Умысел — это одна из форм вины, которая по существу и в соответствии с законодательной формулировкой противопоставляется неосторожности. В данной небольшой статье об умысле и о его значении на практике я буду говорить об умысле применительно к уголовному праву и уголовному процессу России. В соответствии со ст. 25 УК РФ преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало «общественную опасность» своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия, либо относилось к ним безразлично.

То есть умышленная форма вины предполагает осознание виновным сущности совершаемого деяния, предвидение его последствий и наличие воли, направленной к его совершению.

Как в теории и на практике можно определить наличие умысла у виновного лица? Как и любые другие обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу, умысел устанавливается в соответствии со ст. 74 УПК РФ показаниями подозреваемого, обвиняемого, показаниями потерпевшего, свидетеля, заключением и показаниями эксперта, специалиста, вещественными доказательствами, протоколами следственных и судебных действий, иными документами. Так как умысел – это элемент субъективный и находящий выражение в фактических действиях виновного лица, которые изменяют объективную действительность, в результате противоправных действий в основном умысел на практике, устанавливают, либо в результате анализа действий совершенных виновным лицом, либо, что бывает значительно чаще показаниями подозреваемого и обвиняемого и вот здесь начинается самое интересное… Мы живем в XXI веке, но наши следственные органы, как мне кажется, живут все еще в 30 – х годах XX века и для них до сих пор актуальны слова генерального прокурора А.Я. Вышинского о том, что «Признание – царица доказательств». О чем я хочу сказать, да о том, что для наших современных следственных органов никакие фактические обстоятельства дела, говорящие о направленности умысла виновного не имеют значения, в отличие от слов самого подозреваемого (обвиняемого).

Приведу пример из жизни. В бытность работы в соответствующих органах в обеденное время летом поступает звонок от оперативного дежурного о том, что в одной из деревень находящихся на территории нашего оперативного обслуживания случилась кража 3 велосипедов и потерпевшие самостоятельно нашли и задержали преступников. Мы окрыленные успехом и возможностью отчитаться за раскрытое преступление выезжаем на место и видим около деревенского магазина 3 воришек, молодых людей, а рядом с ними потерпевших, которые самостоятельно нашли (в 3 км от места совершения кражи, около деревенского пляжа) и задержали «злодеев». На месте проводим все необходимые следственные действия (осмотр места происшествия, приняли заявления от потерпевших, допросили их, признали потерпевшими, изъяли вещественные доказательства в виде велосипедов) доставляем виновных в отделение, где они дают признательные показания.

Таким образом, учитывая фактические обстоятельства дела и имея признания подозреваемых было понятно, что налицо кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору, однако, как известно время и следствие расставляет все по своим местам. J

Через 5 дней материал проверки был передан в следственный отдел и следователь, решил самостоятельно опросить виновным лиц, которые у следователя дали иные показания, а именно, что они не собирались похищать велосипеды, а хотели на них только покататься и собирались их вернуть на то же место, где их взяли. Смешно? Если бы не было грустно. От таких показаний следствие встало в тупик, у следователя было все: факт совершения преступления, имелись вещественные доказательства, полученные в надлежащем порядке, были показания потерпевших и свидетелей задержавших воришек, но не было признания. Отсутствия признания для следствия явилось просто крахом и было принято решение с целью избежания сложностей при расследовании уголовного дела отказать в возбуждении уголовного дела, так как умысел виновных не был направлен на кражу, вот так то. Таким образом, для современных следователей, которые не в состоянии правильно оценивать доказательства, а также применять правовые нормы материального и процессуального права, основным доказательством по уголовному делу является признание вины, хотя ее можно установить и иными путями, но зачем это делать, думают они, ведь проще работать, когда виновный во всем признается. Именно на этом построена сегодня, вся работа правоохранительных органов России, нет признания, нет уголовного дела, но если уж уголовное дело возбуждено, а признания нет, то нужно всеми способами его получить.

Как в России, так и во всех остальных странах в 2020 году предпринимают много усилий по борьбе с преступностью.

