обвиняемого вполне позволяли оставить его на свободе, например, под залог. Сюда же можно отнести производство так называемых переутомляющих допросов продолжительностью восемь часов или немногим менее того.
Применение избыточного принуждения может быть результатом следственных ошибок, преднамеренного нарушения закона и т.д. Избыточное принуждение вследствие нарушения закона, являясь подчас способом подавления воли обвиняемого с неблаговидной целью добиться его заданного поведения, получения признания им своей вины, представляет наибольшую опасность как для человека, его прав и свобод, так и для правосудия. Возможность такого принуждения заложена в самом уголовно-процессуальном законе, в результате отсутствия в нем надлежащих запретов. Так, УПК РФ не содержит ответа на вопрос, сколько раз можно допрашивать одно лицо об одном и том же и допустимы ли в принципе такие многократные допросы.

В завершение расследования следователь составляет обвинительное заключение, которое не только определяет пределы судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ), но, кроме того, является основой приговора или иного судебного решения. В случае если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает для суда возможность постановления на его основе приговора (иного судебного решения), судья возвращает уголовное дело прокурору (п. 1 ч. 1 ст. 237). Обвинительное заключение, исходящее от органов несудебной власти, стало актом, предопределяющим постановление судом обвинительного приговора. Органы уголовного преследования получили дополнительные возможности реализовать через суды заданные им программы «борьбы с преступностью», в том числе с отдельными лицами, обвиняемыми в неординарных общественно опасных деяниях.

Копия обвинительного заключения хотя и вручается обвиняемому, а также его защитнику, если они ходатайствуют об этом (ч. 2 ст. 222 УПК РФ), однако ни тот, ни другой не наделен правом подавать на данное заключение возражения, в которых излагалось бы иное, противоположное концепции обвинения, видение проблемы причастности подсудимого к инкриминируемому деянию. Вместе с тем УПК РФ наделяет, в частности, осужденного, оправданного, их защитников правом приносить на кассационные жалобу или представление свои возражения в письменном виде (ч. 1 ст. 358). Обвиняемому и его защитнику должно принадлежать также право подавать в суд возражения в качестве альтернативы обвинительному заключению (акту). Наиболее подходящим моментом заслушивания возражений на обвинительное заключение представляется начало судебного следствия, после изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения и обращения председательствующего к подсудимому с вопросом, желает ли он или его защитник выразить свое отношение к существу обвинения (ст. 273 УПК РФ).

Осознание следователем того факта, что защита может представить возражения на обвинительное заключение, подлежащие публичному оглашению в самом начале судебного следствия, объективно должно способствовать тому, что следователь будет более внимательным и ответственным при подведении итогов расследования и составлении обвинительного заключения. Что касается защиты, то она может стать более организованной, действовать по программе (в соответствии с возражениями) и быть не связанной репликами и оценочными суждениями обвинителя, сделанными экспромтом и под влиянием эмоций.

Считая справедливым данное решение законодателя, в то же время полагаем необходимым наделить суд дополнительными полномочиями прекращать уголовное дело вследствие нарушений конституционных прав и свобод подсудимого, несоблюдения процедуры предварительного расследования (например, в случае производства следственных действий без участия защитника, когда его участие является обязательным, а также при обосновании обвинения доказательствами, признанными судом недопустимыми, и т.д.).

Произведя рецепцию методологически верного положения УПК РСФСР (ч. 2 ст. 301), УПК РФ соответственно установил, что «приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании» (ч. 3 ст. 240), а следовательно, и на доказательствах, представленных стороной защиты (ч. 2 ст. 274). Однако данная норма полностью противоречит положению о том, что суд постановляет приговор на основе обвинительного заключения, то есть на обвинительных доказательствах. Просматривается стремление законодателя не допустить «произвола» суда по отношению к позиции силовых структур, выраженной в обвинительном заключении.

Установление конституционной обязанности государства по признанию, соблюдению и защите прав человека и гражданина (ст. 2) требует применения наиболее эффективного комплекса мер, направленных на обеспечение личной и имущественной безопасности участников уголовного процесса. Эти меры приобретают особую актуальность по делам об организованной преступности, когда блокируются усилия суда по рассмотрению дела, запугиваются, запутываются и подкупаются свидетели, потерпевшие, подозреваемые, работники правоохранительных и судебных органов. Государство обязано гарантировать защиту прав участников уголовного процесса и работников правоохранительных органов.

