Правовое регулирование вещных отношений занимало центральное место в

римском частном праве, поэтому оно было в достаточной мере отражено и в

институциях Гая. В это время потребности имущественного оборота и

расширение территории римского государства привели к появлению в

классическую эпоху новых видов права собственности. Поскольку известная

предшествующему периоду квиритская собственность имела ярко выраженный

национально-римский характер и становилась все более архаичной в силу

целого ряда условностей, необходимых для ее приобретения, сама жизнь

потребовала выработки новых и менее сложных форм закрепления

собственнических интересов. В рамках преторского права с помощью особых

юридических средств была создана конструкция так называемой преторской, или

бонитарной, собственности. Претор в тех случаях, когда в силу несоблюдения

формальностей квиритского права приобретатель вещи не мог получить статус

квиритского собственника, брал под защиту интерес покупателя, фактически

закрепляя приобретенную им вещь в составе его имущества (in bonis).

Прежде всего Гай делил вещи, которые представляют суть божественного

права, другие — человеческого. К категории вещей божественного права

принадлежат вещи, посвященные божеству и вещи со священным значением. Res

sacrae — это суть вещи, которые посвящены высшим Богам; religiosae —

посвящены Богам подземным.

Другое деление вещей, которые находились в хозяйственном обороте и

могли быть объектом права собственности, было их деление на манципируемые

(res mancipi) и неманципируемые (res пес mancipi) вещи. К первой группе

относились земли в Италии, рабы, крупный домашний скот, земельные

сервитуты, т.е. экономически наиболее важные объекты вещного права, которые

в архаический период выступали в качестве коллективной семейной

собственности; ко второй — всё остальные вещи, обладание которыми могло

быть индивидуализировано. В статье 22 так сказано по этому поводу: «Res

mancipi — это те, которые переходят к другому лицу посредством манципации;

вот почему эти вещи и названы mancipi. Какое значение и какую силу имеет

манципация, точно такую же силу имеет форма приобретения прав, называемая

in iure cession». Манципация относилась к числу строго формальных сделок,

заключаемых «посредством меди и весов». Она предполагала приглашение пяти

свидетелей и весодержателя. Покупатель, держа в руках кусок меди,

произносил торжественную формулу: «Утверждаю, что этот раб по праву

квиритов принадлежит мне и что он должен считаться купленным мною за этот

металл и посредством этих медных весов». Затем он ударял этим металлом о

весы (этот обряд возник, когда еще не было чеканной монеты) и передавал его

в качестве покупной суммы тому, от кого приобретал вещь посредством

манципации. Неманципируемые вещи продавались путем простой их передачи

(традиции) за медь или за деньги без каких-либо особых форм.

Наряду с манципацией в статье 41 Гай говорит о

таком переходе права собственности, как на основании давности владения, он

пишет, что «ибо, раз истек срок давности, вещь становится твоей

собственностью не только бонитарной (in bonis esse), но и по праву квиритов

(ex iure Quiritium), как если бы она была передана другому лицу манципацией

или in iure cessio).

По естественному праву все вещи, захваченные у врага, являются

собственностью захватчика(ст.69), а если на чьей то территории будет

построен дом, то он переходит к собственнику земли(ст.73).

Особым видом вещного права, возникшим уже в древнейший период, были

сервитуты — фиксированное в обычаях или законе и строго ограниченное право

пользования чужой вещью. Сервитуты вырастали вместе с частной

собственностью и необходимостью четкого юридического урегулирования

взаимоотношений собственников (или владельцев) соседних участков. В силу их

хозяйственной важности сервитуты относились к категории манципируемых

вещей. Наиболее древними и существенными из них были следующие: право

прохода через соседний участок, право прогона скота, право провозить

груженые повозки, право отвести воду с участка соседа.