Наиболее важный элемент правонарушения – это его субъективная сторона, которая основывается на принципе вины.

Так, закон РФ предусмотрел, что человека могут привлечь к уголовной ответственности только тогда, когда его вина определена.

Именно поэтому понятие умысла и его виды в уголовном праве приобретают все большее значение. Правильная квалификация вины является гарантией законности.

Понятие и виды умысла в уголовном праве

Что такое вина? Под этим подразумевается психическое отношение человека к преступлению, которое он совершил, а также к связанным с ним последствиям.

Закон разделяет вину на две следующие формы:

• умысел;
• неосторожность (статья 25 и 26 УК РФ).

Другими словами, объявить человека виновным — это значит определить, что его преступные действия были совершены или умышленно, или по неосторожности. Правильная квалификация вины несет немалое юридическое значение.

Умысел — это самый распространенный вид вины. Формы умысла:

1. Прямой.
2. Косвенный.

Другие разновидности умысла:

1. Заранее обдуманный.
2. Внезапно возникший (в свою очередь, он разделяется на простой и аффектированный).
3. Определенный (конкретизированный).
4. Неопределённый (неконкретизированный).
5. Альтернативный.

Рассмотрим каждый из них подробнее.

Прямой умысел

Как доказать прямой умысел? Преступление будет квалифицировано как прямой умысел, если преступник осознавал отрицательные последствия для общественности своих противоправных действий (бездействия), он предусмотрел возможность либо неизбежность их наступления и желал этого (часть 2 статьи 25 УК).

В данном случае под желанием, по сути, подразумевается стремление к достижению определенного результата. При этом оно не гарантирует, что полученные последствия преступления окажутся ожидаемыми или выгодны для обвиняемого.

Как правило, люди, которые совершают противоправные действия, прекрасно понимают неправомерность своих действий. Однако судебная практика показывает, что нередки случаи, когда лицо совершило преступление, совершенно не подозревая об этом.

Конечно же, «незнание не сможет освободить от ответственности». Поэтому Уголовный кодекс РФ определил, что даже если обвиняемый не понимал незаконность своих действий, то преступление все равно будет квалифицированно как умышленное.

Прямой умысел предусматривает два возможных варианта предвидения:

• осознание неизбежности отрицательных последствий преступления (выстрел в упор практически гарантирует на 99%, что жертва умрёт).
• лицо предусматривает возможность реализации негативных последствий, опасных для общества (у преступника не может быть полной уверенности, что все произойдет именно по плану).

У подавляющего большинства преступлений есть формальный характер — целью преступления являются отрицательные последствия для общества.

Кроме того, у прямого умысла может быть и материальный характер (корыстный умысел в уголовном праве). В таком случае основной предмет желания преступника – причинение ущерба определенному объекту для достижения своих корыстных целей.

Косвенный умысел

Под обнаружением косвенного умысла понимается, что преступник осознавал отрицательные последствия для общественности своих противоправных действий (бездействия), он предусмотрел возможность либо неизбежность их наступления и, хоть и не желал, но при этом допускал их наступление или относился к ним безразлично.

Если преступление было совершено с косвенным умыслом, то, как правило, общественно опасное последствие – его побочный продукт, поскольку действия преступника были направлены на достижение другой цели. Таким образом, обвиняемый не желает причинить последствия, опасные для общественности.

Уголовный кодекс предусматривает 2 формы данного нежелания:

• безразличное отношение к отрицательным последствиям (отсутствие каких-либо переживаний по этому поводу);
• намеренное их допущение.

В некоторых случаях намеренное допущение преступных последствий может сочетаться совместно с нежеланием их наступления (когда преступник рассчитывает на случайность или же «чудо»).

Виды умысла по времени появления

В Уголовном кодексе кроме прямого и косвенного выделяют виды умысла по времени появления (заранее продуманный, внезапно возникший) и по степени определенности (определённый и неопределённый).

Цель подобных формулировок и разделения на термины состоит в том, чтобы более объемно понять мотивы, причины и характер преступного действия.

