Философский смысл и обоснование прав человека

Наряду с обоснованием права вообще как особого нормативного порядка важнейшей проблемой правовой антропологии является обоснование идеи прав человека, то есть ответ на вопрос: почему правовой порядок подразумевает соблюдение прав человека? Этот вопрос включает три момента: а) описание феномена прав человека как такового (аналитическая задача); б) выяснение статуса прав человека (легитимационная задача); в) обоснование идеи прав человека (нормативная задача).

Права человека с позиций философии права являются одним из видов прав вообще, с понятием которых связаны некоторые благоприятные, позитивно оцениваемые состояния их владельца. С позиции одной из двух альтернативных теорий — теории воли (свободы) — права дают преимущества воле их владельца над волей другой стороны, находящейся с ним в конфликте, с позиции другой теории — теории интереса — права служат защите или осуществлению интересов их владельца.

Понятия «права» и «обязанности» имеют столь огромное значение для раскрытия феномена права, что они могут быть названы модусами права. Как известно, модус (от лат. modus — мера, способ, образ, вид) — это есть единичное проявление субстанции, поэтому права и обязанности являются не чем иным, как непосредственным проявлением идеи (смысла) права.

Что же значит «иметь право» и «иметь обязанность»? Когда говорится «я имею право», то подразумевается, что «я могу», то есть эти высказывания относятся к модальности возможности, или свободы. Когда говорится «я обязан», то подразумевается, что «я должен», то есть этот тип высказываний относится к модальности долженствования.

Правовой модус «правомочия» имеет место лишь там, где имеется ему противовес в модусе «обязанности». Это говорит о дополнительности прав и обязанностей, хотя эта дополнительность и предполагает нормативный приоритет модуса «право- обязанность».

Из всех видов прав философа прежде всего интересуют права человека — те, которые принадлежат человеку как таковому, или субъективные права, на обладание которыми может претендовать каждый человек вне зависимости от обстоятельств.

Они находятся в центре политического проекта современности, суть которого выражается в изначальной и исключительной связи власти и справедливости, то есть в такой организации публичной власти, чтобы подчиненность ее принципам справедливости не оставалась на усмотрении власть предержащих.

Идея прав человека имеет нормативно-критический характер. Представляя собой «опосредующие принципы справедливости» и «нравственные критерии, которыми должен руководствоваться правопорядок», права человека не могут рассматриваться в качестве лишь одного из юридических понятий. Они оказываются в кругу основных концептов современной практической философии (моральной, правовой, политической).

По своему смысловому содержанию права человека очерчивают пространство, которое обеспечивает каждому человеку условия его самореализации, то есть пространство его личностной автономии.

Со времен Просвещения права человека именовались «прирожденными», «священными», «неотчуждаемыми». И в этом выражалось представление о самоценности и безусловной значимости прав человека. Натуралистический термин «прирожденные» фиксировал понимание прав человека как таких индивидуальных правомочий, которые существуют до и независимо от любых человеческих установлений, от всей практики положительного права; выражение «священные» имеет следующий светский смысл: «безусловные», «неоспоримые», или, на юридическом языке, «сверх-» или «надюридические»; аутентичный смысл, который вкладывается в понятие «неотчуждаемых прав», заключается в том, что они «неотъемлемы», то есть никто и никогда не может у человека их отобрать, в том числе и сам человек не может от них отказаться.

Традиционно в либеральной перспективе права человека понимаются как такие права индивидов, которые дают им возможность защищаться от посягательств на их свободу со стороны структур государственной власти. В формуле «гражданин против власти» выражается антиавторитарный смысл прав человека, или, по сути, негативный смысл, как выражение «свободы от», и их строгое обеспечение является безусловным требованием современной эпохи.

Однако права человека и право в целом приобретают еще и позитивный смысл, они сами выступают в качестве силы, которая наполняет смыслом общественное пространство. Только благодаря праву возможно включение людей как атомов в определенную систему отношений. Благодаря правам человека право выступает как условие участия каждого в общественных делах.

Следовательно, права человека служат необходимыми условиями человеческого существования и коммуникации.

Смысл прав человека определяет их особый статус как до-политических, безусловно значимых и неотъемлемых оснований современной государственности, или принципов легитимации. Это значит, что права человека рассматриваются в качестве независимых стандартов, благодаря которым могут критиковаться законы, деятельность правительства и иных политико-правовых институтов, то есть в качестве критериев легитимации.

Классические правопорядки находили форму своей легитимации в различных конструкциях общественного договора. Современные правопорядки имеют иную структуру и модус значимости легитимации, ибо они основываются на субъективных правах. Эти права предоставляют правовому лицу законное поле действий для достижения своих потребностей и интересов. Действуя в границах праводозволенного, человек освобождается от необходимости нести моральный отчет о своих действиях, не обязан давать им публичные оправдания. Тем самым разводятся мораль и право.

Права человека институциализируют коммуникативные условия для формирования разумной политической воли. Это значит, что легитимными признаются лишь те регулятивы, которые могли бы быть приняты всеми возможными заинтересованными лицами. В целом личная и публичная (гражданская) автономии взаимно дополняют друг друга, однако при этом нормативный приоритет находится на стороне личных прав.

Значение прав человека как важнейшего легитимационного принципа современного правопорядка требует более глубокого погружения в основания этих прав, то есть перехода к нашей непосредственной задаче — философско-антропологическому обоснованию идеи прав человека, или выяснению истоков этих прав, откуда эти права у человека и каковы они.

С позиций современной правовой антропологии, которая является частью политической антропологии, или же концепции, основанной на принципе интерсубъективности, мы должны идти дальше простой констатации безусловной значимости врожденных, священных и неотъемлемых прав человека, выражающих современную концепцию гуманизма, и рассматривать их в сущностном аспекте — как условия собственно человеческого действия.

Для этого необходимо различать максимальную и минимальную антропологию. Первая делает акцент на способности человека к изменениям и реформаторству. Вторая — на необходимости оставаться человеку самим собой.

Максимальная антропология пытается выяснить, что является оптимальной формой бытия человека, она ориентируется на образ человека в возвышенном смысле, но, как правило, оказывается безразличной к праву и правам человека. Таким был образ человека у Ницше, Хайдеггера, романтический образ человека у славянофилов, да, пожалуй, и в марксизме (концепция «всесторонне развитой личности»).

Минимальная антропология отказывается от всякой телеологии, то есть от учения о целевом предназначении человека. То, каким должен быть человек, зависит от решения самого человека. Собственно человек определяется по минимальным условиям того, что необходимо человеку, что делает человека человеком.

Именно такой смысл придает правам человека французский философ А. Глюксман: «Идея прав человека обретает свой определенный контур не потому, что мы знаем, каким должен быть идеальный человек, каким он должен быть по природе или в качестве совершенного человека, нового человека, человека будущего и так далее. Нет, идея прав человека обретает определенность потому, что мы очень хорошо представляем себе, чем человек не должен быть».

Поэтому правовая антропология переносит акцент в определении человека с того, к чему человек стремится — счастью, самореализации или осмысленному существованию, на начальные условия, делающие человека человеком. Эти моменты «прирожденные», неотделимые от человека и поэтому носят антропологический характер. Они являются условиями возможности человеческого существования (трансцендентальными условиями). Что же касается прав человека, то они являются принципами обеспечения этих условий.