В этой книге также уделено значительное внимание наследственному

праву. Существовало три вида завещаний: 1) завещание, составленное перед

лицом всего народа в куриатных собраниях, 2) перед выступлением в поход, то

есть когда для войны брались за оружие и намеревались идти в сражение и 3)

завещание посредством меди и весов, когда перед смертью человек передавал в

манципированной форме своему другу (постороннему лицу), дабы тот уже

распределил его между родственниками. Назначать наследниками можно было,

как свободных людей, так и рабов, причем не только своих, но и чужих.

При рассмотрении брачно-семейного права по Институциям Гая следует учитывать две главные особенности: 1) римская семья сохраняла преимущественно патриархальный характер на протяжении всего своего развития, что выражалось в особой, исключительной роли отцовской власти; 2) постепенная эволюция семейного права выражалась в развитии от первоначального признания только агнатического родства (т.е. по отцовской линии) к последующему все большему признанию когнатического родства (т. е. родства по крови, в том числе и по материнской линии). Поэтому ответ на данный вопрос следует начинать с общей характеристики римской отцовской власти по Гаю (I. 55), подчеркнув замечание Гая о ее исключительности и перечислив условия признания законом отцовской власти на детей (I. 56—57; 65—69). При этом необходимо отметить право отца (paterfamilias) продавать своего сына и иных подвластных ему членов семьи (I. 117). В связи с этим любопытно замечание Гая о том, что манципированные, т.е. проданные своими родителями дети и своими мужьями жены, в своем положении уподобляются рабам (I. 123). Говоря об условиях и способах освобождения детей из-под власти отца (I. 127; 130—132), следует обратиться к утверждению Гая, что это освобождение происходит лишь со смертью отца либо с утратой им статуса свободы и гражданства, а также в случае эманципации, т.е. троекратной продажи отцом своего сына. Особого внимания заслуживают имущественные отношения отца и сына (П. 87; 89), в частности ответственность отца за выделенный сыну пекулий (IV. 69—74). В отношении выделенного подвластному сыну пекулия и вообще любой его хозяйственной деятельности действовали те же правила, что и в отношении раба, за исключением некоторых различий, связанных с воинским пекулием, т. е. имуществом, полученным сыном во время военной службы. Это имущество сына не сливалось с отцовским, и сын мог им распоряжаться самостоятельно, например еще при жизни отца завещать это имущество (II. 106). Все вышесказанное не касалось эмансипированных детей, т.е. тех, кто вышел из-под отцовской власти. Все нажитое ими с момента выхода из-под отцовской власти находилось в их полной собственности.

Анализируя брачное право, надо вспомнить определение римского брака у римского юриста Модестина: «Брак есть союз мужчины и женщины, соединение всей жизни, божественного и человеческого права» (D.23.2.1). Главным в браке для римлян была не форма, не ритуал заключения брака, а согласие (consensus) сторон. В Риме существовали две главные формы брака: с переходом жены под власть мужа (сит тапи) и без оного (sine тапи). Видимо, в эпоху Гая главной оставалась первая форма брака, так как он подробно описывает в основном три способа установления власти мужа над женой (I. 110— 113): путем давностного сожительства с женой (usus), через религиозный обряд конфарреации и посредством покупки жены (соетрtio). Форма usus во времена Гая уже практически вышла из употребления, конфарреация имела весьма ограниченную сферу применения, так что основной была форма так называемой покупки жены, которая осуществлялась посредством манципации (I. 119—120). При анализе текстов Гая о способах установления власти мужа над женой необходимо обратить внимание на то, что и в устаревшей форме usus, и в форме покупки жены (коэмпции) она выступала в качестве объекта, а не субъекта права, т.е. была скорее вещью, чем лицом. Это зависимое положение женщины проявляется и в установлении общей обязательной опеки над женщиной (I. 190; 194), и в ее ограниченной правоспособности (II. 80—81; 85). Опека над женщиной осуществлялась ее родителями или мужем, а при их отсутствии — опекунами, назначенными претором. Без согласия опекуна ни завещание женщины, ни отчуждение ею манципируемых вещей не признавались законными. Однако неманципируемые вещи она была правомочна отчуждать самостоятельно. От опеки освобождались лишь весталки (I. 130) и женщины, имевшие троих и более детей (I. 194), Тем не менее тот же Гай отмечает, что совершеннолетние женщины обычно сами занимаются своими делами, а согласие опекуна лишь в некоторых случаях необходимо для пустой формальности (I. 190), что свидетельствует о тенденции общей либерализации брачно-семейных отношений.