Если говорить о заранее обдуманном умысле, то он один из наиболее опасных. У злоумышленника было время спланировать свои действия, составить и продумать план, просчитать возможные варианты, выбрать место и орудия преступления.

Для правоохранительных органов такие виды преступления наиболее трудные, их нелегко раскрыть, так как улик и зацепок или совсем нет, или очень мало.

Поэтому можно утверждать, что заранее обдуманный умысел опаснее, чем внезапно возникший, и несет больший вред. Факт такого умысла красноречиво свидетельствует о том, что злоумышленник имеет криминальные наклонности и преступный склад ума.

Термин «внезапный умысел» говорит сам за себя — это значит, что преступное деяние совершается или сразу же, или в течение короткого отрезка времени.

Внезапный умысел делят на два типа:

• простой умысел;
• совершенный в состоянии аффекта.

Простой — это умысел, при котором нарушитель совершает правонарушение сразу или в течении нескольких дней после задумки. При этом он уравновешен психически и сознает последствия своего поступка. Раскрываются такие преступления чаще, так как при его совершении остается много улик.

Умысел, совершенный в состоянии аффекта, — преступление совершил человек, который в силу разного рода причин находится в таком психическом состоянии, что не может контролировать свои действия. В таком случае, если это доказано, приговор, выносимый обвиняемому, может быть смягчен.

В уголовном праве РФ деление умысла на заранее обдуманный и внезапно возникший не принимается для окончательной квалификации преступления. Каждый случай рассматривают индивидуально.

Так, заранее обдуманный умысел при детальном рассмотрении может показать, что правонарушитель хотел уладить все законным способом или же просто проявил неуверенность и нерешительность.

Тогда как внезапный умысел, например, убийство в результате драки, свидетельствует о том, что преступник чрезвычайно опасен, если ему «как раз плюнуть» убить человека, даже не задумываясь.

Виды умысла по мере определённости

Определённый (или конкретизированный) умысел — это такой вид умысла, при котором гражданин, совершающий преступные действия, полностью осознает все последствия и вред от совершенного правонарушения.

Определенный умысел можно разделить на два подвида:

• простой;
• альтернативный.

Простой — преступник предвидел и стремиться достичь одного незаконного последствия. Например, он наносил удар жертве острым предметом, преследуя цель его убить.

Альтернативный – злоумышленник, нанося удары, осознает, что может как убить, так и сильно навредить здоровью жертвы.

Неопределённый (неконкретизированный) умысел характеризуется следующим: преступник прекрасно понимает общественную опасность своего действия, однако его не волнует объем причинённого вреда. Другими словами, преступник не определил чёткие размеры последствий.

Примером совершения преступлений с неопределенным умыслом являются уличные драки, когда преступник, желая как-либо причинить ущерб здоровью потерпевшего, заранее не предусмотрел реализацию негативных последствий (в процессе драки он может причинить как легкий, так и тяжкий или средней тяжести вред здоровью).

В таком случае у виновного есть представление о характере возможных последствий, но он не может установить его точный размер. Также примером неконкретизированного умысла является карманная кража, когда вор не может определить стоимости украденного имущества.

Альтернативный умысел характеризуется тем, что преступное лицо предусмотрело примерно одинаковые шансы наступления сразу нескольких последствий.

К примеру, выстрел из пистолета на небольшом расстоянии может иметь 2 исхода: либо смерть, либо причинение тяжелого ущерба здоровью. В таком случае меру ответственности за такое преступление определяют сами последствия, которые наступили по факту.

Таким образом, благодаря делению умысла на прямой и косвенный легче квалифицировать преступления и индивидуализировать меру уголовной ответственности.

Так, разделение умысла на различные виды помогает разграничить умышленную вину от неосторожной, а также оконченное преступление от покушения на совершение преступления.

Отсутствие умысла на уклонение от уплаты налогов — основание освобождения от уголовной ответственности

И.Н. Соловьев,
ФСНП России, к.ю.н.