Основной принцип обоснования прав человека с антропологических позиций выражается в следующем: «человек как человек должен иметь право». Это право он должен иметь для того, чтобы не погрязнуть в трясине повседневности. При этом он должен иметь его как человек — не как «богоподобное существо», не как «сверхчеловек», а именно как человек, а следовательно, существо несовершенное, «приземленное», занимающее среднее положение между «совершенством добра» и «низостью зла», между святым и зверем.

Это право отнюдь не обеспечивает ему гарантированное движение к новому, а лишь не позволяет опуститься ниже определенного предела, за которым заканчивается человеческое. Поэтому это спасательное (а не спасительное) средство, наподобие «спасательного жилета» или страховки альпиниста. Права человека имеют антропологическую основу во внутренней мере стремления человека к риску и новациям, которая заключается в стремлении сохранить себя, свою экзистенцию. В моральном плане это стремление сохранить себя оказывается выше, чем достигнутые успехи в освоении все новых и новых жизненных вершин.

Из положения о кооперативно-конфликтной природе человека вытекает то, что, с одной стороны, человек — «позитивное социальное существо» и это означает: люди способны помогать друг другу и дополнять друг друга. Он живет не только «для себя», но и «для других», способен устанавливать порядок во взаимоотношениях с другими людьми. В то же время в ситуациях, где воплощается позитивная природа человека, права человека оказываются ненужными.

Поэтому следует учитывать, что, с другой стороны, человек — это «негативное социальное существо», своим противостоянием несущее в себе угрозу другим людям. Из этой опасности, которая возникает в силу конфликтной природы человека, и следует необходимость прав человека.

Из этой угрозы, которую один человек представляет для другого, вытекает возможность того, что человек одновременно является и потенциальным преступником, и потенциальной жертвой одновременно. Проблема прав человека оказывается весьма серьезной, как об этом говорит Р. Дворкин, и вполне оправданным оказывается пафос, связанный с институтом прав человека. Права человека выступают как бы результатом обмена отказа от насилия на приобретение безопасности, при этом соотношение между отказом и приобретением является примерно равноценным.

Ситуация выбора выражается в следующей дилемме: что человек предпочтет быть одновременно и преступником, и жертвой, или ни тем, ни другим? Поскольку нельзя выбрать что- то одно — либо насилие по отношению к другим, либо опасность насилия по отношению к тебе самому, человек выбирает отказ от насилия. И в этом выборе проявляется фундаментальный антропологический интерес — сберечь свое Я, свою экзистенцию. Человек как человек может действовать на основе отказа, самоограничения. Из общего отказа убивать, грабить или преследовать друг друга возникает право на жизнь, собственность и свободу.

В этих трех основополагающих правах человека, выражающих фундаментальный антропологический интерес — сохранение собственного Я, проявляются трансцендентальные интересы, то есть такие, от которых человек не может отказаться: интерес сохранить единство тела и жизни как условия выживания человека, сохранения собственности — как условия более качественного выживания и, наконец, свободы — — как выживания еще большего качества.

Таким образом, можно заключить, что самым фундаментальным человеческим стремлением является стремление сберечь свое Я, свою экзистенцию, свою идентичность. И это стремление представляет собой главный антропологический интерес. В качестве минимального условия осуществления этого интереса выступает требование отказа от насилия. Реализация этого требования является минимальным условием, делающим человека человеком, что означает требование признания права другого, его ценности и достоинства.

Теоретической основой философии права, идеи свободы и справедливости явились идеи о правоте человека как высшей социальной ценности общества и государства, высказанные в XYII-XYIII веках философами-просветителями Дж. Локком (1632-1704), Ш.Л.Монтескье (1689-1755), Ж.Ж.Руссо (1712-1778), М.А.Вольтером (1694-1778). Они считали, что человек обладает естественными, неотъемлемыми правами (право на жизнь, право на свободу и др.), принадлежащие ему от рождения, которые не могут быть отняты ни государством, ни обществом. Эти философско-правовые положения юридически закреплены в нормативно-правовых актах того времени — английской Великой Хартии Вольностей 1215 г., Петиции о праве 1628 г., Хабеас Корпус Акт 1679 г. (Англия) (Акт о лучшем обеспечении подданного и о предупреждении заточений за морями), и других юридические документах. Невозможно отрицать их важную роль в развитии современной юриспруденции и философии права.

Современному человеку нелегко понять, что философские идеи о правах и свободах человека в прошлом воспринимались как социальные утопии, идеи великих философов-мыслителей прошлого, на много опередивших свое время и оказавшие огромное влияние на все последующие политические события, очень трудно приживались в сознании людей и обществе в целом. От буржуазных революций во Франции, Англии, Америке, когда были предприняты первые попытки воплотить эти идеи в реальность, именно тогда на законодательном уровне были закреплены основные права и свободы человека, используемые и поныне. Так, во Франции 26 августа 1789 г. была провозглашена Декларация прав и свобод человека и гражданина и гражданина, а в Америке 26 сентября того же года — Билль о правах (поправка к Конституции США). Однако, фактически, вплоть до гигантских социальных потрясений XX века — первой мировой войны, Октябрьской революции 1917 г., второй мировой войны — даже в государствах с давними республиканскими и демократическими традициями фактически не признавалось не только равенство всех людей, но и возможность защиты человека, за которым признаются индивидуальность и полное уважение его прав и свобод вне зависимости от взглядов, уровня культуры, образования, места в обществе, благосостояния, расы, национальности и цвета кожи. Достаточно вспомнить отношение к евреям и другим национальностям в фашистской Германии и России.

Наиболее четкое понимание правового статуса человека и гражданина было сформулировано в Американской Декларации 1776 г., где сказано, что: «… все люди сотворены равными, и все они одарены своим создателем равными неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью». Однако признание обществом правового статуса человека и гражданина предполагало не только некий общественный договор, который призывал людей уважать личность, но и создание правовой системы, защищающей человека от произвола властей. История человечества показала, что права и свободы человека не могут быть ограничены узко национальными рамками, поскольку все крупнейшие мировые события, независимо от территориальных, идеологических или иных барьеров, накладывают на нее свой отпечаток. Поэтому вполне закономерно, что мировое сообщество пришло к пониманию и осознанию правового статуса человека и гражданина как важнейшей фундаментальной проблемы предмета философии права.

Такое отношения к идеям прав и свобод человека во многом стало возможным благодаря учрежденной в 1945 году Организации Объединенных Наций и ее деятельности. Ее основной задачей является поддержание мира, безопасности, уважение правового статуса человека и гражданина и распространение идей об этих правах. Так, 10 декабря 1948 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую Декларацию прав человека. Трудно переоценить значение этого международного правового акта. Впервые в международной практике Декларация отразила идею о неразрывной связи и взаимообусловленности всего комплекса основных прав и свобод человека. Это положение нашло дальнейшее развитие в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 4 декабря 1986 года: «Все права человека и основные свободы неделимы и взаимозависимы; и развитие и защита одной категории прав не могут служить предлогом или оправданием для освобождения государств от развития и защиты других прав.»

Важной исторической вехой в развитии прав и свобод человека, в деле укрепления и развития международных процессов в военно-политической, торгово-экономической, экологической, гуманитарной, правовой областях, стал Итоговый документ Венской встречи представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1989 г.) (10, с. 45-51). Во время Венской встречи впервые официально вошел в юридический лексикон философский термин «человеческое измерение». Это означало поворот хельсинского процесса в сторону человека, его интересов и забот, это сделало человека отправной точкой всех принимаемых юридических договоренностей. В философско-правовом смысле под «человеческим измерением» понимается весь комплекс прав человека: гражданских, политических, экономических, социально-культурных и др., а также контакты между людьми, сотрудничество в области информации, культуры, образования.