Гай не дает определения права наследования, но другой римский юрист Юлиан (D.50.17.62) подчеркивает: «Наследование есть не что иное, как преемство в полном объеме всех прав, которые имел умерший (наследодатель)».

Гай все наследственное право делит на две главные части: наследование по завещанию и наследование по закону (II. 99). Описание видов завещаний и их эволюции он начинает с двух древнейших видов: завещаний, утверждавшихся в народном собрании и в вооруженном войске перед битвой (II. 101). Обращает на себя внимание их публичный характер. Сам римский народ в процедуре принятия такого завещания выступал не только свидетелем последней воли завещателя, но и органом, контролирующим правильность передачи собственности. Этот факт подтверждает относительную слабость развития частной собственности в архаическом Риме. Однако во времена Гая эти формы завещаний уже давно вышли из употребления.

Наибольший интерес представляет третья древнейшая форма завещаний — через манципацию (II. 102 — 105), которая сохраняла свое значение и во времена Гая. Особенность ее состоит в том, что между завещателем и наследниками стояла фигура так называемого покупателя наследства, которому в присутствии пяти свидетелей и весовщика завещатель передавал запечатанные таблички с завещанием. Покупатель наследства в торжественных словах обещал исполнить последнюю волю завещателя, таким образом, выступая в качестве душеприказчика. Данная форма завещаний уже обеспечивала тайну завещания и свободу волеизъявления завещателя.

Заслуживают внимания завещания солдат, которые по указу императора были освобождены от всех формальностей, лишь бы воля завещателя была выражена достаточно ясно (II. 109—110). Эта мягкость законодателя объясняется не только особой охраной прав воина, почитаемого в Риме во все времена, но и тем, что во II в. н. э. в римском войске служило много наемников из числа варваров, которые плохо знали римское право и часто не могли достаточно грамотно не только писать, но и изъясняться по-латыни. Гай говорит об особой форме так называемого преторского завещания (II. 119), по которому претор вводил наследников во владение наследством, если завещание было составлено неправильно, но в нем имелись подписи семи свидетелей.

К. наследственному праву относился и институт субституции (II. 174—177), которую Гай определяет как подназначение дополнительных наследников в завещании, на тот случай, если первый назначенный завещанием наследник по каким бы то ни было причинам не примет наследства. Для принятия наследства первым наследником в завещании обычно назначалось сто дней, по окончании которых вступали в силу права второго назначенного наследника. К основным четырем формам завещательных отказов (легатов) Гай (II. 192-197; 201-205; 209-211; 216-218) относит виндикационный отказ, отказ «через принуждение», отказ «посредством дозволения» и отказ «посредством получения вещи наперед». Особенность первой формы заключается в том, что отказанное имущество становится собственностью отказопринимателя с момента принятия наследства главным наследником или наследниками. При отказе через присуждение главный наследник лишь обязуется завещанием передать отказопринимателю определенное имущество. Отказ посредством дозволения является разновидностью отказа посредством присуждения, но с несколько более ограниченной сферой применения. Особенность отказа через получение наперед состоит в том, что отказоприниматель одновременно является одним из главных наследников и получает отказанную ему индивидуально определенную вещь еще до того, как произведен общий раздел между наследниками наследственного имущества. Необходимо кратко рассмотреть излагаемую Гаем историю ограничений размеров легатов вплоть до Фальцидиевой четверти (II. 224—227). Студенту следует также описать природу фидеикомисса, его виды и отличие от легата (II. 249-251; 260-263; 268-275).