Наступление уголовной ответственности за совершение налогового преступления возможно лишь при наличии в действиях субъекта прямого умысла на совершение уклонения от уплаты налогов, что и составляет субъективную сторону налогового преступления.
Умысел — это наиболее распространенная в законе и на практике форма вины. Анализ показывает, что из каждых десяти преступлений около девяти совершается умышленно. В ст. 25 УК РФ, принятого Федеральным законом от 13.06.1996 N 63-ФЗ, законодатель впервые закрепил деление умысла на прямой и косвенный. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, которое совершило его, осознавало:
1) общественную опасность своего действия (бездействия);
2) предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий;
3) желало наступления этих последствий.
В соответствии с требованиями законодательства обязанность правильного составления отчетности и ее своевременного представления в налоговые органы возложена на налогоплательщика. Поэтому, представляя заведомо ложные сведения об объекте налогообложения, лицо сознает, что дезинформирует (обманывает) государство в лице налоговых органов, и желает этого. Целью этих действий является снижение размера налогов, подлежащих уплате в бюджет, или полное избежание обязанности по их уплате. Мотивы и цель совершения такого деяния имеют значение для правовой оценки вопроса о вине, степени общественной опасности, характеристике личности субъекта.
Сознание общественно опасного характера совершаемого деяния (нанесение экономического ущерба государству и невыполнение конституционной публично-правовой обязанности по уплате налогов) и предвидение его общественно опасных последствий (непоступление налогов в бюджеты) образуют интеллектуальный элемент прямого умысла при совершении налогового преступления, а желание наступления указанных последствий относится к волевой сфере психической деятельности и составляет волевой элемент прямого умысла.
Под предвидением общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление виновного о том вреде, который он причинит совершенным им уклонением от уплаты налогов общественным отношениям, возникающим по поводу уплаты налогов, которые поставлены под защиту уголовного закона.
При прямом умысле под предвидением подразумеваются, во-первых, представление о фактическом содержании предстоящих изменений в объекте посягательства (действующий порядок налогообложения), во-вторых, понимание их социального значения, то есть вредности для общества, в-третьих, осознание причинно-следственной зависимости между действием или бездействием и общественно опасными последствиями.
В соответствии с частью второй ст. 25 УК РФ прямой умысел характеризуется предвидением возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий. Известный теоретик уголовного права Б.В. Здравомыслов отмечал, что интеллектуальный элемент этого вида умысла включает, как правило, предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий. Лицо, намеренное причинить определенные последствия, убеждено в реальном осуществлении своих намерений, оно опережающим сознанием отражает общественно опасные последствия в идеальной форме, то есть как уже наступившие, и следовательно представляет их себе как неизбежные. Лишь в отдельных случаях совершения преступления с прямым умыслом общественно опасные последствия предвидятся не как неизбежные, а лишь как реально возможные.
Отметим, что налоговые преступления имеют формальный состав и их последствия находятся за его пределами. В таких составах предметом желания являются сами общественно опасные действия (бездействие). Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий.
Установление вида умысла подчас весьма важно для правильной квалификации преступления, что подтверждается самой практикой.
Кроме деления умысла на виды в зависимости от особенностей их психологического содержания, в теории и практике уголовного права имеются и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший. Заранее обдуманный умысел характерен тем, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный промежуток времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел свидетельствует о прочной установке, иногда настойчивости субъекта в достижении преступных целей и следовательно заметно повышает общественную опасность как преступления, так и самого виновного.