Следует отметить, что философско-правовая концепция прав человека заключает два основных момента. Первый состоит в том, что неотъемлемые и неотчуждаемые права «первого поколения” (право на жизнь, право частной собственности, неприкосновенность жилища, частной жизни) присущи человеку просто потому, что он человек. Это естественные (личные) права, которые вытекают из самой человеческой природы каждого индивидуума, и назначение их в том, чтобы поддерживать в человеке чувство собственного достоинства. Ко «второму поколению” прав человека относятся права, устанавливаемые в соответствие с нормотворческими процессами, происходящими как на национальном, так и на международном уровнях (гражданские, политические, избирательные, социально-культурные и др. права). Философско-правовой основой прав второго поколения является согласие тех, на кого они распространяются, то есть согласие субъектов права, тогда как основу первого поколения прав составляет естественный порядок вещей.

В общих философских чертах права человека можно определить как права, присущие природе человека, без которых он не может существовать как биосоциальное существо в обществе подобных себе индивидов. Таким образом, права и свободы человека дают возможность полного развития и использования человеческих качеств, интеллекта, талантов и способностей, возможностей удовлетворять духовные и иные запросы. Они основаны на растущей потребности человечества в такой жизни, при которой неотъемлемое достоинство и ценность каждой человеческой личности пользовались бы уважением и защитой со стороны государства.

Права человека и правовое государство

Понятие правового государства сформировалось в Западной философии в конце XIX — начале XX в. Формирование идей правового государства явилось одним из величайших достижений философско-правовой мысли, неразрывно связанной с «первым поколением» прав человека — личных, гражданских. Это прежде всего право на жизнь, право на свободу и право на частную собственность. Важным свойством правового государства является его динамичность, способность мобильно и эффективно правовыми методами реагировать на социальные изменения, возникающие в обществе. Вполне естественно, что новые процессы в сфере экономических, политических, нравственных отношений требуют поиска новых эффективных способов взаимоотношений государства и индивида. Однако вопрос о взаимоотношениях государства и личности в условиях свободной рыночной экономики изначально был в центре противостояния представителей различных течений философско-правовой мысли, поскольку он затрагивал важнейшие принципы общества — свободу, равенство и справедливость. При этом в юриспруденции исторически сформировалось два философских подхода к данной проблеме. Согласно первому, теория индивидуальной свободы человека, неотделимая от обязанности государства гарантировать эту свободу от чьего-либо, в т. ч. и своего, вмешательства в эту сферу. Иными словами, главное — экономическая свобода, а политические права являются лишь средством достижения индивидуальной свободы личности. Сторонники этого подхода (А. Смит, Дж. С. Милль, Б. Констан, Д. Локк и др.) считали, что свобода в конечном счете порождает неравенство, и таким образом, свобода и равенство могут противоречить друг другу! Саму свободу они считали высшей ценностью, обеспечивающую развитие индивидуальности и многообразия личности, устраняющих «уподобление» подобию.

Основоположником другой философско-правовой концепции является раннее буржуазный философ-мыслитель Руссо, считавший, что принципу равенства должно быть подчинено все, в т. ч. и власть, задача которой — обеспечение равенства. В таком подходе выявляется позитивное понимание свободы как права гражданина на совершение определенных дозволенных законом действий.

Эти два направления получили развитие в русской дореволюционной философско-правовой мысли. Так, Б. Чичерин отстаивает приоритет свободы и ее независимость от любого вмешательства государства в политическую и экономическую сферы общества. Формально, такая свобода несовместима с равенством. И хотя Б. Чичерин выступал против крайностей индивидуализма, по его мнению, социальное неравенство — естественный результат «движения промышленных сил». Поэтому он против вмешательства государства в изменение подобной ситуации, ибо «таков общий закон человеческой жизни, закон, действие которого может прекратиться только при совершенно немыслимом всеобщем уничтожении свободы». Если бы государство вместо установления одинаковой свободы для всех вздумало «обирать богатых в пользу бедных», то это было бы не только нарушением справедливости, но и искажением законов человеческого бытия.

Размышляя философски, необходимо отметить, что освобождение индивидов от жесткой опеки государства способствовало развитию творческой инициативы и самодеятельности людей, частного предпринимательства, развитию и совершенствованию производительных сил, созданию новых технологий и в конечном счете — росте национального богатства, упрочение экономической мощи буржуазного государства. Эти параметры способствовали достижению высокой ценности классического либерализма Однако уже в конце XIX в. обнаружились и негативные последствия, явившиеся результатом реализации идей либерализма и индивидуализма, требовавшие корректировки некоторых его принципов, в частности принципа свободы, «свободы от» любого вмешательства, воздействия и т. д. В этот период стали все более ярко проявляться классовые противоречия в обществе, резкая поляризация между богатством и нищетой, которые могли привести к социальному взрыву и потрясениям. Принцип так называемых «равных стартовых возможностей», осуществляемый при полном невмешательстве государства, неизбежно породил расслоение общества, поскольку далеко не все, даже талантливые и одаренные люди, располагают способностью к жесткой борьбе и конкуренции, принимают «условия игры» рыночной стихии, вписываются в ситуации, предлагаемые принципом свободы.

Индивидуализм, который занимал столь видное место в философско-правовых доктринах классического либерализма, постепенно стал обнаруживать «эгоизм и самовлюбленность» (Ф. Хайек). Это в значительной мере противоречило тому изначальному философскому смыслу, который придавался данному понятию либеральными доктринами. В философско-правовой трактовке представителей либеральных течений индивидуализм ассоциировался прежде всего с высокой оценкой самобытности личности. «Основными чертами индивидуализма явились уважение к личности как таковой, т. е. признание абсолютного приоритета взглядов и пристрастий каждого человека в его собственной сфере деятельности, сколь бы узкой она ни была, а также убеждение в желательности развития индивидуальных дарований и наклонностей». По мнению философа Ф. Хайека, последовательного сторонника либеральных рыночных концепций, именно такой индивидуализм, выросший из элементов христианства и античной философии, впервые полностью сложившийся в эпоху Возрождения, разросся в западноевропейскую цивилизацию.

Права человека и правовая культура

правовой философия человек свобода

Одним из показателей правовой культуры является правовая воспитанность человека, «… стремление в любом деле утвердить правовые начала как высшие ценности цивилизации. К сожалению, в нашем государстве население воспитано на догматическом, пренебрежительном и поверхностном отношении к правам человека. Дефицит правовой культуры ощущается повсеместно. В деле формирования правовой культуры нашего общества необходимо использовать накопленный человечеством опыт взаимоотношений личности и государства. Признание у нас приоритета общечеловеческих ценностей, демократизация и гуманизация общественных процессов поставили на повестку дня вопрос о новых подходах в работе по формированию правовой культуры граждан. Очевидно, что прежние подходы, связанные с воспитанием законопослушных членов общества, явно недостаточны для создания демократического правового государства.