Система очередности наследования без завещания претерпела значительные изменения со времен Законов XII таблиц до периода действия преторского эдикта (III. 26—33а). Особенность преторской системы очередности призвания к наследованию состояла в том, что она учитывала не только агнатическое родство (т.е. законные наследники по отцовской линии родства), но и когнатическое родство (кровное родство как по отцовской, так и по материнской линии), причем в первую очередь к наследованию призывались не только подвластные, но и эманципированные дети умершего. В качестве наследников третьей очереди призывались помимо прочих все женщины-агнатки и все родственники по материнской линии. Это свидетельствует о постепенном освобождении наследственного права от доминирования патриархальной системы родства.

Студенту следует, прежде всего, обратить внимание на классификацию вещей по Гаю: их деление на государственные и частные (II. 10—11), на телесные и бестелесные (II. 12—14), на манципируемые и неманципируемые (II, 14а—22). При характеристике бестелесных вещей следует учитывать, что к ним Гай относит различные права, подобно тому, как другие классические римские юристы, например Ульпиан, говорят о том, что у римлян «названием вещи охватываются также юридические отношения и права» (D.50.16.23). Включение ими прав в категорию вещей не случайно, так как бестелесные вещи обладают целым рядом общих признаков вещей. Например, узуфрукт и сервитуты могут быть истребованы в суде как вещь, т. е. посредством вещного иска. Далее сельские сервитуты Гай относит к манципируемым вещам. Наконец, бестелесные вещи могут быть вещами делимыми и неделимыми и т.д. Однако необходимо помнить, что само право собственности римляне не относили к бестелесным вещам, поскольку римское право отождествляло собственность на вещи с самой вещью. При характеристике манципируемых вещей (res mancipi) следует объяснить причину особых способов их отчуждения: манципации и судебной уступки (in iure cessio), a также дать подробное описание этих юридических торжественных актов (I. 119—121; II, 24—25). Необходимо понять, что манципируемые веши (земля, рабы, тягловый скот и сельские сервитуты) в преимущественно аграрном римском обществе являлись основой производства, были жизненно наиболее важными, поэтому их передача и требовала соблюдения особого юридического акта. Впрочем, и сегодня земля и вообще недвижимость не могут отчуждаться без соблюдения юридических формальностей.