Исследование проблем защиты прав человека в уголовном процессе было и остается актуальной задачей юридической науки. Одна из таких проблем — определение самого понятия защиты прав личности в данной сфере. В специальном уголовно-процессуальном смысле защитой называют функцию, состоящую в опровержении или в ослаблении обвинения (подозрения). Это функция обвиняемого, подозреваемого, защитника.

Защищать права граждан в уголовном судопроизводстве призваны положения ст. 49 Конституции, согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. При этом обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность при судебном разбирательстве. По этим соображениям не могут применяться нормы УПК, предоставляющие судье право при подготовке уголовного дела к слушанию прекращать его по нереабилитирующему основанию. При обнаружении обстоятельств, позволяющих освободить обвиняемого от уголовного наказания, дело должно пройти стадию судебного разбирательства и завершиться обвинительным приговором, хотя и без назначения наказания.

Конституция РФ предусматривает расширение сферы судебного контроля за действиями, ограничивающими конституционные права и свободы граждан (ст. 22, 23). Отныне производство таких следственных действий, как наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, заключение под стражу, должно допускаться только на основании судебного решения, что предусматривает новый УПК РФ.

Необходимо отметить, что эффективной защите конституционных прав и свобод граждан в сфере уголовного судопроизводства может способствовать введение требования обязательного приведения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого основных доказательств, на которых оно основывается. Действующий закон говорит о необходимости мотивировать постановление о привлечении в качестве обвиняемого. В нем должны быть указаны обстоятельства совершения преступления. Реализация этих положений на практике, т.е. неприведение самих доказательств, приводит к тому, что обвиняемый и его защитник лишаются возможности осуществлять действенную защиту от предъявленного обвинения. Введение в закон предлагаемого решения позволит более эффективно защищать законные интересы обвиняемого и в кратчайшие сроки показать несостоятельность обвинения, если оно таковым является.

Защите прав граждан в судебном разбирательстве способствует также принцип свидетельского иммунитета. В ст. 51 Конституции говорится, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. В подобном случае суд обязан разъяснить свидетелю его право отказаться от дачи показаний, если они, по его мнению, могут быть использованы в доказательстве вины обвиняемого, являющегося его близким родственником.

Важной гарантией соблюдения законности, обеспечения прав и законных интересов личности в уголовном процессе служит упоминающийся в Конституции запрет на использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50). В его основе лежит учет того, что малейшее отступление от требований, предъявленных законом к содержанию и форме судебных доказательств (их источнику и способу получения), всегда отрицательно сказывается на качестве сведений, которые они несут, негативно влияет на процесс установления истины по уголовным делам.

В более широком смысле в ст. 45, 46 Конституции Российской Федерации защита означает отпор неправомерному причинению вреда. В этом смысле право на защиту должно быть обеспечено в равной степени потерпевшему, свидетелю, защитникам и другим участникам процесса, которые должны быть надежно ограждены от угроз и насилия с целью повлиять на их показания, позицию, от мести и т.п.

Положение потерпевшего всегда и везде было на последнем листе, судебные процедуры были направлены, в основном, на соблюдение прав подозреваемого, обвиняемого, осужденного. Исследования в этой области показали необходимость коренным образом пересмотреть отношение к потерпевшему от преступления. Практика говорит о необходимости пересмотра действующего уголовно-процессуального законодательства в целях усиления защиты прав и законных интересов потерпевших и свидетелей.

В заключение, остановимся поподробнее на судебной проверке законности и обоснованности арестов. Право на свободу и личную неприкосновенность принадлежит каждому человеку, поэтому во всех случаях нарушения данного права гражданин может требовать его восстановления по суду (ст. 46 Конституции). В соответствии со ст. 22 Конституции арест допускается только по судебному решению, до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Конституция не разрешает арест на основании единоличного постановления судьи, закон разрешает только коллегиальному суду избрать или изменить меру пресечения и принять, в частности, решение об аресте.

Судопроизводство по жалобам на незаконный и необоснованный арест и его продление осуществляется с участием сторон. Это означает равенство процессуальных средств, при помощи которых стороны могут отстаивать свои утверждения и оспаривать утверждения других сторон. Право на неприкосновенность личности и справедливый суд, положение о равенстве сторон перед законом и судом, о праве на защиту и информацию, о чем сказано в Конституции РФ, призваны обеспечивать человеку реальную возможность отстаивать свои права и интересы.