Закрепление прав и свобод человека как одной из основ современного государственного строя предполагает многообразие и свободный выбор взглядов, жизни и деятельности личности, ограниченный только одним условием: запретом действий, разрушающих личные права других людей. Уважение и защита прав человека — это фундамент, на котором троится демократизм государственной власти, политическая структура человеческой свободы. Свобода человека, оберегаемая государством, порождает волю и способность к экономическому и социальному прогрессу, который, в свою очередь, обеспечивает подлинный мир и расцвет всего человечества

Права и свободы человека восходят к категории важнейших общечеловеческих ценностей. В специальный философский лексикон понятие ценности (именно понятие, а не просто случайно употребляемое, модное слово) вводится лишь в 60-х годах XIX столетия, когда за ним закрепляется вполне. Под ценностями понимаются «специфически социальные определения объектов окружающего мира, выявляющие их положительное или отрицательное значение для человека или для общества (благо, добро и зло, прекрасное и безобразное, заключенные в явлениях общественной жизни и природы)». Понятие «ценность» является одним из основных в философии и социологии. Впоследствии возникает теория ценностей, а в ней — целый ряд различных школ: концепция натуралистического психологизма (Дж.Дьюи, К.Льюис, А.Мейнонг, Р.Перри), концепция аксиологического трансцендентализма (В.Виндельбанд, Г.Риккерт), общественно-практическая концепция марксизма, культурно-исторический релятивизм (В.Дильтей, А.Тойнби, О.Шпенглер, П.Сорокин), структурно-функциональная теория (Ф.Знанецкий, Т.Парсонс) и другие. В первое десятилетие XX века эта область исследований выделяется в самостоятельную теоретическую дисциплину, которая получила название — «аксиология» (от греч. «аксио» — ценность, «логос» — учение). Термин этот ввел французский философ Поль Лапи и позже применил немецкий ученый Э.Гартман. Эта отрасль науки нацелена на отражение ценностных аспектов действительности.

Формирование современного мышления в политической и правовой жизни общества имеет самое прямое отношение к проблеме прав человека в их практической реализации. Особое значение здесь имеет признание приоритета общечеловеческих ценностей, отход от конфронтации, учет опыта других государств в реализации прав человека, четкая позиция по вопросу об изначальном, главенствующем характере прав человека, что находит свое логическое развитие в принципе взаимной ответственности государства и личности. На протяжении всей своей истории человечество создавало целые своды законов для руководства социальным поведением людей, для наказания преступных действий и поощрения поступков, соответствующих правовым нормам. Человеческие права обеспечивают каждому максимальную свободу индивидуальности, защищают его жизнь и достоинство от всякого посягательства извне. По мнению известного мыслителя, протестантского теолога Альберта Швейцера (1875-1965), было бы неразумно пытаться отрицать связь, которая существует между правом и мировоззрением. Мировоззрение — зародыш всех идей и убеждений, которые определяют образ действий личности и общества. Представляется важным, что права человека, в отличие от нравственности, не дают оценку интересам личности, а защищают, отстаивают и разграничивают эти интересы. Права человека представляют собой единый комплекс прав и обязанностей. А по своей сути права человека это воплощение в специфической форме высоких идей справедливости, человеческой свободы и равенства, что предполагает, в свою очередь, демократию, милосердие, гуманность. Каждый последующий общественный строй открывает новые возможности для развития личности, которая все в большей степени становится носителем идеи равенства прав и свобод. «Ничто человека в большее уныние привести не может, как лишение соединенных человеческих прав»

На этих принципах в значительной мере основывались понятия смысла жизни, ценностей и идеалов. Последние не сводятся к потребностям и интересам, определяющим поведение человека как индивида, -идеалы тесным образом связаны с нравственными критериями, которые добровольно налагает на себя личность. Огромное влияние на объем и характер прав и свобод оказывает состояние демократии, духовная атмосфера общества, уровень культуры. Анализ всех этих факторов помогает ответить на вопрос о том, почему в условиях одной общественно-экономической формации в государствах различных регионов мира закрепляется различный объем прав и свобод. Права человека взаимосвязаны со всеми другими сторонами нравственно-духовной жизни народа. Понятие «права», содержащееся в Декларации, подразумевает человеческие права. Речь идет о чувстве человеческого достоинства, в равной степени присущем всем людям, кем бы они ни были. Человеческое достоинство означает признание ценности отдельной личности в обществе и необходимость защищать ее от неблагоприятных действий со стороны других лиц или групп общественности, включая и правительство. «Моя свобода, как право, а не сила только, прямо зависит от признания равного права всех других. Право есть свобода, обусловленная равенством… синтез свободы и равенства» Таким образом, личность в правовом государстве священна, человек в нем всегда рассматривается как цель и никогда — как простое средство. На таком фундаменте строятся все постулаты демократического общества. Истинная деятельность государства должна быть направлена на благо общества и его индивидов. Помимо свободы, для самореализации личности требуется и другой, тесно связанный со свободой фактор, многообразие жизненных ситуаций. Замечено, что даже самый свободный и независимый человек, оказавшись в условиях однообразной жизни, не достигает должного развития В то же время не следует забывать о том, что многообразие является следствием свободы. Государство не может желать человеку другого состояния, кроме такого, при котором каждый отдельный человек, пользуясь полнотой свободы, может развить все свои задатки и способности. Тогда и физическая природа обретает в человеческих руках ту форму, тот образ, который произвольно придает ей каждый человек в меру своих потребностей и наклонностей, будучи ограниченным только пределами своей силы и своего права. Всякое стремление государства вмешиваться в частные дела граждан, если они не ущемляют прав других, неприемлемо и недопустимо. Располагая свободой, люди легче объединяются в общества, которые во многом помогают государству в выполнении его функций. В государственных же интересах допустить в обществе столько партий, сколько есть в нем различных частных интересов: ведь если правовое государство будет орудием только одной из этих партий, то откуда оно возьмет силу для подчинения всех других.

Истинная свобода, истинное равноправие осуществимы лишь в правовом демократическом государстве, отличительной чертой которого является верховенство законов. Выполнение законов свидетельствует прежде всего о том, в какой степени реализуются общегражданские права, установленные в интересах всех и каждого. Объем таких прав в различных государствах, конечно, неодинаков, и зависит от уровня политической культуры государства. Однако каковы бы ни были эти права, они установлены как общее благо. Всю историю прав человека можно рассматривать как путь постепенного признания всеми народами достоинства и ценности человеческой личности. Каждая отдельная личность — это продукт социализации, единый по существу субъект деятельности и носитель определенных культурных ценностей. Рассматривая человека в структуре философских категорий «общее-особенное-единичное», можно представить его как человечество в целом и общечеловеческое в каждом конкретном представителе нашего рода; либо как определенную общность людей (расовую, национальную, классовую, конфессиональную, профессиональную, характерологическую и др.) и проявления этой общности в конкретных людях; или же как отдельного человека в конкретной единственности своего реального существования. Эта трехуровневая структура, по мнению исследователей, представляет собой одну из важнейших универсалий бытия и самосознания человека. Каждый из этих уровней существует как объективная реальность. Генетическая, экологическая, культурная общность человечества в разной степени отражается разными историческими эпохами; по-разному она осознается различными представителями одних и тех же эпох.