Говоря о степени вины при совершении налоговых преступлений, необходимо отметить, что данные преступления, как правило, совершаются с заранее обдуманным умыслом. Как показывает практика, многие предприниматели решают вопрос: платить или не платить налоги — еще на стадии вложения денежных средств в бизнес и принятия решения об окупаемости того или иного проекта.
Нередко заранее обдуманный умысел свидетельствует о высоком интеллектуальном уровне виновного или об изощренности способов достижения преступной цели, которые могут проявляться в применении хитроумных способов уклонения от уплаты налогов, в использовании для достижения преступной цели других лиц, не сознающих своей роли в совершаемом преступлении, в использовании поддельных документов и т.п.
В большинстве случаев субъект сознательно совершает какие-либо действия по обману налоговых органов, предвидя, что тем самым он избежит уплаты налогов, и стремится к этому. Предвидение виновным лицом конечной цели своих преступных действий и желание ее достижения в обязательном порядке должно быть доказано в ходе предварительного следствия.
Однако в последнее время с развитием правоохранительной и судебной практики по привлечению граждан к уголовной ответственности за совершение налоговых преступлений стали встречаться случаи, когда при явном отсутствии умысла субъекта на совершение уклонения от уплаты налогов органы предварительного следствия все же направляют дело в суд, догадываясь при этом наверняка о его заведомой судебной неперспективности.
Весной 2000 года один из межмуниципальных (районных) судов г. Москвы рассмотрел в открытом судебном заседании дело по обвинению главного бухгалтера ООО «Овощторг» В.В. Кириенко, имеющей среднее специальное образование, работающей, замужней, имеющей на иждивении несовершеннолетнего ребенка, ранее не судимой, в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 199 УК РФ. Органами предварительного расследования В.В. Кириенко обвинялась в том, что совершила уклонение от уплаты налогов с организаций путем включения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах путем сокрытия других объектов налогообложения в крупном размере в период с 1 сентября по 31 декабря 1998 года совместно с Р.С. Раевым, являющимся директором указанной фирмы.
В обвинительном заключении отмечалось, что В.В. Кириенко, являясь главным бухгалтером и одним из руководителей ООО «Овощторг», на которого в соответствии с законодательством возложена ответственность за организацию бухгалтерского учета и создание необходимых условий для правильного ведения бухгалтерского учета, должных мер по организации бухгалтерского учета и правильности составления отчетности не принимала.
Кроме того, В.В. Кириенко, являясь одним из руководителей коммерческой организации, была обязана обеспечивать и нести ответственность за выполнение следующих обязанностей налогоплательщика:
— своевременно и в полном объеме уплачивать налоги;
— вести бухгалтерский учет, составлять отчеты о финансово-хозяйственной деятельности, обеспечивать их сохранность не менее пяти лет;
— представлять налоговым органам необходимые для исчисления и уплаты налогов документы и сведения;
— выполнять требования налогового органа об устранении выявленных нарушений законодательства о налогах.
По мнению предварительного следствия, вопреки указанным обязанностям В.В. Кириенко совместно с Р.С. Раевым в период с 1 сентября по 31 декабря 1998 года нарушила требования нормативных документов и игнорировала требования по порядку организации и ведения бухгалтерского учета.
Органы предварительного следствия также отмечали, что уклонение от уплаты налогов, совершенное В.В. Кириенко, стало возможным вследствие нарушения следующих законодательных актов:
— ст. 10, 12 Закона РФ от 21.11.1996 N 129-ФЗ «О бухгалтерском учете»;
— ст. 1, 2, 5, 9, 14 Закона РФ от 27.12.1991 N 2116-1 «О налоге на прибыль предприятий и организаций»;
— ст. 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 Закона РФ от 06.12.1991 N 1992-1 «О налоге на добавленную стоимость»;
— ст. 3, 4, п. 2 ст. 5 Закона РФ от 18.10.1991 N 1759-1 «О дорожных фондах в Российской Федерации» и др.