В Институциях Гая не найти сколько-нибудь полного определения владения, поэтому следует уяснить, как римские классические юристы понимали владение. Так, Папиниан указывает, что «владение содержит в себе, прежде всего, фактический элемент» (D.4.6.19), т.е. это прежде всего факт непосредственного обладания вещью. Он же выделяет два основных и необходимых элемента для приобретения владения (D.41.2.3.1): объективный, т.е. реальное господство над вещью, как бы держание ее в руках (corpus), и субъективный, т.е. намерение и воля считать вещь своей (animus). Любопытно замечание другого римского юриста Павла о том, что «существует владение не только телом, но и правом» (D.41.2.1 рr.), т.е. что можно осуществлять владение не только телесными, но и бестелесными вещами. В науке и по сей день ведутся споры о том, является ли римское владение фактом или правом. То, что римляне считали владение именно фактом, а не правом, выражается в следующих словах Павла: «Владение является предметом факта, а не права» (D.41.2.1.3). Однако владение является необходимым условием и для возникновения права на вещь, прежде всего права собственности. В связи с этим важно отметить разделение Гаем (IV. 150—151, 154) владения на правомерное (iusta possessio) и неправомерное, или порочное (vitiosa possessio). Неправомерным, или порочным, Гай считает такое владение вещью, которое установлено силой, тайно или прекарно. Ярким примером порочного владения является владение вором похищенной вещью, которая, согласно Институциям Гая, не приобретается в собственность по давности владения (II. 49). Однако и неправомерное владение в некоторых случаях приводит к возникновению собственности по давности владения. Так, Гай выделяет понятие добросовестного владения чужим имением. Если владелец ввиду длительного отсутствия хозяина добросовестно полагал, что имение никому не принадлежит и в течение долгого времени владел им, то, по словам Гая (II. 51), он приобретал имение в собственность на основании давности. Рассказывает Гай и о владении посредством третьих лиц (IV. 153). В частности, он отмечает, что владение приобретается и удерживается через всех тех, кто находится во власти владеющего, т.е. через рабов и детей (II. 88—91), а также через тех, кто владеет вещью от нашего имени, например через арендатора или ссудопринимателя (IV. 153). Следует обратить внимание на описанные Гаем способы интердиктной преторской защиты владения (utrubi, uti possidetis — IV. 148—155). Гай упоминает и особый вид так называемого преторского владения (IV. 36). Особая форма вещного иска — Публицианов иск — позволял претору защищать владение того лица, которое, приобретя вещь добросовестно и правомерно (iusta causa), но без соблюдения необходимых формальностей, еще не успело приобрести ее в собственность по давности. В таких случаях претор допускал юридическую фикцию, будто добросовестный владелец уже приобрел вещь в собственность по давности и своим решением восстанавливал его в утраченном владении. Однако реально здесь речь идет скорее о преторской собственности, а не о преторском владении, так как решение претора давало владельцу правовое основание считать вещь своей собственностью. Гай вообще довольно много говорит о владении как о необходимом факте, приводящем к возникновению права собственности, поэтому, описывая способы приобретения собственности, он помимо манципации и судебной уступки особенно подробно останавливается на институте usucapio, т.е. на приобретении собственности по давности владения (II. 42—59). Среди других способов приобретения собственности он называет также захват ничейной вещи (II. 66—69) и спецификацию вещи, т.е. создание новой вещи из чужого материала (II. 78—79).

Особое внимание студент должен уделить терминам, обозначающим право собственности: это dominium и proprietas. Требуется осознать различие в значениях этих терминов. Dominium — это наиболее полная власть над вещью. Гай, говоря о двойном доминии, различает доминий, основанный на квиритском праве, т.е. полученный в силу закона, и доминий, полученный по решению претора на основании добросовестного владения (I. 54; II. 44; III. 40). Иное значение имеет термин proprietas, он используется Гаем только в сочетании с термином ususfructus (II. 30; 33; 89—91; IV, 148). Гай обозначает этим термином такую собственность, из которой изъято право пользования и извлечения доходов (ius utendi fruendi), т.е. когда одно лицо является собственником-проприетарием, а другое — реальным владельцем вещи.

Рассматривая права на чужие вещи по Гаю, необходимо выявить природу узуфрукта (II. 14), способы установления узуфрукта через манципацию и судебную уступку (П. 30—33), предмет узуфрукта, а также возможность получения доходов с помощью рабов, находящихся в узуфрукте (П. 91—95). Следует учитывать, что узуфрукт в отличие от сервитутов — это наиболее полное право пользования и распоряжения всеми доходами от вещи, а не какими-то отдельными их видами. Далее необходимо описать природу сельских и городских сервитутов, предмет и способы их установления (П. 17; 29; 31). Следует особо отметить, что сельские сервитуты, т.е. право прохода, прогона скота, провода воды через чужой участок, относились к манципируемым вещам, т.е. могли устанавливаться только через манципацию или судебную уступку, но не через простую передачу (II. 28).

Институты вещного и обязательственного права в Институциях Гая

Стр 16 из 16 И Дигестах Юстиниана. Классификация вещей: I. Вещи государственные и частные; II. Вещи телесные и бестелесные (сервитуты, узуфрукты); III. Вещи манципируемые (сельские сервитуты) и неманципируемые. Право собственности понималось как абсолютное господство над вещью, выраженное в пользовании ею, извлечение из нее доходов и распоряжение ею. Приобретение права собственности: · по давности владения (только добросовестное), захват ничейной вещи. · Манципация: мнимая продажа, при 5 совершеннолетних римских гражданах + еще один кто держит весы; покупатель держит медь и говорит «этот раб мой», затем ударяет металлом о весы и передает его как покупную сумму продавцу.