Оглавление
Введение 3
1. Природа человека и право 4
2. Философский смысл и обоснование прав человека 10
Заключение 16
Список использованной литературы 17
Введение
Любое правопонимание опирается на соответствующую концепцию природы (сущности) человека. Особенно ярко эта связь выражалась в классической философии права XVII -XVIII веков. В ней представления о природе человека выступали как предельные основания для суждений об общей правомерности властных решений, антропология всегда несла в себе общий критерий правомерности. Данное обстоятельство обусловило возникновение в рамках философии права такого раздела, как правовая антропология, в пределах которой решался бы вопрос об общем критерии правомерности.
Феномен права теснейшим образом связан с человеком, его сущностью, смыслом человеческого бытия. Ответы на все философские вопросы права, предопределяются ответом на вопрос о смысле человеческого бытия. В этом высказывании выражена антропологическая позиция но отношению к праву. Суть последней состоит в представлении о праве как явлении, без которого человек не может существовать, с одной стороны, и выявлении в структуре человеческого бытия таких моментов, которые порождают правовые отношения (право), — с другой стороны. Это обстоятельство делает возможной собственно правовую антропологию.
Целью настоящей работы является рассмотрение философии прав человека.
1. Природа человека и право
Философская антропология является фундаментом современной моральной и правовой философии. Именно обращение к сущности человека позволяет обосновать идею права, критерий справедливости, то есть решить фундаментальный вопрос философии права. Данное обстоятельство позволяет выделить в рамках философии права такой раздел, как правовая антропология.
Типичными для правовой антропологии являются рассуждения одного из ее основателей Г. Гроция, выделившего в природе человека такую склонность, как влечение к общежитию, не зависящее от идеи пользы. Идея права, по Г. Гроцию, связана с указанием на назначение человека. С его точки зрения, то, что соответствует сущности человека, является моральным, а то, что поддерживает мирное и стройное общежитие, является правомерным. Поскольку же такое стремление к общежитию есть склонность, заложенная в человеческой природе, то и идея права является идеей моральной как одно из проявлений сущности человека.
Таким образом, правовая антропология указывает на основания права в человеческом бытии. В целом же правовую антропологию можно определить как учение о способе и структуре бытия человека как субъекта права, или, более кратко, — учение о праве как способе человеческого бытия.
Одной из центральных проблем правовой антропологии является выявление антропологических предпосылок правовой теории. Исследование этого вопроса оказывается возможным потому, что существует закономерность корреляции «образа человека» и «образа права». Суть ее заключается в том, что тот или иной «образ права» (правопонимание), а также определяемаяим правовая система ориентируются на определенный «образ человека» (концепцию природы человека) и от него ведут свой отсчет как от исходной точки.
Рассмотрим, как решался вопрос об антропологических основаниях правовой теории тремя ключевыми фигурами новоевропейской философии права — Т. Гоббсом, Ж.-Ж. Руссо, И. Кантом, и каковы были практические последствия такого решения.
Согласно Т. Гоббсу, человек — это абстрактный индивид (равный таким же абстрактным индивидам), который руководствуется исключительно своими интересами. Необходимость же правопорядка, то есть общих для всех людей норм, осознается им лишь под влиянием страха перед насилием со стороны таких же индивидов, и этот страх оправдывает механическую силу государства, соединяющую индивидов в одно целое. В итоге субъектом правопорядка оказывается совершенно имморальный, эгоистический индивид, стремящийся превратить другого в средство и договаривающийся с ним лишь под угрозой собственной безопасности. Следовательно, образу человека, который руководствуется исключительно собственными интересами и ориентируется на поиски только личной выгоды и счастья, соответствует такой образ права, где собственно правовая реальность подменяется реальностью государственных предписаний.

Философия прав человека

Философия прав человека пытается исследовать основное основание понятия прав человека и критически смотрит на свое содержание и оправдание. Несколько теоретических подходов были продвинуты, чтобы объяснить, как и почему понятие прав человека развилось.

Одно из самых старых Западных основных положений на правах человека — то, что они — продукт естественного права, происходя от различной философской или религиозной территории. Другие теории считают, что права человека шифруют моральное поведение, которое является человеческим социальным продуктом, развитым процессом биологической и социальной эволюции (связанный с Хьюмом). Права человека также описаны как социологический образец урегулирования правила (как в социологической теории закона и работе Вебера). Эти подходы включают понятие, что люди в обществе принимают правила от законной власти в обмен на безопасность и экономическое преимущество (как в Роулзе) – общественный договор. Две теории, которые доминируют над современным обсуждением прав человека, являются теорией интереса и теорией желания. Теория интереса утверждает, что основная функция прав человека должна защитить и продвинуть определенные существенные человеческие интересы, в то время как будет теория пытаться установить законность прав человека, основанных на уникальной способности человека для свободы.

Естественные права

Теории естественного права базируют права человека на «естественном» моральном, религиозном или даже биологическом ордене, который независим от преходящих человеческих законов или традиций.

Сократ и его философские наследники, Платон и Аристотель, установили существование естественного права или естественного права (dikaion physikon,  , латинский ius naturale). Из них Аристотель, как часто говорят, является отцом естественного права, хотя доказательства этого должны в основном к интерпретациям его работы Томасом Акуинасом.

Развитие этой традиции естественного права в одно из естественного права обычно приписывается стоикам.

Некоторые ранние Отцы церкви стремились включить до тех пор языческое понятие естественного права в христианство. Теории естественного права показали значительно в основных положениях Томаса Акуинаса, Франсиско Суареса, Ричарда Хукера, Томаса Гоббса, Хьюго Гротиуса, Самуэля фон Пуфендорфа и Джона Локка.

В 16-м веке, попросивший испанскими монархами исследовать законность требований посадить доминион indios Латинской Америки, Франсиско де Виториа разъяснил теорию естественных прав, особенно в его известном Relectio de Indis.

В 17-м веке Томас Гоббс основал contractualist теорию юридического позитивизма, начинающегося с принципа, что человек в естественном состоянии, которое должно сказать без «Содружества наций» (государство) в состоянии постоянной войны один с другой и таким образом в страхе перед его жизнью и имуществом (там являющийся никакой собственностью, ни прямо без суверена, чтобы определить его). Гоббс утверждал естественное право как, как будет действовать рациональный человек, стремясь выжить и процветать; первый принцип естественного права быть, чтобы стремиться к миру, в котором самосохранение. Естественное право (то, которое принял Гоббс, было неправильным употреблением, там не будучи никаким законом без Содружества наций) было обнаружено, учтя естественные интересы человечества, тогда как предыдущие философы сказали, что естественные права были обнаружены, рассмотрев естественное право. По мнению Гоббса единственный способ, которым могло преобладать естественное право, был для людей, чтобы согласиться создать Содружество наций, подчиняясь команде суверена, ли человек или собрание людей. В этом закладывают основы теории общественного договора между управляемым и губернатором.

Хьюго Гротиус базировал свою философию международного права на естественном праве. Он написал, что «даже желание всемогущего существа не может изменить или аннулировать» естественное право, которое «поддержало бы его объективную законность, даже если мы должны принять невозможное, что нет никакого Бога или что он не заботится о человеческих делах». (Красавица De iure ac pacis, Prolegomeni XI). Это — известный аргумент etiamsi daremus (не esse Deum), который делал естественное право больше не зависящим от богословия.

Джон Локк включил естественное право во многие его теории и философию, особенно в Двух Трактатах правительства. Локк перевернул предписание Гоббса, говоря что, если правитель шел вразрез с естественным правом и не защитил «жизнь, свободу и собственность», люди могли оправданно свергнуть существующее государство и создать новое.

Бельгийский философ закона, который Франк Ван Дун один среди тех, кто разрабатывает светскую концепцию естественного права в либеральной традиции. Там также появляются и светские формы теории естественного права, которые определяют права человека как производную понятия универсального человеческого достоинства.

«Достоинство» — ключевое понятие для обсуждения прав человека. Всеобщая декларация Прав человека не оправдывает свои требования ни на какой философской основе, а скорее это просто обращается к человеческому достоинству.