В обвинительном заключении было также отмечено, что В.В. Кириенко, занимаясь предпринимательской деятельностью в области торговли, с целью введения в заблуждение государства в лице налоговых органов о размерах объектов налогообложения не предпринимала должных мер по организации и ведению бухгалтерского учета в ООО «Овощторг».
По мнению следствия, конкретная преступная деятельность В.В. Кириенко выразилась в следующем: являясь главным бухгалтером, она скрывала выручку от реализации продукции, являющуюся объектом налогообложения, а также с целью уклонения от уплаты налогов представляла в ГНИ бухгалтерскую отчетность и расчеты по налогам с искаженными данными о результатах финансово-хозяйственной деятельности организации.
Таким образом, В.В. Кириенко в период с 1 сентября по 31 декабря 1998 года совместно со Р.С. Раевым, сокрыв объекты налогообложения, не исчислила и не уплатила в бюджет в сроки, установленные законодательством, следующие налоги в крупном размере на общую сумму 144 471 руб., что превышает 1000 МРОТ:
— налог на прибыль в сумме 48 883 руб.;
— НДС в сумме 95 588 руб.
Допрошенная в судебном заседании по существу предъявленного обвинения подсудимая В.В. Кириенко виновной себя в совершении данного преступления не признала и показала, что она работала в ООО «Овощторг» с сентября 1998 года по июль 1999 года в должности главного бухгалтера. В ее обязанности входило ведение бухгалтерского учета в ООО, составление и сдача в налоговую инспекцию бухгалтерской отчетности за III и IV кварталы 1998 года, а также начисление заработной платы сотрудникам организации. По предъявленным ей документам бухгалтерской отчетности организации показала, что документы бухгалтерской отчетности за 9 месяцев 1998 года и за весь 1998 год составлялись ею. Она же подписывала документы в графе «главный бухгалтер» и сдавала в налоговую инспекцию лично. Для составления бухгалтерской отчетности ООО использовала первичные документы (журналы-ордера), главные книги и т.д. В марте-июне 1999 года проводилась налоговая проверка деятельности ООО «Овощторг». Для проведения данной проверки предприятием были представлены все необходимые документы. В результате проведенной проверки были установлены нарушения, повлекшие неуплату налогов. Указанные в акте налоговой проверки нарушения В.В. Кириенко объяснила тем, что был выявлен факт необоснованного отнесения на затраты предприятия по договору от 20.04.1997 N 2 аренды части здания с ООО «Карат». По данному договору сумма арендной платы соответствует сумме коммунальных платежей, плате за землю и другим затратам на содержание здания. В ходе налоговой проверки данный договор был признан недействительным, так как не соответствовал нормам ГК РФ. В результате данного нарушения ООО «Овощторг» были занижены налоги на прибыль и НДС в 1997 и 1998 годах. В ходе проведения налоговой проверки были признаны недействительными договора аренды, заключенные ООО «Овощторг» с ООО «Мей», ООО «Ника-92» и ООО «Торгхлеб», так как данные договора не были зарегистрированы в соответствии с Законом РФ от 21.07.1997 N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». В связи с этим суммы арендной платы по данным договорам были признаны необоснованно включенными в затраты ООО «Овощторг» в 1998 году, что также повлекло занижение налогов на прибыль и НДС в 1998 году. В ходе налоговой проверки обнаружено, что не были учтены расходы по оплате ООО «Овощторг» коммунальных услуг, в связи с тем что к проверке были представлены платежные требования, подтверждающие факт оплаты данных услуг, но без акта выполненных работ и счетов-фактур. Данные документы на предприятии утеряны.