· In iure cessio: судебная уступка, мог применяться как к манципируемым, так и к неманицпируемым; перед магистратом римского народа (претор/наместник провинции) покупатель говорит «это мое по праву квиритов». Если отчуждающий не имеет претензий или молчит → претор присуждает предмет виндицирующему (приобретающему).

Вещные права в Институциях Гая:

Студенту следует, прежде всего, обратить внимание на классификацию вещей по Гаю: их деление на государственные и частные (II. 10—11), на телесные и бестелесные (II. 12—14), на манципируемые и неманципируемые (II, 14а—22).

При характеристике бестелесных вещей следует учитывать, что к ним Гай относит различные права, подобно тому, как другие классические римские юристы, например Ульпиан, говорят о том, что у римлян

«названием вещи охватываются также юридические отношения и права»

(D.50.16.23). Включение ими прав в категорию вещей не случайно, так как бестелесные вещи обладают целым рядом общих признаков вещей. Однако необходимо помнить, что само право собственности римляне не

ИнституцииКнига II

В преды­ду­щей гла­ве мы гово­ри­ли о лич­ных пра­вах; теперь рас­смот­рим вещи, кото­рые состо­ят или в нашей соб­ст­вен­но­сти, или вне наше­го част­но­го обла­да­ния.

Например, узуфрукт и сервитуты могут быть истребованы в суде как вещь, т. е. посредством вещного иска. Далее сельские сервитуты Гай относит к манципируемым вещам. Наконец, бестелесные вещи могут быть вещами делимыми и неделимыми и т.д. Итак, глав­ное деле­ние вещей обни­ма­ет собою две части, имен­но: одни вещи суть боже­ст­вен­но­го пра­ва, дру­гие — чело­ве­че­ско­го. К кате­го­рии вещей боже­ст­вен­но­го пра­ва при­над­ле­жат вещи, посвя­щен­ные боже­ству, и вещи со свя­щен­ным зна­че­ни­ем. Res sac­rae суть вещи, кото­рые посвя­ще­ны выс­шим Богам; re­li­gio­sae — посвя­ще­ны Богам под­зем­ным.

Свя­щен­ною дела­ет­ся вещь толь­ко вслед­ст­вие утвер­жде­ния и при­зна­ния со сто­ро­ны рим­ско­го наро­да, напри­мер, на осно­ва­нии зако­на, на этот слу­чай издан­но­го, или сенат­ским поста­нов­ле­ни­ем.

Рели­ги­оз­ною дела­ем мы вещь по наше­му соб­ст­вен­но­му жела­нию, хоро­ня умер­ше­го в месте, нам при­над­ле­жа­щем, если толь­ко погре­бе­ние покой­ни­ка зави­сит от нас.

Собственность институции гая

Содержание: Способы приобретения права собственности В римских источниках различаются цивильные (по ius civile) и естественные (по ius gentium) способы приобретения права собственности.

Гай по этому поводу пишет:

«Одни предметы мы получаем в собственность по естественному праву, например, предметы, отчуждаемые посредством простой передачи, другие — по гражданскому праву; манципация, переуступка перед магистратом, давность — все это способы приобретения, свойственные праву римских граждан»

(Гай, 2.65). Важнейшее современное деление способов приобретения на первоначальные и производные не было известно ни римлянам, ни в Средние века.

Оно утвердилось лишь в трудах пандектистов.

Современные ученые считают, что сопряжение двух систематик может углубить понимание римской собственности (В.П.

Дождев). Первоначальные (оригинальные) — это такие, при которых право собственности на вещь возникает впервые или независимо от предшествовавшего собственника.