Карл Рэнер обсуждает человеческое достоинство, поскольку оно касается свободы. Определенно, его идеи свободы касаются прав человека как обращения к свободе общаться с божественным. Поскольку воплощенные люди, у которых могут быть эта свобода и достоинство, которому угрожают внешние силы, защита этого достоинства, берут призыв защитить права человека.

Термин «права человека» заменил термин «естественные права» в популярности, потому что права все меньше и меньше часто замечаются как требующий естественного права для их существования. Но фактически, проведение кампании за юридическое признание новых «прав человека» (таких как права ЛГБТ или эвтаназия) должно обязательно быть основано на предположении, что некоторое «Естественное право» командует признанием тех «прав». Дебаты по правам человека остаются таким образом дебатами вокруг правильной интерпретации Естественного права и самими правами человека положительное, но редукционистское, выражение этого

Общественный договор

Английский философ Томас Гоббс предложил существование гипотетического общественного договора, где группа свободных людей соглашается ради сохранения создать учреждения, чтобы управлять ими. Они бросают свою естественную полную свободу в обмен на защиту от суверена. Это привело к теории Джона Локка, что отказ правительства обеспечить права является неудачей, которая оправдывает удаление правительства и была отражена в более позднем постулировании Жан-Жаком Руссо в его «Дю Контра Сокяле» (Общественный договор).

Международный эксперт по акции Пол Финн повторил это представление:

Отношения между правительством и управляемым в странах, которые следуют английской законной традиции, являются доверенным. В законе об акции доверенные обязательства политика не только обязанности добросовестности и лояльности, но также и включают обязанности умения и компетентности в управлении страной и ее людьми. Происходя из Судов Акции, доверенное понятие существует, чтобы препятствовать тому, чтобы те заняли позиции власти оскорбить их власть. Доверенные отношения между правительством и управляемым являются результатом правительственной способности управлять людьми с осуществлением ее власти. В действительности, если у правительства есть власть отменить какие-либо права, это одинаково обременено фидуциарной обязанностью защитить такой интерес, потому что это извлекло бы выгоду из осуществления его собственного усмотрения, чтобы погасить права, от которых у этого один была власть избавиться.

Взаимность

Золотое правило или этика взаимности заявляет, что нужно сделать к другим, поскольку можно было бы рассматривать самим; принцип, являющийся, что взаимное признание и уважение прав гарантируют, что будут защищены собственные права. Этот принцип может быть найден во всех главных религиях в мире в только немного отличающихся формах и хранился в «Декларации К Глобальной Этике» Парламентом Религий В мире в 1993.

Советское понятие прав человека

Советское понятие прав человека отличалось от концепций, распространенных на Западе. Согласно Западной теории права, «это — человек, который является бенефициарием прав человека, которые должны отстаиваться против правительства», тогда как советский закон объявил, что государство — источник прав человека. Поэтому, советская правовая система расценила закон как руку политики и судов как агентства правительства. Обширные дополнительно-судебные полномочия были даны советским агентствам тайной полиции. Режим отменил Западную власть закона, гражданские свободы, защиту закона и гарантии собственности. Согласно Владимиру Ленину, цель социалистических судов не состояла в том, чтобы «устранить террор…, но доказать его и узаконить в принципе».

Преступление было определено не как нарушение закона, но как любое действие, которое могло угрожать советскому государству и обществу. Например, желание получить прибыль могло интерпретироваться как контрреволюционная деятельность, наказуемая смертью. Ликвидация и высылка миллионов крестьян в 1928–31 были выполнены согласно условиям советского Гражданского кодекса. Некоторые советские ученые юристы даже утверждали, что «преступная репрессия» может быть применена в отсутствие вины. «. Мартин Лэтсис, руководитель украинского Чеки объяснил: «Не смотрите в файле инкриминирующих доказательств, чтобы видеть, повысился ли обвиняемый против Советов руками или словами. Спросите его вместо этого, которому классу он принадлежит, что является его образованием, его образованием, его профессией. Это вопросы, которые определят судьбу обвиняемого. Это — значение и сущность Красного Террора».

Цель открытых судебных процессов не состояла в том, чтобы «продемонстрировать существование или отсутствие преступления – который был предопределен соответствующими партийными властями – но обеспечить еще один форум для политической агитации и пропаганду для инструкции населения (см. Московские Испытания, например). Адвокаты защиты, которые должны были быть членами партии, были обязаны считать вину своего клиента само собой разумеющимся…»

Другие теории прав человека

Философ Джон Финнис утверждает, что права человека допустимы по причине своей инструментальной стоимости в создании необходимых условий для человеческого благосостояния. Теории интереса выдвигают на первый план обязанность соблюсти права других людей на основании личного интереса:

Биологическая теория считает сравнительное репродуктивное преимущество человеческого социального поведения основанным на сочувствии и альтруизме в контексте естественного отбора.

Безопасность человека — появляющаяся философская школа, которая бросает вызов традиционной, государственной концепции безопасности и утверждает, что сосредоточенный людьми подход к безопасности более соответствующий в современном взаимозависимом мире и был бы более эффективным при продвижении безопасности людей и обществ по всему миру.

В силу самого факта теория законных прав

Согласно рекомендации Адвоката ученого прав человека Доктора Мохаммеда Иисина Хана Почести LLB, LLM, доктор философии, PGDL, Адвокат по закону (Линкольнз инн), Великобритания: ‘Право’, являющееся синонимичным из ‘юридических’ и антонимичного из ‘неправильного’ и ‘незаконного’, каждое ‘право’ любого человека — в силу самого факта ‘законное право’, которое заслуживает защиты законного и юридического средства независимо от того, чтобы быть написанным в закон, конституцию или иначе в любой стране.

Человек для теории человека мира во всем мире

Единственный путь‘ (a), чтобы сделать мировой терроризм и войну бесплатными и также лишенными голода, бедности, дискриминации и эксплуатации; (b), чтобы установить власть закона и экономическую, политическую и социальную справедливость; и (c), чтобы подтвердить свободу человека, мира и развития во всем мире’ является правами человека защиты и продвижения как ‘В силу самого факта Законные права’ и единство мирового сообщества в одном и единственной теории ‘человека для человека’, коррелятивного, взаимозависимого и ‘одном к один включая один для другого’ подхода, а именно, ‘Человека для подхода’ Теории Человека мира во всем мире.

Критические анализы прав человека

Идея прав человека не без ее критиков. Джереми Бентэм, Эдмунд Берк, Фридрих Ницше и Карл Маркс — примеры исторических философов, которые подвергли критике понятие естественных прав. Аласдер Макинтайр — ведущий современный критик прав человека. Его критические замечания обсуждены ниже.

Эдмунд Берк на естественных правах

Эдмунд Берк был философом 18-го века, политическим теоретиком и государственным деятелем, в основном связанным со школой консерватизма. Его взгляды на естественные права лучше всего ясно сформулированы в Размышлениях о Революции во Франции, которая непосредственно напала на Декларацию Прав Человека и Гражданина (1789) и ее авторы.

Большое беспокойство Берка Декларации находится в отказе разработчика от существующего учреждения. Для Берка конституционная законность была получена не на основании доктрины Rousseauian общего желания, а от формы унаследованной мудрости. Он думал, что это было высокомерно и ограничило для разработчиков Декларации, чтобы отвергнуть традиционные понятия, которые выдержали испытание временем. Хотя разработчикам может казаться, что они оставили кандалы традиции для Берка, они ограничили свои результаты узкой склонной концепцией одного человека или группы. Это — основание, от которого базируется нападение Берком Декларации.