Кроме того, как отметила В.В. Кириенко, проверкой было установлено, что в 1998 году она допустила бухгалтерскую ошибку и завысила издержки на сумму начисленного, но неоплаченного НДС на сумму 21 000 руб. по договору с ООО «Стройремонт», что привело к занижению налога на прибыль. Она это сделала, не ведая о том, что ООО «Овощторг» уже не является малым предприятием, так как не имела всех документов о его юридическом статусе, и поэтому за III и IV кварталы 1998 года производила начисление и уплату НДС в бюджет поквартально, а не ежемесячно, как требуется по закону для предприятий, учредителями которых являются юридические лица. Однако все вышеуказанные договора ООО «Овощторг» с другими организациями об аренде помещений были заключены директором Р.С. Раевым еще задолго до того, как она стала работать в должности главного бухгалтера, и она не знала, были они зарегистрированы в Москомимуществе или нет. Денежные средства за аренду были перечислены на счета вышеуказанных организаций. Поэтому эти суммы были включены как затраты ООО «Овощторг» и не могли быть включены в налогооблагаемую базу.
Кроме этого, как отметила В.В. Кириенко, ООО «Овощторг» за I, II и III кварталы не имело прибыли. Когда она пришла на работу, ООО стало получать прибыль, однако она в балансовых отчетах ее не указывала, поскольку эта прибыль покрывала убытки за предыдущие кварталы, и она по закону не должна была отражать эту прибыль в отчетах. У нее не было намерений уклоняться от уплаты налогов, наоборот, все налоги были уплачены, хотя и с нарушением сроков их начисления.
В качестве свидетеля в суде была допрошена инспектор инспекции МНС России Л.М. Шенина, которая показала, что совместно с двумя другими сотрудниками инспекции проводила налоговую проверку ООО «Овощторг» за период с 1 января 1997 года по 1 января 1999 года по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты налогов и других обязательных платежей в бюджеты и внебюджетные фонды. Проверка осуществлялась на основании всех первичных бухгалтерских документов, представленных руководителями ООО «Овощторг». Выводы о неуплате налогов, изложенные в акте проверки, основывались исключительно на тех документах, которые были представлены ООО «Овощторг» к проверке. Встречных проверок не проводилось. В ходе проверки были установлены нарушения налогового законодательства и правил ведения бухгалтерского учета.
Причины занижения НДС, по мнению свидетеля, связаны с нарушениями, выявленными при определении предприятием себестоимости, непредставлением ряда первичных бухгалтерских документов, а также нарушениями при составлении договоров аренды и отсутствием необходимой регистрации данных договоров. При проверке правильности исчисления и уплаты НДС установлено, что ООО «Овощторг» не является малым предприятием с апреля 1998 года и с указанного периода должно было представлять расчеты по НДС ежемесячно. Однако ООО «Овощторг» продолжало представлять расчеты по НДС поквартально. Указанное нарушение привело к занижению НДС с июля по ноябрь 1998 года и в то же время к завышению (переплате) НДС в сентябре и декабре 1998 года. Таким образом, имело место несвоевременное исчисление и уплата НДС. В ходе проверки установлено, что ООО «Овощторг» завысило внереализационные расходы на сумму благотворительной помощи и на стоимость товаров, срок годности которых истек, что привело к занижению налогооблагаемой прибыли.
Свидетель также пояснила, что проверка проводилась за весь период деятельности ООО с 1997 года по 1999 год и выводы в акте изложены именно за весь период работы фирмы. Отдельно за период работы В.В. Кириенко в должности главного бухгалтера выводы не разграничивались. В то же время вышеуказанные договоры аренды, которые не были зарегистрированы, заключены до того, как В.В. Кириенко стала работать главным бухгалтером. По мнению свидетеля, суммы, которые ООО «Овощторг» перечислило указанным ООО, были включены в НДС, однако налоговая инспекция исключила их из НДС, так как эти договоры не были зарегистрированы, и налоговая инспекция считает, что ООО «Овощторг» необоснованно включило их на свои затраты и исключило их из НДС, а отсюда — неуплата НДС за 1998 год в сумме 143 584 руб. и налога на прибыль за III и IV кварталы в сумме 48 883 руб. Однако ООО «Овощторг» за III и IV кварталы, хотя и с нарушением сроков уплаты, но уплатило НДС за 1998 год в сумме 106 117 руб., то есть завысило в декабре и сентябре выплату налога на НДС, что свидетельствует о том, что ООО уплачивало НДС. Если же суммы, которые были уплачены, засчитать как правильно перечисленные, то неуплаченный НДС составит незначительную сумму — около 10 000 руб. И в данном случае бухгалтер В.В. Кириенко правильно указывала в балансовых отчетах об отсутствии прибыли, ввиду того, что поскольку в II и III кварталах 1998 года ООО «Овощторг» не имело прибыли, то последующая прибыль в IV квартале должна быть идти в погашение убытков и не надо было указывать в отчетах как получение прибыли.