Учебно-методический комплекс по дисциплине история государства и права зарубежных стран

Вещные права в Институциях Гая: Студенту следует, прежде всего, обратить внимание на классификацию вещей по Гаю: их деление на государственные и частные (II. 10—11), на телесные и бестелесные (II. 12—14), на манципируемые и неманципируемые (II, 14а—22). При характеристике бестелесных вещей следует учитывать, что к ним Гай относит различные права, подобно тому, как другие классические римские юристы, например Ульпиан, говорят о том, что у римлян «названием вещи охватываются также юридические отношения и права» (D.50.16.23).

Включение ими прав в категорию вещей не случайно, так как бестелесные вещи обладают целым рядом общих признаков вещей. Например, узуфрукт и сервитуты могут быть истребованы в суде как вещь, т. е. посредством вещного иска. Далее сельские сервитуты Гай относит к манципируемым вещам.

Наконец, бестелесные вещи могут быть вещами делимыми и неделимыми и т.д. Однако необходимо

Право собственность по институции гая

Способы приобретения права собственности В римских источниках различаются цивильные (по ius civile) и естественные (по ius gentium) способы приобретения права собственности. Гай по этому поводу пишет:

«Одни предметы мы получаем в собственность по естественному праву, например, предметы, отчуждаемые посредством простой передачи, другие- по гражданскому праву; манципация, переуступка перед магистратом, давность- все это способы приобретения, свойственные праву римских граждан»

(Гай, 2.65).

Важнейшее современное деление способов приобретения на первоначальные и производные не было известно ни римлянам, ни в Средние века. Оно утвердилось лишь в трудах пандектистов.

Современные ученые считают, что сопряжение двух систематик может углубить понимание римской собственности (В.П.Дождев).

Институции Гая

1. Введение Структура и содержание «Институций» Гая Правовое положение населения Вещное право Обязательственное право 2. Положения об исках 3. Заключение Библиография Введение. Римское право занимает в истории человечества особое место, как ярко заметил И.

А. Покровский

«оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир»

. Римское право зародилось, когда Рим представлял собой крошечное общественное образование, подобное другим общинам средней Италии. Тогда римское право представляло собой примитивную архаическую систему, и если бы оно остановилось на этой стадии, то вероятнее всего затерялось бы в пучине времен.

Но у Рима была другая судьба, изменяясь вшене, расширяя постепенно свою территорию, Рим изменялся и внутренне – сложные экономические отношения требовали перестройки римского права на начала индивидуализма, на утверждении свободы собственности, свободы личности, свободы договоров и завещаний.

ТЕМА4. Институции Гая — (4часа)

7 Цель семинарского занятия –анализ одного из лучших образцов изложения системы римского классического частного права, рассмотрение его эволюции от Законов XIIт аблиц через преторское право кт рудам классических юристов и указам римских императоров. План семинарского занятия 1. Общая характеристика Институций Гая: а) время и цели создания Институций; б) особенности систематизации правового материала в Институциях (см.

книга I § 8, в какой степени Гай придерживается «заявленного» здесь порядка изложения правового материала?); в) формы изложения правовых норм в Институциях; г) источники римского права, называемые в Институциях (книга I §§ 2-7), значение различных источников для разработки институтов классического права Рима. 2. Статус физических лиц в Институциях Гая: а) понятие правоспособности лица и различные виды ее умаления (книга I §§ 159, 160, 161); б) статус свободы: — категории

Вещное право по Институциям Гая

12Правовое регулирование вещных отношений занимало центральное место в римском частном праве, поэтому оно было в достаточной мере отражено и в институциях Гая. В это время потребности имущественного оборота и расширение территории римского государства привели к появлению в классическую эпоху новых видов права собственности.

Поскольку известная предшествующему периоду квиритская собственность имела ярко выраженный национально-римский характер и становилась все более архаичной в силу целого ряда условностей, необходимых для ее приобретения, сама жизнь потребовала выработки новых и менее сложных форм закрепления собственнических интересов.