Берк не отрицал существование естественных прав; скорее он думал, что априорное рассуждение, принятое разработчиками, произвело понятия, которые были слишком абстрактны, чтобы иметь применение в рамках общества. В заявлении, что «притворное право этих теоретиков — все крайности; и в пропорции, поскольку они метафизически верны, они нравственно и политически ложны”, Берк определил, что абстрактные права бессмысленны без социальной структуры:

В отличие от Локка, Разделлитесь, не полагал, что цель правительства состояла в том, чтобы защитить существующие ранее естественные права; он полагал, что «примитивные права человека подвергаются такому разнообразию преломлений и размышлений, что становится абсурдно говорить о них, как будто они продолжали в простоте их оригинального направления”. Для Разделываются с ним, было правительство, в результате долгой социальной эволюции, которая преобразовала бессмысленные естественные права в практическое, которому способствуют предоставленный гражданам.

Это не были сами права, так же как уровень абстракции и размещения их выше правительства, которое Берк нашел опасным. Он заявил «тем, кто сбрасывает важные древние учреждения, кто экстравагантно разрушает способы администрации, и государственные учреждения … являются самыми вредными, и поэтому wickedest мужчин”. Для Берка у политики не было простых ответов, и определенно никакого перекрытия, универсальные принципы, такие как выраженные в Декларации. Скорее права, предоставленные людям, состояли в том, чтобы быть оценены в контексте социальной структуры. Однако он признал, что простота Декларации была привлекательна и боялась своей способности подорвать общественный строй. Берк полагал, что абсолютная природа этих принципов абстракции была неотъемлемо революционной; они были бескомпромиссными и любое умаление принципов причина повыситься в руках. Это было проблемой потому что;

Естественные права, «Против которых не может быть никакого предписания; против этих никаких соглашений связывает”, дал революционерам инструменты, чтобы уничтожить самое общество, которому верил Берк, предоставил им с правами. Таким образом Берк думал, что права, содержавшиеся в Декларации, приведут «к антагонистическому миру безумия, разногласия, недостатка, беспорядка и бесполезного горя. ”\

Джереми Бентэм на естественных правах

Философ Прагматика 18-го века, Джереми Бентэм, подверг критике Декларацию Прав Человека и Гражданина в его тексте Анархические Ошибки. Он классно утверждал, что понятие естественных прав было «ерундой на сваи”. Бентэм подверг критике Декларацию и за язык, который она приняла, и теории, которые она установила, заявив; «Обратитесь к письму, Вы находите ерунду; посмотрите вне письма, Вы ничего не находите. ”\

Один из критических анализов, которые Бентэм выровнял против Декларации, был своими утверждениями прав в форме абсолютных и универсальных норм. Он определил, что абсолютные права, находившиеся в собственности всеми одинаково, бессмысленны и нежелательны. Они испытывают недостаток в значении, потому что, если все имеют, например, неограниченная свобода там — ничто устраняющее их от использования той свободы посягнуть на свободу другого. Таким образом «человеческое правительство и человеческие законы” обязаны давать некоторые границы правам для них, чтобы быть реализованными. Даже если защитники абсолютных прав признают эту необходимость, как сторонники Декларации сделали, Бентэм утверждает, что это напрасно. «Это было бы внутренне противоречиво, потому что эти права, на одном дыхании которым их существование объявлено, как объявляют, impresciptable; и impriscriptable … ничего не означает, если он не исключает вмешательство законов. ”\

В дополнение к этому противоречию Бентэм предупрежден относительно опасностей выразить права в абсолютном выражении. Правительство, которое в состоянии защитить право каждого человека абсолютно и одинаково является утопическим стремлением, но Декларация выражает его как условия для ее законности. «Против каждого правительства, которое терпит неудачу в любой степени выполнения этих ожиданий, тогда, это — явный объект этого манифеста взволновать восстание”. Бентэм не отрицает, что есть некоторые законы, которые являются нравственно неправильными; его беспокойство находится в легком оправдании революционного призыва к оружию – с насилием, хаосом и разрушением, связанным с ним – основано на противном законе.

Из теоретических ошибок Бентэм думал, что естественные права были строительством, принятым, чтобы преследовать эгоистичные цели разработчиков, из которых не могло быть найдено никакое логическое основание. Он признал, что может быть желательно иметь права, но «причиной сожаления, чтобы определенное право было установлено, не является то право; хочу, не поставка; голод не хлеб”. Установить права, существовавшие на основании законов, предписанных сувереном, было логически нормальным, но отстаивать права, установленные по своей природе, не было. «Естественное право — сын, у которого никогда не было отца. ”\

Мало того, что Bentham думал, что не было никакого логического основания для теории естественных прав, но он полагал, что их индивидуалистический подход был вреден для общества.

Бентэм думал, что общество зависело от способности народов преследовать большую пользу, не только краткосрочное удовлетворение их собственных желаний. Продвижение естественных прав, которые он рассмотрел как празднование эгоизма, должно было обеспечить средства для расстройства социальное сообщество, которое делает человеческую жизнь терпимой.

Марксистский критический анализ прав человека

В На «еврейском вопросе», Карл Маркс подверг критике Декларацию Прав Человека и Гражданина как буржуазная идеология:

:Above все, мы отмечаем факт, что так называемые права человека, юридические права de l’homme в отличие от юридических прав du гражданин, являются только правами члена гражданского общества – т.е., права самовлюбленного человека, человека отделились от других мужчин и от сообщества…. согласно Декларации Прав Человека 1791:

: «Свобода состоит в способности сделать все, что не вредит другим».

:Liberty, поэтому, является правом сделать все, что не вредит никому больше. Пределы, в пределах которых любой может действовать, не вредя кому-то еще, определены законом, так же, как граница между двумя областями определена межевым знаком.

и это:

:Security — высшее социальное понятие буржуазного общества, понятие полиции, целое общество существует только, чтобы гарантировать каждому из его участников сохранение его личности, его прав и его собственности.

Таким образом для Маркса, либеральные права и идеи справедливости предпосылочные на идее, что каждому из нас нужна защита от других людей. Поэтому либеральные права — права на разделение, разработанное, чтобы защитить нас от таких воспринятых угроз. Свобода на таком представлении, свобода от вмешательства. То, в чем отрицает это представление, является возможностью — согласно Марксу, факту — которым реальная свобода состоит в том, чтобы быть найдена положительно в наших отношениях с другими людьми. Это должно быть найдено в человеческом сообществе, не в изоляции. Так настаивание на режиме прав поощряет нас рассматривать друг друга способами, которые подрывают возможность реальной свободы, которую мы можем найти в человеческой эмансипации.

Марксистский критически настроенный теоретик Слэводж Žižek утверждал что: «либеральные отношения к другому характеризуются и уважением к otherness, открытости к нему, и одержимым страхом перед преследованием. Короче говоря, другой приветствуется, поскольку его присутствие не навязчиво, поскольку это не действительно другой. Терпимость таким образом совпадает с ее противоположным. Моя обязанность быть терпимым к другому эффективно означает, что я не должен становиться слишком близким к нему или ей, не нарушают его пространство — короче говоря, что я должен уважать его нетерпимость к своей сверхблизости. Это все более и более появляется в качестве центрального права человека продвинутого капиталистического общества: право, которое не будут ‘преследовать’, то есть, сохранят на безопасном расстоянии от других». и «универсальные права человека — эффективно право белых, собственников мужского пола обменять свободно на рынке, эксплуатировать рабочих и женщин, и проявить политическое доминирование».