Свидетель В.А. Славина, при допросе в суде показала, что в марте 1999 года она была назначена на должность директора ООО «Овощторг» на время проведения налоговой проверки данной организации и занималась подготовкой и представлением в налоговую инспекцию документов финансово-хозяйственной деятельности ООО «Овощторг» для проверки. Она же получила акт налоговой проверки. С выявленными нарушениями налогового законодательства, изложенными в акте налоговой проверки, повлекшими занижение налогов на прибыль и НДС, согласна. Однако за период работы В.В. Кириенко в качестве главного бухгалтера эти нарушения допущены не были.
В суде по ходатайству подсудимой и защиты в качестве специалиста был допрошен генеральный директор аудиторской фирмы ЗАО «Аудит-сервис» В.П. Коньков, который показал, что он по ходатайству подсудимой и защиты проводил аудиторскую проверку по результатам налоговой проверки ООО «Овощторг», используя только акт налоговой инспекции. По результатам проведенного ЗАО «Аудит-сервис» анализа специалист сделал вывод о том, что ООО «Овощторг» обоснованно включало в расходы и себестоимость продукции арендные платежи, а в дальнейшем и НДС, который был им уплачен полностью в государственный бюджет, за исключением пеней в связи с неправильным исчислением по срокам НДС, что не является нарушением налогового законодательства, влекущим уголовную ответственность.
Суд согласился с мнением специалиста и отметил, что налоговая инспекция необоснованно исключила эти суммы из НДС. В связи с этим бухгалтер В.В. Кириенко не должна была отражать в балансовых отчетах и уплачивать налог на прибыль, так как последняя возникала из вышеуказанных сумм.
Даже если допустить, что налоговая инспекция обоснованно исключила арендные платежи из расходов, то согласно справке и анализу аудиторской фирмы ЗАО «Аудит-сервис», проведенному на основе акта налоговой проверки, за период деятельности В.В. Кириенко в качестве бухгалтера с 1 сентября по 31 декабря 1998 года недоначислены следующие налоги: НДС — в сумме 6868 руб., налог на прибыль — в сумме 23 683, 1 руб., (всего — на сумму 30 551,1 руб.) — что не может превышать 1000-кратный размер оплаты труда на момент совершения преступления, а составляет лишь 366 МРОТ.
Анализируя вышеизложенное, суд пришел к выводу, что в действиях В.В. Кириенко отсутствуют признаки преступления, предусмотренного частью 1 ст. 199 УК РФ, так как у нее не было умысла на совершение данного преступления, потому что налог уплачивался, а суммы неуплаченных налогов, если взять за основу акт налоговой инспекции, не превышают 1000 МРОТ. В связи с изложенным В.В. Кириенко подлежала оправданию за отсутствием в ее действиях состава преступления.
Руководствуясь ст. 301-303, 312-315 УПК РСФСР, суд приговорил: В.В. Кириенко оправдать за отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного частью 1 ст. 199 УК РФ, а меру пресечения отменить

Помимо наличия целей и мотивов, обязательным аспектом в доказательстве умысла является факт осознания обвиняемым лицом той опасности для общества, которую представляет совершенное им действие.
Если подтверждение наличия целей и мотивов совершения противоправных действий является обязательным для любого дела, то подтверждать осознание опасности своих действий обвиняемым требуется гораздо реже. Дело в том, что способность и умение адекватно воспринимать значение своих поступков для общества присущи практически каждому человеку, обладающему определенным жизненным опытом и знаниями. Таким образом, подтверждение осознания значимости и опасности собственных действий обвиняемым лицом требуется только в тех случаях, когда может быть подвергнута сомнению способность лица к адекватному восприятию действительности. Подтвердить факт осознания обвиняемым общественно опасных последствий своих действий призвана соответствующая медико-психологическая экспертиза, по итогам которой выносится решение о способности обвиняемого к адекватному восприятию реальности и оценке своих действий на момент совершения противоправного деяния.