Британский социолог Роберт Файн утверждает, что ключ к аргументу Маркса должен был опровергнуть радикализм, который поддержал Бауэр: радикализм, который не только отрицал права евреев, но и сразу громил права человека и гражданина как такового. Что поддержал Маркс в «еврейском вопросе», поскольку в его более ранних письмах более широко была философия права. Файн верит тому, что Маркс, которому противостоят, был безжизненным радикализмом, который показал его жестокость не только через его враждебность евреям, но также и через ее враждебность к идее права». Кроме того, Файн утверждал, что Маркс утверждал, что общество, которое дает начало идее прав, совпадает с этим, которое дает начало товарной форме. Они — две стороны той же самой медали. Это — общество, основанное на производстве независимыми производителями, контакт которых друг с другом установлен посредством обмена продуктами на рынке. Эти производители формально свободны произвести, какой и какого количества они желают. Они не формально равны в том никаком производителе, может вынудить других произвести против их воли или конфисковать свои продукты против их воли. Они — self‐interested в этом, они все наделены правом преследовать свои собственные частные интересы независимо от того, какие другие думают или делают. Их контакт с другими производителями принимает форму бесплатных и равных обменов, в которых люди обменивают свою собственность взамен собственности другого, и этот обмен ненужными вещами взамен полезных вещей, кажется, сделан для взаимной выгоды каждой стороны.

Прекрасный также утверждает, что для Маркса, обменные отношения, кажется, сформированы среди свободных и равных собственников, которые входят в добровольный контракт в преследование собственный self‐interest. Прекрасный цитирует то, чему он верит, чтобы быть пунктом Маркса о том, как в обмене находится ключ к разгадке всех современных концепций свободы и равного права:

Человек:Although чувства потребность в товаре индивидуума B, он не адаптирует его силой, ни наоборот, а скорее признает друг друга взаимно владельцами, поскольку люди, чьи будет, проникают через свои предметы потребления. Соответственно, юридический момент Человека входит здесь …, все врожденные противоречия буржуазного общества кажутся погашенными… и буржуазная демократия еще больше, чем буржуазные экономисты находят убежище в этом аспекте.: (Маркс, Grundrisse:243, 251)

Кроме того, стороны к обмену должны занять место относительно друг друга как люди, чьи будет проживать в тех объектах и должен вести себя таким способом, кроме которого каждый не адаптирует товар другой и отчуждает его собственное, через акт, на который соглашаются обе стороны. Маркс характеризовал эту сферу товарной биржи как ‘очень Эден врожденных прав человека’ – сфера Свободы, Равенства, Собственности и

:‘Freedom, потому что и покупатель и продавец товара… определены только их собственной доброй волей…. Равенство, потому что каждый вступает в отношения с другим как с простым владельцем предметов потребления и они обменивают эквивалентный с эквивалентом. Собственность, потому что каждый располагает только, что является его собственным. И Bentham, потому что каждый смотрит только к его собственному преимуществу. Единственная сила, объединяющая их, является эгоизмом, выгодой и частным интересом каждого.: (Маркс, капитал 1: 280)

Таким образом согласно Роберту Файну, основная критика Маркса состояла в том, которые в пределах политических общественных людей были замечены как кооператив, в то время как в их экономических ролях они были конкурентоспособными, индивидуалистическими и самовлюбленными. Короче говоря, теория прав выразила подразделение и отчуждение людей.

Аласдер Макинтайр на правах человека

Аласдер Макинтайр — шотландский философ, который издал много работ во множестве философских областей, включая политическую философию, этику и метафизику. Макинтайр критикует понятие прав человека в После Достоинства, и он классно утверждает, что «нет таких прав, и вера в них один с верой в ведьм и в единорогов. ”\

Макинтайр утверждает, что каждая попытка оправдания существования прав человека потерпела неудачу. Утверждения философами 18-го века, что естественные права — самоочевидные истины, он спорит, обязательно ложные, поскольку нет таких вещей как самоочевидные истины. Он говорит, что философы 20-го века просьбы, сделанные к интуиции, показывают недостаток в философском рассуждении. Макинтайр тогда обрисовывает в общих чертах это, хотя Дворкин не неправ в утверждении, что неспособность продемонстрировать заявление не требует своей ошибочности, тот же самый аргумент может быть применен относительно ведьм и единорогов.

Макинтайр сделал этот критический анализ прав человека в контексте более широкого спора об отказе Просвещения произвести последовательную моральную систему. Философы просвещения стремились отвергнуть дискредитированные понятия иерархии и богословия как оправдания за мораль. Вместо этого Макинтайр спорит, просвещение разместило человека как верховные полномочия продиктовать то, что является правильным и неправильным. Однако, преданность историческим понятиям морали осталась, и философы стремились найти светское и рациональное оправдание за существующие верования. Проблема, Макинтайр поддерживает, состоит в том, что теологическая мораль была развита, чтобы преодолеть дефекты в человеческой натуре; устанавливать пример идеала. Без этого понятия ‘прекрасного человечества’ единственный остающийся фонд, чтобы построить моральную теорию на был фондом несовершенной человеческой натуры. Для Макинтайра результатом была коллекция моральных позиций, каждый утверждающий иметь рациональное оправдание и каждое обсуждение результатов конкурирующих понятий.

Макинтайр полагает, что много моральных дебатов, которые происходят в обществе, могут быть объяснены в результате этой неудачи «Проекта Просвещения”. Права человека — пример морального убеждения, основанного в предыдущих теологических верованиях, которые предъявляют ложную претензию того, чтобы быть основанным в рациональности. Чтобы иллюстрировать, как принципы ведут, чтобы находиться в противоречии, он дает пример аборта; в этом случае право матери осуществить контроль над ее телом противопоставлено лишению потенциального ребенка вправо к жизни. Хотя и право на свободу и право на жизнь, самостоятельно, считают нравственно приемлемыми требованиями, конфликт возникает, когда мы устанавливаем их друг против друга.

Теория стоимости и собственность

Генри Гента ясно сформулировал теорию, что у каждого человека есть имущественный интерес в их собственном теле. Джон Локк использует собственность слова и в широких и в узких смыслах. В широком смысле это покрывает широкий диапазон человеческих интересов и стремлений; более узко это относится к материальным товарам. Он утверждает, что собственность — естественное право, и она получена из труда. Кроме того, собственность предшествует правительству, и правительство не может «избавиться от состояний предметов произвольно». Отрицать действительные права собственности согласно Локку означает отрицать права человека. Британский философ оказал значительные влияния после развития правительства Великобритании и был главным в фундаментальной философии основания Соединенных Штатов. Карл Маркс позже критиковал теорию Локка собственности в его Теориях Прибавочной стоимости, видя начало теории прибавочной стоимости в работах Локка. Во Втором Трактате Локка он утверждал, что право владеть частной собственностью было неограниченно, пока никто не взял больше, чем они могли использовать, не позволяя ни одной их собственности пропасть зря и что было достаточно общих ресурсов сопоставимого качества, доступного другим, чтобы создать их собственную собственность. Локк действительно полагал, что некоторые будут больше «трудолюбивым и рациональным», чем другие и накопили бы больше собственности, но полагали, что это не вызовет дефицит. Хотя эта система могла работать перед введением денег Маркс утверждал в Теориях Прибавочной стоимости, что система Локка сломается, и требуемые деньги были противоречием естественного права, на котором была основана частная собственность.